XIII век Преподобный князь Олег Брянский

Когда мой давний друг доктор философских наук Алексей Федорович Три­тии узнал, что я интересуюсь брянскими князьями, подарил мне образ кня­зя Олега Брянского. Иконка небольшая. Создана уже в наши дни в Софрино. Смотрится. Конечно, она далека от старинной, но в какой-то мере напоминает подлинный образ.

Давний краевед П.Н. Тихонов, описывая икону Олега Брянского, говорит о ней: «Мерою в вышину полтора аршина, шириною 12 вершков. Князь-иеросхи-монах изображен в рост, правая рука его у персей, левая слегка приподнята. Образ писан по Лазареву полю с орнаментом в строго византийском стиле.

По обеим сторонам святого преподобного надпись церковно-славянскими буквами: справа — «Святой благоверный князь Олег», слева — «Брянский чудот­ворец». Обе надписи идут вертикально, как употреблялось древле изографами.

Нимб вокруг главы святого князя-отшельника наложен золотой, матовый, и только лишь внешний обод его сделан немного светлее. Лик преподобного строго иконописный... и чрезвычайно привлекательный».

Имя князя Олега Брянского, сына Романа Михайловича Брянского, скончав­шегося в конце XIII или в начале XIV века, связывают с основанием им Петро-Павловского монастыря. Олег Романович был одним из немногих князей-пра­вителей, ушедших от власти добровольно.

В брошюре П.Н. Тихонова «Преподобные князь Олег и Поликарп, брянс­кие чудотворцы», вышедшей в 1893 году в Санкт-Петербурге, автор использо­вал Любецкий синодник, Волынскую летопись и Синоидальный родословец XV-XVI веков. Приводя слова из Любецкого синодника, он пишет: «Помяни, Господи... великого князя Романа Старого Черниговского, и княгиню его Анну, и сына его князя Олега Романовича, великого князя черниговского Леонтия приемшего ангельский образ, во иноцех Василия». Павел Никитич сообщает, что два имени — Олег и Леонтий одно время давали повод подразумевать двух разных князей. Однако впоследствии ученые пришли к выводу, что это одно лицо. Третье имя — Василий было дано Олегу при пострижении в монашество. Об этом говорится и в книге В.Р. Зотова «О черниговских князьях по Любец-кому синоднику и о Черниговском княжестве в татарское время», изданной в 1829 году в Санкт-Петербурге. Ссылаясь на преосвященного Филарета, Зотов приводит его слова: «Святой благоверный князь Олег Романович Брянский, во иноцех Леонтий, представился в лето 6740 и положен бысть в Петро-Павлов-ском монастыре». Далее Филарет говорит: «Князь Олег... предоставил брату и его сыну княжество Черниговское и Брянское, а сам решился в одежде инока служить Господу и начал строить Петро-Павловский монастырь. Князь инок Василий (Олег) скончался строгим подвижником...»

Когда скончался князь Олег? Точной даты нет. Зотов считает, что год смер­ти Олега 6740 (1232) поставлен ошибочно переписчиком вместо 6798 (1290). У Филарета в указателе к «Житиям русских святых» годом смерти Олега назван 1307. Правдоподобной датой смерти святого князя Олега Брянского, согласно историческим данным, Тихонов считает 1289 год.

Когда в июне 1904 года в Брянске побывал епископ Орловский и Севский Кирион, то в № 28 «Орловских епархиальных ведомостей» за тот же год появи­лось сообщение о его посещении Петро-Павловского монастыря. «Ведомости» писали о соборном Введенском храме: «В сей обители погребен внук св. Миха­ила Черниговского князь Олег, в иночестве Леонтий Романович Черниговский и Брянский, живший в XIII веке. Св. мощи его в настоящее время в монастыре под спудом. В этом монастыре под соборным храмом находится небольшая ка­менная келья (почему-то заложенная), в которой можно видеть аналой, стул и другие вещи. В последнее время над местом этой кельи в храме сооружен памятник-гробница на добровольные пожертвования усердных граждан... При обозрении храма Владыка, между прочим, обратил внимание на икону св. князя Олега, Брянского Чудотворца, драгоценный дар его Высочества великого кня­зя Константина Константиновича, наименовавшего своего сына Олегом в честь святого и благоверного князя Олега, Брянского Чудотворца».

