КРЕСТЬЯНСКИЕ КОМИТЕТЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ ВЗАИМОПОМОЩИ БРЯНСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ НЭПА
Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи возникли в сложный период, когда вся экономика страны после Граждан-ской войны находилась в разрухе. В.И. Ленин на X партийном съезде констатировал, что «сплошь и рядом приходится прибегать к це-лому ряду мер взаимопомощи, чтобы при по-разительном недостатке инвентаря умень-шить недосев, чтобы его устранить» [40, С. 40]. Отсутствие средств на восстановление крестьянских хозяйств подтолкнуло совет-ское правительство к идее создания новой об-щественной организации, которая могла снять социальную напряженность в деревне и разгрузить госбюджет от второстепенных расходных статей. Кроме того, согласно нор-мам крестьянской этики, в сознании многих сохранялась идея о безвозмездной помощи общины её отдельному члену.
Данная проблема привлекает внимание ряда отечественных историков и занимает особое место в историографии новой эконо-мической политики.
Основная цель статьи проанализиро-вать развитие деятельности крестьянских ко-митетов общественной взаимопомощи в Брянской губернии как одного из институтов самоуправления советского государства в первые годы новой экономической политики.
Методологической основой являются важнейшие принципы исторической науки как социальный и системный подходы, объективность в изложении фактического материала. Для достижения цели использова-лись как общенаучные (анализ, синтез), так и специальные исторические (хронологиче-ский, типологический) методы. В работе учи-тываются и современные исторические науч-ные концепции. Анализируя архивные источ-ники, материалы газет и журналов, публика-ции нормативных документов, протоколы съездов, отчеты и переписку органов власти, восстановлена картина деятельности крест-комов в Брянской губернии.
Проблема социального обеспечения населения занимает важное место в функци-онировании любого современного общества. В отечественной истории 20-х гг. ХХ в. суще-ствовал опыт решения подобных вопросов. В частности, в российской деревне действовала такая форма социального обеспечения как крестьянские комитеты общественной взаи-мопомощи (ККОВ), которые стали одной из массовых общественных организаций нэпа. К середине 20-х годов ХХ в. на 275.679 селе-ний 45 губерний и областей РСФСР (без ав-тономий) приходилось 41.832 кресткомов (это было на 12% больше числа сельсоветов). Впечатляют и суммарные масштабы деятель-ности организационно оформленной взаимо-помощи, валовой доход которой прибли-жался к 40 млн. руб. [49, С. 34].
Одним из инициаторов создания кре-стьянских комитетов взаимопомощи стал член коллегии народного комиссариата труда и председатель Воронежского губернского продовольственного совещания, с 1921г. за-меститель наркома социального обеспечения Николай Александрович Милютин. В марте 1921 г., беседуя с В.И. Лениным, он высказал сомнение о правильности политики продраз-верстки и привел положительный пример из практики взаимопомощи на сходах крестьян Мценского уезда Орловской губернии. Позже Милютин вспоминал: «Скоро В.И. Ленин те-леграммой вызвал меня в Москву… Сейчас же садитесь и напишите коротенькие тезисы о ваших комитетах. Возьмите несколько че-ловек из Московского совета профсоюзов. Пусть они соберут сходы… Важно мнение крестьян…разузнайте хорошенько, что ска-жут мужики…Через неделю я принес поста-новления нескольких сходов Подмосковья о создании кресткомов» [44, С. 40].
В статье «Организация социальной вза-имопомощи в деревне» Н. Милютин отмечал, что «деятельность комитетов должна охва-тить все слои крестьянского населения …вза-имопомощь экономически выгодна даже ку-лаку, который… поделится «от избытков», нежели будет рисковать» [45, С. 17]. Идея со-седской помощи односельчанам, оказав-шихся в трудном положении, всегда занимала важное место в жизни деревни и была одной из обязательных по крестьянским этическим нормам. В основу деятельности новой орга-низации были также положены принципы об-щинной взаимопомощи: самообложение на общественные нужды, общественная за-пашка, «помочи» и «супряги».
14 мая 1921 г. был опубликован декрет «Об улучшении постановки дела социаль-ного обеспечения рабочих, крестьян и се-мейств красноармейцев», согласно которому создавались кресткомы (ККОВы) [51, С. 40].
