Жизнь после денег. Брянская область.

Кто и как может позволить себе быть свободным?

Все случилось под Новый год. Пришел директор рекламного де­партамента, прошелся по офису с картонной коробкой и пред­праздничной улыбкой.

Раздал каждому сотруднику по красному колпаку с белой оторочкой. Сказал, что все работники фирмы — одна большая семья, и неплохо бы создать праздничную атмосферу.

И вот Николай взял свою шапочку Санта-Илауса, повертел в руках, вышел из офисной комнаты и больше никогда туда не вернулся. Позд­нее написал: «Взрослые мужики сидят в красных колпаках, работают. Я встал и вышел».

Чем занялся Николай? Уехал в деревню. Сидит Николай в деревне и в ЖЖ, и слегка недоволен обоими своими убежищами. В деревне соседи считают его чужаком, а друзья чудаком; что же касается ЖЖ, Николаю не нравится слишком вялое умственное обеспечение идеи внутренней свободы.

Всякий интересующийся знает перевод (downshifting — переключе­ние автомобиля на более низкую передачу, а также замедление или ослабление какого-либо процесса), и всякий знает: дауншифтер — это такой мажор, который сдал московскую квартиру и сидит на Гоа.

Есть взгляд более общий — перед нами правильные ребята, кото­рые намеренно снижают уровень амбиций и свои вещевые аппетиты, но зато повышают качество жизни. Больше времени остается на семью и самореализацию.

Николай иностранное слово не полюбил, зато признает термин «ушельцы» и считает, что русские ушельцы гораздо более идейные и жесткие. Они вырываются из Системы, отказываются признавать си­стемное представление о жизненном успехе. Им претит, когда жиз­ненный путь сводится к беговой дорожке к пляжу. Сначала погоня за успехом, а потом обещанный рай: бассейн и гамак. Чужая игра, теснота и возня на службе, дружба, превращенная в пожизненное вещевое со­ревнование, еженедельный поход в торговый храм за новой порцией удовольствия. Автоматическое заглотство.

Ушелец выходит из игры, живет не для того, чтобы больше зарабо­тать, а для того, чтобы больше понять. Как-то так.

Впрочем, себя Николай называет социальным отшельником.

Выход есть

Я люблю просматривать главные идеологические площадки россий­ских дауншифтеров.

Usheltzy — сообщество в «Живом журнале», и ru_downshift — тоже сообщество в «Живом журнале».

Самое же лучшее чтение (на мой вкус) — это «Выход без покупок», независимое интернет-обозрение.

Горячие слова горят на странице: «Офисно-феодальная зависимость себя исчерпала. Выход есть. Отказ от «карьеры» в пользу своей души и истинного предназначения. И это не религия и не сектантство. Это Жизнь — по своим, а не чужим законам».

Ушельцы — в основном, деревенщики. Хотя основатель и идеолог со­общества mustafaibrahim («писатель, психолог, в прошлом — бизнесмен. Ныне — деревенский сумасшедший, так меня воспринимают местные: а кто же еще по собственной воле свалит из Москвы в глухую деревню на Южном Урале. Они не знают модного ругательства «дауншифтер») счи­тает, что ушельцем можно стать и оставаясь в городе. Приводит пример: успешная девица ушла работать нянечкой в детский дом.

Опрощенцы. Это тоже уход, отъезд, предпочтение отдается экопоселениям.

Беглецы. Отказники или «пришельцы» (чаще всего так называют себя добрые люди, избравшие путь волонтерства и общественного служения).

Да, есть также паразиты безыдейные. Нельзя сказать, чтобы это было самоназвание, но в своих высказываниях паразиты безыдейные откро­венны. Один из них в интернете признается: «Зачем мне ехать в дикое российское место и заниматься сельским хозяйство? Я сдаю квартиру и на эти деньги не работаю, живу на море. Но зато могу позволить спать сколько хочется, жить в тепле и т.д.». Одно слово — паразит!

Так, что еще у нас остается?

Социальное отшельничество или «сброс понтов». Отшельники — всегда одиночки. Вот отшельник Димитрий (ник radio_ritual) расска­зывает о себе. «Мне 36 лет, из которых я работал всего 2 года, в 1996 году продавал попкорн, остальное время я тунеядствовал. В наследство я получил 2-комнатную квартиру за МКАД, сдаю одну из комнат, тем са­мым зарабатывая себе денежку на три корочки хлеба. Итак, проснуться я могу в любое время дня и ночи».

