«Криптоглоссарий» Павла Никитича Тиханова, Брянская земля
Человек потрясающе разносторонний, энциклопедически
образованный, известный краевед и историк, Павел Никитич
Тиханов проявил себя и как чуткий филолог, составив наиболее
полный из известных нам словарь тайных языков – «Криптог-
лоссарий. Язык нищих, арестантов, офеней, прасолов, шулеров:
музыка, жаргон».
Сразу оговоримся, статья написана по материалам черно-
виков П.Н. Тиханова, хранящимся в отделе рукописей РНБ, зна-
чительно более полным по сравнению с его книжечками, выпу-
щенными в 1890-е годы. [1] Так как некоторые места рукописи и
книг совпадают, часть цитат приводится по книге П.Н. Тиханова
«Тайный язык нищих. Этнологический очерк».
Материалы для словаря собирались и обрабатывались го-
дами, если не десятилетиями, а началось все в Брянске. Вот как
пишет об этом Тиханов: «Давно как-то, во время летнего пребы-
вания своего в Брянске, я пригласил к себе одного слепого стар-
ца, калику перехожего, и попросил его передать мне говорком
все те духовные стихи, что он обычно псалит моля тем прохо-
жих о спасне […] когда записывать уже было нечего, я в разго-
воре намекнул, что у старцев и нищих, сколько известно, есть
свой язык, которым они иногда перебрасываются между собой
не желая быть понятыми от посторонних. Собеседник подтвер-
дил это и тут же на мою просьбу продиктовал все что мог при-
помнить или что знал из своего тайного языка […] Выражения
эти образовали небольшой лексикон, представляющий любо-
пытную страницу русской этнологии». [10;1] В записях П.Н.
Тиханова сохранилось имя старца, передавшего ему тайные зна-
ния, перечень слов сопровождается таким замечанием: «Вот
словарь тайного языка брянских нищих, записанный от слепого
старца Карпа Антонова Перфильева, из села Голяжья, Брянского уезда» [8].
Впоследствии Павел Никитич, видимо, заинтересовался
тайным языком как жизненным явлением в целом, начал изучать
причины его возникновения, среду бытования, даже дал прогноз
ожидающего его будущего. Он отмечал, что «…едва ли не в ка-
ждом слое общества, и притом на всех его ступенях – есть или
по крайней мере был какой-либо особый, свой тайный язык,
обусловленный тою или другою необходимостью. Такова, по-
вторим, была христианская символика, носящая характер про-
образовательный, таков таинственный язык икон, божественных
изображений; таково шифрованное письмо и всякий условный
язык; таковы, наконец, вымирающие остатки тайного языка ни-
щих, старцев, быть может, некогда употреблявшегося в среде
наших первых паломников, ходивших в христианский Восток
для поклонения святыне, и занесенного ими оттуда; таков же
тайный язык офеней, почти во всем сходный с нищенским и без
сомнения подобно ему образовавшийся под сильным влиянием
греческим».[8]
Собирая слова и выражения тайных языков, Тиханов на-
копил огромное количество фактического материала, разработал
на его основе теоретические положения, касающиеся происхож-
дения языка офеней и нищих в целом, этимологии отдельных
слов и выражений, словообразования и грамматики. Собствен-
ную гипотезу происхождения языка офеней и нищих он выска-
зал только после обстоятельного анализа взглядов на данную
проблему различных ученых, среди которых - Даль и Срезнев-
ский: «У первых (офеней) он мог явиться вследствие потребно-
сти при сношениях с греками, с которыми русские или непо-
средственно приходили в соприкосновение в самой Византии,
или по северному побережью Черного моря, или же сталкива-
лись с ними в Болгарии, в местах, лежащих по Дунаю. Есть из-
вестие, что торговля русских купцов с Византиею чрез Черное
море и с мусульманскими странами чрез Каспийское, – произ-
водилась еще в сороковых годах IX столетия, самые же торго-
вые связи образовались, конечно, хоть несколькими десятиле-
тиями ранее. […]
У вторых (нищих) – это остатки того малого разговорно-
го языка, что некогда приходилось употреблять русским стран-
ным людям во время путешествия своего также на юг, на Афон