24 мая 1921г. в адрес Брянского Губис-полкома и Губсобеса поступила телеграмма из Кремля, в которой заверялось, что «госу-дарство отнюдь не будет сокращать оказыва-емой помощи беднейшему крестьянству и се-мьям красноармейцев, но наоборот будет всеми силами углублять и расширять её». В основные функции кресткомов входили:
«1) организация взаимопомощи при всяких стихийных и социальных бедствиях;
2) забота об обеспечении сирот, вдов, больных, инвалидов, семейств красноармей-цев и проч.;
3) оказание хозяйственной и правовой помощи;
4) содействие государственным орга-нам в устройстве учреждений социального обеспечения» [2, Л. 2].
Сельские кресткомы до 10 человек из-бирались на общих собраниях (сходах) граж-дан села, имеющих избирательные права, по созыву представителей уездного отдела со-циального обеспечения, либо сельского со-вета. Сельский крестком в свою очередь направлял одного делегата на волостной съезд, где избирался волостной крестком до 25 человек. Такая же процедура выборов предусматривалась для уездных и губерн-ского кресткомов. Комитеты избирались на полгода и переизбирались по истечении срока, либо при обнаружении злоупотребле-ний и бездеятельности ревизионной комис-сией.
Каждый крестком в организационном плане состоял из: пленума, президиума и ре-визионной комиссии. Пленум (общее собра-ние) собирался один раз в две недели и об-суждал важные вопросы, выносил постанов-ления о созыве собраний, заслушивал отчет президиума и переизбирал его, устанавливал план работы. Президиум состоял из 3-5 чело-век и выбирался на первом заседании пле-нума, выполнял постановления, распоря-жался фондами, нес ответственность за дело-производство. Ревизионная комиссия (3 чело-века) проверяла деятельность кресткома и осуществляла финансовую отчетность.
Кампания по организации кресткомов и их деятельность, требовала государственного финансирования. Основными источниками доходов данной организации стали: «самооб-ложение, процентные отчисления от продо-вольственного налога, доходы от обществен-ных запашек, конфискованное и бесхозное имущество, аренда предприятий, доброволь-ные пожертвования отдельных граждан, штрафы и др.» [37].
С мест в Наркомат социального обеспе-чения, который курировал процесс образова-ния кресткомов, стали поступать сметы на содержание штатов и канцелярские расходы. Делегаты нескольких волостей на I Бежиц-ком уездном съезде кресткомов, состоявшегося 14 декабря 1921 г., заявили, что «если не будут получать жалования, то бросят работать» [3, Л. 122].
В Брянской губернии процесс создания комитетов общественной взаимопомощи за-тянулся. 25 июня 1921 г. на заседании III гу-бернского съезда работников собеса Брян-ской губернии было принято решение немед-ленно приступить к организации кресткомов на основании имеющихся инструкций из центра и установить срок производства две недели». 15 июля 1921 г на IV съезде работ-ников собеса прозвучали сообщения следую-щего типа: «В Бежицком уезде только выде-лили представителей, в Севском – работы от-ложены, в Жиздринском ведется пропаганда, благополучно ситуация только сложилась в Трубчевском и Карачевском уездах» [4, Л. 24].
Осознавали важность функционирова-ния кресткомов в деревне и местные органы власти. В протоколе Бежицкого уездного съезда председателей волисполкомов от 31 июля 1921 г. отмечается, что «в государстве нет таких ресурсов, которые требуются для крестьянских нужд, для этих целей служит взаимопомощь – страховые фонды» [5, Л. 22].
Несмотря на возникшие организацион-ные трудности, процесс образования крест-комов в 1922 г. приобрел массовый характер. В начале 1922 г. по РСФСР действовали 4.282 волостных и 41.923 сельских кресткома [38]. В Брянской губернии они были организованы в 1194 селениях из 1901 и в 72 волостях из 76 [6, Л. 78].
Первоочередной социальной задачей кресткомов стала забота о семьях красноар-мейцев, инвалидах Гражданской войны, вдо-вах и сиротах. Государство приняло решение возложить по линии собеса оказание помощи семьям красноармейцев на комитеты взаимо-помощи. Согласно инструкции ВЦИК от 30 июля 1921 г. «О порядке ликвидации комите-тов красноармейской сельскохозяйственной помощи (комкрасхозов) и передаче их функ-ций органам Наркомсобеса» всё делопроиз-водство и средства были переданы крестко-мам [36].
