Севск Брянщина

В июне 1654 года сирийский путешественник Павел Алеппский ехал из Путивля в Севск, держа путь в дале­кую Москву. Много пришлось повстречать ему разных дорожных трудностей, но таких, как на этом участке пути, ему не приходилось преодолевать. «...До чего труд­ны и узки здешние дороги, — писал он, — мы, проезжая по разным дорогам от своей страны до сих мест, не встречали таких затруднений и таких непроходимых путей, как здешние, от которых поседели бы и младен­цы... Колеса подымались на эти деревья (имеются в ви­ду засеки и завалы, сделанные в связи с польской войной), а потом падали с такой силой, что у нас в животе разрывались внутренности». Как пишет далее Алеппский, 26 июня они «прибыли в большой город с величественной крепостью, с большой рекой и озером по имени Сивска (Севск)».

Много воды утекло с тех пор, все изменилось. Теперь через Севск проложено шоссе Москва — Брянск — Киев, а в двенадцати километрах на юг от него проходит второе такое же шоссе: Москва — Орел — Киев. Вблизи Севска лесов совсем нет, да и вообще по сравнению с теми временами по всей округе их осталось мало. «Большой реки» тоже нет, а есть малоприметная речка Сев, а в нее впадает еще меньшая, но с громким назва­нием — Марица.

Трудно понять, почему далекая северная, протекаю­щая Среди дремучих лесов и необъятных русских рав­нин маленькая речка называется так же, как бурная и мощная река на юге Болгарии? Там стекающие с гор стремительные, рыжего цвета воды Марицы разделяют на две части большой город Пловдив, основанный в глу­бокой древности еще фракийцами. Может, в этом общем названии как-то сказалось единство древних прасла-вян — скифов и фракийцев? Во всяком случае, в искус­стве этих народов действительно много общего.

Там, где тишайшая Марица впадает в столь же тихий Сев, некогда возвышалась величественная Севская кре­пость, мощные рвы и валы которой хорошо видны и сейчас. Место это можно называть по-разному: городи­ще, детинец, кремль, крепость. Местные жители назы­вают его Городок. С первого взгляда видно, что с точки зрения оборонительной Севская крепость — Городок — была расположена исключительно выгодно. К востоку от нее простираются низкая заболоченная местность и некогда полноводная река Сев. На севере в Сев впа­дает Марица, в древности тоже представлявшая собой серьезную преграду для врага. В месте слияния этих двух рек образовался естественный, довольно высокий мыс, крутизна склонов которого усилена искусственно. А по верху этой горы были устроены рвы, валы и возве­дены дубовые стены с боевыми башнями. Это и была знаменитая Севская крепость, описанная Павлом Алеп­пский.

Однако Городок — это только центральный пункт обширной системы укреплений Севска. К югу, западу и северу от Городка простирался пригород, называемый Оболонье, он был окружен вторым полукольцом подоб­ных же укреплений, упиравшимся своими флангами в берега реки Сев, севернее и южнее города. Но и это еще не все. Все Оболонье в целом, включая примыкающие к нему слободы, было опоясано третьим таким же полу­кольцом, ограниченным на юге рекой Сев, а на западе — Марицей. Остатки этих двух дополнительных укреплен­ных линий также кое-где еще видны. Ко всему этому надо добавить, что на расстоянии пятнадцати — двадца­ти километров от Севска было устроено пять стороже­вых постов — «сторож» — для наблюдения за окрестнос­тями и своевременного оповещения в случае какой-либо опасности.

С восточной равнины подступы к Севску охраня'л Спасо-Преображенский монастырь, который представлял собой самостоятельную и довольно мощную крепость. Его полуразрушенные в Великую Отечественную войну стены и башни и сейчас хорошо видны с валов Городка.

Даже беглое знакомство с системой укреплений Сев-ска говорит о том, что в свое время этот город играл исключительно важную роль, а его укреплениям прида­валось особое значение.- В художественном облике горо­да элементы оборонной архитектуры наряду с культо­вой были определяющими и даже более важными, чем последние.

