Из донесения этого оказывается, что успешному ходу го­родских выборов и составлению наказов препятствовали, кро­ме столкновения сословных интересов, еще и другие обстоя­тельства. Между малороссиянами нашлись люди, которые осуждали меру императрицы не во имя каких-либо практиче­ских или политических соображений, а во имя отцовской ста­рины, и которые, потому, видели в высочайшем манифесте вредное и пустое нововведение.

Такой именно случай, как оказывается из донесения Привало­ва, и был в Погаре, где войт Панас открыто воспротивился ис­полнению высочайшего манифеста. Дело это так любопытно, что мы не можем не занести его в нашу хронику во всей подробно­сти. Вот что, между прочим, доносил Денис Привалов в рапорте своем графу Румянцеву от 7-го июля 1767 года.

«Я же, по вступлении моем в должность, для устроения распо­рядка по обряду написанному, во-первых, велел собраться всем в назначенное место городским жителям, тем, кои по списку состо­ят: то из воинского звания, и многие разночинцы в означенное мною место и в церковь к молебствию и присяге о выборе депу­тата, и выбирать того тогда не пошли и полномочия не подписа­ли, и ничего принадлежащего к тому по обряду не исполня, сде­лались во всем противны, как бы сами сильны сделать от себя напротив того кто другое, послушать поупрямились. Когда же и к слушанию челобитной и наказа призывано, войт погарский, рав­но с вышеписанным шляхетством, держа едино согласие для обиды моей, - выслал меня из магистрата, не дая мне по должно­сти моей в магистрате ни малейшего производства повесть, от­коль я с пятью членами, сочиняемыми наказ, отошел; а в другое, когда пошел при собрании всего города мещан для прочету нака­за, то он, войт Понас, не точию сам не хотя слушать наказу, но чтоб и все мещане поразошлись, замкнул магистрат, и в оный ме­ня и всего гражданства не пустил, и тем оказал явную высокому в обряде ее императорского величества повелению противность, а мне нижайшему с прочими крайнее вторично бесчестие. С чего принужден я бурмистра послать к нему, войту, впроситься в кон­тору, и оный вошедши отворил мне магистратскую контору, со всеми собранными, куда вошел и протестовал о недопущении меня им, войтом, двомя разы в магистрат. Когда же заслышал он, войт, что и воинским разного звания людям послано от меня опо­вестить, чтоб к слушанию наказа прибыли в магистрат, то он, Панас, не ожидая времени слушать наказ, пошел с магистрата. Наказы же читано наличным хозяевам два раза в два дня, а как на третий день собрались еще единожды выслушать всего города жители, то он, войт Панас, по звиклости (т. е. по навыку) своему во многих указных делах, делая свои толки (кои ваше высоко­графское сиятельство из сообщенного при сем в копия писанного им к г. Косачу письма - уговаривая новины не слушать и к оной не склоняться, и не смотреть ни на какие сторонние страхи, ска-зуя, что новине перед стороною во многом стыдно и показаться, повина де того, что в старину сделано, не точию поправить, но и сдержать не может, и о прочем, с чего видно, что он, Панас, про­тив ныне вновь состоявшегося высочайшего манифеста о выбо­рах депутатов и о даче наказов для проекта нового уложения про­тиворечит свои толки, неполезные отечеству престола всероссий­ского, поставляя полезнейшими народу, - усмотреть соблагово­лите) и наустил вышедшего с под мещанства, прежде бывшего войта магистратоваго погарского, Климентия Песоцкого, сына его Ивана Песоцкого, кой ныне писарем земским, да войскового товарища Григория Соболевского, умершего священника погар­ского Сороки сына Григория Сороку, бывшего мещанина Матвея Джури сынов и прочих чиновников, бывших прежде мещанами, и казаков-урядников и мещан, учинить замешательство к пресече­нию наказов сочиненных и оконченных к вручению депутату, в те поры принадлежащему, кои учинили великия с сего подъусти-тельства мне ругательства и не почитая стоящего на столе указ-наго зерцала, произвели споры и противоречие о пятичисленных (т. е. о пяти выбранных для сочинения наказа), хотя (т. е. желая) сами выбраны к сочинению наказа, не бывши при выборах депутата наличными, быть все те, кои мещанам всекрайшия обиды, разорения, утеснения отнятием торгов, шинковых корыстий, ре­месел разных и чрез завладение почти до последнего дворами, огородами, пахотными землями мещанскими, покосами, и всяко­го угодия отнятием, и противно-законными куплями, для при­крытии в наказах наших в том нужд и утеснений сочинителями, баллотированием выбрать в другое сочинителей довели, отчего и выбраны баллотированием, но не они, но те же мещане, кои пре­жде были выбраны, да писарь сотенный Иосиф Турок.

Когда ж о сочинении наказа дано знать для слушания и подпи-сов всем гражданам, коим по обряду должно быть, то с военным и войт погарский уже, кроме двоих, Григория Соболевского да вознаго поветового Белея, ни один не пришел в магистрат, слу­шать и на оных наказах подписаться, а объявили, что мы де по­слали куда надлежит прошение, прося чтобы голову было велено нам выбрать, а меня отставить; и до получения резолюции не слушаем; то я, по отказе оных подписав к поднесению ее импера­торскому величеству челобитную и наказ допустил всех на тех подписаться, и каковы наказы о нуждах, недостатках и утеснени­ях гражданских сочинены и депутату вручены, оных копию при сем вашему высокографскому сиятельству под высокое усмотре­ние сообщаю».

Таков документальный рассказ о городских выборах в Погаре, извлеченный нами из подлинного дела. Какое состоялось по это­му делу окончательное решение, в чью сторону - Панаса или Привалова - принял граф Румянцев, нам не известно.

Авсеенко В.Г. Малороссия в 1767. Эпизод из истории XVIII столетия // Киевлянин. 1864. № 31,40.