ЗАГАДКИ ПРЕПОДОБНОГО ПОЛИКАРПА БРЯНСКОГО
Жизнь преподобного Поликарпа Брянского следует, как нам кажется, с большей или меньшей долей вероятности, отнести к временам литовского правления в городе Брянске (1357-1500 гг.). О преподобном известно немного — только то, пожалуй, что он основал в городской черте Брянска, на холме (или «самородной горе»), возвышающемся над Десной, Спасо-Преображенский (Поликарпов Спасский «на Козьей степи») монастырь. Есть и описание облика преподобного в «Иконописном подлиннике»: «преподобный отец наш Поликарп, Брянский чудотворец, подобием сед, брада аки Сергиева, ризы монашеския»1. Именно таким написали в 1684 г. преподобного на стенах Успенского собора Троице-Сергиевой лавры ярославские иконописцы из артели Дмитрия Григорьева2.
В анонимном тексте, составленном, вероятно, во второй половине XIX века (по крайней мере, до постройки нового городского собора на месте Спасо-Поликарпова монастыря) и опубликованном в 1910 г. Орловским церковным историко-археологическим обществом, сказано: «По месту рождения ведомый единому Богу, облеченный в иноческий сан, он (Поликарп), по Божию изволению, в Брянске основал свою обитель. Это было, когда г. Брянск находился еще под Литовскою державою... Преп. Поликарп от подвигов временной жизни перешел к вечному покою в 1499 году, февраля 23-го. Вскоре Господь Бог прославил Угодника своего, по смерти, даром чудотворений, так что лет через 50 по кончине уже воздвигнута была в устроенной им обители церковь во имя его». В примечаниях неизвестный автор пояснил, что в брянских книгах «письма и меры князя Петра Звенигородского и подьячего Ивана Ковелина» 1626-1629 годов церковь во имя преп. Поликарпа Брянского в Спасо-Поликарповом монастыре значится ветхой, а «для обветшания ее надобно положить по крайней мере 70 лет».
В этом же тексте говорится, что, хотя в старинных актах преподобный Поликарп и значится «Чудотворцем Брянским», «но известий о чудесах его нисколько не сохранилось», кроме того, «к крайнему удивлению, даже в самом Брянске нет такого всеобщего, открытого и отчетливого почитания преп. Поликарпа, какое должно бы иметься к нему, как к родному Чудотворцу. А в окрестностях, тем более по всей епархии, едва ли кто и знает о преп. Поликарпе. Местно совершается память его, без особенного стечения народа, 23-го февраля, в день св. Поликарпа, еп[ископа] Смирн-ского. Службы преподобному особой не составлено, по крайней мере, она не сохранилась»3.
Издатели цитируемого нами текста отметили в сносках, что почитание преп. Поликарпа Брянского стало куда основательнее благодаря вмешательству Великого Князя Константина Константиновича (1858-1915), так же, как и в случае со св. Олегом Брянским. Ниже мы увидим, что двумя столетиями ранее брянцы куда трепетнее относились к памяти своего Чудотворца.
Надо сказать, что в 1899 г. и Г. М. Пясецкий в своей фундаментальной «Истории Орловской епархии» отметил церковное почитание преп. Поликарпа Брянского уже в первой четверти XVII века, а также наиболее вероятным временем жизни святого назвал XV век4.
Между тем, в 1907 г., традиционно ссылаясь на городские предания, протоиерей В. И. Попов дополнил житие преп. Поликарпа несколькими деталями. Краевед сообщил о том, что «св. Поликарп однажды сказал о г. Брянске, что он будет ни сыт — ни голоден и с тоски и печали весь разойдется». Далее отец Владимир говорит, что «св. Поликарп много раз оставлял свое уединение и уходил из г. Брянска». Всё это прот. В. И. Попов объяснил «не слишком хорошим поведением современных преподобному брянцев».
Справедливости ради надо сказать, что Брянск действительно опустел в начале XVII в., в годы Смуты...