В Брянской губернии в 1922 г. были ор-ганизованы проверка и учет семей красноар-мейцев и инвалидов. На V губернском съезде советов 13 декабря 1922 г отмечалось, что «в Брянской губернии зарегистрировано 16.740 семей красноармейцев и инвалидов [7, Л. 405]. В1922 г. на льготных условиях было вы-дано строительного материала 2.500 нужда-ющимся хозяйствам и распределено 310 ло-шадей за счет демобилизованных из армии.
В результате войн народное хозяйство страны потеряло огромное количество рабо-чей силы: одна часть населения погибла, дру-гая искалечена: с 1914 г. по 1920 г. 4,4 млн. мужчин и женщин в возрасте от 16 до 49 лет стали инвалидами [50, С. 133]. Перед госу-дарством стала нелегкая проблема вернуть этих людей к нормальной жизни.
С переходом к новой экономической политике ЦК КОВ запланировал: провести учёт всех инвалидов, обеспечить их лечение и протезирование, обучить или переобучить, снабдить инструментами на ссудных началах и трудоустроить [40].
В реализации данных задач были задей-ствованы не только кресткомы, но такие ор-ганизации как: Народные комиссариаты здра-воохранения, труда и социального обеспече-ния.
Первоначально по направлению общего лечебного учреждения инвалид попадал во врачебно-контрольную комиссию (в 1925 г. в губернии насчитывалось 21 учреждение), ко-торая в течение двух месяцев выясняла, смо-жет ли человек поправить здоровье. В случае отрицательного результата после переосви-детельствования комиссия направляла чело-века в бюро экспертизы для дальнейшего ис-следования, либо в органы социального обес-печения. Следующая ступень – это бюро экс-пертизы, которое состояло из экспертной ко-миссии в составе трёх врачей (терапевта, хи-рурга, невропатолога), одного инженера и представителя профсоюза. Если в Брянской губернии в 1922 г. работало одно бюро в го-роде Брянске, то в 1925 г. уже три [8, Л. 2].
Ежедневно осматривалось 12-15 чело-век. Бюро занималось определением:
1) наличия и степени инвалидности;
2) работы, на которые способен инва-лид;
3) возможности и восстановление пу-тем долечивания и протезирования.
Иногда экспертизы с разрешения бюро проводили врачебно-контрольные комиссии. По результатам наблюдения выдавалось окончательное заключение, на основании ко-торого рабочая комиссия смогла бы причис-лить инвалида к той или иной группе. Рабо-чие комиссии, находившиеся при губернском и уездных отделах здравоохранения прово-дили огромную работу. Они распределяли группы и направляли инвалидов для трудо-устройства в органы Наркомтруда, при необ-ходимости переобучения или лечения, в ор-ганы собеса или здравоохранения, а при пол-ной недееспособности в органы собеса. Кроме того, комиссия устанавливала очередь на получение протеза, разъясняла права и обязанности инвалида, рассматривала жа-лобы. В итоге, инвалид получал удостовере-ние с указанием группы и очереди на проте-зирование. Согласно постановлению СНК от 8 декабря 1921 г. «О социальном обеспече-нии» устанавливались шесть групп инвалид-ности:
1) инвалиды, не способные к труду и нуждающиеся в посторонней помощи,
2) инвалиды, не способные к труду, но не нуждающиеся в помощи,
3) инвалиды не способные к регулярной работе,
4) лица, вынужденные перейти к другой профессии с более низкой квалификацией,
5) лица, вынужденные отказаться от своей обычной профессии и перейти к дру-гой профессии такой же квалификации,
6) лица, продолжающие прежнюю дея-тельность, но с пониженной производитель-ностью [9, Л. 16].
Важную роль в сохранении или в вос-становлении трудоспособности инвалидов играли протезные мастерские и механо-фи-зио-ортопедические отделения хирургиче-ских больниц. Согласно Постановлению Со-вета труда и обороны от 8 июля 1921 г для улучшения снабжения инвалидов войны и труда действующие протезные мастерские были переведены на положение предприятий государственной важности, а работникам по-лагался паек по усиленной норме. Брянскую и Гомельскую губернии обслуживала протез-ная мастерская, расположенная в Бежице при заводе «Профинтерн» [10, Л. 35]. С 1924 года после закрытия протезной мастерской, инва-лиды вынуждены были ездить в Тулу (проезд бесплатный), где «протезирование осуществлялось по нарядам медленно и не-качественно» [11, Л. 23].