В связи с прокладкой современных автодорог поездка в Севск сейчас не представляет никаких трудностей, чего нельзя было сказать даже по отношению к первым послевоенным годам. Тогда попасть в Севск по грунто­вым дорогам было не так-то просто; железной же доро­ги здесь никогда не было. Именно с тех пор, как в XIX веке железные дороги прошли мимо Севска, он постепен­но превратился в   «забытый»  город.

Помнится, в первые послевоенные годы нам приходи­лось ехать на автомашине в Севск из Киева через Глу­хое. Это была нелегкая поездка, хотя и не такая,  как описывает Алеппский. К тому же и сам город произ­водил удручающее впечатление. Он лежал в развалинах и издавал удушающий запах пожарищ, его восстанов­ление после фашистского разорения только начиналось. Город был почти полностью разрушен и сожжен: из ты­сячи восьмидесяти пяти домов в нем осталось лишь сто двадцать два. Теперь город не только восстановлен, но в связи с прокладкой автострад получил перспективу дальнейшего развития.

Трудно сказать, по каким причинам историко-куль­турные памятники этого очень интересного и древнего города оказались вне поля зрения ученых. К счастью, подобные пробелы нередко восполняются действиями местных энтузиастов-краеведов. Много лет проработав­шая в Севске учительницей Валентина Алексеевна Те-личко потратила немало сил и времени на изучение севской старины. В результате были изданы ее две не­большие книги о любимом городе. В местном музее под

ее руководством изготовлен макет Севской крепости. Да и сам музей создан ее стараниями. Все, кому дороги древние памятники, всегда будут сердечно признательны местным краеведам, любителям-историкам, ревнителям старины и искусства за их благородный, самоотвержен­ный труд.

ИЗ ИСТОРИИ СЕВСКА. Почти все рассмотренные вы­ше населенные пункты Брянщины свыше ста лет входи­ли в состав Стародубского казачьего полка, и так или иначе они были связаны с Украиной. Севск же является исконно русским городом, правда, с несколько своеоб­разной историей. Впервые он упоминается в Ипатьевской летописи за 1146 год, когда входил в состав Чернигов­ского княжества. В летописи сказано, что князь Изяслав Давыдович в междоусобной войне с князем Святославом Ольговичем «разярився... иде ис Путивля на Севьско и на Болддыжь... бо бе ему путь Корачеву».

Во время феодальной раздробленности Севск пребывал под властью Трубчевского, Вщижского, Северского и Брянского княжеств. В 1355 году он отошел к Литве, под властью которой находился в течение ста пятидеся­ти лет.

С начала XVI века Севск вошел в состав Русского го­сударства и стал пограничным с Литвой, Польшей и Украиной городом-крепостью. Отношения Москвы с Украиной в пору ее воссоединения с Россией в XVII ве­ке осуществлялись через Севск, через него пролегал са­мый короткий путь из Киева в Москву и обратно.

В системе обороны Московского государства Севск входил в. число наиболее важных крепостей общегосу­дарственного значения. Новгород, Псков, Изборск и дру­гие города-крепости на северо-западе охраняли Русь со стороны шведов; Белгородская и другие южные кре­пости противостояли натиску крымских татар, а Севск являлся щитом на западной польско-литовской границе. Ко всему этому надо добавить, что севским воеводам в военном отношении были подчинены еще девять горо­дов, в том числе Карачев, Орел, Брянск, Путивль, Вол­хов и другие, которые все вместе образовывали как бы особый военный округ.

По указу Ивана Грозного Севск был назначен местом для ссылки разного рода «беспокойных людей», а вся Севская волость получила название Комарницкой, с осо­быми   порядками   казацкой   вольницы.  

 Забегая вперед, заметим, что в 1683 году в Севск были сосланы уцелевшие от казни неугодные правительству стрельцы, участвовавшие в заговоре царевны Софьи про­тив Петра I; они были поселены здесь в особой слободе.