В середине девяностых годов XX века мощи Олега Брянского были вновь обретены и находятся в Петропавловском храме. Память святого князя Олега Брянского отмечается 3 октября, в один день с памятью его деда, святого кня­зя Михаила Черниговского. Одна из улиц областного центра носит имя князя Олега Брянского.

Я. Соколов

В Брянске на бульваре Гагарина около "Брянскспиртпрома" появится памятник князю Олегу Брянскому, канонизированному православному святому. Инициатива принадлежит Брянской епархии. 

Облика будущего монумента ещё нет, известно лишь, что памятник Олегу Брянскому будет конным. 

****************

СВЯТОЙ БЛАГОВЕРНЫЙ КНЯЗЬ ОЛЕГ БРЯНСКИЙ ЧУДОТВОРЕЦ

В числе святых, чтимых православной Русской церковью, 20 сентября празднуется память преподобного князя Олега-Леонтия, брянского чудотворца.

Два имени сии одно время давали было повод разуметь здесь двух разных святых, но впоследствии ученые пришли к выводу, что тут под двойным именем надо понимать одно лицо. Затем к этим двум именам присоединилось еще третье – Василия, данное Олегу при пострижении в монашество.

Вот место из Любецкого синодика, где преподобный Олег-Леонтий-Василий так упоминается:

Помяни Господи... Великого

Князя Романа Старого Черниговского; и Княгиню

его Аннуу: и сына его Князя Ольга Ро

мановича: Великого: Князя: Черниговского: Леонтия

оставившего дванадесять тем

людей, и приемшего ангельский о

браз: Во иноцех Всилия.

В пергаменном синодике, рукописи XV-XVI века Императорской Публичной библиотеки, в числе благоугодивших провозглашается вечная память Олегу с одним его первым именем.

—

Отец Олега великий князь Роман Старый, сын святого Михаила Всеволодовича, княжил в Чернигове, как полагают, после Всеволода (Лаврентия) Ярополковича. Он и сын его Олег Романович упоминаются в Волынской летописи несколько раз, но не как Черниговские, а как Брянские князья или Дебрянские. В летописях Брянск называется разно: и Добрянск и Дебрянск, от дебрей, некогда непроходимых лесов.

Первое известие в памятниках о Романе Михайловиче встречаем под 1263 годом, когда князь литовский Миндовг, еще в 1258 году разоривший Черниговскую землю, послал на Романа все войско.

В 1264 году Роман был ранен в битве с литовцами.

В том же (1264) году он отдал младшую дочь свою Ольгу за князя Владимира Васильковича, внука великого князя Галицкого Романа. При этом известии упоминается старший сын Романа, Михаил, отправленный отцом во Владимир-Волынский сопровождать сестру. Вот как рассказывает о сем летописец:

«В прежерченном же лете Миндовгова убитья (1263) бысть свадба у Романа князя у Брянского, и нача отдавати милую свою дочерь, именем Олгу, за Володимера князя, сына Василкова, внука великого князя Романа Галичкаго. И в то время рать приде Литовьская на Романа; он(ъ) же бися с ними и победи я, сам же нанен бысть, и не мало бо показа мужьство свое, и приеха во Брянеск с победою и честью великою и не помня раны на теле своем за радость,  и отда дочерь свою. Беахуть бо у него иные три, а се четвертая; сия же бешеть ему всих милее, и посла с нею сына своего старейшего Михаила и бояр много».

