СтраницаКнига

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Брянский государственный технический университет

Посвящается 65-летию Победы и
присвоению г. Брянску почетного звания
«Город воинской славы»

Е. Н. Шанцева, В. В. Дзюбан, Ю. Т. Трифанков

БРЯНЩИНА В ПЕРИОД ОККУПАЦИИ 1941-1943 гг.:
ГЕНЕЗИС ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ
И КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА

Брянск
ИЗДАТЕЛЬСТВО БГТУ
2010
 
ББК 63.3(2)

Шанцева, Е.Н. Брянщина в период оккупации 1941-1943 гг.: Генезис партизанского движения и коллаборационизма: монография/ Е.Н. Шанцева, В.В. Дзюбан, Ю.Т. Трифанков. – Брянск: БГТУ, 2010. – 290 с., с ил.

ISBN 978-5-89838-518-7

Рассматривается генезис партизанского движения и коллаборационизма в период оккупации 1941-1943 гг. Брянской области. Исследуется политика противоборствующих сторон, положение на фронтах и коллаборационизм, показываются масштабы партизанского движения.
Монография предназначена для всех тех, кто интересуется историей партизанского движения на исследуемой территории, а также может быть полезна для студентов и школьников, занимающихся изучением краеведения, для работы по военно – патриотическому воспитанию населения.
Библиогр.  78   назв.

Рецензенты: кафедра «История России» Костромского государственного университета им. Н.А.Некрасова;
кандидат исторических наук, профессор В.П.Ранчинский

ISBN  978-5-89838-518-7                                   Ó Брянский государственный
                                                                              технический университет, 2010
 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Каждый год мы торжественно празднуем 9 Мая – День Победы.
Время идет вперед по своим законам, уходит в прошлое многое, но никогда не уйдут из памяти народа 1418 дней борьбы за свою свободу, за независимость, за Отечество, за свое право жить.
Подвиг во имя Отечества, победа русского народа в Великой Отечественной войне является великим историческим фактом.
Чтобы понять всю грандиозность произошедшего, надо изучать и региональные события того времени.
Цель данной работы заключается в проведении системного анализа этапов партизанского движения и такого явления, как коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны             1941-1945 гг. на территории Брянской области.
Задача авторов показать две стороны войны – подвиг и предательство.
Хронологические рамки исследования включают период с октября 1941 г. - начала оккупации Брянской области немецкими войсками - и до сентября 1943 г. - полного освобождения Брянской области от немецких войск и ликвидации оккупационного режима.
В работе авторы рассматривают генезис партизанского движения и коллаборационизма на региональном уровне на примере Брянской области, по мере необходимости касаясь сопредельных областей.
События, которые в ней анализируются, развивались в зависимости от обстановки на фронте, требований высшего командования противоборствующих сторон, местных органов власти и партизанских структур, а также самостоятельной деятельности населения.
Информация, на которую авторы хотели обратить внимание, в тексте монографии выделена курсивом.
В первой главе анализируется партизанское движение, как одновременно организованное и стихийное противостояние противнику, во второй главе – коллаборационизм, как служение врагу в различных формах. Последнее - крайне болезненная тема даже в начале двадцать первого века. В приложениях приведены порядка 100 фотографий партизан и коллаборационистов, а также копии партизанских сводок и отчетов.
Данная монография будет интересна как преподавателям истории, студентам и аспирантам, так и всем тем, кто проявляет интерес к сложным вопросам Великой Отечественной войны        1941-1945 гг., касающихся территории Брянщины.
Патриотическое воспитание, которое сегодня так необходимо новым поколениям, может проводиться не только на героическом прошлом народа, но и с использованием фактов коллаборационизма во времена крутых переломов истории.

Авторский коллектив:

Е.Н.Шанцева – сбор архивных материалов и их обработка;
В.В.Дзюбан – социологическая составляющая работы;
Ю.Т.Трифанков – общенаучное руководство и систематизация материала.

