СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ Брянские воины
«...Когда великий князь прибыл на место, называемое Березуй, что за двадцать три версты от Дона, тогда наступил пятый день месяца сентября, на память святого пророка Захария, в тот же день - убиение сродника великого князя, князя Глеба Владимировича. Приехали тогда двое из сторожевых, Петр Горский и Карп Олексин, и привели знатного пленника, из сановников царева двора. Тот пленник поведал:
«Уже царь на Кузьмине гати стоит, но не спешит, ожидает Ольгерда Литовского и Олега Рязанского, а о твоем войске царь, не знает^ не ждет и встречи с тобой, по присланным ему писанием Олеговым, а после трех дней будет он на Дону». Князь же великий спросил его о царевой силе. Он же сказал: «Его силы неисчислимое многое множество воинства, никому невозможно ис-честь».
Князь же великий начал советоваться с братом своим и с новонареченною братьею, с литовскими князьями: «Здесь ли останемся или переправимся через Дон?» И сказали ему Ольгердови-чи: «Если хочешь крепкого войска, то повели переправиться через Дон, и да не будет ни у кого ни единого помышления об отступлении. А о великой силе татар не думай, потому что не в силе бог, а в правде: Ярослав перебрался через реку и Святополка победил, прадед твой, великий князь Александр, перешел через Неву-реку и короля победил, так и тебе, помянув бога, подобает так же делать. И если победим, то все спасемся, если же умрем, то все общую смерть примем, от князей и до простых людей. Тебе же ныне, государю, великому князю, не подобает больше говорить о смерти, а говорить буйными ело вами и теми словами укреплять войско твое. Мы ведь видим, что в войске твоем многое множества лучших витязей».
Князь же великий велел всему воинству, перевозиться через Дон.
...В шестой час дня прибежал Семен Малик с дружиною своею, а за ним гнались многие татары...
Семен же Малик поведал великому князю: «Уж царь Мамай пришел на Гусин брод, одна т"олько ночь разделяет нас, наутро он придет на Непрядву. Следует тебе, государю, великому князю, нынче приготовиться к бою, чтобы не опередили поганые». И начал князь великий Дмитрий Иванович с братом своим, князем Владимиром Андреевичем, и с литовскими князьями Андреем и Дмитрием Ольгердовичами расставлять полки до шестого часа. Некий воевода пришел с литовскими князьями, по имени Дмитрий Боброков, родом из Волынской земли; был он полководцем, расставил полки по достоинству, как где и кому подобает стоять...».
«Настал восьмой день месяца сентября, великий праздник рождества святой богородицы. В пятницу на рассвете, на восходе солнца, в туманное утро начали христианские знамена развеваться, ратные трубы трубить. Уже русские кони оживились от трубного зова, каждый воин идет по своим знаменем...».
«...Уже близко сходятся сильные полки, выехал злой печенег из великого полку татарского, показывая свое мужество перед всеми. Подобен он был древнему Голиафу: пять сажен высота его, а трех сажен ширина его. Увидев его, старец Александр Пересвет, который был в полку Владимира Всеволодовича, выехал из полка и сказал: «Этот человек ищет равного себе, я хочу встретиться с ним». Был на голове Пересвета шлем архангельского образа, вооружен он схимою по велению игумена Сергия. И сказал: «Отцы и братья, простите меня грешного. Брат Андрей Ослябя, моли бога за меня, сыну моему Иакову мир и благословение».
Бросился он на печенега, говоря: «Игумен Сергий, помогай мне молитвою». Печенег же устремился против него. Христиане же все воскликнули: «Боже, помоги рабу своему!» И ударились крепко копьями, едва земля не проломилась под ними. И упали оба с коней на землю и скончались...»
«...И сошлись грозно оба великих войска, крепко сражались, жестоко друг друга уничтожали, не только от оружия, но и от великой тесноты под конскими ногами умирали, потому что нельзя было вместиться на том поле Куликовом: место-то между Доном и Мечей было тесным. На том ведь поле сильные полки сошлись в битве. Выступили из них кровавые зори, а в них сверкали сильные молнии от блистания мечей. И был великий треск и шум от ломающихся копий и ударов мечей, так что нельзя было в этот горький час обозреть это грозное побоище. В единый ведь час, в мгновение ока, о сколько погибло душ человеческих, созданий божих! Воля господни свершается. И третий, и четвертый, и пятый, и шестой час крепко, неослабно бьются христиане с погаными татарами.
