История судоустройства на Брянской земле. XII век.

«А судом не мстити, ни дружити никому». Xi  век.

Система судов Брянской земли разви-
валась в русле общей русской истории. Если в эпоху Древней
Руси верховным судьей – и даже своего рода персонифициро-
ванным правом – был для народа князь, то, следовательно, до
второй половины XII века такими фигурами на Брянской земле
были князья Чернигова и Новгорода-Северского, но чаще – по-
садники этих князей, которым правители как бы делегирова-
ли ряд своих властных полномочий, в том числе и судейские
обязанности. Середина – вторая половина XII – первая полови-
на XIII века отмечены появлением на Брянской земле местных
удельных княжеств (Стародубского, Вщижского, Трубчевско-
го, Брянского и Карачевского). Это означает, что в большин-
стве случаев местные князья отправляли здесь суд и расправу,
не нуждаясь в посредниках. Более того, есть письменное сви-
детельство конца XIII века, что брянский князь исполнял обя-
занности судьи при решении межгосударственного конфликта.
Со второй половины XIII века в крае появляется и цер-
ковный епископский суд, поскольку православные еписко-
пы разоренного татарами Чернигова переезжают в Брянск, а с
первой половины XIV века начинают рукополагаться уже соб-
ственно брянские епископы.
После включения во второй половине XIV века Брянской
земли в состав великого княжества Литовско-Русского, в обла-
сти судов власть литовских удельных князей была полностью
идентична власти князей древнерусских. Более того, великий
князь литовский предостерегал брянского удельного князя от
каких-либо новшеств в судебной области. После упразднения
Брянского удела к последней четверти XV века Брянск вме-
сте с подчиненными ему волостями составил округ-повет. Ад-
министративная и судебная власть в повете принадлежала ве-
ликокняжескому наместнику, однако у горожан и окрестных
сельских жителей было право оспорить решения наместника в
великокняжеском суде, чем брянцы время от времени пользо-
вались. Вместе с тем, к концу XV века в Брянском повете стали
появляться формы польского суда, а именно суд подкоморский
(межевой или третейский).
После взятия Брянска московскими войсками в 1500 г. и
перехода в московское подданство православных трубчевско-
го, стародубского и новгород-северского князей с их уделами,
практически вся территория Брянского края, по крайней мере,
до середины XVI века вновь оказалась в юрисдикции удель-
ных судов. Позже постепенно утверждается наместничий суд,
опиравшийся в своей деятельности на Судебники 1497 и 1550
годов, предоставлявшие также возможность подачи иска под-
данными московских князей и царей на наместников. При этом
Судебники провозглашали принцип беспристрастного суда: «А
судом не мстити, ни дружити никому».
В 1618 г. после заключения Деулинского перемирия меж-
ду Москвой и Речью Посполитой, из городов Брянского края
Трубчевск, Стародуб, Мглин, Погар и Почеп оказались в юрис-
дикции польско-литовского законодательства, а Брянск, Севск
и Карачев со своими волостями остались под действием мо-
сковских законов. На московской стороне края устанавливает-
ся система приказно-воеводских судов, при которой судебную,
административную, налоговую власть в регионе осуществляли
царским именем присланные из Москвы воеводы, а жалобы на
их решения и действия принимали приказы, существовавшие
за счет налогов с этого же самого региона и наделенные судеб-
ной властью. С 1649 г. приказно-воеводский суд стал руковод-
ствоваться в своей деятельности Соборным Уложением царя
Алексея Михайловича. Среди прочего, в этом кодексе к извест-
ному по Судебникам принципу беспристрастного суда доба-
вилось стремление достичь равенства всех подданных перед
судом, выраженное в требовании к судьям «делати всякие Госу-
даревы дела, не стыдяся лица сильных».
