26 апреля 1986 года. Черно­быль. Брянская область.

Десятки белокрылых голубей выпустили в небо участники митинга памяти 26 апреля. Они взмыли ввысь, как души людей, 28 лет назад живым щитом заслонивших нас от ядерной беды.

26 апреля исполняется ров­но четверть века, как мирный атом, вышедший из-под кон­троля, принес беду, которую полной чашей испило населе­ние тогда еще единого могуче­го государства.

25-летие катастрофы — еще один серьезный повод для осмысления происшедшего. Этому был посвящен второй этап проходившей 14 апре­ля в Брянске под патронажем Союзного государства меж­дународной научно-практи­ческой конференции «Черно­быль: 25 лет спустя». Мно­гие говорили, что наибо­лее содержательным на ней было выступление губернато­ра Брянщины Николая Денина. Из его уст прозвучало, что несколько ранее одному из чернобыльских аспектов, свя­занному с выплатой компен­сации за утраченное жилье на пострадавшей территории, было посвящено заседание Счетной палаты Российской Федерации. Там главе реги­она также пришлось высту­пать. Что объединяло, а что отличало два этих выступле­ния.

О реабилитации сельхозугодий

— Вопрос, который рас­сматривался в Счетной пала­те, касался только одного, но очень важного вопроса — пост­чернобыльской жизни. Сейчас можно нередко услышать, что государство оставило граж­дан один на один с бедой.

- Не причисляю себя к большим знатокам проблем, вызванных катастрофой, руко­водствуюсь в первую очередь, статистикой, собственными наблюдениями и выводами специалистов в этой сфере. Если опираться на статисти­ческий материал, то нельзя не учесть, что с 1986-го по 2010 год в чистые районы области, другие районы России пере­селилось более 56 тысяч чело­век. Сами понимаете, они все не снялись в одночасье со своих родных мест и пере­ехали на все готовое. Этому предшествовала гигантская работа. Конечно, не вся эта работа была организована по уму, много за все эти годы было всевозможных наруше­ний, злоупотреблений, не все средства использовались по назначению. Но что мы име­ем, так сказать, в сухом остат­ке? На 2,3 миллиарда рублей, а это 30 процентов всего «чер­нобыльского» финансирова­ния, у нас в области введе­но в эксплуатацию 900 тысяч кв. метров жилья, построены школы на 7,5 тысячи учащих­ся, детские сады более чем на две тысячи мест, больни­цы, амбулатории, дома куль­туры и клубы. Построено 1300 километров дорог, проложено 2100 километров газовых, 350 километров водопроводных и канализационных сетей, гази­фицировано 28 тысяч част­ных домов. Средства с начала 90-х годов шли и на агрохими­ческие мероприятия, потом денежный поток иссяк, но с 2004 года финансирование на эти нужды возобновилось.

Сейчас    в    юго-западных районах области для органи­зации производства продук­тов питания, соответствую­щих установленным нормам радиационной безопасности, разработаны новые техноло­гии реабилитации сельхозу­годий. Тем не менее в трех десятках хозяйств плотность загрязнения — почти 12 кюри на квадратный километр, а на некоторых участках — гораздо выше. Наша позиция состоит в том, что защитные мероп­риятия на загрязненных сельхозугодиях необходимы как минимум до 2050 года, для чего ежегодно требуется при мерно 200 миллионов рублен.

О чернобыльских лесах

Скажите, сколько в напря­ жении нас будут держать так называемые чернобыльские леса. Количество зараженно­го радиацией сухостоя рас­тет, по заключению специалис­тов, его уже накопилось около
миллиона кубов. Ведь случись здесь крупный пожар — и впол­не реальна перспектива второго Чернобыля.

—В прошлом сверхзасуш­ливом году такая перспекти­ва была более реальна, чем в предыдущие годы, хотя наче­ку надо быть всегда. Помни­те, сколько страхов нагнали экологи, некоторые ищущие скандала политики, журна­листы из-за того, что якобы в августе прошлого года заго­релись чернобыльские леса? На самом деле в чернобыль­ской лесной зоне было 57 воз­гораний, каждое из которых, если бы не держали ситуацию под контролем, могло пере­расти в крупномасштабный пожар. К счастью, у нас было чем держать ее под контро­лем. Спасибо Министерству по чрезвычайным ситуациям, которое помогает в оснаще­нии парка противопожарной техники и оборудования.

—Однако при самой надеж­ной охране опасного леса все равно остается вероятность повторного заражения терри­тории... Очевидно, нужен более радикальный способ нейтрали­зации угрозы.

