Усадьба в Рёвнах Брянщина

Замечательный советский писатель Константин Паустовский назвал усадьбу в Рёвнах «потемкинским поместьем». Этот край был обжит рано. Конечно, усадьба существовала давно — в XVIII, а может быть, и в XVII веке. Неспроста здесь бытует предание о том, что стоящий на взгорье у нынешнего лесничества огромный дуб был посажен собственноручно Петром I. В XIX веке, в период упадка дворянских гнезд, судьба чеховского «Виш­невого сада» не миновала и Рёвны. Роль купца Лопахина здесь в конце XIX и

в начале XX веков играли практичные немцы по фамилии Фромельд. Бар­ский дом, двухэтажный, с мансардой, владельцы не занимали. Они сдавали комнаты надачный сезон. Остальное время года дом пустовал. Крометого, предприимчивые хозяева в парке построили еще полдюжины дач, а на ост­рове, образованном разветвлением Рёвны, — «завод», производивший упа­ковочную стружку. После смерти хозяйки — Шарлотты Фромельд ее сыно­вья, пристрастные к картам и «русской горькой», быстро и дружно обанкро­тились. В 1904 году имение «с молотка» приобрел другой немец — Роммер, не то владелец, не то управляющий частного банка в Брянске. Но и он вла­дел усадьбой недолго. В 1907 году она перешла к помещику Любарскому.

Октябрьская революция избавила последнего от забот по усадьбе, воз­вратив ее народу. В 1927 году в барском доме была открыта школа крестьян­ской молодежи. Во время Великой Отечественной войны здание сгорело. К счастью, парк сохранился.

С 1904 по 1917 год в Рёвнах неоднократно гостил у своих родных, сни­мавших дачу, будущий известный советский писатель Паустовский. Тогда еще обнаруживались остатки былого величия парка — фундаменты бесе­док и постаментов скульптур, многовековые деревья, полузаросшие до­рожки и аллеи. Но терри­тория парка уже была дав­но запущенной. Четко вы­делялась лишь Большая аллея и прямая попереч­ная, пересекавшая ее под прямым углом. Остальные дорожки, и среди них «Ал­лея вздохов» и «Аллея любви», крадучись среди рощ, следовали по парку и острову. К тому времени они уже утратили аллей­ные рядовые посадки де­ревьев, если таковые и были раньше.

Главной осью парка и всей усадьбы является Большая аллея. Она на­правлена по линии север — юг и имеет необычай­но большую ширину — около двенадцати метров между ограничивающими ее рядами лип. Большая аллея   соединяла   дом

усадьбы с Соловьиным оврагом, а далее меняла направление, раздваива­лась и продолжалась до берега Рёвны на северной границе парка, подводя к «столику» и к купальне.

Дом усадьбы располагался примерно в 15 метрах вглубь от линии заст­ройки сельской улицы, которая в начале века доходила до усадьбы. Заст­ройка заканчивалась лавкой МинаяХовина, стоявшей по соседству с хозяй­ственным въездом на усадьбу.

Дом стоял поперек Большой аллеи. В объятьях его полукруглых крыль­ев-переходов к боковым флигелям ютился цветочный садик с бутоньер­кой-клумбой. За бесхитростной, с двумя постоянно закрытыми воротами, металлической оградой сада росли несколько вечнозеленых деревьев — туй. Полуразрушенные скульптуры украшали его. Дикий виноград обвивал двухэтажную веранду дома, часть стен и достигал фронтона.

Прерванная домом и садом Большая аллея продолжалась вне границ парка на юг еще около полукилометра и завершалась сосновой рощицей. Здесь она была, вероятно, парадным подъездом к усадьбе. (В настоящее время ее место занято застройкой села). Севернее дома территория усадь­бы была занята частично двором, а справа от Большой аллеи — фруктовым садом-ягодником.