Что касается той части Брянского края, что оказалась в
польско-литовском подданстве, то она получила довольно слож-
ную систему сословных судов, отдельных для шляхты, горожан
и крестьян, а также для частновладельческих городов и сел - суд
местных державцев. Опирались все упомянутые суды в своей
деятельности на несколько редакций Литовского статута, отче-
го назывались статутными. Судебная власть в Литве и Речи По-
сполитой не отделялась от власти административной (что было
и в Московском государстве), однако, город, получивший так
называемое «магдебургское право» (в XVII в. устройство и суд
по «магдебургскому праву» были введены польскими властями
в Стародубе, Почепе, Погаре и Мглине) выходил из-под судеб-
ной власти местного воеводы и подчинялся прямо королю.
«Магдебургское право» было в глазах горожан несомнен-
ной привилегией, что следует из просьб к царю Алексею Михай-
ловичу сохранить этот порядок суда и управления, например,
за Стародубом и Почепом после их вхождения в подданство
русского царя. Просьбы эти были удовлетворены в 1665 г. Од-
нако в польско-литовские времена эта привилегия могла пре-
вратиться в орудие религиозного и национального гнета. Так, в
православном Стародубе, согласно королевской грамоте 1625 г.,
осуществлявшие суд и управление бурмистры, радцы и лавни-
ки должны были быть католиками. Кроме того, в этом русскоя-
зычном городе судопроизводство должно было вестись первые
20 лет на польском, а затем на латинском языке.
После украинского национально-освободительного вос-
стания под предводительством Богдана Хмельницкого большая
часть тех городов и сел Брянского края, что оказались ранее в
польско-литовском подданстве, составила военно-администра-
тивную единицу гетманской державы – Стародубский казачий
полк (конечно, в составе Русского государства). Таким образом,
система казачьих судов распространилась, наряду с остатками
прежних статутных, в этой части края.
В 1764 г. подчиненная гетману Украина фактически вер-
нулась к польско-литовскому статутному судоустройству, а в
1782 г. полковое устройство Украины было упразднено. Здесь
появились губернии и уезды, а также и судебные учреждения
общероссийского образца.
С 1713 г. царь Петр Великий попытался отделить в Рос-
сии судебную власть от административной. В результате, сна-
чала для судебного разбирательства в учрежденных в 1708 г. гу-
берниях появились так называемые ландрихтеры, а в 1719 г.
нижние, провинциальные и городские суды. Долго эта система
не просуществовала, и в 1722 г. воеводы вновь вернули себе су-
дебные полномочия. При этом отдельный суд: бурмистерский,
позже – магистратский, существовал с 1699 г. для горожан.
Если судить по брянскому опыту, то, например, в 1740-
х годах в органах центрального управления городами могли
занимать должности и дворяне. Бывали случаи, когда эти по-
следние допускали явные насилия, поддерживая своих про-
винциальных родственников в противостоянии горожанам.
Возможно, что и подобные злоупотребления вызвали к жизни
систему сословных судов, введенную в 1775 г. «Учреждением о
губерниях» императрицы Екатерины Великой. В основе этой
реформы лежала та мысль просвещенной императрицы, «что
всякого честного человека в обществе желание есть или будет,
видеть все отечество свое на самой вышней степени благопо-
лучия, славы, блаженства и спокойствия. А всякого согражда-
нина особо видеть охраняемого законами, которые не утесняли
бы его благосостояния, но защищали его ото всех сему правилу
противных предприятий»
Однако с годами сословный суд исчерпал себя, его стали
связывать все больше и больше со злоупотреблениями его со-
трудников. Как писал историк С.Г.Пушкарев: «Старый суд яв-
лял собой одно из самых темных пятен дореформенной Рос-
сии. Взяточничество, вымогательство, произвол, волокита и
бесконечное хождение дел по инстанциям, судопроизводство
под покровом канцелярской тайны и при отсутствии сторон –
составляли его характерные черты. Для каждого сословия су-
ществовал отдельный суд с выборными, но невежественными
и плохо оплачиваемыми судьями, которые заботились лишь
о том, чтобы пополнить скудное жалование «безгрешными
доходами».
Для того чтобы исправить сложившееся печальное поло-
жение, императором Александром II была осуществлена судеб-
ная реформа 1864 г. Желанием этого государя было «водворить
в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех
подданных наших; возвысить судебную власть; дать ей надле-
жащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем
то уважение к закону, без коего невозможно общественное бла-
госостояние и которое должно быть постоянным руководите-
лем действий всех и каждого, от высшего до низшего». В итоге,
в России состоялось «отделение судебной власти от исполни-
тельной, административной и законодательной вообще».