В 1274 году Меньгу-Тимер дал князю Галицкому Льву в помощь против литовцев всех заднепровских князей, в том числе Брянского князя Романа с Олегом: тогда бо бяху, замечает летописец – вси князи в воли в татарьской.

В том же (1274) году Олег Романович ездил во Владимир-Волынский к сестре своей.

В 1285 году Роман с войском подходил к Смоленску, но не взял города, а только сжег пригороде, и затем возвратился во свояси. Эпизод этот несколько загадочен. Памятники так говорят о сем:

 « + Благоволение от митрофолита Ризького, ко своему милому сынови, князю великому Феодору, и к его детем, и ко владыче, и к наместьнику, и ко всем бором. То буди тобе ведомом про тую жялобу, что Витьбляне жлобилися на Рижяны, чим то хотели отправитися противу Гелмика, и их слово таково; хотели ся тем словом отравити и рекли так пред князем Бряньскым: выехали  н-ть муж из Ригы и убили человека, и узяли i -ть берковсков воску. И ныне я митрофолит тако молвю, както ведомо, аже Рижяне суть в томь невиновати. И ныне я тому дивлюся, аже твои наместьник слушает вякого человека слова. А та правда есть промежи вас и нас, кде ся тяжя почнеть, ту концяти. И ныне я молюся вам, както мозите стояти у тои правде, и у крестном человании: аже иметь жялобитися вас кто на Рижяны, или Гелмико или кто иныи, и вы шлите к нам, а мы правду дамы по Божьи правде».

В объяснениях к этой грамоте издатель говорит, что надпись, некогда сделанная на обороте акта: Dat sint breue van nougarde – более чем сомнительна, и относит документ, как и следует, писанным к смоленскому князю Федору Ростиславичу Черному, заключившему в 1284 году торговый договор с Ригою. На смоленское княженье Федор вступил в 1280 году. Возвращаясь в свой Ярославль в 1281 году, Федор оставил в Смоленске наместником по себе племянника своего Александра Глебовича, отсюда, говорит Напьерский, и возникло-де неудовольствие Романа Михайловича Брянского, ходившего ратью на Смоленск в 1285 году, но без успеха.

Напротив, Филарет видит повод к походу Романа на Смоленск в споре из-за колокола.

«Се яз князь Смоленьскыи Федор судил есмь Биреля с Армановичем про колокол про немецьскый. Бирель прав, а Арманович виноват. Выдал есмь Армановича и с двором Немьцом за колокол».

В чем состоял этот спор из-за колокола – грамота не говорит, невидно этого и из немецкой надписи на акте: Des Fursten Fedors zu Smolensko Vrteil zwischen Birel, klegern, vnnd Armanowitz beklagten wegen etzlicher löede, darinne beklagter condemniret… etc., между тем сопоставляя два приведенных документа, Филарет делает такой вывод: Роману жаловались на обиду витебцев рижанами, которая по суду князя Федора оказалась недоказанной. И роман мечтал (!) быть лучшим судбей-князем в Смоленске.

Покойный Р. В. Зотов не касается сего факта, ограничиваясь только простым упоминанием о самом событии.

Последнее известие о Романе Михайловиче встречаем под 1288 годом, в сказании о явлении Печерской иконы Богоматери и о начале Брянского Свенского монастыря. В лето 6796 (1288) – так повествует сказание – благоверный великий князь Черниговский Роман Михайлович, будучи в своей вотчине во граде Брянске, по Божию изволению ослеп очима, и слышав о чудесах и исцелении, бываемых от образа Пресвятыя Богородицы Печерския и от великих чудотворцев Антония и Феодосия Печерских киевских, послал гонца своего в оный Печерский монастырь с милостыней и прошением об отпуске той чудотворной иконы к нему во град Брянск, для испрошения от нее исцеления. Древний же список Свенской чудотворной иконы, с изображением в лицах явленных чудес от нее, поясняет, что великий князь Роман Михайлович Брянский послал в Киеве вместе со священниками и «архимандрита Петровского» (Брянского монастыря).  Позднее, по перенесении кафедры из Чернигова, вероятно временно пребывали в Петровском монастыре владыки; тут же рядом с этою обителью находился и кафедральный храм, служивший вместе усыпальницею епископов, что ныне Гробовская церковь (Преображенская на гробах владык). Брянская кафедра существовала с небольшим полтораста лет. Кроме известных брянских епископов был еще Иоанн, рукоположенный в 1335 году. Как живуча была память об этой кафедре, можно судить по тому, что в 1682 году келарь Свенского монастыря Пафнутий и соборная братия, отстаивая самостоятельность своей обители и прося себе архимандрита с шапкою, в челобитной царям Иоанну и Петру Алексеевичам с гордостью говорят: «… А изстари в том граде (пресловущем Брянске) архиерей и епископы бывали».

