ПРЕДСКАЗУЕМОЕ ОБЕДНЕНИЕ РОССИИ

По итогам января-марта 2013 года количество россиян : с доходами ниже прожиточного минимума увеличилось с 12.5 миллиона до 19,6 миллиона человек в квартальном исчислении. Об этом сообщается в материалах Росстата.

Одна из отличительных черт путинской эпохи — это рост объемов производства и доходов населения несмо­тря ни на что. К хорошему быстро привыкаешь, и в какой-то момент дошло до откровенного ухарства: вла­сти стали заявлять, что ни­какой мировой кризис нам не страшен.

Как известно, власти ошиблись. Однако потери и впрямь были меньше, чем могли бы — помог низкий внешний долг и «подушка безопасности» (и за то, и за другое стоит сказать спасибо Алексею Кудрину). Кризис­ные явления относительно быстро позабылись, а эконо­мика вновь начала расти. На этом фоне Путин вернулся в президентское кресло, а кри­зисный период, можно ска­зать, был списан на Медведе­ва. Однако сейчас так сделать вряд ли получится.

Интересно вот что. Ны­нешняя рецессия была предсказана многими эко­номистами. Динамичный послекризисный рост объ­яснялся и объясняется в том смысле, что экономика про­сто возвращалась на утрачен­ные ввиду неблагоприятной конъюнктуры позиции. Про­блема, однако, в том, что воз­вращение на утраченные по­зиции — это её потолок, в который мы сейчас и упер­лись.

Грубо говоря, предпосы­лок для экономического ро­ста у России сейчас почти нет. Нет тех семян, которые должны дать полезные всхо­ды, не посадили мы эти се­мена, не инвестировали в то, что в перспективе дает суще­ственную отдачу, предпочи­тали что-то проедать, что- то запасать, но не отдавать в рост. Меж тем у имеющихся мощностей есть предел, они и без того перегреты. Это касается и фундамента на­шей экономики — экспорта углеводородов. Цены не мо­гут расти вечно, а в том, что касается объемов продаж, мы и так почти на максимуме. (Это, кстати говоря, одна из иллюстраций нефтяной за­висимости. Вред от нее про­является даже не тогда, когда заканчивается нефть, а тогда, когда экономика уже не мо­жет расти лишь за счет про­дажи нефти).

Словом, в том, что «жир­ная жизнь» заканчивается, особой новости нет. Разу­меется, Кремль был в курсе негативных тенденций. Оп­позиция любит представлять власть эдаким коллективным идиотом, притом - идиотом жестоким. Но власть далеко не идиот. Власть всегда мо­жет позволить себя лучших специалистов и лучших про­гнозистов, недостатка в оных у Кремля, поверьте мне, нет. Другой вопрос, какие выво­ды власть из этих прогнозов делает.

Почти уверен: широкая и злобная кампания по закру­чиванию гаек и дискредита­ции оппозиции была прове­дена с пониманием того, что, если не разбить «врага» наго­лову сейчас, грядущая рецес­сия значительно усилит его позиции. Информационная политика не отстает: лю­дей специально вынуждают обсуждать гомосексуализм и духовные скрепы, чтобы они не обсуждали экономику. Об экономике власть сейчас вообще говорит крайне не­охотно.

И вот какой вопрос в свя­зи с этим у меня возника­ет: почему все-таки Путин решил вернуться? По ло­гике вещей, ему бы отой­ти в сторону, стать эдаким Дэн Сяопином. А когда бы у экономики начались про­гнозируемые болячки, вер­нуться в белых одеждах с рейтингом под 90 процентов. Кризисные явления списаны на предшественников, поли­тическая система перезагру­зилась и остыла, а там, где сейчас уныние и усталость, были бы надежды — надеж­ды на все того же Путина.

У меня три варианта. Пер­вый. Путин действительно знает, что построенная им система без него не функци­онирует. Стоит ему уйти, как кланы во власти передерутся, а от страны камня на камне не останется.

Второй. С системой все нормально, шли бы даль­ше и без Путина, просто он сам уверился в том, что яв­ляется мессией, спасителем. Это очень плохо. В таком состоянии люди не отдают себе отчета в том, что могут ошибаться, и в итоге могут подвести страну к краю про­пасти.

Третий. У Путина слиш­ком много кровных врагов, и он об этих врагах знает, по­этому понимает: стоит ему отпустить рычаги, как его сделают крайним, сдадут и начнут судить, как Пиночета. Так что контроль за властью для него - гарантии личной безопасности.

Если не нравятся эти ва­рианты, предлагайте свои. Но в любом случае пока я вижу немного поводов для оптимизма: когда с эконо­мическими проблемами на­чинают бороться через по­литические репрессии, это редко заканчивается чем-то хорошим.

Валерий ФЕДОТОВ.

(«Росбалт»).