Реформа блестяще удалась в части, касавшейся системы
коронных судов. В результате на той части Брянского края, что
входила на момент реформы в состав Черниговской губернии,
появился Стародубский окружной суд. Брянск, Карачев, Севск
и Трубчевск со своими уездами оказались в юрисдикции Ор-
ловского окружного суда. Эта система с некоторыми изменени-
ями (учреждением института уездных членов окружного суда и
городских судей) просуществовала до 1917 года.
В системе окружных судов профессионализм трудив-
шихся в ней юристов с годами поднялся на большую высоту.
Практически все судейские Брянского края к 1916 году были
выпускниками юридических факультетов лучших российских
университетов да еще имели солидный профессиональный
опыт. Чувство корпоративной чести, глубокое понимание сво-
ей миссии и приличное жалование искоренили взяточничество
в судах. Как писал историк С.С.Ольденбург, судебное ведом-
ство после реформы 1864 г. пользовалось «репутацией высокой
честности».
Сложнее обстояло дело с институтом участковых миро-
вых судей. Для кандидата на должность мирового судьи не обя-
зательно было юридическое образование. Такие судьи работа-
ли с довольно мелкими делами, для разбора которых считалось
достаточным обладать здравым смыслом, жизненным опытом
и честностью. При этом к выборам в мировые судьи отхлыну-
ла масса энергичных и деятельных людей, прежде исполнявших
должности мировых посредников и надзиравших за жизнью
общин освобожденных от крепостной зависимости крестьян.
Надзор за крестьянами стал более или менее формальным.
При этом решения крестьянского самоуправления и волост-
ных судов не подлежали апелляции. И крестьянский мир стал
разлагаться. В бездну коррупции падали не только волостные
старшины или сельские старосты, но и целые сельские сходы,
фальсифицировавшие дела против односельчан с целью выну-
дить подсудимых напоить сход водкой. От повального пьян-
ства целые местности (в том числе и Брянского края) впадали
в голод.
Выходом стало введение в 1889 г. должности участково-
го земского начальника – и, к сожалению, упразднение поста
участкового мирового судьи (почетные мировые судьи оста-
лись). Земский начальник совмещал судебные и администра-
тивные полномочия. Также земские начальники имели за-
конное право наказывать крестьян за мотовство и пьянство,
влекущие за собою разорение их же крестьянского хозяйства.
Кандидат на должность земского начальника должен был при-
надлежать к потомственному местному дворянству и все же по-
лучить, по возможности, юридическое образование.
Обычно лево-либеральными авторами участковые зем-
ские начальники противопоставляются участковым мировым
судьям. Однако в нескольких уездах Брянского края нередко
мировые судьи шли в земские начальники, после чего долго и
добросовестно исполняли эту должность. А когда были объяв-
лены выборы в первый русский парламент – Государственную
Думу – несколько земских начальников Брянского края были в
Думу избраны.
Последняя крупная реформа судоустройства была заду-
мана и осуществлена уроженцем Брянского края (Стародуб-
ского уезда) министром юстиции Иваном Григорьевичем Ще-
гловитовым (1861-1918). Законом «О преобразовании местного
суда» 15 июня 1912 г. в уездах некоторых губерний возрождался
институт выборных участковых мировых судей. Выбирали ми-
ровых судей уездные земские собрания и городские думы. Кас-
сационным органом для участковых мировых судей стал уезд-
ный съезд мировых судей, председатель которого назначался
правительством.
В тех уездах Брянского края, которые входили в состав
Черниговской губернии (Мглинском, Новозыбковском, Старо-
дубском и Суражском), мировые судьи к 1916 г. существовали.
А в уездах, принадлежавших к Орловской губернии (Брянском,
Карачевском, Севском и Трубчевском), участковых мировых
судей в то время еще не было.