С восстановлением трудоспособности не все инвалиды могли работать по прежней специальности. В 1921-1925 гг. многие инва-лиды Брянской губернии вынуждены были за счет кресткомов пройти обучение или пере-обучение. В кресткомы поступали заявки с предложениями высылать инвалидов на крат-косрочные курсы: огородничество, животно-водство, столярное, чулочное дело и т.д.
4 декабря 1923 г. из Смоленска в Брян-ский Губисполком поступило письмо об от-крытии производственного техникума на 100 инвалидов. В этом же году из губернии на специальность «электротехника», «портнов-ское дело», «слесарное дело» поступило два-дцать инвалидов [12, Л. 152]. В 1924 г. для по-полнения знаний в области сельского хозяй-ства в Москву в центральный техникум НКСО было отправлено 3 инвалида из губер-нии.
Кресткомы содействовали и трудо-устройству инвалидов. В первые годы нэпа особое развитие получило включение их в кооперацию, так как производственные объ-единения инвалидов освобождались от госу-дарственного промыслового налога. Данная политика способствовала росту кооперати-вов среди инвалидов: если в 1923 г. в Брян-ской губернии насчитывалось 6 артелей ин-валидов, в 1924 г.-69, то в 1925 г. уже 83 с об-щим количеством 625 человек [13, Л. 25].
Артели инвалидов не без успеха демон-стрировали фильмы, пекли хлеб, чистили обувь, ремонтировали инвентарь и т.д. Например, в Карачевском уезде артель из восьми инвалидов-пенсионеров располагала лошадьми и осуществляла доставку товаров. Ежемесячно каждый рабочий получал зара-ботную плату в размере 80 руб. Другая артель «Деревообделочник» того же уезда занима-лась заготовкой деревянных лопат, кольев для снеговых щитов, мётл. За один год деятель-ности прибыль организации составила 4482 руб. Об активной деятельности артелей инва-лидов Брянской губернии при содействии кресткомов стало известно и в других губер-ниях, поэтому Витебский губККОВ просил «поделиться товарищеским опытом» [14, Л. 119].
Таким образом, кресткомы в Брянской губернии совместно с другими организаци-ями сыграли большую роль не только в под-держке инвалидов, но и в отношении восста-новления их трудоспособности, что имело огромное значение и в восстановлении народного хозяйства страны.
В центральной газете «Известия НКСО» в сводке о деятельности кресткомов в 1922 г. сообщалось, что в Брянской губер-нии «проведено 4 уездных и 1 губернский съезд, созданы фонды путем самообложения в размере 5 фун. с дес. пахоты (для сравнения в Калужской губернии 1-4 фун. с дес.; в Смо-ленской губернии – 1-5 фун. ржи и 3-5 фун. картофеля), в помощь голодающим Повол-жья собрано 127 тыс. пуд. хлеба» [39]. О ста-билизации положения свидетельствовали и поуездные отчеты кресткомов: в Трубчевском уезде комитеты серьезное внимание обра-тили на вопрос обсеменения полей 164 хо-зяйств, а в Бежицком уезде нуждающиеся получили помощь в размере 206 пуд. хлеба [15, Л. 4].
В 1922 г. законодательные акты совет-ского правительства закрепили за крестко-мами ряд привилегий: освобождение земель кресткомов от продналога, они получали право быть юридическим лицом, невмеша-тельства в фонды, распоряжения свободной землей и сельскохозяйственными построй-ками; льготы на отпуск древесины [43, С. 49].
5 октября 1922 г. для установления тес-ной связи между органами социального обес-печения с кресткомами была создана губерн-ская крестьянская секция (в 1923 г. преобра-зованная в Брянский губККОВ – И.М.). В секцию вошли 3 человека: председатель Са-зонов, заместитель Проничев и секретарь Снежков. Секция занималась созданием во-лостных и сельских кресткомов и упорядочи-вала их деятельность.
Каковы были источники доходов кре-стьянских комитетов общественной взаимо-помощи в Брянской губернии? В данной ста-тье рассматриваются лишь некоторые сред-ства пополнения бюджета кресткомов.
