Людмила УДАЛОВА, создатель Брянского художественного музея
Людмила Захаровна Удалова в одиночку за два десятка пет превратила во многом «условный» музей в настоящий
У брянского художественного музея драматическая судьба. До войны он существовал в виде галереи и, говорят, неплохой, при краеведческом музее. Однако с началом войны коллекцию не эвакуировали. Говорят, с помощью Госбанка вывезли только золотые и серебряные изделия церковного назначения. И те ушли с концами, в Брянск не вернулись. А картинами из собрания (были такие неясные слухи) будто бы какая-то баба торговала на рынке. Но ее никто за руку не поймал.
Я бежицкая. Я уехала ребенком в войну из Брянска, вернулась, потом выучилась в Москве на искусствоведа и опять вернулась. И осталась здесь навсегда.
Отдельный музей в Брянске было решено открыть в конце 60-х годов. Областной центр по чину должен иметь свою галерею. Пробила эту идею первый директор Нина Коваленко. Но коллекции приличной не имелось. Открывая музей, местные власти перед Москвой слукавили. По нормам музей разрешалось открыть при наличии тысячи оригинальных работ, а на тот момент их было около пятистот, и то, в основном брянских авторов. Они сейчас большей частью в запасниках. Необходимое число работ тогда добрали за счет репродукций, графики. Помещение было выделено небольшое, на бульваре Гагарина, там теперь Выставочный зал. Я стала в 1973 году, плюс там было еще четыре сотрудника.
Формирование музея стало лично для меня своеобразной идеей фикс. Многие годы я жила по такому графику: три недели в Брянске и одну — в Москве. Взяла Словарь союза художников и написала письма всем ведущим художникам-реалистам. Ходила по кабинетам начальников, мастерским старых художников, их наследникам, убеждала, просила, уговаривала. Кстати, художники обычно относились ко мне благожелательно, потому что , пусть я была из провинции, но представляла музей. Безвозмездных передач не было, но все равно цены были относительно щадящие в сравнении с нынешними. В Брянске в полном смысле этого слова мне никто не помогал: ни в управлении культуры, ни в обкоме. Но и не мешали, надо отдать должное.
Дамочки в приемных Московских союзов смотрели на меня с усмешкой, дескать, докучает, просит. Но я смогла найти подход к секретарю Союза художников России Анатолию Никичу. Однажды он сразу разрешил передать в Брянск коллекцию советской живописи в 18 тысяч рублей — большие деньги по тем временам. И мне осталось только уговорить наше управление раскошелиться. Перечислить деньги. Уговорила. Также активно мне помогали наши знаменитые земляки, художники братья Ткачевы. Помню, с их помощью у нас появилась прекрасная работа Сидорова. А работу Дейнеки, например, нам уступила вдова художника Богородского, — Богородский дружил с Дейнекой. И согласилась на первую же предложенную цену, знала, какие деньги у маленького музея.
Собрание русских гравюр мы смогли сформировать с помощью Академии художеств. Потом многие эксперты отмечали высокое начество этой коллекции. Достойная коллекция икон, в основном, старообрядческих, появилась в музее благодаря нашему сотруднику, искусствоведу Савкину. Многие эти иконы весьма необычны по сюжетам, вроде Усекновения головы Иоанна Крестителя, Богоматери троеручицы. В 60-е годы прошла очередная волна гонений на церковь, храмы закрывали, часть икон вовсе оказалась в районных отделах милиции на временном хранении. Управление культуры, были там такие деятели, боялось, дескать, обкому партии не понравится то, что мы занимаемся иконами. Но как-то проскочило. Также считаю своей заслугой, что мы начали одними из первых принимать в собрание работы художников театра и кино. Удалось заполучить отличные работы.
Музей многие годы жил под прессом брянского союза художников. Понятно, местные художники хотели, чтобы музей закупал только их работы. Так что жалобы на меня шли, что я покупаю дорого и не то. Это была серьезная борьба.
В канун празднования тысячелетия Брянска я решила воспользоваться поводом и разослала по федеральным и крупным провинциальным музеям жалостливое письмо с просьбой поделиться с нашим бедным музеем хотя бы тем, что не выставляется, содержится в запасниках. Думаю, в нынешних обстоятельствах это уже просто бессмысленно. Но тогда сработало, пусть и отчасти. Третьяковка мне не ответила, зато откликнулись Тульский и Саратовский музеи, огромное им спасибо. Переданные Брянску небольшие, но качественные работы русских художников теперь висят у нас в главном зале. В постоянной экспозиции.
Переезд музея в нынешнее помещение у рынка в начале восьмидесятых походил на военную операцию. Мы должны были проводить большую зональную выставку, а места для нее не было. Да и вообще собрание музея разрослось, и помещение на бульваре Гагарина было совершенно недостаточным. И тогда, в первую очередь при поддержке председателя облисполкома Поручикова, музею отдали пристройку, которая вначале планировалась под большой магазин. Торговцы подняли крик невероятный. Но нам удалось победить Прошло три десятка лет. Собрание музея увеличилось в полтора десятка раз. По качеству работ — это настоящий музей, такой, о котором я мечтала. Что тут еще добавить?