Для выборных мировых судей по закону 1912 г. не требо-
валось высшее юридическое образование, но кандидаты долж-
ны были прослужить не менее 6 лет в должностях уездного
предводителя дворянства или земского участкового начальни-
ка. При этом к 1916 г. Стародубский, Новозыбковский, Мглин-
ский и Суражский съезды мировых судей возглавляли два вы-
пускника юридического факультета Киевского университета,
один выпускник Московского университета, а также выпуск-
ник элитарного Императорского Александровского Лицея. При
этом до назначения один из председателей был городским су-
дьей, второй – помощником уездного прокурора, и двое – уезд-
ными членами окружного суда.
В реформе 1912 г. были как бы совмещены идеалы 1864
года с опытом земских начальников. Вдобавок все российские
суды постепенно включались в единую систему. Временное
правительство подтвердило популярность реформы 1912 г. тем,
что распространило ее действие на те губернии, где участковых
мировых судей еще не выбирали.
Однако было уже поздно. В октябре 1917 г. произошел
большевистский переворот. Автора, пожалуй, можно упрек-
нуть в чрезмерном внимании к советской эпохе. Однако, поми-
мо обилия источников, это время привлекает своей очевидной
аномальностью как по отношению к русской истории, так и по
отношению к цивилизации вообще. Одно то, что у захвативших
власть большевиков возникла идея передать суд из рук высо-
коквалифицированных юристов, воспитанных в гуманнейшем
духе Судебных Уставов 1864 года, в руки малограмотных, при-
страстных и политизированных пролетариев, которые чув-
ствовали себя сродни скорее своим подсудимым уголовникам,
чем судейским классического типа, говорит о многом.
Декретом о суде от 24 ноября 1917 г. большевистский Со-
вет народных комиссаров упразднил «доныне существующие
общие судебные установления, как то: окружные суды, судеб-
ные палаты и правительствующий сенат…, заменяя все эти
установления судами, образуемыми на основании демократи-
ческих выборов». В нашем случае это означало, что судей и за-
седателей будут назначать Брянский и другие уездные народ-
ные советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Если же говорить о квалифицированности и предсказуемости
большевистского суда, то декрет о суде советовал ему руко-
водствоваться в своей деятельности такими категориями, как
«революционная совесть и революционное правосознание».
Что касается русских писаных законов, то ими, как «законами
свергнутых правительств», можно было пользоваться лишь по-
стольку, поскольку они не были отменены революцией.
Новые народные суды стали появляться в Брянском крае
с января 1918 г. Новыми судьями большевики были, в основ-
ном, недовольны – их не устраивали все еще высокий образова-
тельный уровень и сословная принадлежность судейских. Ско-
ро на первое место вышли чрезвычайные политизированные
суды – рабочие и крестьянские революционные трибуналы, из-
бираемые губернскими или городскими советами рабочих, сол-
датских и крестьянских депутатов. Народным судам осталось
небольшое количество малозначительных дел.
Для первых десятилетий коммунистического режима в
России было характерно следующее определение суда: «Марк-
сизм-ленинизм учит, что суд является… одним из орудий
классового господства. <…> Советский суд является органом
пролетарской диктатуры… …Когда советское государство осу-
ществляло две основные функции - подавление свергнутых
классов внутри страны и оборону страны от нападения извне, -
деятельность всей системы советского суда была сосредоточена
на разрешении этих функций». Итак, деятельность большевист-
ских судов прежде всего направлялась против той части наро-
да России, которую большевики выбросили за пределы своего
«советского» права как представителей «свергнутых классов».
В том числе и против судейских классического типа, путь кото-
рым в большевизированные суды закрывался навсегда.