Odin_moy_den, если вы в курсе, — сообщество, где желающие рас­сказывают о своей жизни (на примере одного дня), а другие желающие эту жизнь обсуждают. Сразу на Диму с его лопнувшей раковиной, гряз­ным сортиром, жиличкой и тунеядством набежали мажорики.

«Согласна... Как такое вообще можно публиковать, человек негра­мотный, грубый. И дело тут не в том, ГДЕ ты живешь, дело в том, КАК ты живешь. Подобную жизнь надо бы скрывать или хотя бы не позорить себя Дмитрий мягко отвечал — в воздух, в эфир: «Земеля, с которым мы вместе еще в детский садик ходили, меня блаженным зовет. Я никому не завидую. Это мой выбор, это мой путь, от работы кони дохнут. Гор­дыня — самый страшный грех, я не имею к нему никакого отношения, меня Боженька будет судить за леность».

Тут подтянулась и яростная защита: «Дмитрий, это они от зависти! Все хотят ничего не делать, а вернее — делать, что хотят».

Что же, перед нами прошла целая когорта вольных людей, объеди­няют же их всех способы побега. Спастись от государственной игры можно с помощью двух вещей — либо земли, либо ренты. Земельный надел или сдаваемая недвижимость. Ибо сдача недвижимости, дей­ствительно, пока практически единственный массово доступный путь стать рантье.

Главное — страха нет

И каково же было мое удивление, когда я наткнулась на еще одно сообщество вольных людей. Причем, на сайте, на котором обсуждается пенсионная реформа. И прочитала такие слова:

«С сорока пяти лет жила в страхе — не было уверенности в завтраш­нем дне. Вышла на пенсию и поняла — я уже живу в этом самом за­втрашнем дне и ничего. Живу. Теперь меня ничем испугать невозмож­но», — так писала в своем блоге юзер mprotasova.

Блог ее расположен в сообществе «Жизнь после денег». Цель со­общества — «помочь тем, кто недавно вышел на пенсию». Это очень жесткая, очень горячая сетевая площадка. В «Жизни после денег» говорят, скорее, об освобождении, о «вольных хлебах», о той стороне свободной «внегосударственной» жизни, которая редко обсуждается публично.

«Дорабатывала последний год и чувствовала себя пустой. Свое дет­ство уже не могла вспомнить, ни одного стиха не могла вспомнить.

Думала — если я останусь одна, что буду делать? А появилось свобод­ное время, и начала потихоньку наполняться», — так пишет одна из участниц разговора, и ей отвечают на той же волне: «Купила козу, живу БЕЗМЯТЕЖНО. Никогда не понимала, что такое размеренная жизнь. А это и есть то самое счастье». «Главное — страха нет. Я так поняла, что жизнь нас держит страхом. Не успеть, не заработать, детям недодать. И вдруг — нет страха! Иду, и тишина. Воздух звенит».

Идеологическую базу под дискуссию на сайте «Жизнь после денег» подвела гайдпаркер («Гайдпарк» — дискуссионный портал, «социаль­ная сеть для зрелых людей») TamaraPuzanova. Приведу некоторые цита­ты: «Господа, мне через год 70 лет, я пенсионерка. Настоящую свободу я обрела только в 65 лет, когда рассталась с работой. Заметьте, с люби­мой работой! Осознание этого случилось после встречи с коллегой, ког­да она спросила меня, чем я занимаюсь. Я не нашла сразу, что сказать ей. Казалось, не поймет. Пробормотала что-то про внучку, про огород, про коз и перепелок... А про освободившиеся мозги и прекрасные сво­бодные мысли не сказала ничего».

И ушельцы, и собравшиеся на сайте дамы чувствуют себя освобож­денными. Впрочем, позиция дам выглядит посимпатичнее ушельцев- паразитов. Но неожиданное озарение у них одно — жизнь отпустила.

В нашей стране очень мало независимых денег. Не зарплат, не во­ровства и сословных поборов, не «своего бизнеса», который встроен либо в крупную, либо в мелкую машину взаиморасчетов и мздоимства, — а именно что свободных от любого госвмешательства доходов.

У нас — мало независимых денег и потому мало независимых людей.

И пусть сдача квартиры и работа на земле — маленький доход, опрощение. Зато жизнь после денег — свободная жизнь. Как написала юзер mprotasova: «Это то, что может помочь подняться".