Товарищ Домна, Домна Павловна Комарова (1920-1992 гг.). Брянская область.

Д.П. Комарова, пред­седатель Брянского обл­исполкома с 1960 по 1967  гг.     

Если вспоминать, кто из брянских женщин достиг высшей карьеры, то, несомненно, самая яркая из них — товарищ Домна, Домна Павловна Комарова (1920-1992 гг.)

В 1960-67 гг. предсе­датель Брянского об­лисполкома, а затем с 1967 по 1988 — 23 года! — министр социального обеспе­чения РСФСР. Комарова была женщиной крупной, физиче­ски очень крепкой, похожей чем-то на киноартистку Римму Маркову, успешно игравшую роли суровых председателей колхозов.

Домна была лишена малей­ших признаков женственно­сти. Прямо по пословице «С волками жить — по-волчьи выть» она многие годы, деся­тилетия была одна в суровом мире мужиков-руководителей. Одевалась в синее, кажется, не красилась вовсе, волосы зачесывала гладко, курила «Беломор», характер имела тяжелый, бескомпромиссный, на совещании запросто могла выругаться матом и вообще, если говорить попросту, была скорее мужиком, чем бабой.

Если б не Советская власть, то, скорее всего, эта некраси­вая сильная деревенская де­вочка так и осталась бы навсег­да в своей липецкой деревне, и неизвестно, научилась бы грамоте. Но Советская власть да сильный характер соиска­тельницы все поменяли: де­ревенская комячейка, пионер­вожатая, райком комсомола, инструктор райкома партии. В 1944-м Комарову направили инструктором райкома партии на Брянщину, разоренную во­йной, в маленький Рогнединский район. Было тогда Домне 24 года, и как она потом гово­рила, страшнее той голодной послевоенной жизни была, на­верно, только сама война.

За 10 лет она доросла до за­ведующей отделом Брянского обкома ВКП(б). Думала толь­ко о работе, личной жизни, по сути, не было, карьера Домны шла только вверх. В 1960 году ее назначили председателем Брянского облисполкома.

Думаю, ей было очень не­просто руководить мужиками, которые крепко курили, руга­лись да еще многие основа­тельно выпивали. Им очень не нравилось быть под началом бабы. Тем более, что в ту пору по большей части руководи­тели были выдвиженцами из брянских партизан — людь­ми вольными и непокорны­ми. Чего уж, если даже в ЦК — мне об этом рассказывал бывший директор брянского мясокомбината Петр Кузнецов — осторожно предупрежда­ли назначенцев о специфике партизанского управления в Брянской области.

Комарова мне сама потом признавалась, что характер у нее не женский и как бы трудно ни было, она никогда не плакала, просто не могла себе позволить. Если брать исторические аналогии — это была совсем не Фурцева, другая знаменитая женщина- руководитель.

Именно Домна Павловна первой для меня сформули­ровала точную характеристи­ку брянских людей как порою вздорных, вспыльчивых, но много страдавших, душевных и отходчивых. «Ты подойди к человеку по-хорошему, и он последнее тебе отдаст, не по­жалеет», — говорила Домна. До Брянска Комарова работа­ла в Липецкой области и от­мечала, что там совсем другие люди, живут побогаче, но кур­кули, все для себя.

В Брянске они работали с Михаилом Крахмалевым, пер­вым секретарем Брянского обкома партии, присланным из Белгорода. Михаил Кон­стантинович умудрился про­держаться в этой должности 17 лет, получил четыре ордена Ленина. Но когда тогдашние подчиненные его сравнивали с Домной, то в один голос отме­чали, что Комарова была куда жестче. Иван Поручиков, поз­же сам председатель облис­полкома, вспоминает, как До­мна требовала исключить его из партии, когда по семейным обстоятельствам он отказал­ся от перевода из Брянска на должность первого секретаря Дятьковского горкома пар­тии. Так же бескомпромиссно, рассказывал мне председа­тель Брянского горисполкома Евгений Евдокимов, Домна требовала наказать его за воз­ведение памятника брянским партизанам. Хрущев тогда ве­лел строительство всех памят­ников заморозить, а Евдоки­мов решил достроить, на свой страх и риск. Кстати, негласно поддержал его, защитил и по­звонил Суслову именно Крахмалев, а не непреклонная по части расходования бюджет­ных средств Домна Павловна. И это не один такой эпизод. Мне рассказывал Митюков, руководитель брянского земля­чества в Москве, как она сняла с работы начальника Клетнянской МТС, бывшего летчика, по-настоящему смелого чело­века. Тот на совещании пытал­ся возражать Комаровой и тут же лишился работы

В 1992 году встретился с Комаровой в ее огромной ми­нистерской квартире на Кро­поткинской в Москве. Помню, меня тогда поразило, что она встретила меня, журналиста, в старом халате и стоптанных тапках. Квартира была велика и запущена. Курила она не пе­реставая. 1992 год — напоми­наю для тех, кто не знает или забыл, — был временем тяж­ким. Для Домны Павловны, чья жизнь, чье прошлое было отринуто новой страной, это и вовсе было трагическое вре­мя, когда очень многое, если не все, потеряло смысл.