Также прот. В. Попов описал несколько посмертных чудот-ворений св. Поликарпа: например, во второй половине XIX в. преподобный явился соборному брянскому диакону Соколову, раскричавшемуся в храме, и пригрозил наказать за бесчинство, а в 1860-х годах исцелил неизлечимо больную дочь брянского помещика К.П. Гурову5. В 1900-1901 гг. были исцелены также крестьянки Е.П. Донцова, А.В. Муравьева и священник В.Данков — по возложении на них креста св. Поликарпа Брянского и по молитвам преподобного6.
Вместе с тем, в различных месяцесловах и житийных сборниках приводятся разные даты кончины преп. Поликарпа Брянского: 1449, 1498, 1499, 1621, 1662, 1699 гг.7. Учитывая это, а также сооружение в брянском Спасо-Поликарповом монастыре князьями Даниилом и Алексеем Афанасьевичами Борятинскими, потомками св. Михаила Черниговского, в 1694—1697 гг. каменных Спасо-Преображенской и Рождество-Богородицкой церквей, а также колокольни, этнограф, археограф и краевед П.Н. Тиханов в 1893-94 гг. предположил, что преп. Поликарп — это якобы принявший монашество князь Петр Иванович Борятинский8, служивший московским государям с 1566 по 1599 год. Предположение П.Н. Тиханова, поддержанное прот. В.И. Поповым, так понравилось духовенству, что, не обращая внимания на некоторые исторические факты, а также на мнение профессоров Киевской духовной академии Н.И. Петрова и Санкт-Петербургской духовной академии И.Е. Евсеева, активно протестовавших против отождествления брянского святого с князем Борятинским, к концу XX века уже сочинили житие о нелёгкой монашеской доле князя Петра Ивановича и акафист, в котором назвали преп. Поликарпа Брянского «от благочестива-го корене страстотерпца Михаила великаго князя Черниговскаго» произошедшим9.
Почему же, собственно, князь П.И. Борятинский (Барятинский) не мог быть прп. Поликарпом Брянским? Во-первых, ни одна официальная биография князя Петра Ивановича не говорит о том, что именно этот потомок св. Михаила Черниговского принял монашеский постриг10. Более того, он имел пятерых сыновей (Федора, Якова, Ивана, Михаила и Никиту), из которых четверо играли видную роль в Смутное время и в царствование Михаила Феодоровича Романова. Князь Яков Петрович Борятинский, например, командовал брянскими детьми боярскими в 1604-1605 гг., при обороне Новгорода-Северского от войск /1жедмитрия I, и в 1609 г., в войске князя М. В. Скопина-Шуйского, которое сняло польско-литовскую осаду с Троице-Сергиевой лавры11. Между тем, нет сведений, чтобы даже этот, имевший определенное отношение к Брянску, сын кн. Петра Ивановича Борятинского делал какие-то пожертвования в пользу здешних обителей и церквей. Вдобавок, благотворители брянского Спасо-Поликарпова монастыря князья Даниил и Алексей Афанасьевичи Борятинские не были, вопреки новейшему житию преп. Поликарпа Брянского, «внучатыми племянниками»12 Петра Ивановича. Прадед благотворителей был братом отца кн. П. И. Борятинского13 — довольно далекое родство.
Во-вторых, единственное безусловное прижизненное деяние преп. Поликарпа — это основание в Брянске Спасо-Поликарпова монастыря. При таких обстоятельствах первым настоятелем, строителем указанного монастыря следует считать, безусловно, основателя. Так вот, в 1595 году писцовые книги Свенского монастыря упоминают «о Спасском строителе Офонасье»14, т.е. о новом, как минимум втором после преп. Поликарпа, настоятеле его монастыря. Однако в этом году князь Пётр Иванович Борятинский был вторым воеводой в Тобольске15. Мало того, уже 1 августа 1598 г. князь Пётр Иванович успел подписаться под грамотой об избрании Бориса Годунова на царство, а 15 апреля 1599 г. тому же кн. Борятинскому велено было при объездах Москвы ведать в Цареве Каменном городе участок от реки Яузы до реки Неглинной16... И вдобавок из Разрядной книги за 1599 год узнаем, что в ту пору кн. П. И. Борятинскии занимался вовсе не подобающим святому делом - участвовал в местнических тяжбах, то есть при назначении на службу оспаривал полномочия начальников и коллег на том основании, что они ниже его, князя Петра Ивановича, по происхождению. Так, едва кн. П. И. Борятинского назначили -не в очередь даже, а на замену захворавшему князю Григорию «Черту» Долгорукому — служить на большой половине Царева города, как Борятинскии тут же «бил челом государю о местех на князь Михаила же Ростовского да на князя Федора Друцкого». И 12 июня того же года опять «искал своего отечества князь Петр Борятинской на князе Михаиле Ростовском Гвоздеве. А судил их боярин князь Никита Раманович Трубецкой да дьяк Сапун Авра-мов, а записывал подьячей Николай Новокшоной. И суд у них не вершен, и учинены оне месниками в равенстве»17. Словом, Спасо-Поликарпов монастырь в Брянске стоял уже как минимум пять лет, а князь Пётр Иванович Борятинскии в это время увлечённо сутяжничал с товарищами по царской службе - и о монашестве, очевидно, не помышлял.
