Брянск, масленица, 1895 год.
Масленица – замараха,
Ай люли, замараха,
Отдадим тебя за монаха,
Ай люли, за монаха…
Так один из вариантов нашей брянской песни говорит про широкую масленицу. Но песня эта, как известно, старинная, поэтому весьма может быть, что брянская масленица была когда-то не только замарахой, но и совсем грязной персоной. Теперь же, как показала минувшая масленица, вся грязь, присущая этому веселому и обжорному времени, отошла у нас в область преданий. Даже в отдаленных улицах города не слышалась былая разгульная песня, не тиликала пресловутая гармоника, не бродили пьяные толпы буйных молодцев, не висела в воздухе брань крепкая, забористая, и к величайшему удивлению – не лежали у питейных «тела мертвые». Все это дела дней более или менее давно минувших. Напротив, в прошедшую масленицу мещанство наше, видимо привыкая входить уже в колею культурной жизни, чинно прогуливалось по городу, смотрело оживленную санную езду по Десне и Московской улице, любовалось также катком, на котором пять последних масленичных дней были многолюдные вечерние гуляния с музыкой, иллюминацией и фейерверком, и проч. Гуляньям этим весьма благоприятствовала ясная, тихая и не очень морозная погода.
Прощеный день тоже был погожий, благодаря чему собор во время поздней обедни был переполнен молящимися. Торжественности богослужения гармонировало хорошее пение соборного хора, которым весьма недурно была исполнена херувимская и концерт: «На реках вавилонских». В конце литургии о. протоиерей Александров произнес приличное прощеному воскресенью, краткое, но весьма назидательное слово на текст: «Нощь убо прейде, а день приближися» (Римл. XIII, 12). Ночь – это, по мысли проповедника, греховное прошлое человека, и с этим прошлым каждый христианин необходимо должен свести счеты в прощеный день, дабы, искренно покаявшись в предстоящем посту, радостно встретить светлый день Воскресения и обновления; сведя счеты с собственной совестью, христианин, следуя словам читанного на литургии евангелия, должен простить ближним все согрешения и полученные обиды. «Простите, братия, и меня, грешного!» - закончил свое слово проповедник при трогательном обоюдном земном поклоне пастыря и пасомых.
Часа через два по окончании литургии в соборе, началось по обычаю, заведенному исстари стечение народа, особенно сельского – в Петропавловский монастырь для присутствования на вечерне, сопровождаемой пением пасхальных ирмосов. Весь монастырский двор, как и в прежние годы, уставлен был и городскими и деревенскими санями, храм же не мог поместить всех богомольцев, большая часть которых стояла поэтому у дверей паперти.
После монастырской вечерни, вслед за разъездом с Петровской горы целой вереницы саней с богомольной публикой, началось оживленное катанье и гулянье по главным улицам города, и потому-то, очевидно, на вечернем народном чтении в женском училище в тот день было всего 45 слушателей. При этом учителем нижне-николаевского церковно-приходского училища П. Я. Кудрявцевым была прочитана брошюра А. М. Плечко: «Московский Кремль», состоящая из двух частей, из которых в первой толково и назидательно описываются святыни Кремля: Успенский, Архангельский и Благовещенские соборы и другие исторические церкви, причем упоминается о чудесах от иконы Владимирской Богоматери и приводятся поучительные страницы из жития св. Филиппа, митрополита московского, и царевича Дмитрия; во второй же довольно подробно описываются дворцы, палаты и другие кремлевские достопримечательности: колокольня Ивана Великого, царь-колокол, и проч. Чтение сопровождалось 28ю туманными картинами.
В тот же день, 12го февраля, в силу постановления брянского отделения орловского комитета народных чтений на заседании, бывшем 5го сего февраля, должно было состояться первое народное чтение в Новом Брянске. Приветствуем благой почин и желаем полного успеха ново-брянцам на поле сеяния духовной пищи.
Брянский Вестник за 1895 г.