Первоначально доходы кресткомов в Брянской губернии складывались из член-ских взносов по самообложению. В 1923 г. натуральные фонды в губернии по 5 уездам составляли 23 тыс. пуд. хлеба, что превы-шало в два раза фонды в Смоленской (12 уездов) и Гомельской (9 уездов) губерниях [16, Л. 34]. Но этот источник не мог посто-янно приносить большую прибыль из-за ма-лоземелья и низкого качества земель.
Важную роль в получении доходов сыг-рала производственная деятельность крест-комов по общественной запашке земли и аренда предприятий. Если в 1923 г. крест-комы Брянской губернии арендовали 20 мельниц, 1 кирпичный завод, 8 садов, 2 сов-хоза, то в 1924 г. 3 кузницы, 28 мельниц, 1 крупорушку, 8 садов, одну базарную пло-щадь, 1 чайную, 1 столовую, 1 хлебопекарню, 3 совхоза, 2 кожевенных завода, 1 лесопиль-ный завод, 1 шапочную мастерскую, 1 буфет при Нардоме. В 1925 г. общее количество предприятий составило 135, среди них по-явилось 14 случных и 3 прокатных пункта. В целом, общий доход от аренды предприятий в Брянской губернии вырос по сравнению с 1924 г. в 13 раз и составил в 1925 г. 18408 руб. [17, Л. 45]. Подсобные предприятия (мель-ницы, крупорушки, кирпичные заводы и т.д.) помогали кресткомам пополнять их средства, а государственная протекция способствовала вытеснению частника с рынка производ-ственных услуг населению. В ноябре 1924 г. председатель губККОВ Сазонов, посетив Хи-нельский крестком Севского уезда, писал: «Несмотря на недород, председатель Бело-усова сумела найти подход к крестьянам … вместо хлеба они сдавали картофель. Арен-дованная паровая мельница за 1 месяц дала 20,5 пуд. дохода, частнику пришлось снизить цену с 4 фун. за пуд. в 2 раза» [18, Л. 20].
В районах массового распространения отхожих промыслов кресткомы широко включались в организацию крестьянских ар-телей и товариществ. Историк И. С. Дегтев подсчитал, что «за помощь кресткомы брали по два, иногда по пять процентов заработка, но всегда меньше частного подрядчика» [35, С. 224].
16 сентября 1924 г. Брянский губККОВ добился от Губисполкома постановления о сдаче подрядов от хозяйственных органов и предприятий в первую очередь кресткомам [19, Л. 57]. Прием крестьян на работу осу-ществлялся с согласия кресткома или по его ходатайству. В губернии в силу естественно-географических условий большую популяр-ность получили подряды в лесной промышленности. В 1925 г. при кресткомах действовало 150 временных артелей по лесо-разработкам, сплаву и перевозке грузов [20, Л. 120]. Таким образом, крестьянские дворы в свободное от полевых работ время смогли поднять доходность хозяйств и получить всю заработную плату, а не половину как у част-ника. Подряды, выданные кресткомам, вы-полнялись добросовестно и в срок: «кресть-яне из Бежицкого кресткома выполнили под-ряд губернского отдела образования за 10 дней вместо намеченных 3 недель» [21, Л. 20].
Особое внимание комитеты взаимопо-мощи в первые годы новой экономической политики уделяли и общественной обработке земли. Большее распространение обществен-ная запашка получила в плодородных губер-ниях, где почва не требовала удобрений. В Брянской губернии кресткомам, как правило, доставалась земля низкого качества: бугры, дальние участки, да еще в нескольких полос-ках. С 1923 по 1925 гг. в губернии наметилась тенденция к увеличению запашек взаимопо-мощи: с 156 дес. до 616 дес. [22, Л. 49]. От-дельные кресткомы в губернии добивались результатов по улучшению качества земли. Например, Косулический сельский крестком ввел на 30 дес. многопольный севооборот и травосеяние. На наш взгляд, общественная обработка земли кресткомами имела боль-шое значение. Во-первых, она сохраняла у крестьян привычку и навыки к коллектив-ному труду. Например, заведующий кре-стьянской секцией при Бежицком уездном собесе Корнеев писал в 1923 г.: «За 2 месяца до весны работники кресткомов составляли списки нуждающихся, которые подразделяли на 2 части: а) кто не имел рабочих рук и б) кто не имел лошади. Зачитывали списки на сходе. В первую очередь решали провести общественную запашку в виде воскресника, обговорив, кто какие работы выполняет» [23, Л. 28]. Во-вторых, с помощью общественной запашки увеличивались посевные площади, создавались натурально-семенные фонды. Хотя, по мере развития землеустроительных работ возможности проведения обществен-ной запашки сократились как в губернии, так и по стране в целом.