 

ВВЕДЕНИЕ

В истории любой страны особое место занимают войны. Вооруженные конфликты диктуются различными обстоятельствами: борьба за свободу и независимость, стремление к расширению территорий, противодействие внешней агрессии и т.д.
Россия с ее непростой судьбой в полной мере испытала тяжесть и горечь всех этих событий. Каждый век для нее сопровождался одной, а то и несколькими жестокими войнами, уносившими жизни огромного количества людей. И, тем не менее, завоеванные победы нередко приносили нашей стране и славу, заставляя мир относиться к ее могуществу с уважением.
ΧΧ столетие стало для России периодом тяжелых испытаний.
Вторая мировая война, ставшая для СССР Великой Отечественной войной 1941 – 1945 гг., принесла стране, в том числе и Брянщине, великую беду. Территория нынешней Брянской области к октябрю 1941 г. оказалась оккупированной врагом: германскими, венгерскими, итальянскими и другими, союзными противнику, частями. Оккупация продолжалась до сентября 1943 г.
За годы оккупации враг использовал территорию региона для размещения своих войск, их снабжения, передислокации вдоль линии фронта на наиболее важные участки боевых действий, в том числе на Московское и Ленинградское направления, позже - на Сталинградское и Курскую дугу.
Советское командование для разрушения коммуникаций, всей инфраструктуры врага на территории региона, воспрепятствования передвижению вражеских войск организовало здесь партизанское движение, подхваченное большой частью населения.
Немецкое руководство с целью борьбы с партизанским движением, охраны инфраструктуры, дополнительного обеспечения своих войск, использования потенциала региона для Германии и ее союзников перешло здесь от первоначальной идеологии всеобщего уничтожения русских к идеологии их использования. Для этого оно организовало «русское самоуправление», в котором также приняла участие часть населения региона.
Большая часть населения региона, оказавшись на оккупированной территории, стремилась выжить, сотрудничая с различными силами в зависимости от обстоятельств, способствуя победе или противодействуя ей.
С началом оккупации большинство людей встало перед трудным выбором. С одной стороны, ненависть к врагу и патриотизм, с другой - чувство страха за свои семьи, родных, близких, за свою жизнь. Не каждый мог сразу определить линию своего поведения. Режим террора и насилия, прикрытый «самоуправлением», установленный оккупантами, делал выбор особенно сложным. Крайними гранями выбора становились подвиг и предательство. Люди, с самого начала твердо решившие бороться с врагом, заслуживают глубокого уважения и памяти спасенных ими потомков. Потомкам следует знать и помнить также предательство и предателей: любое незнание приводит к искажению прошлого и опасно для будущего.
В современном неустойчивом мире, когда перед людьми стоит выбор пути развития и линии поведения, анализируемая проблема актуальная, сложная и болезненная.
Работа опирается на большой архивный материал, обширную библиографию, воспоминания и мемуары участников событий. Авторы благодарят всех, кто оказал помощь в работе.
 

ГЛАВА 1
ОТ ПАССИВНОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ К ПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЕ. ГЕНЕЗИС ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ

Из «Боевого наставления
по борьбе с партизанским движением на востоке»
германского командования от 11. 11. 1942 г.:
«Партизанские отряды являются совершенно незнакомым для нас средством борьбы противника, заранее предусмотренного им еще до войны и получившие свое дальнейшее развитие во время войны. Они (комплектуются) организуются из бывших русских воинских частей, перешедших на партизанские методы ведения войны, из оставшихся русских солдат, частично насильно призванных из населения рекрутов и частично из населения, которое из-за нужды вынуждено было пойти в эти банды, а также из неполноценных элементов, вошедших в эти банды с целью грабежа.
Ими руководят офицеры и комиссары из числа планомерно оставляемых в тылу при отходе советских войск и специально забрасываемых воздушным путем вышестоящими органами власти: полиции, партии и НКВД.
В тактике (методы борьбы) партизанских отрядов характерно следующее: расположение в непроходимых болотах и лесах. Частая смена расположения.
Борьба с партизанами, как и борьба на фронте является государственным и правительственным делом ».
Идет переломный момент во всей войне – Сталинградская битва.
19 ноября 1942 г. Красная армия перешла в наступление.

