ПО ДОРОГЕ ВРЕМЕНИ БРЯНЩИНА

XVII веке Ляличи, как и весь Мглинский край, захваченный поляка ми, принадлежали польскому «державцу». После изгнания поляков в 1654 году они переданы Мглинской ратуше, но уже скоро захвачены сотником Бороздной — представителем гетманской власти на месте. В 1732

году гетманом Полуботко Ляличи были отданы «пану Валькевичу». В 1726 году в село явился с «жалованной грамотой» новый владелец — поручик Детердиль. После него село вновь принадлежит Мглинской ратуше. В 1775 году Екатериной II Ляличи были «пожалованы» полковнику Петру Василье­вичу Завадовскому «в мирное торжество в Москве» по случаю заключения Кучук-Кайнарджийского договора.

Завадовский — уроженец села Красновичи Суражского уезда. Принимал участие в русско-турецкой войне, отличился в сражениях при Ларге и Кагуле, затем состоял секретным правителем канцелярии графа П.А. Румянцева-За­дунайского и вместе с графом СР. Воронцовым редактировал текст Кучук-Кайнарджийского договора.

Фельдмаршал Румянцев рекомендовал его вниманию императрицы, при­близившей Завадовского к себе, хотя и не надолго. Завадовский занимал видные посты в царской администрации: был сенатором, членом Государ­ственного совета и управляющим Дворянским и Государственным банком. Павлом I возведен в графское достоинство и ... отправлен в свое имение Ляличи с дозволением выезжать оттуда не далее 10 верст.

При Александре I Завадовский был председателем комиссии составле­ния законов, первым министром народного просвещения и председателем департамента законов Государственного совета.

Случай («фавор», как тогда говорили), выдвинувший Завадовского на вид­ное место, сделал его обладателем колоссального богатства. «Подарок» Екате­рины II ему Ляличей состоял из 2500 душ крестьян и 40 тысяч десятин земли.

В дальнейшем он увеличивал свое богатство, не разбираясь в способах: дешево скупал и даже отнимал земли у своих небогатых соседей.

Видимо, это было «нормой поведения» царских высокопоставленных лиц, и большинство современников благосклонно отзывается о Завадовс-ком, а А.В. Суворов причислял его к числу придворных старых «любезни­ков», от которых предостерегал свою дочь. Только Г.Р. Державин весьма нелестно отзывался о Завадовском, сообщая о его злоупотреблениях по должности директора Государственного заемного банка.

Все время собираясь удалиться от двора на житье в родные места, Зава­довский устроил в Ляличах обширную усадьбу.

Усадьба располагается на окраине современного села Ляличи. Основной подъезд к ней с дороги Сураж — Мглин, проходящей вдоль северо-запад­ной границы парка усадьбы.

Ансамбль усадьбы раскинулся на наиболее возвышенной части местно­сти по обоим склонам берегов ручья Излучье, притока Ипути, протекающей в 3 км от усадьбы.

В конце XVIII столетия усадьба получила свое законченное воплощение. Здесь был воздвигнут великолепный дворец, целый ряд вспомогательных и хозяйственных зданий, разбит колоссальный парк, построена замечательная своей архитектурой церковь Екатерины. Усадьба и деревня получили назва­ние «Екатериныдар». Это был кульминационный пункт развития усадьбы.

Строительство усадьбы связано с именем знаменитого архитектора Джа-комо Кваренги — выдающегося представителя русского классицизма.

Кваренги родился в 1744 году в Северной Италии в городе Бергамо. Мо­лодые годы провел на своей родине, прилежно изучая античную архитекту­ру и занимаясь сравнительно скромной строительной практикой. В 1779 году был приглашен в Россию, где нашел свою вторую родину, предоставившую ему необыкновенно широкое поле деятельности.

37 лет своей жизни в России Кваренги беспрерывно строил. В этой активной работе трудолюбивого и взыскательного к себе зодчего расцвел его незауряд­ный талант. Он был завален заказами. «У меня так много работы, что я едва нахожу время есть и спать», — признавался он в одном из писем. По проектам Кваренги во многих местах нашей страны и за рубежом построено большое количество зданий, отличающихся чистотой классического стиля архитектуры, мастерской композицией итонкостью пропорциональных соотношений, отлич­ной прорисованностью деталей и богатством архитектурных форм.

Диапазон его творчества очень широк. Он проектирует и строит монумен­тальные здания — театры, больницы, учебные заведения, банки, дворцы, усадьбы, церкви, манежи, гостиные дворы; парковые сооружения — мосты, павильоны, ограды, хозяйственные постройки, триумфальные арки, надгро­бия; много работает над внутренней отделкой различных общественных и частных зданий и домов. Кваренги создано колоссальное количество графи­ческих работ, отличающихся высокой художественной и архитектурной куль­турой. Множество листов посвящено изображению памятников русской ар­хитектуры, перед которой он преклонялся, Москвы, Петербурга, их пригоро­дов. Это помогло ему глубоко постичь дух и суть русской культуры, войти в первую шеренгу современных ему русских архитекторов и совместно с ними весьма успешно создавать новый прогрессивный архитектурный стиль клас­сицизм. Кваренги полюбил Россию — свою вторую родину. И когда ему пред­стал выбор — по приказу наполеоновского правительства Италии в 1811 году возвратиться в Италию или остаться в России, Кваренги твердо отказался по­кинуть новую родину, за что заочно был приговорен к смерти.