Таким образом, если прежние 50 лет вся Россия строила,
в духе реформ императора Александра II, «суд скорый, правый,
милостивый и равный для всех», то большевики стремились
создать суд карающий, пристрастный, партийный, зависимый,
сословный (поскольку он был призван решать дела в пользу
прежде всего рабоче-крестьянского сословия) и совершенно
неквалифицированный. В известном смысле, к новому совет-
скому суду можно было бы предъявить те же претензии, что и
к суду дореформенному. Суд, который вершил дела исключи-
тельно в пользу рабочих и крестьян, извращал саму идею пра-
ва. Оно, право, перестало восприниматься как самостоятельная
ценность, а понималось лишь как прислуживающий тому или
иному классу, политическому режиму или «уважаемому» чело-
веку инструмент…
В 1920 г. была образована Брянская губерния, в 1922 про-
ведена судебная реформа, в ходе которой народные суды сли-
ли с революционными трибуналами, причем предпочтение
при назначениях отдавалось трибунальским кадрам, а в 1923
г. сформирован Брянский губернский суд. В 1922 г. был издан
первый советский кодекс. Между тем, классовый принцип го-
сподствовал и при подборе судей и народных заседателей, и
при разборе дел.
Большевистская кадровая политика привела к тому, что
в 1927 г. в Брянском губернском суде из 22-х сотрудников было
12 рабочих, 5 служащих и 4 интеллигента. 16 человек из этого
общего числа успели стать коммунистами. Из 76 народных су-
дей всего Брянского края в тот же 1927 год 38 происходили из
рабочих, 20 из крестьян, 17 из служащих и один оказался ин-
теллигентом. При этом 61 судья состоял в правящей партии. О
юридическом образовании новых судей нечего и говорить. По
СССР число народных судей с высшим образованием упало с
8,4% в 1923 до 4,2% в 1935 г. К 1935 г. 84% всех советских народ-
ных судей не учились нигде дальше начальной школы.
А еще к середине 1920-х коммунистический режим при-
ступил к тому, что петербургский историк Н.К. Телетова на-
звала «геноцидом профессиональным» юристов классической
школы: «Сначала питерская ЧК уничтожила офицерство, затем
хватали интеллигенцию – любого социального происхождения.
К 1925 году, видимо, решено было уничтожить специалистов в
области юриспруденции».* Стоит ли удивляться, что первый с
1917 г. выпускник университета (Казахского) появился во главе
Брянского областного суда только в 1985 году.
Надо сказать, что классовый подход в судоустройстве
привел во второй половине 1920-х к серьезному росту уголов-
ной преступности в Брянском крае. Однако власти это не осо-
бенно заботило – начиналась пора показательных процессов и
политических репрессий. Теперь приговор могли продиктовать
суду через митинг или газету еще до начала рассмотрения дела.
При этом существовал целый ряд уловок, имитирующих судеб-
ное решение прежде всего в политических делах.
Отношение к профессиональной подготовке и классово-
му составу судей стало меняться только с принятием Сталин-
ской конституции 1936 г., законодательно упразднившей клас-
совую сегрегацию в СССР, и после судебной реформы 1938 г.
Первые общенародные выборы судей и заседателей по закону
1938 г. прошли в Брянской области 9 января 1949 г. При этом
официально провозглашалось не классовое, а державническое
представление о суде: «В нашей стране суд служит интересам
социалистического государства». Но, тем не менее, суд оставал-
ся политизированным, поскольку в первую очередь руковод-
ствовался в своей деятельности документами коммунистиче-
ской партии, да и судьи состояли в этой партии, в общем-то,
поголовно. Но ведь и государству этот суд служил именно
социалистическому.
Законодательный поворот к независимым и деполити-
зированным судам произошел в нашей стране в 1990-х, когда
в 1992 г. был принят закон «О статусе судей в Российской Фе-
дерации», а в 1996 г. Федеральный конституционный закон о
судебной системе Российской Федерации. Этими законами суд
вновь, как в 1864 г., отделялся от других ветвей власти, а к кан-
дидатам в судьи стали предъявляться образовательные и ква-
лификационные требования. Также законодательно был уста-
новлен для судей запрет на членство в политических партиях.