После 1288 года имени князя Романа не встречается, и можно предполагать, что он вскоре скончался.

По надписи на иконе Свенской Богоматери, супругу Романа Михайловича звали Анастасией. Имя это противоречит записи Любецкого синодика, но, как предполагают, княгиня Анастасия могла быть вторая жена князя Романа. Весьма возможно также, что имя Анастасия дано было Анне при пострижении ее в схиму перед кончиной.

Таковы сведения о благочестивых родителях святого князя Олега-Василия.

—

О самом преподобном Олеге известия тоже невелики.

Непосредственный преемник на стол своего отца, Олег не княжил. Образ нравственного мужества, Олег-Леонтий, могший располагать сотнями тысяч народа – расстался с заманчивой властью наследственного князя, предоставив Черниговское и Брянское княжества брату своему и его сыну, и кончил дни свои строгим подвижником в смиренной одежде монаха. Предположение, что Олег Романович был женат и у него был сын Константин – ошибочно и ничем не подтверждается.

Время поступления Олега в монашество и устройство им Петропавловского монастыря в точности неизвестно, его можно определить лишь приблизительно.

Выше мы видели, что при посольстве Романа Михайловича в Киеве за иконой Печерской (впоследствии по явлению именуемой Свенской) Богоматери, из Брянска идет духовенство Петровского монастыря во главе с архимандритом. Это было в 1288 году. Скоро после сего Роман скончался. Олег уступает престол брату своему Михаилу, но отречение это произошло не тотчас: задолго до сего, с самого возвращения своего из поездки к сестре на Волынь – мы нигде не встречаем Олега, ни в каких житейский тревогах, и к этому именно времени, к 1274-1275 году надо отнести возникновение Петровской обители, начальником коей без сомнения был сам основатель ее – Преподобный Олег-Василий.

Что побудило его оставить мир – неизвестно. Олега могло поразить тогдашнее печальное состояние России, подпавший неверным, туга земли свято-Русской. Быть может пред ним носился образ деда его, князя Михаила Черниговского, и боярина Федора, замученных в Орде татарами; о непрочности земного счастья говорила жизнь сестры Ольги, которая при свидании с Леонтием быть может не раз вспоминала о монастырских стенах. На Владимира (Иоанна) Васильковича (мужа Ольги) возлагались большие надежды. «В лето 6780 (1272). Нача княжити… Володимер, правдолюбьем святя ко всей своей братии, и к бояром и ко простым людем» – так отмечает о нем летописец. Но с первых же дней по вступлении на престол «бысть рана послана на нь от Бога исцелимая… нача ему гнити исподняя устна, первого лета мало, на другое и на третье болма нача гнити». Скончался Владимир бездетным: «Бог бо не дал ми своих родити». Тут же в мыслях Олега быть может возникал другой образ, суздальской подвижницы, родной  тетки его, святой Ефросинии, восторженный отзыв о коей находим в ее Житии. «… И аще кто самое отроча вопросит, замечает инок Григорий, составитель Жития преподобной: - кто есть в России черноризницам чиноначальник, и отвещает яко Евфросиния великая княжна, дщи благоверного великого князя Михаила Черниговского. И кто есть философом философ – и не обрящеши кроме Евфросинии. Аще и не во Афинех учися блаженная, по афинейския премудрости изучи, философию же и литорию и всю граматикию, числа и кругом обхождеие, и вся премудрости. Благодать же обреете от Бога на небеси и на земли чудесная Евфросиния». Это был идеал подвижницы, «просиявшей паче всех российских постниц». Иные ли какие были причины монашества Олега – Бог весть. Весьма возможно, что Олега прельщало уединение и тихая созерцательная жизнь.