От пересечения прямых Большой и поперечной аллей вправо убегала криволинейная «Аллея любви». В глубине парка она украшалась скульпту­рой. Возможно, от скульптуры и возникло название аллеи. Далее аллея, кос­нувшись восточной границы парка, огибала «Сосенки» — сосновую рощицу и поворачивала на запад вдоль берега реки. Около купальни она встречалась с Большой аллеей. Недалеко от берега в северо-восточном углу парка в «Ал­лею любви» вливалась такая же живописная «Аллея вздохов», которая от­ветвлялась от Большой аллеи на взгорье после Соловьиного оврага. Две дру­гих безымянных тропы блуждали по лесу между ними и Большой аллеей.

От двора усадьбы до поперечной аллеи вне парка вела хозяйственная дорога. Здесь она уклонялась на запад, пересекала по нижней плотине ле­вое русло Рёвны и, круто повернув на северо-восток, шла вдоль по острову до верхней плотины на правом рукаве реки. В пределах парка и фруктового сада на острове дорога была заключена в живые стены акации.

За Рёвной, обогнув Меловую горку и пройдя небольшое болото по дам­бе, дорога раздваивалась и устремлялась в лес. Левая — на север к Орехо­вой горке, а правая — на восток к часовне, некогда поставленной на месте легендарной победы безоружного купца над насевшим на него медведем.

В Соловьином овраге, под косогором — старица Рёвны. Ныне она пере­сохла, как и левый рукав речки. Через старицу были переброшены два мос­тика. На взгорье раньше стояла видовая беседка-ротонда старинного парка. Напротив нее кончается прямой участок Большой аллеи. Здесь, наверное, самое романтическое место парка.

Аллея извивается по высокому берегу старицы и бережку маленького озерка. Оно расположено значительно выше зеркала старицы. Озерко

напоминает малахитовую чашу, наполненную прозрачнейшей родниковой водой. Отражение зеленого купола ветвей в нем, кажется, не удерживается на поверхности воды, а опускается на дно изумрудным узором редкого кам­ня. В весенние ночи овраг полон трелями соловьев — здесь их «концерт­ный зал». Соловьиному хору тихим речитативом вторит ручеек в промоине под аллейкой. Восход луны здесь сказочен.

В устройстве парка удачно сочетаются две системы планировки — гео­метрическая и ландшафтная. Последняя господствует. Естественным рука­вам и старице реки, как и поляне слева от Большой аллеи, отвечают свобод­ные дорожки-аллеи, полянки и озерко справа. Все вместе создает на ред­кость красивую картину, развитую в глубину пространства и полную чарую­щих перспектив.

В своей книге «Повесть о жизни» Константин Паустовский волнующе и ярко изобразил рёвнинский парк и его окружение. «Все лето я прожил в Рёвнах, в бывшем потемкинском поместье, среди дремучих Брянских ле­сов, в старинном и таком обширном парке, что никто не знал, где он конча­ется и переходит в лес.

С этого лета я навсегда и всем сердцем привязался к средней России. Я не знаю страны, обладающей такой огромной лирической силой и такой тро­гательно живописной — со всей своей грустью, спокойствием и простором, — как средняя полоса России. Величину этой любви трудно измерить. Каж­дый знает это по себе. Любишь каждую травинку, поникшую от росы или согретую солнцем, каждую кружку воды из лесного колодца, каждое дерев­цо над озером, трепещущее в безветрии листьями, каждый крик петуха и каждое облако, плывущее по бледному высокому небу.

И если мне хочется иногда жить до ста двадцати лет, то только потому, что мало одной жизни, чтобы испытать до конца все очарование и всю исцеля­ющую силу нашей русской природы.

Что было еще в Рёвнах? Старинный дом с колоннами, построенный, по преданию, Растрелли. На его фронтоне вили гнезда ласточки. Пустыезалы, лестницы и переходы заливал радужный свет. Он проникал сквозь выпук­лые стекла. В доме никто не жил... Запущенный липовый парк с непролаз­ной гущей орешника и крушины. Мшистые скамейки среди кустов сирени. Заглохшие аллеи. У них были названия: «Храм Дианы», «Аллея вздохов», «Соловьиный овраг».

Солнечные поляны с одинокими соснами и полевыми цветами и снова сень могучих и, как нам казалось, тысячелетних лип.

Парк спускался к реке Рёвне. За ней поднимались по взгорью дремучие леса.

