АРХЕОЛОГИ ПОДЕСЕНЬЯ, земли Брянской И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ

В результате развернутых в СССР политических репрессий 1920-1950-х гг. отечественной науке был нанесен
непоправимый ущерб. Особенно пострадали деятели, представлявшие гуманитарное направление – как столич-
ные, так и краеведы из глубинки. В статье кратко рассматривается научный вклад и судьба репрессированных
археологов, чья исследовательская деятельность была связана с бассейном Десны. Среди них – Б.С. Жуков,
М.Я. Рудынский, Б.А. Латынин, В.П. Левенок, Е.А. Калитина, Г.И. Горецкий и многие другие.

В 1929 г. И.В.Сталин взял курс на глубокую бюрократизацию всей общественной
жизни и подавление остатков свободомыслящей интеллигенции. Наступил «год великого пе-
релома». Начавшее возрождаться краеведческое движение не вписывалось в систему, и по-
тому было обречено. Музеи на новой волне борьбы с религией стали избавляться от икон и
церковной утвари и иных экспонатов, не отвечавших новой идеологии. На I Всероссийском
музейном съезде в Москве (1930) марксисты призвали «очистить музеи не только от хлама
старинных вещей, но и от человеческого хлама»[1]. Под хламом подразумевалась интелли-
генция «старой» закваски.
Поначалу специалистов просто увольняли. Создатель и директор Трубчевского крае-
ведческого музея умный, образованный энтузиаст, археолог и естествоиспытатель Георгий
Михайлович Поршняков (1868-1939) был в 1930 г.отстранен от работы и бежал в Орёл [2].
Новый директор П.Н.Гоголев вскоре уехал в загранкомандировку в Париж и благополучно
там остался, а пришедшие за ним невежды-пролеткультовцы разграбили музей. С мнением
создателя Брянского музея Сергея Сергеевича Деева (1875-1943) считались даже в Главнау-
ке. Однако он допустил «непростительные» деяния, пытаясь в докладных записках обратить
внимание властей на бедственное состояние бывших монастырских архивов, а до революции
имел неосторожность дослужиться до статского советника на ниве образования. В итоге и
Деев был уволен с поста директора Брянского объединения музеев. Парадокс, но несправед-
ливое увольнение и родившийся в душе страх спасли Деева от гибели в лагерях. Бросив нау-
ку, он тихо преподавал в Брянском строительном техникуме.

Весной 1929 г. марксисты объявили все немарксистские подходы вредными для со-
ветской науки. В числе «вредителей» оказался талантливейший профессор МГУ, величина
мирового масштаба – Борис Сергеевич Жуков (1892-1933), исследовавший в 1926-1927 гг.
открытую Деевым Супоневскую стоянку под Брянском. Он, в числе более чем 150 видных
историков, археологов, филологов и искусствоведов, был арестован по инспирированному по
заданию ЦК ВКП(б) «Академическому делу» о заговоре ученых с целью свержения Сталина
и его окружения мифическим «Всенародным союзом борьбы за возрождение свободной Рос-
сии».

Год 1930-й оказался тяжелым и для профессора Василия Алексеевича Городцова, ко-
торый вел раскопки Тимоновской стоянки на окраине Брянска. Ряд фигурантов «Академиче-
ского дела» показал что «бывшего военного» «обижали по службе», а вокруг «группируется
много молодежи». Но профессор не был арестован именно благодаря молодежи, с которой
занимался археологией. Многие из «кружка Городцова» входили и в Общество историков-
марксистов, председателем коего был курировавший «дело» М.Е.Покровский [5]. В итоге
Городцов «всего лишь» потерял службу в Историческом музее, в МГУ, в Российской ассо-
циации институтов общественных наук как «белогвардеец» и «буржуазный ученый».

Выпускник Петроградского университета Борис Александрович Латынин (1899–1967)
специалист по генезису и хронологии культур неолита-бронзы, провел в 1928-1929 гг. вместе
с Татьяной Сергеевной Пассек первую профессиональную разведку памятников бронзового
века на Брянской земле (окрестности Брянска, Навли, Локтя). Работая в ГАИМК и Гос. Эр-
митаже, он исследовал и Закавказье, Поволжье, Среднюю Азию, Украину, писал диссерта-
цию, посвященную новому взгляду на хронологию и типологию древностей эпохи бронзы.
Эта работа серьезно продвинула бы отечественную археологию раннего металла, но в 1935 г.
Латынина выслали в Куйбышев как потомственного дворянина, одно это уже - преступление
перед властью. Это был второй арест, первый случился еще в 1924 г. А в 1937-м его аресто-
вали в третий раз и отправили на 9 лет на Колыму.

