Брянский магистрат, 1704 год.
Как видно, брянский магистрат в то время не имел большого значения; богатые люди играли здесь значительную роль и нередко поступали по своему произволу. Чтобы охарактеризовать взаимные отношения властей и брянских богачей, приведем эпизод о Кузьме Кольцове, первогильдейном купце г. Брянска.
У брянского посадского – Брынцева – с 1704 г. проживал шведский пленник из Нарвы, Роман Ганцов, принявший православие. Брынцев женил его на полонянке, шведке – Федосье Конратьевой. От этого брака у них родился сын Алексей, который, как и отец его, не был записан ни в первой, ни во второй ревизии. По смерти отца и матери, Алексей продолжал жить в доме Брынцева уже с сыном его Федором; потом он женился на одной купеческой дочери, перешел на житье в собственное строение и завел свое хозяйство. В 1752 году Федор Брынцев уехал в Петербург. Тесть его Козьма Кольцов выгнал Ганцова из его собственного строения и взял его самого, жену и маленького сына к себе на работу; хозяйство его распродал, а деньги присвоил. В августе 1753 года Ганцов убежал от Кольцова и обратился было в магистрат с жалобой на Кольцова, указывая на то, что последний тиранит его жену, бьет ее кнутом, плетьми, батогами и содержит на цепи “неисходно”. Но магистрат отвечал, что он не может судить раба с господином. Тогда Ганцов обратился в главный магистрат. Ссылаясь на узаконение 1744 года, по которому иноземцам, принявшим греческое исповедание, хотя бы они и в плен взяты были и в домах у них крестились, всем, кроме записанных по ревизии в подушный оклад, дана воля жить, где хотят: в цехах ли, в купечестве, а ни он, ни отец его не записаны в ревизии, Алексей Ганцов просил главный магистрат записать его в Брянске и позволить ему быть в цехе, тем более, что он знает плотничье мастерство. Главный магистрат поручил брянскому отобрать Ганцовых у Кольцова, рассмотреть их жалобу и расследовать поступок Кольцова.
Магистрат отправил драгуна в рассыльщиками в дом Кольцова, чтобы взять жену и сына Ганцовых; но Кольцов “с великой радостью” объявил, что Ганцовых он не отдаст до тех пор, пока ему не покажут указа от главного магистрата. Когда же в магистрате ему показали указ, Кольцов не успокоился: он продолжал кричать, что никого не будет слушать, женки с сыном не отдаст, что магистрат сам поступает не по закону. за такое “невежество и ослушание команде” его посадили под караул; но ему вскоре удалось оттуда убежать. 22 октября снова был послан драгун с рассыльщиками к дому Кольцова. Самого его не застали дома, а в избе нашли жену Ганцова “в великой цепи и в пребезмерном стуле”. Посланные взяли Ганцову и повели ее в магистрат. Дорогой их нагнал на лошади сам Кольцов. Стараясь отбить Ганцову, он бил рассылщиков тростью и даже перебил драгуну руку. Посланные закричали “караул”, и Кольцов скрылся. Стул был снять с Ганцовой в магистрате при свидетелях. Оказалось, что у драгуна левая рука переломлена, и он ей не может владеть, а у Ганцовой мочки в ушах порваны, руки перебиты, и от побоев синяки по всему телу. Посылать к Кольцову за сыном Ганцова магистрат не решился. В донесении об этом брянский магистрат писал главному, что еще в 1751 году Кольцов в самом магистрате избил до крови купца Сапожкова, а теперь он совсем не признает властей и не исполняет никаких повинностей: к рогаткам на караул не ходит, отказывается исполнять требования бурмистра, не платит положенных мелочных сборов, да и сборщиков к нему посылать опасно.
Ф. Дмитриев
