ПЕТР ЛУКИЧ ПРОСКУРИН
В Брянске пройдут VII Межрегиональные Проскуринские чтения. 2019 год.
ПЕТР ЛУКИЧ ПРОСКУРИН (1928-2001), выдающийся русский писатель, член Союза писателей СССР, лауреат государственных премий СССР и России; награждался орденами и медалями, в том числе Золотой Звездой Героя Социалистического труда; Почетный гражданин Брянской области. Автор романов «Корни обнажаются в бурю», «Горькие травы», «Исход», «Камень сердолик», «Судьба», «Имя твое», повестей, рассказов. Похоронен в Брянске.
П.Л. Проскурин родился в п. Косицы Севского района Брянской области. В начале тридцатых годов семья Проскуриных переехала в г. Севск. В автобиографическом произведении «Порог любви» (1985] П.Л. Проскурин рассказывает о своем детстве, о тяжелых военных годах, о том, как проявилась в нем тяга к литературному творчеству, как после немецкой оккупации люди восстанавливали разрушенное войной хозяйство.
Писатель жил в Хабаровске, Орле, Москве, но куда бы ни забрасывала его судьба, он помнил Брянщину, малую родину, приезжал сюда, встречался с земляками.
П.Л. Проскурин - народный писатель. Пафос его сочинений - в преклонении перед народной правдой, в любви к Родине и ее народу. Предлагаем тебе познакомиться с некоторыми страницами книги писателя «Порог любви». В этом произведении автор не только вспоминает события своего детства, юности, но и много размышляет об исторической судьбе Родины и своего народа.
Петр Проскурин
ПОРОГ ЛЮБВИ (ПОВЕСТЬ ВСТРЕЧ И ДОРОГ) (отрывки из повести)
Память сердца - вечная, неизбывная память, с неба вновь падают журавлиные зовы детства и юности, и поле, высохшее, огромное, в глыбах - их не берет никакая борона, ее зубы отскакивают от земли, как от железа. Только что закончилась война, из края в край по стране отгремело торжество победы, но время, как известно, не останавливается, и вслед за сорок пятым пришел сорок шестой, ударивший по исстрадавшейся земле невиданной засухой. Непрестанный палящий зной, открытое, подпаленное солнцем с утра до захода небо; и ночью, дыша зноем, земля не успевала отойти от жары. Порой вставали стремительные вихри на выжженных горизонтах, проносились по предназначенному пути и таяли, распадались...
И вот уже другая картина. Самый обыкновенный русский человек, Василий Петрович Попов, с запавшими глазами, с колодкой орденов на выбеленной времени гимнастерке, откидывая назад худые, натруженные плечи, чтобы удержать тяжесть севалки с зерном, идет первым. За ним, стараясь не отстать, со сбитыми в кровь ногами, поспешают несколько парней, а то парнишек четырнадцати - семнадцати лет. Поле, выжженная белизна неба, и солнце, налитое тяжким зноем, вызревшее к полудню в воловье око, едкий, соленый пот, слепящий глаза.
Василий Петрович, вчерашний фронтовик, еще затемно ходил по дворам, каждого уговаривал выходить в поле, покрикивал: «Ну, мужики, пошли! Пошли!» Сейчас он безостановочно шагал и шагал впереди, захватывая тяжелое зерно в объемистую мужицкую руку, широким полукругом бросал радугой вспыхивающее под солнцем зерно перед собой. И если бы никто не шел следом за ним, он так же безостановочно бы шагал и шагал вперед. Шаг - размеренный, взмах руки, шаг вперед - взмах... И мужики (именно мужики, мужчины, несмотря на свой возраст, потому что других не оставила Брянщине, Смоленщине, Псковщине, Рязанщине война, мужики с хлипкими от безхлебья ногами, еще более ощутимого в таком возрасте] не могли бросить работу - сеятель должен был засевать землю; без хлеба, бесценного дара жизни, нельзя было двигаться дальше. С этой истиной в крови крестьянин и рождается, с нею же, незыблемой, вечной, и уходит в землю.
Солнце неумолимое, беспощадное, библейское; редкие, короткие перекуры, горькая самокрутка, а затем непередаваемая сладость разжеванного сухого зерна во рту, непередаваемый вкус жизни и голодные судороги в пустом желудке...
