Княгиня Тенишева Брянский край

Истинная петербурженка, Мария Тенишева с дет-

ства была замкнута, привычна к одиночеству, терпеть не

могла вульгарщины и серости, воспитывалась матерью в

строгости. Мария Клавдиевна писала, что жутко боялась

взгляда ледяных черных материнских глаз и никогда не

получала от нее ласки. Тайной остается происхождение

княгини. В воспоминаниях Ольги де Клапье, ученицы Те-

нишевой в годы эмиграции, есть заметка:

«Отца Мани убили, когда ей было 8 лет. Она

ясно помнила начавшееся оживление в большом

особняке на Английской набережной. Когда запели

«Со святыми упокой» и Маня опустилась на колени,

среди женских всхлипываний позади ее часто

раздавались слова: «Боже мой, Боже мой,

царя убили...».

Речь идет об убийстве Александра II, который,

если верить де Клапье, мог быть отцом Марии Тени-

шевой. Но некоторые историки спорят с этим утверж-

дением.

Отца Мария Клавдиевна не знала, а матери она

была глубоко безразлична. Поэтому с детства настра-

давшейся Марии с клеймом незаконнорожденной так

было свойственно сострадание и так было нужно по-

нимание. Судьба послала ей знакомство с князем Вя-

чеславом Тенишевым и замужество в 1892 году. Один

из крупнейших промышленников, он владел несколь-

кими заводами, имел громадное состояние. А главное,

понимал жену и разделял ее душевные порывы. Благо-

даря мужу Мария Клавдиевна смогла заняться главным

делом своей жизни и состояться как меценатка.

В 1892 году князь Тенишев приходит на долж-

ность руководителя рельсопрокатного завода в неболь-

шом городке Бежица. Здесь делали рельсы и выпуска-

ли паровозы, завод — в довольно тяжелом положении.

Но крупный промышленник и грамотный руководитель

Тенишев для того и призван сюда. С женой он переез-

жает в Бежицу.

Конечно, ей, петербургской благовоспитанной

даме, тяжело оказаться вдруг среди серости заводской

жизни. Она живописует рабочий быт в своих «Впечат-

лениях»:

«Общественной жизни на заводе не существовало,

и только мужчины где-то собирались небольшими

кучками, чтобы пить и проигрывать нажитое.

Женщины там просто скучали: пожилые сиднем

сидели дома и жирели, а молодые развлекались,

как могли, выкидывая всевозможные скандальчики

на романтической почве, питая умы остальных

небывалыми сплетнями. Мне захотелось сплотить

это общество, упорядочить отношения, внести

в него оживление».

Тенишева в Бежице сначала заскучала, даже за-

болела. Местный врач — горький пьяница — сказал кня-

зю: «Везите барыню вон отсюда. Ей заводской воздух вре-

ден». Супруги жили в одноэтажном особняке недалеко от

рельсопрокатного завода.

Из воспоминаний Марии Тенишевой:

«Одноэтажный дом с мезонином, с массой вычурной

резьбы, с балконами, выступами и башнями, был

окрашен в казенную серую краску. Внутри он

остался с рублеными стенами, потемневшими от

времени и очень пугавшими меня».

В этом неуютном жилище практически не было

мебели: все увезла прежняя жена князя. К тому же дом

построен в неорусском стиле, а Мария Клавдиевна его

терпеть не могла, считала пустым и претенциозным. Ни

садом, ни домом она не занималась, ей не давал спать

неумолчный стук работ. Она просыпалась в шестом ча-

су утра вместе с заводским гудком и постоянно вздра-

гивала от свиста поездов-кукушек, которые сновали по

рельсам с утра до ночи. Князь, видя состояние жены, ку-

пил бывшее поместье Тютчевых в Хотылеве, здесь начали

строить новую усадьбу. Для Марии Клавдиевны это было

спасением. Как уже было сказано, она лично планирова-

ла свое жилище, свое «пристанище муз», а по переезде

с необыкновенным рвением принялась за перестройку

общественной народной жизни. Завод перестал казать-

ся ей страшным, княгиня начала изучать быт и условия

жизни рабочих.

Мария Клавдиевна лично подбирала

педагогический состав, она же выде-

ляла средства на содержание. В учи-

лище в первую очередь давали рабо-

чие специальности: слесарь, столяр,

станочник. Здесь была подготовлена

отличная материальная база: обору-

дованы мастерские, чертежные ка-

бинеты.