...Кроме лесов, в Рёвнах было еще одно таинственное место — река. Она струилась под нависшими ивами, разбивалась на два рукава, обтекала ост­ров и во многих местах от берега до берега заросла кувшинкой и плава­ющими цветами водокраса».

Таким, по описанию К. Паустовского, парк был в начале нашего века. Пос­леднее полустолетие парк оставался без ухода и еще более зарос. Лишние

малоценные заросли не украшают его. Они мешают свободному развитию коренных насаждений, заполняют чащобами поляны, делают однообразным и невыразительным озеленение парка, сокращают глубину его просмотра.

Необходимость реконструкции парка назрела давно. В1967 году был раз­работан проект первоочередных мероприятий по сохранению и восстанов­лению парка. Но до сих пор почему-то не начато его осуществление. Наобо­рот, доносятся сигналы о разного рода утратах в парке.

Строительство здания средней школы на месте давно исчезнувшего фруктового сада-ягодника удачно заполнило архитектурную брешь в ан­самбле, образовавшуюся с утратой дома. У парка с появлением нового хо­зяина расширилось и углубилось содержание. Он должен вмещать набор спортивных и других площадок школы. Эти устройства лучше всего разме­стить на месте бывших хозяйственного двора и дома усадьбы. Их не следует разбрасывать по парку в ущерб озеленению.

Надо обязательно сохранить выход парка на улицу села, не отделять его размещением других зданий. Это украсит село и укрепит связь парка с за­стройкой. Главный вход в парк должен быть с улицы, в начале Большой аллеи. Тогда парк как таковой начнется мемориальной зоной — площадкой братской могилы похороненных здесь советских воинов.

Эту площадку надо развить по величине и благоустроить. Хорошо было бы часть ее, вокруг могилы, замостить плитами, выделить ее из газона. По контуру площадки посадить вечнозеленые деревья, скажем, ели, а перед ними красиво цветущий кустарник. Ниже по газону — цветы. Хорошо разме­щенные, эти посадки придадут необходимую строгость и торжественность памятному месту, сделают его важным акцентом Большой аллеи парка.

За площадкой памятника, на поляне слева от Большой аллеи, можно разместить зеленый театр с эстрадой для выступления художественной са­модеятельности, лекций, собраний, показа кинофильмов и прочего. Здесь же можно разместить аттракционы и развлечения, устроить танцевальную площадку. В этой части парка надо сохранить и увеличить озеленение, вос­становить и оборудовать «липовую беседку» (только не прибивать гвоздя­ми, как это там было сделано, скамьи к живым стволам деревьев).

На лугу, за высохшим руслом старицы и левым рукавом Рёвны, хорошо разместится поле массовых игр, гуляний и спортивных игр. На видовом ме­сте откоса Соловьиного оврага напрашивается восстановление беседки. И, конечно же, надо укрепить плотнику и сохранить чудесное озерко.

Справа от Большой аллеи хорошо бы разыскать следы старинных аллей и проложить по ним прогулочные дорожки. Эта часть парка, как и Соловьи­ный овраг, должна быть зоной тихого отдыха. Здесь надо, как и на остальной территории, сохранить пейзажный принцип озеленения, сохранить ту красо­ту, которую так высоко ценил К. Г. Паустовский, проникновенно и трогательно умевший изображать русскую природу. Это будет дело, достойное памяти замечательного писателя. А памятный уголок-музей в школе расскажет о его жизни и творчестве.

Следует основательно подумать и о возрождении реки Рёвны. Уровень воды в ней раньше поддерживался тремя плотинами: двумя — на рукавах реки, в пределах парка, и третьей — в полукилометре выше парка, около мельницы. Разрушение плотин привело к оскудению реки.

Немедленно нужно ликвидировать дорогу через парк и брод через Рёв-ну в парке. Их существование — вред парку и реке.

В сохранение и возрождение парка в Рёвнах большой вклад могут вне­сти учащиеся школы — истинные хозяева этого замечательного культурно­го наследства, которые, как и все посетители парка, полюбят его так, как любил Константин Паустовский.