и в Палестину. Известно, что стремление русских ко Святым
местам современно просвещению России христианскою верой, и
едва ли уже не с этой поры отмечается у нас бродячий
люд».[10;26-27] Гипотеза Тиханова представляется обоснован-
ной, так как подтверждена многими примерами. Например, по-
сле перечня слов брянских нищих он делает такой вывод: «Из
этого материала видно, что многие слова несомненно греческого
происхождения (наприм.: Ахвес, галость, декун, кресо, трепе-
лый, херка, и проч.), если же добавить к сему выражения офен-
ские, также греческие, то получится процент еще больший».[10;20]
Словарь П.Н. Тиханова уникален не только своей тема-
тикой [2], но и структурой словарных статей. Каждое слово (или
выражение) сопровождается объяснением лексического значе-
ния (отражена и многозначность слов), по возможности просле-
живается этимология, рассматривается способ образования сло-
ва, приводятся примеры использования его в речи. В некоторых
случаях Павел Никитич проводит параллели со словами и выра-
жениями из других языков. [3] Яркий пример – объяснение вы-
ражения «адмиральский час»:
«Адмиральский час – обычай, некогда существовавший
при Основателе Российского флота – в одиннадцать часов дня
пить водку с своими сотрудниками, нередко в австерии (аусте-
рии) [4] […], при Петре была основана в Москве и Петербурге.
Полдень – время закуски или обеда». Рядом такой отрывок:
– Ваше благородие, пакет… предписание…
– Пакет? Предписание? – удивился я.
– Откуда еще? От кого?
– Из батарейной канцелярии, ваше благородие… от ко-
мандира батареи.
Что за притча, – подумал я. – Батарейная канцелярия от
меня в 20 шагах, заходил я туда сегодня раз двадцать – и ничего;
батарейного командира тоже видел, беседовал с ним и даже в
«адмиральский час» водку вместе пили – и все было ничего, ни
слова о каком-либо новом поручении. А теперь на вот: в запеча-
танном конверте… и проч.» (Бирж. Ведом. 2 изд. 15 янв.)
Далее: «Ср. Admiral of the red – человек, красное лицо ко-
торого обнаруживает приверженность к крепким напиткам (В.
Бутузов: Словарь особенных слов, фраз и оборотов английского
народного языка. Спб., 1867.)».[7]
Очень важным Тиханов считал указание местности, на
которой распространен тот или иной тайный язык, так как:
«Язык нищих и калик перехожих, язык офеней, отверницкая
речь, катрушницкий лемезень, любецкий лемент, язык лаборей,
и проч., – все это ветви одного дерева, потомки одного отца, вы-
родившиеся вследствие различных требований и условий жизни
и затем принявшие в себя оттенки местного говора». [10;30]
Анализируя различные мнения по поводу argot, Павел Никитич
приводит следующее рассуждение В. В. Крестовского:
«…Характер московского argot уже несколько разнится от пе-
тербургского: в нем менее и даже совсем почти нет звуков не-
русских, допускаются только одни татарские, и это точно также
зависит от того, что состав жульнических (мазурнических) об-
ществ в Москве более петербургского носит на себе характер
почвенный, российский. Москва как будто и во всем старается
проводить свои собственные, славяно-московские тенденции…»
[8] При рассмотрении диалектов языка нищих Тиханов большое
внимание уделил брянскому говору, но при этом не забывал и о
других российских губерниях, например: «Жеребячья порода –
так в Калуге называют лиц, происходящих из духовенства». [7]
Рассматривая грамматику тайного языка нищих, офеней
и т.д., Тиханов отмечает, что «образовавшись под влиянием рус-
ской речи, тем самым во всем строе своем и во всех своих видо-
изменениях подчиняется законам языка господствующего, вели-
корусского. Особой грамматики сего языка поэтому нет и быть
не может, иначе за жаргоном или каким-нибудь языком искус-
ственным следовало бы признать самостоятельность, на что он
права не имеет. […] Возьмем на выдержку слово микрый – ма-
лый. Это чисто греческое слово русский человек освоил и сде-
лал отсюда: микренький – маленький, микрец – малец, и проч.
