1708 г. СЕВСК Брянский край
Время учреждения и перемены в административном значении.
18 декабря 1708г. при разделении России на восемь губерний,
город Севск причислен к Киевской губернии.
29 мая 1719г. —в расписании губерний на провинции, показан провинциальным городом Киевской губернии.
19 октября 1732г. —в ведомости о городских рассылыциках,
показан с причисленными к нему 8 городами: Рыльском, Путив-
лем, Недригайловом, Каменным, Брянском, Трубчевском, Кро-
мами и Карачевом — провинциальным городом Белгородской гу
бернии.
5 и 6 сентября 1779г. -назначен уездным городом Орловского наместничества. Оставлен уездным городом Орловской
губернии, при издании штатов оной 31 декабря 1796 г. и 10 марта 1803 г.1.
Севск, несомненно, город очень древний, по всей вероятности, ровесник с соседними городами Рыльском, Путивлем и другими, но сведений о нем до конца XVI столетия почти вовсе нет никаких. Раз только имя его упоминается в летописях под 1146 годом: «из Путивля через Севск пошел князь Черниговский Изяслав Да-выдович <...> желая преградить путь князя Новгород-Северского Святослава Ольговича, шедшего к Карачеву.
С этого времени и до последней четверти XVI века не встречается никаких известий о Севске ни в летописях, ни в актах. Впрочем, и без того, по соображению общего хода событий, относящихся к здешнему краю, можно знать, каковы были судьбы этого города. Как часть княжества Черниговского, Севск, конечно, разделял общую его участь, подвергался разорениям от татар и литовцев, был завоеван последними, а у них в свою очередь отбит русскими, как древнее достояние владетельного рода. По всем соображениям, это произошло или в конце XV или в начале XVI века, когда и силою оружия, и добровольно возвратилась под власть Москвы весьма большая часть здешнего края.
В указе царя Иоанна Грозного от 31 марта 1582 г. «о клеветниках и ябедниках» было постановлено, «чтобы таких вредных людей, по наказании, записывали в казаки в украйные города, Севск и Курск». Таким образом, после более 400 лет молчания о Севске, он является опять русским городом и служит местом ссылки для беспокойных людей. Давая такое значение Севску, конечно, правительство в этом случае руководствовалось теми общими соображениями, что удаленные из столицы и внутренних городов «клеветники и ябедники» будут полезны здешнему краю, как колонисты и оберегатели его.
К несчастью, расчет этот не оправдался. Отдаленность этого края и особенность его положения, по отношению к украйнам Литовской и Крымской, ставили его, при общей неустроенности администрации, в положение такое, что Севск и вся его волость, называвшаяся Комарицкою или Комарницкою, вместо ожидавшегося рассадника защитников границ, сделался притоном бродяг и вольницы всякого рода. От того и посеяна была здесь с полным успехом первая молва о спасшемся от казней Бориса Годунова царевич Дмитрий, от того Камарицкая область почти первая пристала к самозванцу, как только явился он в здешние места; от того же и упорнее других держалась она на стороне враждебной законному правительству.
Лжедмитрий, после неудачных попыток завладеть Новгород-Северском и после того, как его оставили поляки, в декабре 1604 г. укрепился в Севске и принялся собирать войско. Между тем царское войско, под начальством князя Василия Шуйского, двинулось к Севску; самозванец не хотел отсиживаться в городке и вышел на встречу. В недальнем расстоянии от города, при селе Добруни или Добрыничах, 21 января 1605 г. произошло сражение, кончившееся полным разбитием армии самозванца, организованной на скорую руку из всякого сброда. Сам он едва спасся, убежав в Севск: потом в следующую ночь с немногими поляками ускакал в Рыльск, а оттуда перебрался в Путивль.
Воеводы не преследовали его и, остановившись в Добрыничах, занимались казнью мятежных жителей Комарицкой волости: они повесили на деревьях за ноги несколько тысяч крестьян, с женами и детьми, и стреляли в них из ружей... «Далеко были слышны вопли этих несчастных», - прибавляет современник, описывающий эту эпоху. Такая жестокость, объясняемая, но отнюдь не оправдываемая, духом того времени, послужила только к большему раздраженью здешнего населения. Жители Камариц-кой же волости явились после и первыми, и деятельными сотрудниками Болотникова и вообще, как замечено выше, постоянно в то время стояли в рядах недовольных. Нужно было пройти много времени, чтобы водворилось здесь полное спокойствие, тем более, что даже и в 1662 году окрестности Севска были опустошаемы Крымцами.