В округе Севска развивались события польско-литов­ской интервенции начала XVII века, именно в этих мес­тах действовал и Отрепьев-Лжедимитрий I и Лжедимит-рий II, Среди жителей Комарницкой волости распро­странялись всякого рода «подметные» или «прелестные» грамоты, с помощью которых враждующие стороны старались привлечь народ на свою сторону. Дошло до того, что Лжедимитрий I считал Севск «своим» городом и даже «подарил» его тестю Мнишеку под именем Комарск. В течение всего XVII века повальные опусто­шения Комарницкой волости и Севска следовали одно за другим, порой город представлял собой сплошные развалины, но русские стяги гордо реяли над грозной Севской крепостью — ее никто не мог взять!

Как видим, Севск и его округа были в свое время очень беспокойным местом. При всем этом Севск имел большое государственное значение, что подтверждается, в частности, тем, что в Севске чеканилась своя соб­ственная  монета, так называемые  «севские чехи».

СЕВСКАЯ КРЕПОСТЬ. Севская крепость существовала еще в великокняжеский период, но была разорена тата­рами в XIII веке и долгое время не восстанавливалась. Русское правительство обратило особое на нее внимание в начале XVI века. Старая крепость была восстановле­на, расширена, пополнена служилыми людьми и бое­припасами. Она стала одной из сильнейших неприступ­ных русских крепостей. Во время войны с Польшей в 1634 году войско знаменитого «Еремы» Вишневец-кого, хорошо обученное и оснащенное первоклассным оружием того времени, после длительной осады так и не могло взять севскую твердыню. Не раз штурмовали крепость и извечные враги Руси — татары, но не дости­гали своей цели.

Севской крепости придавалось особое значение, и до нас дошли ее описания в различных документах. Наибо­лее полное из них относится  к  1677—1698 годам,  произведенное по приказанию Петра I. По этому описанию можно довольно точно представить себе Большой го­род (то есть город вне стен центрального Городка), а также и сам Городок.

Через несколько лет после составления этой описи Севск посетил известный русский паломник Иоанн Лукьянов, направлявшийся из Москвы в Святую зем­лю. В его записках о Севске сказано: «Град Севск стоит на реке Севе, град деревянный; другой острог дубовый; третий земляной; град хороший Севск вель-ми; ряды и торги хороши, а люди в нем живут все служилые, мало посадских, и московские есть стрель­цы; все люди тертые, зело доброхотны и приветливы».

Внутри Большого города помещался воеводский, или государев, двор. В усадьбе этого двора жили бояре и воеводы. Здесь же помещались различные службы — «амбары хлебные», «людская», поварня, бани, конюшни, торговые ряды. Центральная площадь называлась Красной. Рядом с воеводскими домами находилась деревян­ная Успенская церковь, а также караульные и приказ­ные избы. В избе у воеводского места стены были обиты красным сукном, а на столе перед воеводой ставился «шандал медный тройной» (подсвечник). Здесь воевода производил «правеж», то есть суд и расправу; должни­ка тут же били палками «дондеже не уплати долга». В приказной избе хранилось Уложение царя Алексея Ми­хайловича, статьи о «татинных», то есть воровских, делах, приходо-расходные книги и другие необходимые для правления документы.

Укрепления Большого города состояли из рвов и ва­лов. Последние кое-где поверху имели остроконечные колья. Городок же кроме рвов и валов был огорожен рублеными стенами, почему он иногда назывался Руб­леным городом. Со всех сторон он был окружен водой: с востока — рекой Сев, с севера — Марицей, с запада — озером, созданным запрудой Марицы, а у южной сторо-

ны под стенами Городка проходил глубокий ров, напол­ненный водой и соединенный с Севом и озером. Въехать в Городок можно было только через мост, перекинутый через этот ров из Большого города в направлении самой высокой башни крепости — Пречистенской. Эта башня имела тридцать пять венцов сруба, была около сорока метров высотой и господствовала над всеми строениями Севска.

Кроме Пречистенской в Городке было еще четыре башни. Марицкая восьмиугольная башня высотой в двадцать восемь метров стояла в северо-западной части крепости. Над башней возвышался шатровый верх,. а на шатре — караульный чердак. На этажах башни стояли пушки и пищали тульского литья.