Когда же настал седьмой час дня, божьим попущением, наших ради грехов, начали поганые одолевать. Уже многие убиты из сановитых мужей. Богатыри русские, и воеводы, и удалые люди, как деревья дубравные, клонятся к земле под конские копыта. Многие сыны русские погибли. Самого великого князя тяжело ранили, сбили с коня...».
«...Поганые уже начали одолевать," христианские же полки оскудели - уже мало христиан, а всё поганые. Видя же такой урон русских сынов, князь Владимир Андреевич не мог терпеть и сказал Дмитрию Волынцу: «Какая польза в стоянии нашем, какой будет у нас успех, кому будем пособлять? Уже наши князья и бояре, все русские сыны жестоко погибают от поганых, как трава клонятся». И сказал Дмитрий: «Беда, князь, велика, но еще не пришел наш час: начинающий не вовремя получает для себя вред...».
«...Сыны же русские в полку его горько плакали, видя своих друзей, побиваемых погаными, непрестанно стремились они в бой, точно званные на свадьбу, чтобы пить сладкое вино. Волы-нец же запрещал им, говоря: «Подождите немного, буйные сыны русские, будет ваше время, чтоб утешиться, есть вам с кем повеселиться!» Пришел восьмой час дня, южный ветер потянул позади нас. И закричал Волынец громким голосом: «Князь Владимир, наше время приспело, и час подходящий пришел!» И сказал: «Братья мои, друзья, дерзайте, сила святого духа поможет нам!»
Единомышленные же друзья выехали из дубравы зеленой, точно соколы приученные оторвались от золотых колодок, ударили на великие стада журавлиные, на великую силу татарскую. А знамена их направлены крепким воеводою Дмитрием Волынцем. Были они, точно отроки Давыдовы, сердца их были, как у львов, точно лютые волки напали на овечьи стада, и начали поганых татар немилостиво убивать. Поганые же половцы увидели свою погибель, закричали на своем языке, говоря: «Увы нам! Русь снова перехитрила: меньшие сражались с нами, а добрые воины все сохранились». И обратились поганые в бегство и побежали...».
«...Князь же Владимир Андреевич не нашел своего брата, великого князя, в полку, но только литовских князей Ольгердови-чей, и велел трубить в ратные трубы. Подождал час и не нашел великого князя, начал искать и кричать и по полкам ездить сам, и не нашел и говорил всем: «Братья мои, русские сыны, кто видел или кто слышал вождя нашего и начальника?» И сказал: «Если пастух погиб, то и овцы разойдутся. Для кого честь будет, кто явится победителем?» И сказали литовские князья: «Мы думаем, что он жив, но тяжко ранен. Не лежит ли он среди мертвых?..»
«...И наехали на убитого Михаила Андреевича Бренка: он лежит в одежде и в шлеме, что ему дал князь великий. Иные же наехали на убитого князя Федора Семеновича Белозерского, считая его великим князем, потому что он напоминал великого князя. Два же неких воина отошли в правую сторону в дубраву, один именем Федор Сабур, а другой Григорий Холопичев, оба родом костромичи. Немного отъехали с побоища и нашли великого князя избитого и тяжело раненного и утружденного, отдыхающим под сенью срубленного березового дерева. И увидели его, и слезли с коней, поклонились ему. Сабур вскоре возвратился сказать об этом князю Владимиру. И сказал: «Князь великий Дмитрий Иванович здоров и царствует вовеки!»...
«...И потом, приехав на иное место и нашел своего наперсника Михаила Андреевича Бренка, а поблизости от него лежит стой--кий страж Семен Малик. А поблизости от них убитый Тимофей Валуевич. И князь великий, остановившись перед трупами, прослезился и сказал «Братья мои возлюбленные, ради меня он убит. Какой раб может так господину служить, как вы: ради меня сам на смерть добровольно пошли. Воистину древнему Авису подобны, который был в войске Дария персидского, и это так сделал». Лежал тут и Малик. И сказал великий князь. «Крепкий мой страж, твердо охраняем я твоею стражею». Пришел на иное место и увидел Пересвета-чернеца, а рядом с ним лежит поганый печенег, злой татарин, как гора. И тут поблизости лежит знаменитый богатырь Григорий Капустин. И князь великий обратился к ним и сказал «Видите, братья, своего зачинателя, ибо этот Александр Пересвет, пособник наш, благословлен был игуменом Сергием и победил великого, сильного, злого татарина, о которого многие люди испили бы смертную чашу...»
На земле Пересвета. Сборник / Сост. Н. Родичев. М.: Современник, 1984.