В период войн с Польшей, Севск сделался одним из важных сборных пунктов войск; в царствование Алексея Михайловича он имел такое же значение. Здесь прибывал боярин и воевода Север-ского разряда, считавшийся в служебном порядке вторым между провинциальными начальниками; выше его считался только наместник Владимирский. Известный фаворит царевны Софии, князь Василий Голицын, обратил особенное внимание и на улучшение укреплений Севска. В это же время учреждена была в Севске архиепископия, которой подчинены были города: Брянск, Трубчевск, Путивль и Рыльск.
Но и в эту пору Севск по-прежнему избран был местом удаления зловредных людей: в 1683 г. после стрелецких бунтов, предписано было севскому воеводе Неплюеву, «как скоро придет из Киева, из Батурина, Переяславля, Брянска или из иного города какой-либо из стрелецких полков, то, взяв у полковника ведомость, призвать к себе того полку из пятидесятников и из десятников и из рядовых добрых людей и, обнадёжа их государскою милостью, спросить у них, в том полку стрельцы за прежние ша-тости и от кого впредь чаять дурна быть не годны: и про кого они скажут, написать в роспись и по той росписи тех стрельцов оставить в Севске, а сказать, что им быть в Севске на время, до указа, а полк отступит в Москву. Из числа отобранных стрельцов велено было часть отправить в Курск, а другую водворить в самом Севске особою слободою, а в слободе построить им свежую избу и на полковой ратный строй амбары, против того же, как построено в Москве в стрелецких слободах, и послать к ним в Севск полковника, и капитаном у них быть также, как и в московских полках, и в великие господские праздники и в государские ангелы давать им погребы, и ходить им в те и в иные нарочные дни в цветных кафтанах, против того же, как и на Москве». Семейства этих стрельцов из Москвы отправлены были сюда на подводах. Вообще эта ссылка неблагонадежных стрельцов обставлена была весьма благовидно. Они на первый раз обеспечены были во всем необходимом и правильное устройство их на новом месте жительства возложено было на Севского воеводу.
Герб длят. Севска утвержден 16августа 1781г. Изображение его: в синем поле на зеленой траве золотой ржаной сноп.
ПСЗ. Первое собрание. Т. XXI. № 15207. План г. Севска утвержден 14 марта 1780г.
*********************
В XVIII веке уже не иностранцы, а соотечественники оставили немало "путешественных
записок", относящихся частично и к Брянскому краю. Одним из примечательных памятников
русской литературно-общественной мысли является "Путешествие во Святую землю" священника
Иоанна Лукьянова. Интересна сама личность автора этого произведения. Выходец из калужского
купечества, в конце XVII в. он был московским священником, тайно исповедуя старообрядчество
и поддерживая связи с брынскими и ветковскими старообрядческими общинами. В 1701 г. подал в
Посольский приказ челобитную с просьбой отпустить его на паломничество в Иерусалим (не
только по собственному желанию, но и по поручению старообрядческих общин) и в декабре
выбыл из Москвы в Калугу, а оттуда через Белев, Волхов, Орел, Кромы доехал до Комарицкой
волости и 14 января 1702 г. прибыл в Севск. Передав одному из жителей (его имени И. Лукьянов
преднамеренно не называет, а именует "боголюбцем") "грамотку от орлянина Евсевия Басова",
паломник встретил от незнакомца самое радушное гостеприимство ("зело нас с любовью принял,
и сотвори нам трапезу пространну, и созва своих сродников и приятелей, и возвеселился с нами").
Причина благожелательности севского "боголюбца" не объяснена, но ее нетрудно подразумевать
— крепкие связи между старообрядцами разных мест, их надежную взаимопомощь друг другу.
Севский "боголюбец" на следующий день сам повел И. Лукьянова к воеводе Л.М. Коровину и
позже, по словам автора, "всё нами радел, всякою нуждою пекся, и промышлял, и напутствовал, и
на таможне печать пропускную взял, и проводника нам дал дорогу указать"[6]. Возможно, отчасти
поэтому у И.Лукьянова осталось от Севска (в отличие от соседних Кромград ... самой убогой")
очень благоприятное впечатление: "Град хороший Севьск вельми; ряды и торги хороши; а люди в
нем живут всё служивые, мало посадских, и московские есть стрельцы; все люди тертые, зело
доброхотны и Приветливы; тут и деньги всякие меняют, чехи и талеры на московские"[7].
Известия И.Лукьянова проливают дополнительный свет на то мало учитываемое
историками-краеведами обстоятельство, что Севск на рубеже XVII-XVIII вв. был одним из
городов с заметным (хотя и не явным) влиянием старообрядцев. Тайно продолжали исповедовать
старую веру и многие высланные из Москвы после мятежа 1682 г. столичные стрельцы, и часть
местных служилых и приказных людей, и некоторые крестьяне Комарицкой волости (в 1700 г.
слободы Злынку и Тимошкин Перевоз на территории Стародубского полка основывали бывшие
комарицкие крестьяне Логин Голубицкий и Сергей Журавкин [8] ).