Важным показателем деятельности кресткомов являлось их сотрудничество с кооперацией. 25 января 1924 г. вышел цирку-ляр губККОВ «Об усилении связи с коопера-тивными организациями» [24, Л. 43]. Со-гласно документу «кресткомы были обязаны отчислять от своих фондов не менее 25% и вносить их в ближайшую кооперативную ор-ганизацию, как паевые взносы, за самых бед-нейших крестьян». Перевод денег в коопера-цию стал одной из функций кресткомов, ко-торые не только вносили взносы, но и под-держивали средствами мероприятия коопе-рации по обслуживанию маломощного кре-стьянства, погашали многотысячные долги за «своих» несостоятельных членов. Такая по-литика государства способствовала привле-чению в кооперацию беднейших крестьян. В 1925 г. в губернии число кооперативов, орга-низованных кресткомами составило 139, причем из общего количество членов (8380 чел.) 38% были бедняки [48, С. 80].
Итак, благодаря расширению производ-ственной деятельности, кресткомы Брянской губернии смогли значительно пополнить свои доходы. К 1 октября 1925 г. фонд крест-комов в губернии составил 115.978 руб. [25, Л. 49].
Рост доходов кресткомов способство-вал увеличению размеров оказываемой по-мощи односельчанам. Масштаб помощи нуждающимся крестьянам со стороны крест-комов возрастал с каждым годом. Если в 1922 г. по стране помощь получили 376 тыс. хозяйств, то в1925 г. (с января по 1 июня) – 952 тыс. хозяйств. В Брянской губернии соот-ветственно в 1923 – 2.296 хозяйств, а в 1925 г. – 4.716. Кроме того, в 1925 г. в губернии было выдано ссуд на сумму нуждающимся – 28.162 руб., на оборудование арендованных предприятий – 24.372 руб., получено льгот по сельхозналогу в размере 126 лошадей, 9 ко-ров, 16 овец [26, Л. 43].
Кресткомы активно проводили право-вую и культурно-просветительскую работу. По мнению Л.В. Мостяевой правовая по-мощь была очень важна, ибо «грамотно со-ставленная бумага и толковое разъяснение, куда пойти и к кому обратиться, могли за-крыть долгий путь крестьянина по инстан-циям» [46, С.133].
4 октября 1923 г. при Брянской колле-гии защитников была открыта юридическая консультация по вопросам, интересующим крестьян, безработных, беспризорных детей. Спектр рассматриваемых дел был очень раз-нороден: от проблем семейного и имуще-ственного положения, ходатайств о сниже-нии и освобождении от сельхозналога до за-щиты прав самих комитетов. Причем часто представители комитетов выступали в каче-стве истца. Так, работник Почепского волК-КОВ Никуткин «выступал в суде за пастуха, которому местные жители не хотели пла-тить…» [27, Л. 61].
Кресткомы поддерживали деревню вы-пиской газет избы-читальни, с наступлением летней страды открывали сельские детские ясли. Первые сельские детские ясли были от-крыты весной 1920 г. в селах Кондрыкино, Брынь, Плохино Жиздринского уезда, а в 1925 г. в губернии работало уже 33 учрежде-ния [28, Л. 55].
Согласно циркуляру №15 от 25 сен-тября 1924 г. «кресткомы губернии должны были оказывать материальную помощь шко-лам и учреждениям народного образования» [29, Л. 2]. В 1925 г. в Брянской губернии кресткомами было проведено 962 конферен-ции, оказано юридической помощи 1321 хо-зяйству и агрономической – 209, отправлено 1465 брошюр, выписано 5 тыс. экземпляров книг, 3 тыс. газет.