В самом начале XX века профессор Киевской духовной академии Н. И. Петров счёл доводом в пользу южно-русского происхождения преп. Поликарпа Брянского единственную реликвию, сохранявшуюся со времен земной жизни святого — тот самый крест Поликарпа, которым исцелялись брянские жители: «Крест этот медный (а не железный), складной, в форме древних энколпионов дотатарского периода, имевших преимущественное распространение на юге России, но существенно отличается тем, что представляет сравнительно грубую и притом неумелую копию с них, с не всегда осмысленными надписями. На лицевой стороне его: в средине — распятый Спаситель, с неправильною надписью ХС. СЛ.: на верхнем конце - неопределенная фигура, может быть нерукотворенный Спас; на концах поперечника — предстоящие Богоматерь (MP. 0ЕУ.) и Иоанн Богослов (I0JA). Оборотная сторона, к сожалению, обгорела и оплавилась во время пожара 1845 {1875. - Ю.С.) года. На нижнем конце её виден низ длинной женской одежды, дающей основание предполагать здесь изображение Богородицы, а на концах поперечника, в медальонах, - по одному лицу (не преподобные ли Антоний и Феодосии Печерские?). Над главою предполагаемого изображения Богородицы хорошо сохранилась трехстрочная надпись, могущая иметь решающее значение в вопросе о происхождении энколпиона; но эта надпись почти закрыта оплывами меди с боков и в настоящем виде не поддается чтению. Во всяком случае, крест этот — не от вериг, а наперсный, представляет из себя подражание корсунским и южно-русским энколпионам дотатарского периода, не имеет ничего общего с соответствующими северо-русскими христианскими памятниками XVI-XVII вв., насколько мы знаем о них, и по типу и технике принадлежит к тем подражательным южно-русским энколпионам, которые мы относим к XIV-XV вв. Таким образом, этот крест указывает на то, что преп. Поликарп скончался в XV веке и был духовным чадом не Москвы, а юга России и, может быть, в частности Киева...»18.
На определенную связь с Киевом прп. Поликарпа косвенн указывает и местное брянское предание, вписанное в 1895 г. церковную летопись городского Покровского собора, выстроенног на месте Спасо-Поликарпова монастыря. Следует пояснить для на чала, что собор, возводившийся с 1862 года, серьёзно пострада во время пожара 1875 г., после чего храм пришлось отстраиват заново. «В сгоревшем в 1875 году соборе... на лестнице справ была изображена река и на ней монах в челне, с лицом,'обра щенным по течению Десны — то, говорит народная легенда, пре подобный Поликарп, плывущий в Киев к Угодникам Печерским»19 — сказано в соборной летописи.
Между тем, есть, как нам кажется, основания считать преп. Поликарпа Брянского питомцем Троице-Сергиевой школы монашеской жизни. Выше мы вспоминали о фреске с изображением преп. Поликарпа, которой ярославские иконописцы украсили в 1684 г. стену соборного храма Троице-Сергиева монастыря. Возможно, иконописцы изображали не очередного «календарного» святого, а одного из воинов духовной дружины преподобного Сергия Радонежского.