Из воспоминаний Марии Тенишевой:

«Я открыла, что, кроме заевшихся, зажирелых

матрон и упитанных равнодушных деятелей,

в нем (в поселке. — Прим. авт.) жили еще люди

маленькие, пришибленные, опаленные огнем

литейных печей, оглушенные нескончаемыми ударами

молота, по праву, может быть, озлобленные,

огрубелые, но все же трогательные, заслуживающие

хоть немного внимания и заботы об их нуждах.

Ведь это тоже были люди».

Позже Мария Клавдиевна напишет, что насто-

ящее счастье ее жизни — это возможность занимать-

ся благотворительной деятельностью. На 28 тысяч бе-

жичан в то время была всего лишь одна школа на 400

мест. Единственный учитель сам же приторговывал кан-

целярскими предметами и учебниками, взвинчивая це-

ны из-за отсутствия конкурентов. В школу попадали

только дети зажиточных мастеров. И будь ты даже се-

ми пядей во лбу, если состояния у родителей нет, вход

в школу закрыт.

Когда Тенишева взялась за народное образование,

первым делом упразднила монополию на торговлю кан-

целярскими товарами и учебными пособиями, пригласив

в Бежицу своих знакомых предпринимателей из Смолен-

ска. А учителя-монополиста заменила более квалифици-

рованными специалистами.

В бывшем здании детского сада княгиня откры-

ла ремесленное училище, выписала различные инстру-

менты: слесарные, кузнечные, столярные и чертежные.

Организовала два класса на 60 человек. В училище от-

крыли и вечерние занятия по черчению, но мест для

желающих учиться катастрофически не хватало. Мария

Клавдиевна выпросила у мужа часть их парка и получи-

ла у петербургского управления огромную сумму в 100

тысяч рублей на постройку большого каменного зда-

ния на 200 человек для ремесленного училища с целью

дать заводу нужные кадры, чтобы не приходилось при-

глашать иногородних специалистов.

Из воспоминаний Марии Тенишевой:

«Какую метаморфозу произвело это училище

в моих учениках! Какое чудо! Ведь состав их был

из тех же дикарей-разрушителей, которые

несколько месяцев тому назад, бегая по улицам

толпами, с камнями и палками, никому не давали

проходу — а потом какие милые, приветливые лица

встречали меня в училище, какие светлые глаза

глядели с благодарностью».

Условия жизни рабочей семьи в Бежице были

тяжелые. Рабочие жили в двухэтажных деревянных ка-

зармах, разделенных на множество мелких квартир, в

каждой помещались две, а зачастую и три семьи. Во-

круг этого тесного и неопрятного жилья ютились хлев-

ки для коров и свиней, распространявшие зловоние и

грязь вокруг. Дома детям было тесно, душно, нехоро-

шо. Они получали побои и пинки от пьяных отцов. Ма-

тери гнали детей на улицу, чтобы избавиться от шума

и рева. Да они и сами охотно бежали от тесноты и дур-

ного обращения.

Княгине в голову пришла гениальная идея, ее она

и отстояла перед правлением завода: рабочим стали вы-

давать землю под строительство жилья по найму и неко-

торую сумму денег на возведение дома. Причем землю

давали на льготных условиях под маленький процент, а

иногда и вовсе договаривались: мол, работаешь на заво-

де 15 лет, тебе дают землю и деньги на жилье.

Вскоре появились домики рабочих с садами и ого-

родами. На окнах — занавески, цветы в горшках, в садах

— георгины и подсолнечники. Все, что было обезличено

казармой, разом пробудилось, обрело нормальную жиз-

ненную форму. Мария Клавдиевна восхищенно пишет:

«В праздник на крылечках и балкончиках мелькали

трогательные семейные сценки: отцы нянчили ребят,

дальше играли на гармонике и плясали в праздничных

платьях или целым обществом сидели за самоваром».

Кроме семейных рабочих на заводе трудилось

множество холостых, бездомных, заезжих людей. В

основном они кормились в артелях, а те отпускали за-

частую недоброкачественную пищу... Вот княгиня Тени-

шева и задумала народную столовую. Ее построили в

сквере, где сейчас стоит бюст знаменитого танкострои-

теля А.А. Морозова. В народной столовой рабочие мог-

ли недорого получить хороший свежий обед. Тенише-

ва пригласила некоторых знакомых дам, жен заводских

работников, чтобы те следили за качеством провизии и

правильностью отпускаемых порций.