Правда, при этом практически все послевоенные председатели
Брянского областного суда, до нашего времени включительно,
состояли в свое время в коммунистической партии (некоторые
даже занимали довольно высокое место в партийной номен-
клатуре)… Таким образом, полное воплощение действительно
удачных законов 1990-х предстоит Брянскому краю в будущем
– если, конечно, в ближайшее время эти законы радикально не
поменяют…

Напомним, что к числу пороков дореформенной судеб-
ной системы историки относят профессиональное невежество
и небольшое жалование судей, а также склонность пополнять
недостаточное жалование за счет взяток. В том, что профес-
сиональная подготовка судей после 1864 г. значительно улуч-
шилась, мы имели возможность убедиться. А вот как обстояло
дело с жалованием и взятками?
Что же, к 1876 г. председатель окружного суда получал
в год 4 500 руб. Эта сумма складывалась из 2 500 руб. годово-
го жалования, 1 000 руб. столовых и 1 000 – квартирных. То-
варищ председателя окружного суда получал в год 3 500 руб.,
член окружного суда – 2 200121. Чтобы понять покупательную
способность судейских служащих того времени, следует учесть,
что в 1874 г. корова в Орловской губернии стоила весной 21 руб.
50 коп., осенью – 17 руб. 50 коп., в Черниговской губернии – 27
руб. 50 коп. Голова же мелкого скота (козы и овцы) стоила в Ор-
ловской губернии 2 руб. 75 коп., в Черниговской – 2 руб. При
этом средняя цена пуда (16 кг) свежего мяса в 1871-1874 гг. в са-
мом дорогом городе Империи – Санкт-Петербурге – равнялась
3 руб. 53 коп. серебром, в Киеве – 2 руб. 87 коп.122
Насколько доход судейского отличался от дохода работ-
ника низшего разряда, сельскохозяйственного рабочего? В Чер-
ниговской губернии в 1877 г. пеший «безлошадный» батрак во
время посевной, если работал со своим продовольствием, то
получал от 25 до 50 копеек в день, во время сенокоса такой ра-
бочий имел от 40 до 70 копеек в день – и, наконец, во время убо-
рочной – от 35 до 75 копеек в день. При этом работник с лоша-
дью за день уборочной мог заработать от рубля до двух.
И теперь о взятках. В 1915 г. тогдашний министр юсти-
ции Российской Империи, наш земляк И.Г.Щегловитов, оцени-
вая пятидесятилетний опыт работы Судебных Уставов 1864 г., с
замечательным пафосом говорил: «Если вспомним то, что тво-
рилось в наших судах пятьдесят лет тому назад, то нельзя не
признать, что наш народ не только был перед тем в крепостной
зависимости, но он находился также в кабале самого отврати-
тельного из всех видов взяточничества – взяточничества судеб-
ного. Освобождение от него народу дали Судебные Уставы 20
ноября 1864 года волею Монарха-Освободителя».
Есть на этот счет интересное наблюдение историка и оче-
видца царствования императора Николая II С.С.Ольденбурга,
относящееся к России рубежа XIX-XX вв.: «В некоторых ведом-
ствах - например в полиции – низкие оклады действительно
способствовали довольно широкому распространению взятки.
Другие, как например министерство финансов или судебное ве-
домство после реформы 1864 г., пользовались наоборот репута-
цией высокой честности (курсив наш. – Ю.С.) <…> Некоторые
группы населения, как например инженеры, пользовались еще
худшей репутацией, чем чиновники, - весьма часто, разумеется,
незаслуженной. Зато правительственные верхи были свободны
от этого недуга. Случаи, когда к злоупотреблениям оказыва-
лись причастны министры или другие представители власти,
были редчайшими сенсационными исключениями». Коммен-
тарии, как говорится, излишни.

Посмотрим теперь, насколько интенсивной была работа
разных представителей судебной системы в наших краях в 1896
году, например. В тот год окружными судами Орловской губер-
нии, к которой принадлежали Брянск, Севск, Карачев и Труб-
чевск, было разобрано 507 дел, уездными членами окружных
судов – 1164 дела, городскими судьями – 6540, земскими на-
чальниками – 5477, волостными судами – 15111 дел148 (из этих
последних больше всего – «об оскорблении чести», 8045 слу-
чаев. А еще говорят, что у русского человека плохо с чувством
собственного достоинства!).

Соловьев Ю.П. Краткий очерк истории судоустройства на Брянской земле.