—

По благочестивым расположениям детей и внуков святого князя Михаила, не можем сомневаться, замечает архиепископ Филарет, что и сестра блаженного (князя Олега Брянского), получив в 1289 году богатые имения на Волыни по завещанию супруга, щедро помогала брату в устроении Брянской обители. Свои предположения Филарет основывает на духовной Владимира Васильковича. Но по одному из двух завещаний, оставленных сим князем, Владимир отдал «землю свою всю и городы, по своем животе, братоў своемоў Мьстиславоў и столныи свои город Володимир», а во втором говорится следующее: «Се яз… пишоу грамотоу. Дал есмь Княгине своеи, по своем животе, город свои Кобрынь и с людми и з данью; како при мне даяли, тако  и по мне ать дают Княгине моеи; иже дал есть еи село свое Городел и с мытом, а людье как то на мя страдале, тако и на Кнгиню моею по моем животе… А княгини моа, по своем животе ωже восхочет в чернице поити, поидеть; аже не восхочет ити, а какое и любо: мне восставши смотрить, что кто иметь чинити по моем животе»[28]. И только. О Брянске здесь ни слова, и об участии великой княгини Ольги Романовны в устроении Петропавловской обители или помощи брату – положительных сведений нет, по крайней мере таковые нам неизвестны.

—

Год блаженной кончины святого Олега-Василя одни полагают 6740 (1231), что явно однако противоречит летописи; другие принимают год преставления Олега – 6798 (1289)[3]: последняя дата правдоподобнее и согласна с историческими данными, но точного времени кончины святого неизвестно. 

Мощи Олега почивают под спудом в Брянском Петропавловском монастыре, который по благоговению к святому князю-подвижнику – патриарх Никон возводил на степень ставропигии. Но где, в каком месте покоятся святые останки – трудно сказать определительно. Зотов говорит, что мощи князя Олега покоются под спудом «в каменном храме, в построенной им обители». Верная вторая половина сего положение. Погребение Олега без сомнения произошло в монастыре, основанном самим князем, но точного места нахождения мощей теперь указать нельзя, ибо древней церкви не сохранилось. Вот впрочем несколько случайных местных указаний, быть может нелишенных интереса.

Когда десять лет тому назад для погребения игуменьи Викентии в паперти деревянного храма Петровского монастыря с западной стороны был приподнят пол, то обнаружился склеп; его не открывали однако, и кто там погребен – так и остается до сих пор неизвестно. Затем в 1891 году при исправлении паперти в том же старом храме, с северной стороны нашли ход под церковь. В том же году при подведении фундамента под столбы, на которых стоит часовня с резными Николаем Чудотворцем (Можайским или Ратным) и Пятницей-Прасковеей, находили куски старинной парчи, но обстоятельству сему не придали никакого значения, хотя простое любопытство прямо подсказывало и наводило на мысль произвести дальнейшие разыскания уже именно с целью определить находку.

—

Память о благоугодившем сохраняется, ив месте упокоения преподобного на отпустах при окончании каждой службы после святого дневного, богоотец Иоакима и Анны – ныне поминают и святого благоверного князя Олега Брянского чудотворца.

По иконописному подлиннику, князь Олег-Василий Черниговский и Брянский чудотворец, подобием надсед, брада доле Власиевы, в схиме, ризы преподобнические.

Брянский вестник 1894 год