Мы этот способ видим в утилизации загрязненной дре­весины. У нас в области подобного рода практика применя­ется - имею в виду уничтоже­ние химического оружия под Почепом. Ясно, что утилизация огромного количества зараженного сухостоя не под силу району, группе районов, одной области. Это должно, на мой взгляд, стать общего­сударственной задачей с учас­тием Союзного государства. Эта задача могла бы решать­ся в рамках специальной гос­программы с предусмотрен­ным финансированием, сро­ками реализации меропри­ятий и ответственностью ее участников.

О заболеваемости

Данные столичного инс­титута, которые приведены, подтверждаются и Брянским клинико-диагностическим центром, через который еже­годно проходят десятки тысяч жителей юго-запада области. Их наблюдения однозначно говорят о том, что смертность в радиоактивной зоне чуть ниже, чем в целом по облас­ти. Уровень же заболеваемос­ти превышает среднеобластной, но тому есть несколько объяснении, связанных в первую очередь с тотальным медицинским обследованием населения,  помо­гает выявить многие заболе­вания. К тому же на уровень заболеваемости влияет и тот самый синдром «жертвы Чер­нобыля», когда страх силь­нее радиации. Обреченность, чувство неустроенности час­то приводят к вполне реаль­ной опасности - алкоголю, не щадящему уже никого. Что касается рака щитовидной железы, то «чернобыльские» дети заболевают им на Брянщине в 3—3,5 раза чаще, чем на других территориях. Но так как он выявляется на ранних стадиях, лечится это заболе­вание эффективно. Моя пози­ция по Чернобылю такая: не паниковать, но и не расслаб­ляться.

О льготах

- Еще одна каста, поражен­ная Чернобылем, — те, кто норовит, и делает это часто небезуспешно, оседлать льго­ты. Пользуясь при этом и зако­нодательными дырами, и среб­ролюбием чиновников. Сей­час самый жгучий вопрос — как урезонить аппетиты тех, кто якобы сдает в чернобыль­ской зоне жилье, добиваясь за это умопомрачительных ком­пенсаций. Известно, что неза­долго до конференции вы были участником заседания колле­гии Счетной палаты России, которая проверяла использова­ние средств федерального бюд­жета на выплату компенсаций. Насколько серьезна эта ситу­ация?

— Только в прошлом году в списки на выплату было вклю­чено около двух с полови­ной тысяч человек на общую сумму почти 3 миллиарда 250 миллионов рублей. Более 70 процентов выплат осущест­влялось по решению суда. При этом, как правило, аппе­титы предприимчивых заяви­телей были заоблачными: стоимость квадратного метра сдаваемого жилья превышала стоимость его в элитных сто­личных микрорайонах. По 125 тысяч рублей за квадратный метр. Мы предложили зако­нодательно закрепить норму, которая бы не давала права на получение компенсационных выплат тем, чье жилье пос­троено или реконструирова­но после 1 января 2005 года. Предлагаем также при при­знании права на получение соответствующей компенса­ции руководствоваться сред­ней ценой продажи 1 квадрат­ного метра жилья на террито­рии Брянской области.

Очевидно, что эти и дру­гие меры сберегли бы боль­шие средства, которые мог­ли бы пойти на обеспечение жильем ликвидаторов. Сегод­ня в очереди на получение жилищных сертификатов — более 800 семей, почти поло­вина из них — это уже вдо­вы ликвидаторов. Между тем темпы обеспечения их серти­фикатами падают год от года. В соседней Белоруссии, заме­чу, эта проблема уже решена.

Об отходах производства

На Бряншине более 1200 пред­приятий, образующих отходы, которых скопилось уже более 11 тысяч тонн. Роспотребнад-зор за последний год фиксиру­ет с 6 до 22 процентов бакте­риального загрязнения. Может статься, что попадем еще в одну экологическую ловушку, не менее опасную, чем черно­быльская. — ...если, как вы сказали, ничего не будем предпри­нимать. Ясно, что мы силь­но затянули с решением этой теперь уже острейшей про­блемы. Сколько за послед­ние десятилетия было клятв и обещаний построить в Брян­ске мусороперерабатывающее предприятие. Сколько проходимцев, в том числе и от власти, погрели руки на этих обещаниях. Впервые за все последние годы недавно сделан реальный шаг в этом направлении - начато строи­тельство предприятия, кото­рое будет перерабатывать отходы из областного центра. Если ничто не помешает, то в этом году его запустим.