В течение первых лет новой экономиче-ской политики менялось и отношение сель-ского населения к кресткомам. В 1921 г. насе-ление во многих местах губернии не понимая основных задач и функций кресткомов, смот-рело на них как на комитеты бедноты и счи-тало, что все собираемые ими запасы и фонды будут отобраны и использованы без согласия. В докладе Проничева - председа-теля Бежицкого уККОВ за 1923 г. по уезду «описывалось совершенно недопустимое от-ношение населения», а в докладе о состоянии комитетов на 1 января 1925 г. отмечалось, что «отношение уже зависит от сознательности работы» [30, Л. 6]. Многие крестьяне, увидев положительные результаты производствен-ной деятельности кресткомов в соседних де-ревнях, принимали уполномоченных с прось-бами организовать комитеты и в их селениях. В губернской газете «Наша деревня» кресть-яне поместили частушку о кресткомах: «Ни-щета Никиту гложет, обтрепался до сумы, кто-ж Никитушке поможет, коль не сами, коль не мы» [47].
Свидетельством жизнестойкости крест-комов являлся и показатель количества кре-стьянских хозяйств, входивших в них. В 1925 г. 48% из 223.593 крестьянских хозяйств вхо-дили в кресткомы » [31, Л. 45]. В социальном плане кресткомы представляли: середняки – 52%, бедняки – 47%, зажиточные – 1%. Ма-ломощные слои всегда тянулись к крестко-мам, ибо они получали помощь в первую оче-редь. Однако большой процент в составе кресткомов губернии середняков говорит и об их заинтересованности в деле взаимопо-мощи. Индивидуальное крестьянское хозяй-ство зависело от множества факторов: при-родных, экономических, политических, со-циальных, субъективных. Но одним из важ-ных, ведущих к разорению либо к укрепле-нию хозяйства, были природные бедствия и пожары, поэтому многие середняки по-преж-нему ценили взаимопомощь и стремились со-хранить членство.
Кресткомы Брянской губернии испыты-вали в первые годы новой экономической по-литики множество проблем, которые отража-лись на их деятельности. Анализируя архив-ные документы, можно отметить существу-ющие недостатки в делопроизводстве крест-комов, организационные трудности, связан-ные с непоследовательной политикой центра по укрупнению организации. Если в начале 1924 г. в Брянской губернии насчитывалось 1.361 сельских кресткома, то в конце 1924 г. – 482, а в октябре 1925 г. уже 914 [32, Л. 107]. В результате таких трансформаций жители «прикрепленных» деревень оставались без всякой помощи и каких-либо льгот.
Положение от 24 сентября 1924 г. о кре-стьянских обществах (отменено название ко-митеты – и.М.), в которых индивидуальное членство заменялось коллективно-добро-вольным, отодвинуло на второй план прин-ципы самодеятельности и самоуправления крестков и уступило место вмешательству государства. Проводилась линия на перво-очередность помощи колхозам. Членские взносы взимались не уравнительно, а диффе-ренцировано с учетом мощности хозяйства [52]. Данным законодательным актом госу-дарство стремилось увеличить количество бедняков в кресткомах. Переработанное по-ложение подверглось резкой критике со стороны многих крестьян. В октябре 1925 г. участники пленума ЦК КОВ отмечали, что «оно убило инициативу крестьянских об-ществ взаимопомощи: самодеятельность и самоуправление перечеркивалось чиновни-чьим правом органов Наркомсобеса утвер-ждать все должности и постановления» [33, Л. 107].
Следует отметить, что крестьянские ко-митеты общественной взаимопомощи в де-ревне в первые годы новой экономической политики строились под влиянием трех ос-новных составляющих: личных (хозяйствен-ных) интересов, общинных традиций и поли-тики Советской власти.
В 20-е годы XX века особый интерес представляют работы заместителя наркома социального обеспечения Николая Алексан-дровича Милютина «Организация крестьян-ской взаимопомощи в деревне» и др., А. Лав-рова «Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи», Е Лысикова «Развитие кре-стьянской взаимопомощи».
В конце 20-сер. 50-х гг. XX в. ведущей парадигмой в изучении данной темы стано-вится – марксистская, в которой социально-экономические аспекты рассматривались ис-следователями крайне редко и в строгом со-ответствии с политическими установками.