О Брянске она вспоминала с ностальгией. В ее время еще не были построены мосты че­рез Судок, а квартира, которую она снимала на первых порах на Красноармейском больша­ке, была как раз за Судком. Вот после работы поздними вече­рами каждый раз она и шла напрямую через овраг, чтобы сократить путь и сберечь вре­мя. А отбиваться от злых собак в овраге ей помогала сукова­тая палка и знаменитый брян­ский дурачок Коля. Добро­желательный, вежливый Коля слонялся по городу и вступал с прохожими в умные разгово­ры. Председатель облиспол­кома Комарова вспоминала, что Коля с удовольствием со­провождал ее в походах через крутой овраг. И потому встреч­ные говорили председателю: «Домна Павловна! Сегодня у вас надежный провожатый».

В начале 60-х Хрущев при­думал разделить управление областей на две зоны: про­мышленную и сельскохозяй­ственную. О Хрущеве Комарова вообще не могла говорить спо­койно. Вспоминала, что вместе с Крахмалевым они дважды писали письма в правитель­ство, просили не делить ис­полкомы в городах и поселках и трижды (!) письменно возра­жали против ликвидации скота у населения в городах и посел­ках. Между прочим, для чинов­ников это были поступки!

Комарову с Крахмалевым в Москве никто не послушал, хо­рошо хоть не уволили!

После войны Брянск стоял в руинах. Комарова рассказыва­ла, что с Крахмалевым ей при­ходилось не легко — барин! На заседания исполкома практи­чески не ходил, в командиров­ках по области бывал редко.

Все послевоенные села, счи­тай, подняты женскими руками, Мужики, кто остался, стреми­лись в города уехать — там зарплата, а в колхозе — тру­додни раз в год, и то неизвест­но, дадут ли на них что. Кстати, в заслугах Комаровой — созда­ние на базе маленькой инкуба­торной станции под Брянском первой птицефермы, будущей знаменитой «Снежки».

Когда из Брянска ехали в Москву план и бюджет согласо­вывать, то высаживали целый десант — человек десять. Днем ходили по министерствам, а вечером в номере Комаровой план на завтра согласовывали, чай с колбасой пили, а чтобы водку — при ней никогда, она не переносила пьяниц.

В Госплан идет, возьмет яблок покрасивее, конфет. Цифры в Госплане бабы об­рабатывали. За яблочком, за разговором, бывало, какую- нибудь цифру из чужой графы в брянскую и перенесут. За яблочко и женский разговор.

Труднее всего тогда, говори­ла она, было с материалами. И вот обнаружили в Госснабе Ситникова, почепского уроженца. Евдокимов, председатель гори­сполкома, завел с ним знаком­ство, и потом многое удалось через него пробить. Несмотря на возраст его Сашкой звали. Ехали они с Евдокимовым на речку, выпивали ящик коньяка и решали вопрос по средствам на очередной мост через Дес­ну. Так было.

Еще Комарова вспоминала директора Брянской МТС и се­товала, что забыла фамилию. Без образования, но район знал великолепно. Поздним вечером к нему заезжает, а он дома графики чертит, планиру­ет, как трактора из хозяйства в хозяйство перебрасывать, тог­да в 60-е тракторов страшно не хватало. Потом тракторов наделали, но кончились ру­ководители, которые вот так работали по ночам, и все стало валиться, рушиться, и никто не мог объяснить почему.

В министерстве соцобеспечения Комарова трудилась до 68 лет, а на пенсии прожила всего четыре года. Награжде­на тремя орденами. Я видел могильный памятник Домны Павловны. Скромнейший, не­большой. К томуже на нем поз­же появилась и фотография ее приемного сына, похороненно­го рядом. Рассказывают, что в министерстве Комаровой были заведены аскетические поряд­ки, она не позволяла тратить деньги на новую мебель. Го­ворила, что народное добро надо беречь. В их здании на Шаболовке из ценного была, пожалуй, только антикварная бронзовая ручка на входной двери. Ее украли ночью в на­чале девяностых.

(Материал перепечатан из журнала «Точка»)

ГЛАВУ БРЯНЩИНЫ НАЗНАЧИЛИ МИНИСТРОМ СОЦОБЕСПЕЧЕНИЯ

43 года назад председатель Брянского облисполкома Домна Комарова ушла на повышение в столичную Москву.