Голубой шатер небес оперся на брянский лес

«Голубой шатер небес оперся на брянский лес», – написал когда-то известный брянский поэт-фронтовик Павел Быков. И был для него брянский лес не только символом Отечества, но и защитником, помощником в борьбе с врагом. И стоит нынче, аккурат, на западном рубеже России заповедник с одноименным названием – будто главная несущая опора российского небосвода, географически локализованная именно здесь. А названия вокруг красноречивы. Вот речка Нерусса. Говорят, что названа она так оттого, что в незапамятные времена за ней лежали нерусские земли. Два века назад этот край часто называли Небывалым лесом, потому что он никогда не бывал под кем-то, никому не принадлежал. Добавим сюда говорящее название ближайшего райцентра – Суземка: Суземье, по преданию, не что иное, как дремучий лес, глухомань. И совсем недалече древний Трубеж. Где же, как не здесь, нужно было создавать заповедник. Над названием долго голову не ломали: брянский лес он и есть «Брянский лес». Понадобилось всего 30 лет Впервые о создании заповедника в здешних лесах заговорили в конце 50-х годов прошлого века. Характерно, что ключевые подвижки в создании заповедника имеют некую литературно-публицистическую основу. В 1959 году инструктор центрального совета военохотобщества Иван Дебрин на страницах еженедельника Союза писателей России «Литература и жизнь» настаивал, что «брянский лес – бесподобная, неповторимая водоохранная зона... Пора подумать о том, как сохранить для народа нашего этот величественный лес». Думали долго. В 64-м заговорили с экрана телевизора. В передаче зачитали письма о защите леса знаменитого поэта Николая Грибачева. Немалую роль в продвижении идеи создания охраняемой природной территории сыграл «Брянский рабочий». В конце 60-х наша газета устами ученых заговорила о большом природном парке, который допускал бы массовое посещение людьми. И снова десятилетие молчания. Но нашелся человек, который изменил все. На ум сразу приходит аналогия с Овстугом, где не было бы музея без Гамолина. Так и создание заповедника в брянском лесу трудно представить без Шпиленка. В 1983 году Игорь Шпиленок направил в редакцию «Брянского рабочего» знаменитые «Письма с кордона». Говорил он с неудержимой искренностью и знанием дела. Публикации были направлены во всевозможные ведомства партийно-административной системы, а экологический совет «Брянского рабочего», руководимый легендарным Александром Нестиком, провел экстренное заседание, посвященное организации заповедника на территории Трубчевского и Суземского районов. И приехал к Шпиленку сам первый секретарь обкома Анатолий Войстроченко. Равнодушным он остаться не мог. К областным мерам по созданию охраняемой зоны присовокупил судьбоносное выступление на сессии Верховного Совета СССР: «В массиве брянского леса сохранился в междуречье Десны и Неруссы уголок, уникальный по насыщенности редкими, исчезающими животными и растениями. Было бы целесообразным организовать здесь государственный заповедник». Во время обсуждения темы в различных госструктурах отмечалось, что «по своей ландшафтно-природной значимости Брянский лес в целом сопоставим с такими общепризнанными ценными массивами, как Беловежская пуща и Усманский бор, где давно уже существуют заповедники». И еще: «Возможно, именно по Неруссе наблюдается самая высокая численность редких птиц во всей Европе». Заповедник «Брянский лес» официально был создан 14 июля 1987 года. Понадобилось всего тридцать лет. Под крылом чёрного аиста Площадь заповедника по российским меркам невелика – 11778 гектаров. Однако нужно понимать, что особо охраняемая территория – это своеобразное ядро, отбрасывающее свет на все окрестности в пределах Нерусско Деснянского полесья. Петли речных изгибов набрасываются друг на друга и, кажется, вот-вот закольцуются. Загогулины стариц запутают любой GPS. Труднодоступность оказалась спасительной. Реликтовые дубравы и эпичные черноольшаники, огромные ясени, овитые местными лианами, создают неповторимые картины девственной, будто выдернутой из тьмы веков природы. Речные поймы и террасы занимают больше половины территории заповедника. Остальное – полесье и предполесье. Ландшафт, по большому счету, характерный для окрестных земель. Но он уникален, потому что сохранен. При всем разнообразии брянский лес здесь, прежде всего, сосновый. Красуются сосняки на террасах, разбегаются по загадочным зандрам, образованным деятельностью ледников. Редкостные растения облюбовали заповедные болота, мимо коих не пройти исследователю, но встречаются исключительные редкости и в иных ландшафтах. Известна краснокнижная репутация венерина башмачка – прекрасной северной орхидеи. А вот надбородник именем не вышел, но интересен не менее. Всего же больше полусотни здешних растений имеют охранный статус. Но растения, как известно, не грибы. У них разные царства. Видовой состав грибов в заповеднике приближается к полутысячной отметке. И 170 из них – съедобны! При этом краснокнижных – пятнадцать видов. Животный мир не отстает! Только позвоночных здесь 280 видов! Символ заповедника – черный аист: величественный и грациозный. Кому доводилось видеть его полет – впечатления не забудет. Мистикой веет от взмахов вороненых крыльев в свете заходящего над камышовым болотом солнца. Всего же здесь только особо охраняемых 29 видов птиц. Не дурна бы здесь была рыбалка! Даже стерлядь встречается в заповедных водоемах. Правда, местные медведи к рыбалке не столь пристрастны, как их дальневосточные сородичи. Их немного и имеют они здесь уникальную окраску – более светлую, чем можно ожидать. Упорно и вполне успешно участвует заповедник в программах восстановления популяций исчезающих животных. Один из таких примеров – выхухоль. Удивительный