Возникновение партизанского движения

22 июня 1941 г. германские и союзные им войска без объявления войны напали на СССР. Началась Великая Отечественная война.
24 июня советским руководством создан Совет по эвакуации из районов, возможной оккупации вражескими войсками. Совет имел чрезвычайные полномочия.
25 июня директива Генштаба СССР поставила задачу создания новой линии обороны по Западной Двине и Днепру.
29 июня Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) требует «В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия» . В ней звучит призыв формировать партизанские отряды и диверсионные группы для подрыва мостов, порчи дорог и линий связи.
Это говорит о том, что советским руководством предполагалась оккупация врагом больших территорий.
30 июня создан Государственный Комитет Обороны, как чрезвычайный высший государственный орган, сосредоточивший в период войны всю полноту власти.
18 июля 1941 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск», направленное во все прифронтовые зоны. В нем были определены задачи по созданию на захваченных территориях сети подпольных партизанских организаций для борьбы с оккупантами [22].
В эти недели германские войска и их союзники подошли к исследуемому в монографии Брянскому региону, который лежал на пути их стратегического наступления на Москву. Во второй половине августа 1941 г. на территории западных районов Орловской области, куда тогда входила большая часть Брянщины, развернулись ожесточенные бои.
17 августа 20-я танковая группа генерала Г.Гудериана, усиленная пехотными дивизиями из района Кричева, повела наступление на Унечу, Стародуб, Новгород-Северский: 17 августа захвачена Унеча, 18 августа - Стародуб, 21 августа – Почеп [12].
Г.Гудериан решает нанести главный удар через Глухов на Орел силами 24-го танкового корпуса. Правее 24-го танкового корпуса должен был наступать через Путивль 48-й танковый корпус; левее  24-го танкового корпуса наступал из района Шостка 47-й танковый корпус.
Обращаясь к воспоминаниям Г.Гудериана, мы находим следующее описание наступления немецких частей:
«Наше наступление было неожиданным для противника. Особенно быстро продвигался 24-й танковый корпус, достигший пункта Хинель. 47-й танковый корпус занял населенный пункт Журавка и продвигался далее на северо-восток» .
30 сентября германская армия начала операцию «Тайфун».
1 октября 24-й танковый корпус противника занял Севск.            2 октября наступление продолжалось со всей силой, фронт был полностью прорван, и 13-я армия была отброшена на северо-восток.
4-я немецкая танковая дивизия заняла Кромы, достигнув тем самым шоссейной дороги, идущей на Орел.
3 октября 4-я немецкая танковая дивизия захватила Орел. Это дало немцам возможность получить хорошую шоссейную дорогу и овладеть важным железнодорожным узлом и узлом шоссейных дорог, который должен был стать базой для их дальнейших действий.
Из воспоминаний Г.Гудериана:
«Захват города произошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки вступили в Орел, в городе еще ходили трамваи. Эвакуация промышленных предприятий, которая обычно тщательно подготавливалась русскими, не могла быть осуществлена. Начиная от фабрик и заводов и до самой железнодорожной станций, на улицах повсюду лежали станки и ящики с заводским оборудованием и сырьем»  .
47-му танковому корпусу была поставлена задача наступать в направлении на Брянск: 7 октября город захвачен. Части советских войск, находившиеся к югу (3-я и 13-я армии) и к северу (50-я армия) от города, оказались окружены.
10 октября от немецкого командования группы армий были получены новые указания: овладеть Курском; очистить «котел» в районе Трубчевска; завершить окружение «котла», образовавшегося северо-восточнее Брянска; нанести удар по Туле [20].
17 октября разгромленная 50-я армия отступила. В плен попало, по словам Г.Гудериана, более 50 тыс. солдат и офицеров РККА [18].
20 октября завершилось окружение части войск 3-й и 13-й армий в районе Трубчевска. Из окружения удалось выйти не более  20 % личного состава [18].
Оккупация региона завершилась. Вражеские части продолжили наступление на Москву и несколько позднее на юг СССР.
Эти трагические для страны события положили начало партизанской борьбе на территории региона.
В 1941 г. Орловская область (куда входила современная Брянская область) имела 66 районов и 5 крупных городских центров: Орел, Брянск, Клинцы, Орджоникидзеград (ныне Бежицкий район     г. Брянска) и Елец.