В юго-западной части крепости стояла Наугольная башня о шести углах с пушками в амбразурах. В север­ной же части высились две глухие башни. Между ними были устроены укрепленные ворота, единственные, через которые люди въехавшие в крепость через Пречистен­скую башню, могли выехать из крепости.

Внутри крепости находилось все, что было необходимо для военных нужд; жилых помещений здесь не было. Севернее города за крепостными стенами находился житный двор с водяными мельницами, снабжавшими город и крепость мукой.

После приема севским воеводой Павел Алеппский выехал из Севска и отправился дальше на север. Свой путь он описал так: «Мы проехали через середину кре­пости, где проходит дорога. Крепость великолепна, с чрезвычайно прочными башнями и многочисленными большими пушками, размещенными одна над другой, с широкими глубокими рвами, скаты которых обложе­ны деревом, с деревянной двойной стеной. Мы дивились на эти укрепления и постройки...» Далее Алеппский так описывает свой выезд из Городка: «... мы видели на обоих краях рвов удивительные приспособления из за­остренных, связанных между собою бревен, к которому человеку невозможно приблизиться... За городом есть еще две деревянные стены для задержки конницы. Мы спустились по большому, трудному скату и переехали деревянный мост длиною в час пути, под которым мно­го воды,  болота и большие заросли...».

...Да, грозна и неприступна была Севская крепость, юго-западный форпост Русского государства! Прогули­ваясь по дошедшим до нас огромным валам, мы увидим на востоке просторную равнину, по которой извиваются еле отсюда заметные речки Сев и Марица; вдали на равнине заметим полуразрушенные стены и башни Спа-со-Преображенского монастыря; а к югу от нас раски­нулся современный Севск с возвышающимися кое-где архитектурными  памятниками.

Миром и покоем веет от этой картины.

Именно в Севском районе находятся знаменитые Хинельские леса, тянущиеся сплошным массивом в на­правлении к Новгороду-Северскому. Они послужили своеобразной «зеленой крепостью», укрывавшей парти­зан. Отсюда народные мстители в Великую Отечествен­ную войну наносили удары по врагу. В Хинельском лесу базировались партизаны четырех смежных облас­тей — Брянской, Орловской, Курской и Сумской. Осенью 1941 года из Путивля сюда прибыл отряд прославлен­ного партизанского вождя С. А. Ковпака, который был тогда еще малочисленным, но вскоре вырос в грозную силу, наводившую ужас на оккупантов.

Ознакомимся, однако, с дошедшими до нас наиболее интересными памятниками Севска. Все они относятся к XVII и XVIII векам. Более древние памятники до нас не дошли. Остатки дубовых стен и башен севского Городка еще существовали в 1781 году, но вскоре были разобраны. Разобраны... зачем? Ведь Городок располо­жен так, что при последущей регулярной планировке города он не застраивался, да и не мог быть застроен — его склоны слишком круты и высоки. То же самое мож­но сказать и про многие другие деревянные крепости, например в Путивле, Белгороде, Мценске. Культовые деревянные сооружения, как мы знаем, стоят по двести, триста, а то и более лет; могли бы стоять и крепости. Можно себе представить, сколь поражающим было бы это зрелище — русская деревянная крепость с причудли­выми башнями, окруженная огромными валами, опоя­санная рвами, заполненными водой, а через них переки­нуты  подъемные мосты.   Потемневшие  венцы  сруба  наглядно создают масштабность сооружения, придают ему особую, эпическую красоту. Это была бы сказка, некое видение града Китежа... Вероятно, это было бы даже бо­лее грандиозно и впечатляюще, чем дошедшие до нас ка­менные кремли и укрепленные монастыри Севера — Рос-стов Великий, Кирилло-Белозерский монастырь и другие.

СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ. Он распо­ложен на равнинной местности, километрах в двух на северо-запад от города. Был основан в 1618 году монаха­ми одноименного Новгород-Северского монастыря. Это были годы тяжкого лихолетья, когда люди, спасаясь от разорения, покидали одни места и переходили в другие. Первоначально строения монастыря, вероятно, были де­ревянными. Ныне существующие монастырские стены и здания выполнены из кирпича, возможно в XVII, а вер­нее, большинство из них — в XVIII—XIX веках.

