Портреты - обязательные маркёры советской эпохи. Брянск.

Есть старинная русская забава — всласть поглу­миться над кумирами, еще вчера почитавшимися святыми. Вот несколько сюжетов.

В мае 1919 года Брянским ревтрибуналом было рассмотрено удивительное дело «О неснятии икон в брянском Арсенале». В стране полыхала Гражданская война. Белые и красные бились не на жизнь, а насмерть, а в ревтрибунале вполне серьезно разбирали анонимный донос на заслужен­ного начальника Арсенала полковника Кузьмина — Караваева. Тот, оказывается, допустил наличие опиума для народа прямо в заводской конторе. Началось следствие, допросы, что и как. Впро­чем, полковник оказался тоже не лыком шит и письменно ответствовал, что во всем исполняет волю трудового народа, а до настоящего време­ни трудовой народ ничего не говорил начальни­ку Арсенала о снятии икон. Поразмыслив, судья Ревтрибунала, недавний рабочий, сделал в деле поучительную ремарку «Мы делаем самосечение. Дело надо прекратить», и от полковника времен­но отстали.

Со временем портреты стали обязательными маркерами советской эпохи. Мне рассказыва­ли, как в 1938 году портреты любимца товарища Сталина славного наркома внутренних дел Ежова спешно изымали практически во время празднич­ной демонстрации в Новозыбкове. Поздно узна­ли, что он враг, поздно получили директиву.

Во время августовского путча 1991 года боль­шую психическую травму по причине наличия в кабинете портрета Первого секретаря ЦК КПСС Горбачева получил начальник отдела областной Брянской прокуратуры. Все ведь было очень не­понятно поначалу, и обладание портретом партру- ководителя, которого сместила на два дня ГКЧП, могло создать мнение о некоей особой позиции обладателя кабинетного портрета. Прокурор дол­го томился, не зная, как быть, но, наконец, набрался смелости, снял опасный портрет и спрятал за шкаф. А дело-то вон как повернулось: Горбачен вывернулся, а прокурору снятие портрета потом припомнили наблюдательные люди. Зато в Кама­ринском районе в те же смутные дни группа ру­ководящих районных товарищей устроила буйную гулянку, в ходе которой участники не поленились и увлеченно топтали портреты Горбачева и Ель­цина, чем внесли свой смелый вклад в новейшую брянскую историю.

С портретом связана и история приезда Ельци­на на Брянщину. Известно, что Ельцин у нас по чину первый демократ, но и крутенек, конечно, был не хуже какого-нибудь Николая I. В Брянске Ельцин успел в народ сходить, уволить директора мясокомбината в Новозыбкове, посетить гастро­ном № 6, дабы посмотреть, как у нас с продукта­ми. Словом, напугал местное начальство просто выше всех сил.

Ну, понятно, после этих полезных дел пошел Борис Николаевич на совещание в областной ад­министрации. И в кабинете главного на тот мо­мент брянского демократа губернатора Барабанова узрел на почетном месте собственный портрет работы местного мастера. Портрет только что по­весили, чтобы гостю угодить, но Президенту он решительно не понравился. Осерчал! Закричал: «Вы из меня вождя делаете! Как Сталина!» И по­требовал портрет снять немедля.

Очевидцы рассказывали, как легкой птицей взле­тел на стул губернатор Барабанов, потянулся на цыпочки - портрет висел высоко, - чуть не упал, но дело поправил. Снял портрет. Отвёл угрозу.