Одной из особенностей региона было то, что в нем располагался огромный лесной массив - по левому берегу реки Десны и ее притокам.
В зависимости от местоположения района леса назывались - Дятьковские, Клетнянские, Трубчевские, Суражские, Суземские и т.д. Сегодня это названия районов Брянской области. Болотистые непроходимые для техники леса стали естественной природной средой для организации и развертывания партизанского движения.
Первый этап партизанской борьбы ограничивается указанными событиями и их временными рамками, то есть процессом оккупации в августе – октябре 1941 г. и битвой под Москвой.
Однако первый этап начался с подготовки баз к диверсионной борьбе на будущих основных коммуникациях противника задолго до оккупации, а по некоторым сведениям даже еще до начала войны. Основная тактика диверсионных групп определялась так: внезапные нападения, засады, разрушение проводной связи, то есть создание помех для дальнейшего наступления врага.
Первоначально основу отрядов в Орловской области составили сотрудники государственной безопасности. Такое положение было во многих прифронтовых областях СССР. На базе 4-го отдела регионального управления Народного Комиссариата Внутренних Дел (НКВД) были созданы первые боевые формирования. НКВД явился центральным звеном, ядром в партизанском движении, органом, который, взаимодействовал с партийными и армейскими структурами.
26 июня 1941 г. Орловским обкомом ВКП(б) и областным исполнительным комитетом (облисполкомом) было принято решение об организации истребительных батальонов во всех районах и городах области для борьбы с вражескими диверсантами. В первой декаде июля было сформировано 75 батальонов общей численностью до 10 тыс. человек. Истребительные батальоны впоследствии во многих случаях стали костяком будущих партизанских отрядов.
Одновременно обком ВКП(б) обязал райкомы ВКП(б) совместно с НКВД приступить к формированию партизанских отрядов, организации для них баз с оружием и продовольствием, используя для этой цели труднодоступные лесные массивы, как районы будущей дислокации диверсионных групп и партизанских отрядов.
С целью подготовки боевых кадров подрывников, диверсантов, подпольщиков для работы в тылу врага по решению бюро обкома ВКП(б) 10 августа в Орле была организована межобластная диверсионная школа, в которой обучалось 2359 человек. 22 августа школа произвела свой первый выпуск: 135 диверсантов и 50 инструкторов диверсионного дела. Большая часть из них стала боевым костяком диверсионных групп в партизанских отрядах [12].
В юго-западных районах Орловской области 1 сентября 1941 г. была создана оперативная группа 4-го отдела регионального управления НКВД. Ее возглавил младший лейтенант госбезопасности Д.В.Емлютин. Под его руководством были намечены районы базирования партизанских отрядов, заложены базы с вооружением и продовольствием. Д.В.Емлютин также отвечал за подготовку агентуры (прил. 5).
Боевые группы, подготовленные им, оказались, по оценкам самих партизанских руководителей, наиболее боеспособными и успешно действовали зимой 1941-1942 гг., так как ими руководили люди, профессионально более подготовленные [18]. Большинство других партийных руководителей имели меньше военных знаний и боевого опыта.
В соответствии с директивой обкома ВКП(б) создавались подпольные райкомы ВКП(б). Руководство партизанскими отрядами и боевыми группами, как правило, возглавляли секретари, или члены бюро райкома, или работники НКВД.
В начале июля 1941 г. одним из первых на Брянщине был сформирован Дубровский истребительный батальон, насчитывавший более 180 человек. Его возглавил начальник районного отделения НКВД Юркин. В начале августа 1941 г., он был преобразован в Дубровский партизанский отряд .
Брянский подпольный горком ВКП(б) и партизанский отряд возглавил первый секретарь горкома Д.Е.Кравцов. По некоторым данным, отряд один из первых имел радиосвязь с большой землей.
Брянским сельским районным партизанским отрядом, впоследствии ставшим партизанской бригадой имени Щорса, до конца боевой деятельности командовал секретарь райкома партии М.П.Ромашин. Он же возглавлял подпольный Брянский сельский райком [15].
В Орджоникидзеграде был создан, в основном из рабочих Брянского машиностроительного завода, батальон, состоящий из нескольких рот общей численностью более 200 человек. Командиром батальона был назначен заместитель начальника цеха завода «Красный Профинтерн» А.И.Виноградов [16].