Монастырские стены образуют в плане четырехуголь­ник с башнями по углам и трехъярусной башней-коло­кольней на западной стороне. Стены завершаются зуб­цами такого же типа, как и стены Московского Кремля. С внутренней стороны в стенах устроены довольно глу­бокие ниши — аркатуры, по верху которых расположе­на обходная галерея. По углам возведены восьмиуголь­ные башни стройных пропорций, они увенчаны высо­кими шатрами такой же восьмиугольной формы. В це­лом монастырские стены производят впечатление отнюдь не декоративных, а по-настоящему воекно-оборонитель-ных.

Надвратная колокольня, видимо, является самым позд­ним строением монастыря — рубежа XVIII—XIX веков. В плане она четырехугольная с пучками колонн по уг­лам. На равнинной местности монастырские строения производили внушительное впечатление, хотя сами по себе они не очень велики.

К первоначальной монастырской территории с северо­восточной стороны примыкает хозяйственный двор и сад, также огороженный каменной оградой более позд­него происхождения.

Главный монастырский храм бесйтолпный, кубовид­ный, построен в 1718 году. Снаружи это типичная ар­хитектура петровского времени, несколько упрощенных форм. В то же время есть в деталях архитектуры храма и нарядность украинского барокко, что вполне объясни­мо : Украина — рядом. Внутри частично сохранилась пепка и видны остатки настенных росписей. Лепка ис­полнена в стиле так называемого елизаветинского ба­рокко, из чего можно заключить, что она более поздне­го по сравнению с храмом происхождения.

Из уцелевших зданий следует указать на двухэтаж­ный копус келий, что на восточной части монастырской территории. Корпус поставлен так, что его наружная продольная    стена    является    в    то   же   время    частью ограждающей монастырь стены, а угловая крепостная башня примыкает непосредственно к корпусу келий. Башня эта изнутри двухэтажная, перекрытая сводами, она, возможно, являлась монастырской тюрьмой. Кроме одного входа, никаких проемов в ней нет, а в стены ввинчены прочные кольца, к которым, по-видимому, привязывались провинившиеся монахи...

С наружной стороны этих же келий устроен полукруг­лый выступ в виде церковной апсиды; это, по-види­мому, была домовая церковь, что также объяснимо: этот монастырь был одновременно резиденцией севского архиерея, который в этом корпусе и проживал.

В целом это был интересный архитектурный комплекс, совершенно не изученный и не упоминаемый даже в специальной литературе. К сожалению, его главные строения были полуразрушены в годы Великой Отечест­венной войны и не восстановлены; от надвратной коло­кольни   осталось   только   два    нижних   яруса,   главный храм тоже являет собой печальную руину. В более позд­них хозяйственных монастырских зданиях располагает­ся школа.

ПАМЯТНИКИ ГОРОДА. Наиболее интересным памят­ником в самом городе является Петропавловская цер­ковь, построенная предположительно в 1701 году. В ар­хитектуре памятника много необычного, своеобразного; подобная компоновка объемов, насколько нам известно, не встречается ни в каком другом памятнике русской архитектуры. Возможно, что здание строилось не в один прием; его западные части, в том числе колокольня, ви­димо, построены позднее центральных объемов.

Если мысленно убрать колокольню, то здание совсем не похоже на церковь, а, скорее, на гражданское сооруже­ние типа боярских палат XVII века. Объемы здания без особой логики соединены друг с другом, что, как извест­но, характерно для допетровской архитектуры. Одни час­ти здания двухэтажные, другие — трехэтажные, а есть и такие, этажность которых даже трудно определить. Колокольня, которая по канону всегда примыкает к церкви с запада, почему-то оказалась встроенной в се­редину церкви и со всех сторон окружена странной при­стройкой с элементом классического декора. В то же время вход на второй этаж этой пристройки оформлен с помощью так называемой ползучей арки, что встреча­ется в памятниках более раннего периода.

На первом этаже помещалась зимняя церковь, а на вто­ром — летняя. Первый этаж перекрыт красивыми сом­кнутыми сводами с распалубками над оконными про­емами. Толщина стен достигает полутора метров, сохра­нились остатки настенных росписей.