Еще ранее, в 1790 году он писал: «Я занимаюсь здесь моей работой с макси­мальной честностью, каковая подобает порядочному человеку; я не люблю ис­ключительных привилегий и никогда не вхожу в сообщество с кем бы то ни было, чтобы получить незаконные доходы. Я не терплю в людях, с которыми имею дело, ни малейшего намека на поступок, противоречающий доброй службе».

Таков был этот «русский итальянец».

Особенно много прекрасных построек Кваренги находится в Ленингра­де, Пушкине, Петродворце. Они вошли неотъемлемыми частями в архитек­турный облик этих городов.

В 1967 году в дни мемориала Кваренги, проводившегося Ленинградской общественностью в связи со 150-летием со дня его смерти, среди прочих памятных мероприятий было перезахоронение останков Джакомо Кваренги, с трудом найденных в затерянной в XIX веке могиле Волкова кладбища. От­ныне его прах покоится в некрополе Александро-Невской лавры, где похо

ронены многие выдающиеся деятели русской культуры. Вторая родина воз­дала должную честь его памяти. В мемориале участвовали и гости из Италии.

А. Ханенко в «Рассказах о старине» («Русский архив» ,1868 г.) рассказы­вает, что Завадовский, представляя Екатерине II для утверждения состав­ленный Кваренги проект здания Государственного банка, так восхищался им, что Екатерине вздумалось выстроить Завадовскому такой дом на месте его родины. По распоряжению императрицы Кваренги выполнил проект дворца для ее фаворита графа Завадовского в Ляличах.

Тот же Ханенко сообщает, что план дворца, проектированный «знамени­тым Кваренги», был «исправлен» карандашом самой Екатериной и что этот план с ее поправками многие видели у прежних владельцев «Ляличской усадьбы».

Однако в издании рисунков и чертежей Кваренги, осуществленном сыном архитектора Джулио Кваренги, ни планов, ни фасадов Ляличского дворца не находится, как, впрочем, не находится и ряда других бесспорных работ выда­ющегося зодчего.

Своей композицией, приемом расположения основных масс и многими деталями Ляличский дворец напоминает одно из лучших произведений Ква­ренги — здание Государственного, ранее Ассигнационного банка в Ленин­граде. Оба этих здания являются произведениями 1780-х годов и повреме­ни совпадают с периодом наивысшего расцвета творчества Кваренги. О про­екте Ляличского дворца Кваренги упоминает в своем автобиографическом письме 1785 года. Когда было начато строительство дворца, неизвестно. В письме Завадовского к графу Воронцову от 12 апреля 1793 года отмечено, что Завадовский на дом и сад «положил великие тысячи».

Постройка дворца, конюшен и других зданий комплекса была закончена в 1795 году. Двумя годами позже освящен красивый и величественный храм Екатерины. Одновременно устраивался и парк.

В основе планировочного решения усадьбы лежала выработанная к концу XVIII столетия развитием русской культуры схема, типичная для многих рус­ских крупных усадебных комплексов. Центральным ядром композиции ком­плекса был дворец, широко раскинувшийся боковыми криволинейными в плане крыльями в вершине громадного «почетного двора» — курдонера. С боковых сторон двора располагались корпуса оранжерей, а передней сто­роной являлась каменная ограда с монументальными воротами въездов.

К этому въезду подводила прямая, не длинная центральная липовая аллея. Она ответвлялась под прямым углом от основной широкой и длинной (в не­сколько километров) аллеи-дороги. По обе стороны центральной аллеи распо­лагалась большая группа служебных зданий и хозяйственных строений.

Вместе с липовой аллеей эта группа зданий замыкала парадный двор с юго-запада. От основной широкой аллеи, проложенной параллельно парад­ному фасаду дворца, начинается парк, который с двух сторон охватывает курдонер с его постройками, дворец и опускается к ручью с искусственными прудами.

Аллея, минуя пределы фасада усадьбы, заканчивается площадью, на ко­торой господствует выразительный объем церкви Екатерины.

Характер размещения архитектурных элементов ансамбля — парадный, симметричный, создающий торжественную композицию застройки с точно рассчитанной последовательностью восприятия и с акцентами на архитекту­ре зданий и сооружений.

Все объемно-пространственное построение ансамбля неразрывно свя­зано с природным ландшафтом, имеющим открытый, с небольшими редки­ми рощами всхолмленный рельеф, широту полей, уходящих вдаль, сереб­ряную ленту ручья с зеркалами прудов и в лугах блистающую Ипуть. И над всем этим возвышаются дворец и храм — творения искусства, венчающие красивую природную картину. Массив зелени парка, открытые поверхности прудов, полян и садового партера перед дворцом, строгая и торжественная архитектура сооружений некогда создавали целостную и впечатляющую па­нораму, грандиозно раскинувшуюся по высоким холмам и видную за не­сколько километров.