Каждый райцентр должен быть озабочен утилизаци­ей мусора. Более того, как обстоят дела с этим, должно стать одним из ведущих кри­териев оценки деятельнос­ти местных властей. Наря­ду с пополнением бюджета, расходованием бюджетных средств, созданием рабочих мест и другими важнейшими критериями.

****************

Почему Чернобыль на Брянщине «замолчали»

Чернобыльская катастрофа 26 апреля 1986 года стала личной трагедией для тысяч жителей Брянщины. В 1992 году («БВ», № 21) я (Ю. Фаев) собрал свидетельства главных действующих брянских лиц, рассказавших о том, что происходило на Брянщине в первые дни после аварии.

В. Сорокин, начальник областного штата ГО. 27 апреля мне из Москвы позвонил генерал- полковник Круцких и задал странный вопрос: «Были ли в области ночью и днем дожди?» Я от­ветил: «Были». Тогда он приказал немедленно раз­вернуть посты радиационного наблюдения. Но что случилось, так и не сказал, не сказал про взрыв. К утру мы стали получать информацию с санэпид­станций из районов — повышенный фон был везде, однако размеры несчастья тогда оценить не могли. И позже мы были только фиксаторами. Рекомен­дации, как действовать по грязному молоку, нам выдали только 15 мая. К этому времени многие уже успели «наесться» радиоактивного йода.

В. Самойленко, главный санитарный врач обла­сти. Первой превышение радиационного фона за­фиксировала Шапошникова, радиолог областной санэпидстанции. Это было только 29-го, а в выход­ные фон никто не мерил. По инструкции мы сразуже сообщили в КГБ. К вечеру облако ушло, и фон в Брянске стал резко падать, зато стали поступать тревожные сообщения из западных районов. С 30 апреля ввели особый период. Потом американ­цы засняли движение радиоактивных облаков, ко­торые долетели до Мальты и Скандинавии. Все, что досталось Брянщине, — результат нескольких часов. Повезло большим городам, вроде Брянска и Дятьково, здесь из-за особых тепловых режимов и восходящих потоков дождь не упал. С первых дней над областью начали летать военные вертолеты с дозиметристами. Режим секретности был полный, нас к вертолетам не допускали, но, думаю, в Мо­скве уже владели всей информацией. Мы тогда еще не знали, что осадки могут лечь неравномерно.

В. Курашин, первый секретарь Красногорского РК КПСС. Первое время вообще не существовало кри­териев по оценке ситуации, ведь мало знать, что плохо, важно понять, какие меры принимать. Это­го не знал никто. Комиссии из Москвы приезжали к нам во множестве, гости лишь качали головами. Слушали нас, но ничего не объясняли.

И. Поручиков, председатель Брянского облис­полкома. Мы сообщили в Москву о превышении фона в несколько десятков раз. Вначале ответа не получили, потом мне позвонили и сказали, что в Чернобыле тяжелая авария, принимайте меры. Но никто не знал, какие меры принимать. Мы создали комиссию, начали работать. С первым секретарем обкома Войстроченко облетели западные районы, побывали в Заборье, где «насыпало» больше всего. Позже нас упрекали, что мы не провели йодопро- филактику, но ведь никто ничего не знал. К тому же после катастрофы Россия в этих делах офици­ально вообще не упоминалась, Горбачев говорил только про Украину и Белоруссию. Вначале было очень тяжело работать. Мы уже определили села с дозами 80 кюри на квадратный километр, их надо было отселять. В ответ из Москвы нам говорили: «Вы не спекулируйте». Тогда мы полагали затро­нутыми радиацией только пять западных районов, до Карачева военные вертолеты, видимо, и не до­летели.

Комментарий автора. (Денин) Спустя 2 месяца после ка­тастрофы, 12 июня 1986 года обком партии провел плановое мероприятие, обсудив состояние граж­данской обороны в области. Я читал протокол это­го заседания, в нем сообщалось о росте ввода за пятилетку атомных убежищ на 119 процентов, об энтузиазме простых тружеников. Про катастрофу в протоколе НЕТ НИ СЛОВА. Правду о том, что авария коснулась Брянщины, в середине мая 1986 года на свой страх и риск сообщил в «Брянском рабочем» Поручиков. Много позже, на митинге в «Соловьях», Войстроченко говорил, что существо­вал жесткий режим секретности, ему не разрешали говорить. В общем, партия сказала, и власть дисци­плинированно молчала.

В любом случае брянской властью было сделано много, даже очень много. Люди работали самоот­верженно и героически.