В общем это оригинальный памятник, заслуживаю­щий тщательного изучения. Состояние его плохое и с каждым годом ухудшается. Так, например, в 1955 году шатровое завершение колокольни было цело, а в 1967 году — уже полностью разрушено.

Известно, что с XVII века в Севске существовал Тро­ицкий девичий монастырь. Каким был монастырь в ту пору — сказать трудно, скорее всего деревянным.

В середине XVIII века эта девичья обитель была окру­жена каменной стеной с четырьмя башнями по уг­лам; в монастыре были две каменные церкви. Дошед­шие до нас строения монастыря возвышаются в самом центре города,  судя по наружным архитектурным формам, они относятся к XVIII и даже XIX веку. Четырехъ­ярусная колокольня украшена обычными атрибутами классической архитектуры, и в то же время в ней есть элементы псевдоготики и даже романского стиля. При всей своей эклектичности эта архитектура на фоне скромного окружения привлекала внимание своей на­рядностью. Между прочим, кажется, что колокольня слег­ка наклонилась. Правда, как в этом случае, так и в дру­гих аналогичных никто не занимался измерением этих предполагаемых наклонов зданий.

Интересным памятником в Севске была Вознесенская церковь (1765), от которой остался только остов цент­ральной части — четко выраженный восьмерик на чет­верике, увенчанный стройным барабаном с главкой. Со­хранившийся наружный декор явственно говорит о том переходном времени, когда барочные формы уже сосед­ствуют с классическими, например пилястры и полуко­лонны с килевидными наличниками проемов и т. д. Кро­вель нет и следа, купола обнажены, и на них даже вырос­ли деревья. Ни окон, ни дверей нет, а памятник послед­ние пятнадцать лет стоит без особых изменений и будет стоять еще долго, если его не разберут. К сожалению, та­кую картину можно наблюдать очень часто.

В той части города, где в древности находился житный двор (к северу от Городка), в хорошем состоянии дошла до нас Крестовоздвиженская церковь. Это архитектура классицизма той поры, когда четкие, ясные стилевые формы — например, четырехколонные портики, украшаю­щие главный объем,— соседствуют с измельченными де­талями, что особенно относится к колокольне этого па­мятника. Архитектура привычная, давно знакомая. Про­порции, объемы, план — все обдумано, выискано, беско­нечное количество раз повторено вековой практикой. Это прошлое архитектуры, но солидное прошлое. В этой архи­тектуре поражает умение оперировать простыми геомет­рическими телами, самыми, казалось бы, элементарными формами, незамысловатыми линиями, которые в совокуп­ности дают большой художественный эффект.

Печально, что в древнем Севске этот сравнительно хорошо сохранившийся памятник является единствен­ным. Остальные памятники требуют неотложного ремон­та и охраны от преднамеренного разрушения. К тому же, повторяем, памятники эти никем по-настоящему не изучались, а они этого заслуживают. Трагическая судь­ба севских памятников восходит еще к глубине веков, повторялась  она,   к  несчастью,  и  совсем   недавно   —   в 1941—1943 годах, когда фашистские захватчики поверг­ли в прах весь город, в том числе и большинство его культурных памятников. Наша обязанность — сохранить то, что осталось.

В том месте, где город граничит с рвами и валами не­когда грозной и неприступной Севской крепости, на просторной площади возвышается одиноко стоящая вы­сокая колокольня. Нижняя часть ее говорит о том, что колокольня, по-видимому, являлась частью какого-то ар­хитектурного комплекса. Так оно и есть: здесь был огромный Успенский собор классической архитектуры 1809 —1811). Он сильно пострадал от артиллерийского огня и после войны был разобран. Но колокольня ка­ким-то чудом уцелела, она, как и раньше, гордо домини­рует над всем городом и его окрестностями. На верхнем ярусе колокольни еще в давнюю пору были устроены огромные башенные часы, которые не только уцелели, но и восстановлены. Сейчас своим звоном они исправно отбивают севчанам время! Многое пережил многостра­дальный Севск, а время течет, и жизнь идет своим че­редом!