Тенишева обращает внимание и на общественную

жизнь Бежицы: она упросила заводское начальство от-

дать пустующий дом одного из директоров завода, уво-

ленного за финансовые махинации, под Общественное

собрание. Это, если выражаться современным языком,

заведение более весомое, чем Дом культуры. Здесь рас-

полагались библиотека, театральная сцена, всевозмож-

ные кружки, был разбит парк. Рабочие почитали за честь

приглашение на устраивавшиеся там балы.

На открытии Общественного собрания Мария

Клавдиевна столкнулась с некоторой сложностью. В клу-

бе собралось много народу, музыканты играли, а танцзал

пуст, все сидели вдоль стен и стеснялись выйти танцевать.

Выяснилось, что некоторые дамы — жены, сестры и до-

чери крупных заводских деятелей — считали ниже сво-

его достоинства танцевать с подчиненными их мужей и

родственников.

Из воспоминаний Марии Тенишевой:

«Тут я решилась на последний шаг. Уговорив одну

из учительниц, мы принялись с ней танцевать со

всеми кавалерами, не спрашивая, умеют ли они

или нет, что делают на заводе. Я так подряд и

перебрала всех, падая из одних объятий в другие.

Вдруг я вижу — мои дамы поднялись, и спустя

немного в зале уже нельзя было повернуться».

Бывший Дом пионеров в Бежице — это и есть тот

самый тенишевский клуб. Парк до сих пор сохранился,

правда, сильно зарос. Особняк тоже сильно изменился:

добавили пристройку, еще один этаж, первоначальный

декор сбит. При княгине в парке были разбиты терра-

сы, стояли веранды, спортивные снаряды и теннисный

корт, его покрытие считалось одним из лучших в России.

Жили Тенишевы напротив здания Общественно-

го собрания, справа от училища, в Майском парке. Ста-

рожилы вспоминают, как после войны их, школьников,

отправляли на практику разбирать дом Тенишевых. Вот

такая судьба. Правда, княгиня все равно его не любила.

Прожила в этом особняке совсем немного и переехала в

новое поместье в Хотылево.

...Потом была еще борьба с монополией на тор-

говлю, школа для крестьянских детей в Хотылеве и еще

шесть образовательных заведений. Тенишевы прожили

в Бежице четыре года. Когда срок службы вышел и они

уезжали в Петербург, рабочие на руках подкатили их ва-

гон к перрону и, тысячами высыпав на платформу, про-

вожали своих благодетелей.

В 1903 году Вячеслав Николаевич Тенишев умер.

Родственники со стороны князя отвернулись от Марии

Клавдиевны, и ей пришлось вести постоянные тяжбы. Но

княгиня со всей душой отдалась любимому делу — твор-

честву и народному образованию.

В 1916 году в своих «Впечатлениях» княгиня раз-

мышляет об убийстве Распутина и о судьбе России:

«Верно сказал сенатор Таганцев — Родина в

опасности! Теперь осталось всего лишь 5 часов до

конца этого злосчастного года. Что-то нам сулит

1917 год? Господи, пошли нам на землю успокоение!

Дай нам с честью выйти из этой ужасающей войны!

Боже, пощади нас и избави от позора!»

В 1917 княгиня Тенишева эмигрирует во Францию.

На ее долю выпала тяжелая судьба — видеть, как все, соз-

данное с такой любовью, рушится и гибнет. Она прожила

еще 11 лет и умерла в 1928 году на чужбине, так и не уви-

дев любимой, но уже чужой ей России.

Портрет князя В.Н. Тенишева. Худ. Леон Жозеф Флорантен Бонна

Ремесленная школа. Столярная мастерская

Класс ремесленного училища

Теперь училище носит имя Н.А. Кубяка,

местного большевика, расстрелянного

в 1938-м товарищами по партии.

К старому зданию достроен этаж типично

в стиле советской эпохи — быстро и недоро-

го, а значит, безвкусно: с этим дополнением

теряется огромное венецианское окно...

Новая ремесленная школа

Народная столовая

Народная столовая внутри

В день открытия столовой собра-

лось так много народу, что княгиня

сама, засучив рукава платья, приня-

лась подавать гостям кушанья, но-

сясь из кухни в столовую с тарелка-

ми щей и каши. Мария Клавдиевна

пишет о том, что была неимоверно

счастлива, выполняя дело благотво-

рительности.

Здание Общественного собрания

Общественное собрание. На стене портрет Марии Тенишевой

Старая деревянная казарма

Новая каменная казарма

Дом служащих

Наталья Реброва, Юрий Соловьев   «Старый город. Новый Брянск»