► Чернобыль

       Как это было. Чернобыль и Брянщина. (А.Ф. Войстроченко)

28 лет спустя. Чернобыльские леса готовятся к новой жизни.

Один из многих. А.Х. Кургуз, кавалер Ордена Ленина - героически погиб защищая жизнь своих товарищей во время аварии на чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года

ЧЕРНАЯ БОЛЬ БРЯНЩИНЫ

  Весной 2001 года в некогда густонаселенном местечке Чехов Злынковского района оставалось не много не мало, а всего три человека: сестры Анна Васильевна Натченко, Пелагея Васильевна Зорикова да их ближайший сосед и помощник Иван Иванович Толочко. Добраться до Чехова можно было тогда по единственной грунтовой дороге. Одинокую старость сестер разделяли добродушный кот да несколько кур с петухом.

  В течение следующего, 2002 года одна из сестер скончалась, другую увезла в Белоруссию дочь. А Ивану Ивановичу Злынковская районная администрация в который уже раз предлагала перебраться в соседнюю Добродеевку, в один из брошенных, но крепких домов, ближе к людям. Но Толочко на такой вариант не соглашался, потому как с 1943 года корнями прирос к своей деревне. Да и чем тут плохо? Сам себе хозяин на таком-то пространстве ... Сегодня местечка Чехов не существует ни на карте, ни в природе, людей там нет.

  Демографическая ситуация чернобыльских территорий к середине 2002 года в полной мере не определялась, разве что перепись населения проясняла в конкретных цифрах, насколько обезлюдела брянская "чернобыльская" глубинка начиная с августа 1986 года. Именно с августа, а не с трагической даты 26 апреля. Ведь только спустя четыре месяца после трагедии признали, что кроме Белоруссии и Украины от "мирного атома" пострадала и Россия. Прежде всего юго-западные районы Брянщины, на отдельных участках которых уровень радиоактивного загрязнения не уступал тем уровням, которые фиксировались в тридцатикилометровой зоне близ самой атомной станции. В зоне жесткого радиоактивного контроля Украины проживало в то время 50 тысяч человек, Белоруссии - 100 тысяч ... На Брянщине - 112 тысяч человек.

  Кстати, тогда, в августе 1986 года, в зону так называемого отчуждения в связи с высокими показателями загрязнения радионуклидами были включены всего четыре населенных пункта Красногорского района - деревни Нижняя Мельница, Прогресс, Барсуки и Князевщина. В ходе работ по ликвидации последствий катастрофы население было эвакуировано, все строения демонтированы, границы деревень опаханы. Позднее из сельскохозяйственного оборота брянских юго-западных территорий вывели немногим более 6000 га некогда плодородной земли.

  Впрочем, для Брянского областного центра агрохимрадиологии, руководил которым доктор сельскохозяйственных наук Григорий Тихонович Воробьев, Чернобыль начался еще в мае 1986 года, когда пробы почв загрязненных районов в полной мере "высветили" ситуацию радиоактивного неблагополучия. Одна из сотрудниц центра, вспоминая события тех месяцев, сказала:

  - Неправда, что радиацию не чувствуют. Помню, в один из майских дней я зашла в помещение лаборатории и вдруг почувствовала ... что-то не так. Вроде бы все в порядке, на столе, как обычно, пробы земли ... Но страх нарастал, волосы на голове зашевелились в прямом смысле. Наверняка сработала защитная сила организма: опасно, не подходи! Интуитивно взяла газеты и накрыла ими образцы. Чувство страха стало проходить ...

  Вот так в конкретном случае заявила тогда о себе злая сила короткоживущих изотопов радиоактивного йода. В то время специалисты центра агрохимрадиологии не вылезали из командировок, в результате к сентябрю ими уже были составлены первые карты радиоактивного загрязнения сельскохозяйственных территорий области.

  Но вот однажды служба Гидромета передала, что приборами зафиксирована точка яркого радиоактивного свечения, предположительно в районе села Заборья.

  Молчком, ни с кем не согласовав, туда отправился Дмитрий Ефимович Гучанов, начальник одного из отделов, и точку эту отыскал. "Злейший" кусок земли весом в килограмм привез он в своем пузатом командировочном портфеле. Замером было установлено, что эта килограммовая проба содержит в себе 9000 беккерелей! При жизни сам Гучанов не однажды шутил, будто радиацию чувствует кончиком языка ...