Дело в том, что тогда же, в 1684 году, 23 сентября, при передаче брянской крепости («города») из ведения одного воеводы в ведение другого, была составлена подробнейшая опись укреплений, вооружений, припасов и т.п. При описании главной городской надвратнои башни — Николаевской, которая находилась, по всей видимости, напротив Горне-Никольской церкви — воеводы упомянули и о средствах духовной обороны Брянска. Это были укреплённые над башенными воротами две иконы в киотах: «над вороты той башни в стенах устроены две иконы, одна Всемилости-ваго Спаса со умолением преподобных отец Сергия Радонежскаго да Поликарпа Брянского, чюдотворцов, да пресвятыя Богородицы Печерские (Свенская икона Божией Матери. — Ю.С.)»20. Показательно, что на главной городской иконе преп. Поликарп молитвенно припадает к стопам Спасителя вместе с преп. Сергием Радонежским.
Как бы то ни было, но случайно оказаться на одной иконе преподобные Сергий и Поликарп не могли. Есть и еще один аргумент в пользу того, что преподобный Поликарп Брянский имел отношение к Троице-Сергиеву монастырю. Именно там, в подмосковной обители, сохранялось ещё во второй половине XIX века едва ли не первое житийное упоминание о брянском чудотворце. Это была хранившаяся в библиотеке Духовной академии рукопись, созданная в Троице-Сергиевом монастыре на рубеже XVI-XVII веков и озаглавленная «Книга, глаголемая описание о российских святых. Где и в котором граде или области, или монастыре и пустыни поживе и чюдеса сотвори, всякаго чина святых». В этой рукописи преподобный Поликарп Брянский назван игуменом «Свинского монастыря, иже во Брянске». Такое вполне могло быть, поскольку и позже монахи брянских монастырей переходили из обители в обитель, бывало - «с повышением». И в той же рукописи говорится, что преп. Поликарп скончался 23 февраля 7000 года от сотворения мира, т.е. в 1492 году от Рождества Христова21. Видимо, эту дату преставления святого и можно считать самой достоверной. Конечно, такое внимание со стороны Троице-Сергиева монастыря к преп. Поликарпу Брянскому также приводит к мысли, что подвижник этот не был совсем чужим человеком для знаменитой обители.
Но вернёмся к брянским реликвиям преп. Поликарпа.
Крест преп. Поликарпа хранился в Спасо-Поликарповом монастыре, а после упразднения монастыря в 1764 г. - в ризнице Спасо-Преображенского приходского (бывшего монастырского) храма, который с 1798 г. стал городским собором. После возведения на месте монастыря в конце XIX в. нового городского Покровского собора, крест находился в этом новом храме. Реликвию благочестивые брянские жители нередко брали к себе домой для возложения на больных22. Осенью 1924 г, собор по решению коммунистических властей города был закрыт, церковное имущество присвоено государством, после чего 23 октября 1924 г. крест преп. Поликарпа («железный крест с гробницы Поликарпа (энколпион домонгольского времени)») среди прочих захваченных безбожниками святынь был передан Брянскому краеведческому музею23. В годы Второй мировой войны крест пропал.Что касается местопребывания мощей преп. Поликарпа, то здесь также нет полной ясности. Автор анонимного текста о Брянском Спасо-Поликарповом мо-! настыре говорит, что, согласно [ местному преданию, мощи Брянского Чудотворца увезли в Киев - но замечает, что их в Киеве нет. «История российской иерархии», в свою очередь, сообщает, что мощи преп. Поликарпа «почивают под спудом» (т.е. скрыто) в Спасо-Преображенской (бывшей монастырской) церкви. Однако не в Преображенском, а в храме Рождества Пресвятой Богородицы (также бывшем монастырском), по словам безымянного автора, между иконостасом и правым клиросом, была установлена в специальной нише доска с изображением преп. Поликарпа Брянского в полный рост. В прежних монастырских храмах, кроме того, хранились две иконы преп. Поликарпа Брянского, «весьма древнего письма»24. И эти святыни исчезли в годы коммунистического режима. Последнее здание Спасо-Поликарпова монастыря, шатровая колокольня конца XVII века, была взорвана 20 июля 1968 г. вместе с городским собором, а после бульдозеры срыли соборную (монастырскую) гору.
Ю.П. Соловьёв