зверек, который на свою беду имеет ценный мех, а еще пахучую мускусную железу. Модницы XIX века считали за счастье положить в свой сокровенный сундук выхухолевый хвост, источающий фиалковый аромат. Бедных зверьков почти полностью извели. В живой природе их осталось счетное количество. В заповедник выхухолей привезли изначально сорок особей. Сейчас их уже больше сотни. Сосчитать их непросто. Живут они в норах с подводным входом. На поверхность выходят редко, но само их присутствие делает природную территорию более красочной и яркой. С недавних пор самой известной приметой заповедника «Брянский лес» стали зубры. Может быть, оттого, что их можно показать гостям, покормить с руки. Именно к ним направляются потоки туристов, приезжающих на экскурсии в заповедник. Свидание с зубрами Дорога к центральной усадьбе заповедника ведет торная: асфальт по всему пути следования. В зиму расчищается аккуратно. Летом от нее расходятся экологические тропы, по которым водят туристов. Зимой вариантов экологического отдыха меньше, а главный из них – свидание с зубрами. Уазики-«буханки» мерно плывут по проторенному маршруту, периодически осыпаясь снегом с потревоженных деревьев. Вот и пресловутый шлагбаум, отделяющий заповедник от остального мира. А за ним – урочище Горелая Хатка с зубровой кормушкой и фотоловушкой. А над ними тридцатипятиметровая противопожарная вышка, с которой, говорят, даже Трубчевск видно. В былые времена боевым крещением для молодых сотрудников было восхождение на эту высоту. Ныне порядок предписывает нахождение на ней только специально подготовленных людей. Снежная дорога приводит на Пролетарский кордон. Характерно, что зубры гуляют свободно, а вот туристов завозят за ограждение, фактически, в загон. Оттуда они имеют возможность подкормить рогатых гигантов. Яблоки, морковь – в числе деликатесов. На специальной тележке сотрудники заповедника вывозят плющеное зерно. Животные ведут себя вполне мирно, но посетителей заранее предупреждают, что заигрывать с быками не нужно: у них об играх свои представления, не всегда совместимые со здоровьем людей. Программа восстановления зубров – гордость заповедника. Важность этой работы постоянно отмечается на федеральном уровне. Самые крупные млекопитающие Европы были полностью истреблены в естественной среде обитания в 20-х годах прошлого века, хотя охранять их начали еще в XIX веке. Остались, буквально, десятки особей, живущих в неволе. С них началось возрождение вида, продолжающееся десятилетия. В «Брянский лес» зубров завезли в 1996 году. Всего одиннадцать особей. Увы, первый опыт был неудачным. Вторую попытку предприняли в 2010-м. Учли ошибки, провели кропотливую подготовительную работу. И сегодня поголовье перешагнуло через отметку в 150 особей. А было всего десять! Радует сотрудников заповедника, что год от года больше появляется зубрят. Интересно, что зубриное общество живет по принципу матриархата. Маститые зубриные мамаши – главные в стаде, которое обычно насчитывает от трех до двадцати животных. Самцы бродят поодиночке и присоединяются к стаду в подходящее время. Телята топают за родительницей своими ножками уже через полтора часа после появления на свет. Проект восстановления популяции зубра в естественной природе реализуется на нескольких охраняемых территориях. Наряду с Брянщиной – в Орловском полесье, в Приокско-Террасном заповеднике. Совсем недавно за большой вклад в сохранение и восстановление зубра в России Благодарственным письмом министра природных ресурсов была отмечена заместитель директора заповедника «Брянский лес» зоолог Елена Ситникова. Заповедными тропами Много интересного можно услышать у зимнего костерка от сотрудников заповедника. Это люди влюбленные в свое дело. Неслучайно многие работают здесь семьями. Уезжать от них не хочется, но зима берет свое – нужно вернуться на центральную усадьбу, а уж там все желающие могут задержаться. К услугам – вполне комфортные номера. Таблички на дверях адекватны заповедному статусу: «Бобровая хатка», «Волчье логово», «Медвежья берлога» и т.д. В подходящее время года можно отправиться по нескольким экскурсионным маршрутам. Например, вдоль речушки Теребушки, где водятся болотные черепахи. Или на кордон в Старое Ямное, где в XVII веке был мужской монастырь. Один из маршрутов неожиданно выводит к музею наличников. Геоботаническая экскурсия – самая продолжительная и рассчитана на шесть часов. Не забыли в заповеднике и про то, что в годы Великой Отечественной здешние леса стали настоящей партизанской республикой. Этому посвящен отдельный маршрут. Его украшением является замысловатый сюжет о первом исполнении главной партизанской песни «Шумел сурово брянский лес». Осенью 1942 года в штаб Брянского фронта от партизан пришла телеграмма: «Оружие у нас есть, в случае чего можно забрать у врага, а вот песню, как трофей, не возьмешь. Пришлите нам песню». Написать песню было поручено проверенному тандему авторов: композитору Сигизмунду Кацу и поэту Анатолию Софронову. С работой они справились достойно, но нужно было привезти песню партизанам. С попутным бортом поэт отправился за линию фронта. В ночь на 7 ноября 1942 года в землянке, вырытой в сожженной деревне, Анатолий Софронов впервые спел «Шумел сурово брянский лес»: один раз, потом второй, третий… Поутру слепой гармонист подобрал мелодию, и песня пошла от землянки к землянке. Это было здесь, на территории нынешнего заповедника «Брянский лес», и когда фронтовик Павел Быков в своих стихах представляет лес защитником, соратником в борьбе, он делает это не для красного словца: «Не кора на нем – броня, вся отлита из огня». Коль придет урочный час, лес-богатырь снова приютит своих бойцов. А пока время беречь его, сохранять и не доводить дело до лихих времен. Сергей НОВИКОВ