В 60-70-е гг. XX в. вопросы деятельно-сти кресткомов рассматриваются в работах В.П. Данилова, Ю.С. Кукушкина. В 70-80-е гг. в работах современной отечественной ис-ториографии, как правило, данная тематика обсуждается в комплексе с другими соци-ально-экономическими проблемами: Ю.А. Поляков, Ф.Н. Базанова и др.
В изучении проблемы функционирова-ния кресткомов в 90- е гг. XX в. - начале XXI в. следует отметить монографию «История крестьянства западного региона России. 1917-1941 гг.», С.И. Дегтева, В.А. Лыткина, А.А. Куренышева, Л.В. Мостяевой и др.
В первой половине 20-х годов XX века кресткомы существовали параллельно с хо-зяйственными органами. Главным в их дея-тельности являлось производственное направление, поэтому исследовательница Ф.Н. Базанова назвала 1921-1925 гг. в дея-тельности кресткомов «собесовским перио-дом» [1]. На примере деятельности крестко-мов Брянской губернии заметно, что данная организация сыграла большую роль в оказа-нии помощи крестьянам, семьям красноар-мейцев, инвалидам, вдовам, сиротам. После проведенного учета этой категории населе-ния была предоставлена возможность встать на ноги и получить необходимое лечение, протезирование, переобучение и трудоустро-иться.
Кресткомы предоставляли трудовую помощь нуждавшимся по обработке и обсе-менению полей, помогали хозяйствам, по-страдавшим от стихийных бедствий, обеспе-чивали ссудой для приобретения инвентаря, скота, семян, вносили взносы в кооператив-ные организации за своих членов и т.д. В це-лом, деятельность кресткомов имела неоце-нимое значение, как для отдельного кре-стьянского хозяйства, так и для экономики страны в целом. Во-первых, многие нуждав-шиеся хозяйства получили реальную под-держку и теперь смогли избавиться от обни-щания. Во-вторых, общее улучшение состоя-ние крестьянских хозяйств способствовало быстрому восстановлению и развитию сель-ского хозяйства. В-третьих, отдельные нетру-доспособные граждане были включены в производственный процесс и приносили пользу обществу [42, С. 180].
Кроме хозяйственного направления кресткомы Брянской губернии активно осу-ществляли правовую и просветительскую ра-боту: защищали права; ходатайствовали о снижении и освобождении от сельхозналога; выписывали газеты и книги для изб-читален, повышая общий культурный уровень кре-стьян. Также оказывали материальную по-мощь детским яслям, школам и образова-тельным учреждениям.
Становление кресткомов в Брянской гу-бернии проходило в сложных экономических условиях. Как правило, от наличия доходов зависел и авторитет комитетов среди сель-ского населения. Если первоначально фонды кресткомов складывались за счет членских взносов по самообложению, то с 1923 г. боль-шое распространение получили: аренда предприятий, снятие подрядов, кооперирова-ние. К концу восстановительного периода производственная деятельность помогла кресткомам стать массовой общественной организацией, в конце 1925 г. 48% крестьян-ских хозяйств Брянской губернии вступили в ККОВы, которые обладали довольно разветв-ленной структурой. До политики укрупне-ния в Брянской губернии количество сель-ских кресткомов было на 18% больше числа сельсоветов (1.361 против 1.115) [34, Л. 111].
Крестьянские настроения и заботы вы-ражали разные государственные и хозяй-ственные организации, поэтому кресткомы стремились взаимодействовать с сельсове-тами, кооперативами, отделами социального обеспечения и здравоохранения, лесниче-ствами и предприятиями. В 1921-25 гг. об-щекрестьянский характер кресткомовского движения, возможно, мог бы позволить пре-вратиться этой организации в подлинную со-циально-экономическую силу в деревне, но разветвленная общественная организация с капиталом и авторитетом была опасна для власти.
Кресткомы, стоявшие между сельсове-тами и общиной, могли также превратиться в действенные общественные институты само-управления в деревне, стать зачатком граж-данского общества. Но они должны были служить проводником влияния Советов, а в конечном итоге – партии, поэтому использо-вание механизмов регулирования позволяло советским властям в дальнейшем трансфор-мировать кресткомы в организацию содей-ствия государственным интересам и факти-чески к началу 1927 года подорвать основы деятельности.
Малашенко И.В., кандидат исторических наук, доцент кафедры философии, истории и поли-тологии, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (Россия)