8 октября, когда немецкие части входили в Брянск, а разбитые части 50-й армии, не попавшие в плен, спешно отступали, А.И.Виноградов увел свои роты в леса. Одну из них в скором времени выдал врагу предатель Латышев  из Радицы-Крыловки. Она была сожжена немцами из огнеметов в землянках. А.И.Виноградов увел остальных партизан на новое место дислокации в лесной массив севернее Брянска.
Дятьковский подпольный райком возглавил секретарь райкома С.Т.Туркин. В августе здесь было сформировано два партизанских отряда: Дятьковский, которым командовали Н.М.Сентюрин и Качалов, а также Баташовский, которым командовали В.А.Алексеев и А.Н.Селивановский.
В Клетнянском районе партизанский отряд возглавили председатель исполнительного комитета районного совета А.Р.Глебов и комиссар - секретарь райкома А.Ф.Семенов [16].
Комиссаром 1-ой Клетнянской партизанской бригады был назначен И.К.Гайдуков. Раненный в бою И.К.Гайдуков оказался за линией фронта. В сентябре 1941 года пришел в село Прусаковка Дубровского района. Был одним из организаторов и комиссаром Малиновского партизанского отряда, объединившегося с партизанским отрядом Ф.Данченкова. В объединенном отряде, преобразованном в 1-ю Клетнянскую партизанскую бригаду, до соединения с частями Красной Армии оставался на посту комиссара.
В книге М.А.Касаткина «В тылу немецко-фашистских армий “Центр” дана боевая характеристика комиссара: «…продолжение славных традиций комиссаров партизанских отрядов времен гражданской войны подтверждает деятельность И.К.Гайдукова, комиссара 1-й Клетнянской партизанской бригады.
…И здесь и везде партизан был голоден чаще, чем сыт. Он был полураздет и полуразут, не имел крыши над головой. В дождь и метель шел он в бой с превосходящими силами врага и должен был побеждать. Многие из бойцов не знали военного дела, были или слишком молодыми, или слишком старыми людьми, и каждого из них надо было хорошо знать, научить, поддержать в трудную минуту, разъяснить, как необходима Родине партизанская борьба, помогающая Красной Армии громить врага.
Комиссар укреплял веру в победу в каждом партизанском сердце, помогал слабым побороть трусость, отбросить сомнения, воспитывал волю, разжигал желание при любых обстоятельствах быть сильнее врага. Таким комиссаром был И.К.Гайдуков» .
В Трубчевском районе руководство партизанской борьбой возглавил почти весь состав райкома партии и райисполкома, во главе с секретарями райкома: А.Д.Бондаренко, А.С.Бурляевым, Н.П.Коротковым, председателем райисполкома И.С.Сенченковым. В районе было создано два партизанских отряда, в селах района - семь партизанских групп, которые были подчинены партизанским отрядам.
В Выгоничском районе во главе подпольного райкома партии остались секретари райкома Ю.Ф.Фильковский, А.К.Черный и председатель райисполкома Мажухин. Они возглавили партизанский отряд численностью в 42 человека.
Из краткой сводки «О проделанной работе партизанскими отрядами Выгоничского района Орловской области»:
Партизанские отряды Выгонечского района организованы с опорных групп населенных пунктов района по инициативе местных членов партии и активных граждан – рабочих, колхозников с октября 1941 года – МАКРОГУЗОВА, ТАРАСОВА, АВЕРЧЕНКО, РЫСАКОВА, ФИЛЬКОВСКОГО, МАЖУКИНА .
В первый организационный период опорные группы и партизанские отряды проводили вооружение своих членов, тормозили выполнение поставок немецкому командованию, разрушали насаждаемую немцами фашистскую власть через своих представителей изменивших родине – старост и полицейских .
В Суземском районе командиром партизанского отрада численностью 37 чел. был утвержден заведующий районным отделом социального обеспечения (райсобесом) И.Я.Алексютин, комиссаром - секретарь райкома Н.С.Паничев. В отряд вступил почти весь районный партийный и советский актив.
В Мглинском районе подпольный райком партии и партизанский отряд возглавил секретарь райкома Каплин, комиссар - Крупнянко.
В Навлинском районе в тылу врага остался подпольный райком партии во главе с секретарем райкома А.В.Суслиным и Максименко.
Командиром партизанского отряда численностью в 67 чел. был утвержден директор лесхоза П.А.Понуровский.
В Брянском районе подпольный райком возглавил второй секретарь райкома Разумов, командиром отряда был назначен инструктор райкома партии Капралов.
В Карачевском районе был создан подпольный райком во главе со вторым секретарем райкома Фроликовым и третьим секретарем райкома Ивановым. Здесь было создано два партизанских отряда.
В Жуковском районе развернул боевые действия партизанский отряд Е.М.Воробьева и Г.В.Мальцева.
В Погарском районе подпольный райком возглавил первый секретарь райкома Г.С.Куприн.