  В 1989 году из зон загрязнения были отселены на чистые территории жители еще 45 сел и деревень. Причем наравне с оттоком коренного населения наблюдалась активная миграция на эти земли вынужденных переселенцев из республик бывшего Союза. К примеру, в селе Старый Вышков Новозыбковского района, где спустя 16 лет после катастрофы сохранялись 240 дворов с населением около 700 человек, большую его часть составляли именно переселенцы из Казахстана и Узбекистана, которых радиация страшила много меньше тех условий, в которых им приходилось жить на "чистых" землях. Назревала проблема благоустройства чернобыльской глубинки, создания здесь рабочих мест.

  В этой связи с 12 по 14 марта 2002 года в области начала работу комиссия Комитета по труду и социальной политике Государственной думы и межведомственной комиссии Правительства РФ. Государственные чиновники должны были воочию убедиться в бедственном положении юго-запада Брянщины, особенно экономически депрессивных районов, где производство остановлено, царит безработица. Таковым по сей день является поселок Мирный Гордеевского района. По понятным причинам здесь было ликвидировано местное поселкообразующее торфопредприятие, и люди отчаялись, потеряли надежду на восстановление нормальных условий жизни ...

  ...Обозримых радужных перспектив у "чернобыльской" брянской земли пока нет, кроме одной непопулярной - возможного изменения границ "чернобыльских" зон путем перевода ряда населенных пунктов из более льготной зоны в менее льготную. Только за 2006 год город Новозыбков дважды отбивал попытку центра перевести его из зоны отселения в зону проживания с правом на отселение. Выстоять в этом противостоянии городу помогли райсовет, областная Дума, СМИ.

  До 2006 года на уровне федерального центра не решались проблемы радиоактивного "чернобыльского" леса, который занимает почти четверть миллиона гектаров. Шесть процентов таких площадей имеют сегодня плотность загрязнения свыше 40 кюри на квадратный километр. В лесах с плотностью загрязнения свыше 15 кюри прекращены все виды хозяйственной деятельности, в результате чего ежегодно не используется около 70 тысяч кубометров спелой древесины, которая год от года пополняет актив перестойного леса и сухостоя. Ежегодно для проведения здесь противопожарных мероприятий требуется до 200 миллионов рублей. Из Москвы же поступало около 500 тысяч, и то - до 2004 года. В 2005 -2006 годах финансирования не было вообще. А это значит, что в случае не контролируемого пожара такой лес будет угрожать жизни и здоровью не только россиян, украинцев, белорусов, но и жителей дальнего зарубежья. Несмотря на официальные обещания руководства МЧС создать в Клинцах механизированное подразделение по тушению лесных пожаров, вопрос этот остается до настоящего времени открытым.

  Между тем, в конце 2006 года правительством была утверждена новая федеральная целевая программа преодоления последствий радиационных аварий до 2010 года, которая включила в себя все наработки, сделанные до того по Брянскому "чернобыльскому" региону. По предварительным данным, оценивается она более чем в 317 миллионов рублей, рассчитанных на все пострадавшие территории страны. Доля Брянской области пока еще не определена.

  Так что же изменилось за последние годы? По большому счету ничего. К 26 апреля 2004 года в зонах жесткого чернобыльского загрязнения Брянщины продолжало оставаться более 4000 человек, при том что более 166 населенных пунктов из-за массового исхода отсюда людей упразднились. В их числе упомянутое местечко Чехов, село Святок Новозыбковского района, ставшее своеобразным символом российской чернобыльской глубинки, и множество тех, где 20 лет назад крепли хозяйства, игрались свадьбы, рождались дети. Впрочем, по сей день в Святске единственным "живым" местом остается сельский погост. Из разных концов России и ближнего зарубежья по завещанию умерших сюда привозят их прах для вечного упокоения.

  Таковы итоги двадцатилетней чернобыльской истории брянского края, треть территории которого стала сегодня экономически неперспективной. Это породило нищету, безработицу, рекордные показатели смертности, когда на одного родившегося зачастую приходится три смерти, в том числе - относительно молодых людей.

  Уходят из жизни чернобыльские ликвидаторы. По данным службы социальной защиты, практически каждое шестое удостоверение нового образца чернобыльским ликвидаторам выдается посмертно. Выполнение лишь на 10 % федеральных чернобыльских программ привело к истощению пашни. К началу 2004 года хозяйства юго-запада области не получили от федерального центра ни рубля, ни цента на калийно-фосфорные удобрения, способные оздоровить эту землю ...

  Словом, Чернобыль продолжается.

  Зоя Бабичева, член Союза журналистов РФ.

"Край мой деревенский", 2007 год