[…] Склонение всех этих слов будет совершенно русское, при-
чем числительные подчиняются или русским законам или строю
языка церковнославянского. Местоимения или общие с языком
русским, или же свои (у офеней). Спряжение глаголов – русское.
Так, взятое с греческого кимать будет: кимаю, кимаешь, и т. дал.
Наречия, предлоги и союзы, также как у офеней, в музыке, и
проч. – русские, но междометия, как производная часть русской
речи – могут быть свои». [10; 20-21]
Интересны для исследователей экскурсы в историю,
встречающиеся и в очерке «Тайный язык нищих», и в чернови-
ках. Тем более, некоторые из них касаются непосредственно
Брянщины. Например:
«Патент и пакент – кабак, сменивший питейный дом, ка-
ковой […] заменила «казенная винная лавка». Питейные дома в
Брянске носили названия, ставшие историческими. Так, недале-
ко от арсенала, у подошвы Покровской горы, при самом на нее
подъеме, стоял «Кузнечный» питейный дом; возле орловской
заставы, у Галерного двора, что ныне артиллерийский склад, а в
старину была верфь гребных судов – находился «Морской пи-
тейный дом; у соляных казенных магазинов – «Соляной»; был
«Стрелецкий» питейный дом, «Лубянский», «Кананыкинский», и др.» [6]
А слово «братина» сопровождается не только определе-
нием («чаша вроде горшка, металлическая или сделанная из
другого материала, с поддоном и с кровлею»), но и описанием
нескольких братин наиболее замечательных. Большой интерес
представляют отсылки к рукописям, собранным Тихановым,
данные им описания различных обычаев. [5]
В материалах к словарю не только слова, выражения,
объяснение их лексического значения, но и множество заметок,
касающихся невербальных способов общения (страницы черно-
виков пестрят вклейками из различных газет, журналов, книг и
т.д.), например, о языке цветов, языке перчаток. Приведем одну из них:
«Язык перчаток.
Если хотят сказать да – роняют одну из перчаток.
Если нет – их мнут в правой руке.
Если хотят показать равнодушие – снимают с левой руки
перчатку до половины.
Если хотят сказать: следуйте за мной – обеими перчатка-
ми ударяют себя по левому плечу.
Чтобы сказать: я вас больше не люблю – потихоньку
хлопают себя перчаткой по подбородку.
Я вас ненавижу – вывертывают перчатку наизнанку.
Чтобы спросить: любите ли вы меня? – надевают перчат-
ку на левую руку, кроме большого пальца.
Если хотят сказать: я вас люблю – роняют обе перчатки
на пол.» (Курск. Губернские ведомости, 86,96). [8]
Тиханов нередко выходил за пределы темы своей руко-
писи, расширяя ее границы до описания жизни, привычек и раз-
влечений своих героев – носителей языка. Так, попали в его сло-
варь описания тюремных игр (название каждой игры – выраже-
ние, понятное только «сидельцам»). Например: «Голоса слушать
– каждый из участвующих становится на свою койку и начинает
издавать музыкальные ноты. Очередь доходит до новичка: его
схватывают, дерут за уши и за волосы, бьют и пинают, и когда
он начинает кричать – арестанты говорят, что у него голос луч-
ше всех: «Так лихо поешь, что всем подольше послушать хочет-
ся». И бьют, пока не натешатся». [7]
Через изучение тайного языка Тиханов открывал для нас
особый мир, загадочный, привлекательный, опасный. Он сумел
соединить в своей работе научный подход к проблеме с занима-
тельностью интеллектуального детектива.
Труд Павла Никитича Тиханова был, видимо, почти за-
кончен. Он уже подобрал библиографию и составил список ли-
тературы. К сожалению, до сих пор его исследование не опуб-
ликовано полностью и, следовательно, не доступно читателям,
всем тем, кто интересуется языком и его историей.
О.Н. Горелая, гл. хранитель фондов Брянского государственного объединенного краеведческого музея
«Криптоглоссарий» Павла Никитича Тиханова