В Комаричском районе - секретарь райкома Гордиенко.
В Людиновском районе действовал партизанский отряд в 40 чел. под командованием Золотухина и Сердцева.
В Хвостовичском районе действовал партизанский отряд под командованием Брусоловского и Метишкина [16].
К формированию городского подполья приступили также в августе 1941 г., когда немецкие войска приблизились к территории Брянщины. Будет организовано около 30 подпольных групп. Они собирали сведения о враге, организовывали диверсии, распространяли листовки, проводили беседы с местным населением, что было не менее важным, учитывая недостаток правдивой информации, который усугублял и без того тяжелое психологическое состояние населения.
В Брянске связь с партизанами осуществляла В.Сафронова, добровольно оставшаяся в городе для подпольной работы. Она много сделала для добычи важных сведений.
В Сещинском подполье действовала интернациональная группа, которую возглавили К.Поваров и А.Морозова. Члены группы совершали диверсии, собирали и передавали ценную разведывательную информацию о действующем здесь крупном аэродроме.
Успешно действовали подпольщики в Навле, которыми руководила Л.Карпова, в Унече - во главе с Д.Минаковым.
Еще в августе 1941 г. Д.Е.Кравцов и работник госбезопасности В.И.Суровягин сформировали среди железнодорожников Брянска подпольную партийную ячейку и поручили ее руководство А.Черненко, у которого было много друзей и знакомых, среди них машинисты П.Сиваков, братья Костюковы - Жорж и Николай, В.Долгих, инженер П.Адамович и др. [65].
Подпольщики, работавшие в паровозном депо, направляемые В.И.Суровягиным, ставили магнитные мины замедленного действия для взрыва паровозов, выходящих на линию. В один из дней несколько машинистов вывели из строя более половины паровозного парка, а сами ушли в партизанский отряд [65].
События разворачивались стремительно.
В конце августа первые партизанские отряды западных районов региона по мере отхода с боями частей Красной армии приступили к боевым действиям. Партизанские отряды и группы в первую очередь осуществляли в местах боев сбор оружия и боеприпасов, вели разведку и истребляли мелкие группы противника.
Так, 25 августа 1941 г. Клетнянский отряд под селом Нижние Троицы взорвал мост, находившийся на пути движения врага.           28 августа отряд уничтожил 3 бронемашины, 5 автомашин, на дороге Клетня - Столбы взорвал 5 шоссейных мостов, в том числе               80-метровый Харитоновский мост [18].
Еще одним источником партизанского сопротивления в регионе стали «окруженцы». При выходе из окружения разбитых частей Красной армии в Брянских лесах остались отдельные разрозненные их группы, которые частично сдавались врагу, другие создавали свои боевые отряды или вливались в уже созданные партизанские отряды.
Так, оказавшись в окружении, части 13-й армии двигались на восток, но значительная часть войск через линию фронта не прорвалась. Оказавшись в тылу врага, военнослужащие продолжали борьбу, вступив в партизанские отряды. 26 января 1942 г. в селе Поды Хомутовского района Курской области был создан партизанский отряд № 1 им. К.Е.Ворошилова. Командиром группы ратных минометов и политруком 7-й роты третьего батальона был назначен П.П.Башмаков. Он участвовал во всех боях, «рельсовой войне», знаменитом подрыве Голубого моста, дважды был ранен (в Почепском районе и на Коломенском шляхе). После соединения с частями Красной армии партизанскую бригаду направили в Белоруссию, в тыл немцам  .
В октябре в Навлинском районе организовался и начал действовать партизанский отряд военнослужащих под командованием лейтенанта 155-й стрелковой дивизии 13-й армии Ф.Е.Стрельца и политрука 133-го кавалерийского полка В.Г.Бойко [16].
В начале ноября 1941 г. из небольшой группы в количестве       15 чел. в Суземском районе образовался партизанский отряд военнослужащих под командованием И.А.Бородавка и А.Н.Сабурова. Группа А.Н.Сабурова, отходя с территории Полтавщины (ныне Украина), пыталась из района Суземки перейти линию фронта, но безуспешно. Связавшись с подпольным райкомом ВКП(б), в частности с Н.Паничевым и районным военкомом Макаровым, осталась в Суземском районе и начала свои активные боевые действий.
Значительную роль в активизации партизанского движения на Брянщине сыграл специальный отряд Д.Н.Медведева «Митя», сформированный в основном из чекистов и известных спортсменов, направленный в Брянские леса из Москвы [15]. Это еще один источник формирования партизанского движения на Брянщине.