Вернемся к «Академическому делу». От него в ходе следствия отпочковалось дело
№111212 «Краеведы», приведшее к аресту и последующим репрессиям в 1931 г. по ст.58-
10,.11 УК РСФСР краеведов Черноземья [13]. Брянск чаша сия по счастливой случайности
миновала. Краеведов обвинили в «монархическом заговоре» - распространенный, классиче-
ский приговор для людей с ярким дореволюционным прошлым. В числе прочего краеведам
инкриминировали пропаганду монархических идей среди населения, создание контрреволю-
ционных групп, использование научных учреждений для группировки контрреволюционных
элементов, контрреволюционную работу среди учителей и учащейся молодежи ВУЗов и
средних школ, захват в контрреволюционных целях руководящих постов в научных общест-
вах, музеях [14]. В 1933 г. многие краеведческие общества были закрыты. Чудом выглядит на
этом фоне уцелевшее и развивавшееся объединение краеведов из Бежицы (Орджоникидзе-
града).

Репрессивная машина не могла работать на холостом ходу. Из московской плеяды,
судьбы которой скрестились в Супонево под Брянском в 1920-х, последним пострадал Геор-
гий Федорович Мирчинк (1889-1942) – выпускник МГУ (1912), доктор геолого-
минералогических наук, профессор (1918), академик АН БССР. Он составил первый в мире
курс лекций по четвертичной геологии, разработал комплекс методов изучения геологии
четвертичного периода, на его счету многие открытия и достижения. Среди них – изучение
геологии Деснинского бассейна и первых на Брянщине палеолитических стоянок Супонево и
Тимоновка (где он работал с Деевым, Жуковым, Леляновым, Благодатским). Судьба благо-
волила к геологу. Как главного консультанта по геологии канала Москва-Волга, его награди-
ди орденом Трудового Красного Знамени, он делал доклады на международных симпозиу-
мах, преподавал в МГУ, Межевом институте, Московском геологоразведочном институте
им.Орджоникидзе, Горной Академии. С 1941 г. Мирчинк – президент советской секции Ас-
социации по изучению четвертичного периода. Но 23.06.1941 ученый был арестован по об-
винению «в участии в антисоветской монархической организации»: в квартире при обыске
нашли золотую монету царской чеканки, ноты оперы «Жизнь за царя», журнал «Столица и
усадьба» с изображением царской семьи и жетон в честь 300-летия дома Романовых. Следст-
вие затянулось. В феврале 1942 г. опального академика перевели в Саратовскую тюрьму,

Еще одна жертва произвола, имя которой связано с археологией Десны – уже упомяну-
тая Елизавета Арсеньевна Калитина (1894-1956), археолог из Смоленска. Под руководством
Лявданского участвовала она в раскопках Гнездовских курганов, с Поликарповичем иссле-
довала палеолит в Елисеевичах, искала каменный век близ Дятьково. В 1936 г. она провела
разведки по Навле, нанеся на археологическую карту региона 14 памятников, в 1937 г. в Бе-
жице исследовала городище юхновской культуры раннего железного века Торфель, мешав-
шее расширению фасонолитейного завода «Красный профинтерн». С началом войны в Смо-
ленске, как и во многих других городах, фондам музеев не придали должного значения. Для
советских чиновников важнее было спасать партархивы. В ночь на 9.07.1941 вагон с экспо-
натами все же ушел в тыл, но 9 экспозиций и основная часть фондов были брошены. С ними
под оккупацией остались и многие сотрудники музея, включая замдиректора по науке
Е.А.Калитину. Оккупанты приказали музейщикам вернуться к обязанностям по систематиза-
ции фондов и библиотеки. По их распоряжению 26 экспонатов изъяли в офицерское собра-
ние, городское управление, в Успенский Собор. Калитина потребовала расписки, чтоб со-
хранить сведения о новом месте пребывания вещей. Именно эти расписки данные на её имя
немецкими офицерами сыграли роковую роль: 25.01.1949 сотрудница Смоленского музея
Калитина была арестована Управлением МГБ по Смоленской области.

РАСТОПТАННАЯ НАУКА: АРХЕОЛОГИ ПОДЕСЕНЬЯ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ
А.А. Чубур