7 сентября близ деревни Белоголовль Жуковского района отряду удалось перейти линию фронта. Первый бой был принят 15 сентября у Сальниковых хуторов Клетнянского района: штабная группа оккупантов во главе с генералом была разбита, оказались захвачены важные документы. Затем отряд успешно действовал в Белоруссии, а в конце ноября вновь появился на Брянщине. Своей активной боевой и разведывательной деятельностью, координацией взаимодействия разрозненных партизанских групп отряд «Митя» многое сделал для ослабления наступления немецких войск на Москву. За 120 дней в тылу врага партизаны провели более 50 боевых операций, взорвали три вражеских эшелона, три железнодорожных и семь шоссейных мостов, нанесли противнику урон в живой силе и технике. Проделав успешный рейд по вражеским тылам, 12 января 1942 г., то есть после ликвидации прямой угрозы Москве, отряд Д.Н.Медведева, выросший за это время от 30 человек до 300, вернулся на советскую территорию.
В дальнейшем Д.Н.Медведев будет успешно командовать более крупным партизанским отрядом в западной Украине под Винницей и Ровно. В его отряде будет служить знаменитый русский разведчик Николай Кузнецов, погибший от рук украинских националистов.
Реакция германского командования полевой кадровой армией на действия партизан была вначале весьма сдержанной. Они торопились решить стратегические задачи по захвату Москвы и, таким образом, победоносно завершить войну в соответствии с гитлеровским планом.
Первоначально командование тыловым районом 2-й танковой армии не проводило широкомасштабных мероприятий против партизан. В 1941 г. партизаны еще особенно не беспокоили немецкий тыл так, как это будет в 1942-1943 гг. В первые недели оккупации Брянщины вопрос борьбы с партизанами решался с помощью воинских частей действующей армии. Войска же, предназначенные для поддержания порядка, находились в Белоруссии в распоряжении командующего частями обеспечения тыла группы армий «Центр» генерала М. фон Шенкендорфа. По состоянию на 2 октября 1941 г., под его началом находились 707-я и 339-я пехотные дивизии, 1-я кавалерийская бригада СС, 221-я, 286-я и 403-я охранные дивизии. Охранные войска появлялись по мере усиления партизанского движения.
Уже на этом этапе тактика партизан начала меняться. Вместо прежних «мелких уколов» стали совершаться более крупные диверсии на железных дорогах противника. В приказе командующего Западным фронтом Г.К.Жукова ставились задачи сосредоточения сил партизан на шоссейных, железных и грунтовых дорогах. В числе главных направлений были дороги Брянск - Рославль и Брянск – Зикеево [15]. Это были первые попытки серьезного использования партизан для фронтовых целей во время сражения за Москву.
Второй этап партизанской борьбы с оккупантами (ноябрь 1941 г. – май 1942 г.) начался с поражения германских войск под Москвой и завершился созданием Брянского партизанского края.
Поражение под Москвой и отступление от нее показало, что план немецкого командования «молниеносной» войны оказался несостоятельным. У противника появились новые задачи – надолго, во всяком случае, на всю зиму, «обживать» оккупированную территорию, сквозь которую они стремительно прошли в конце лета и осенью. А это означало - сохранять инфраструктуру региона, опираясь на которую, немецкое командование рассчитывало обеспечить содержание и снабжение своих войск.
На местах немцы начинают создавать «марионеточные» структуры власти (коллаборационистские), так называемые, «органы самоуправления». Одним из наиболее известных и крупных стало Локотское самоуправление (п. Локоть - ныне центр Брасовского района Брянской области).
Партизанское движение стало главной помехой для германского командования. Немецкие пропагандистские службы вынуждены были обратить особое внимание на зарождающееся партизанское движение. Й.Геббельс, руководитель пропагандистской машины «рейха», в своем дневнике отмечал:
«Я пришел к выводу, что мы должны коренным образом (подч. авт.) изменить нашу восточную политику… Мы можем значительно уменьшить партизанскую опасность, если завоюем доверие населения…, будет целесообразно также создать в некоторых регионах марионеточные правительства, которые будут проводить нужные нам непопулярные меры…, они будут служить удобным прикрытием для проведения нашей собственной политики» .
Разгром немецкого наступления под Москвой, вынужденная длительная задержка войск в регионе центральной России вынудила высшее германское руководство временно изменить жесткую нацистскую идеологическую установку на уничтожение русского народа, как такового. Оно попыталось привлечь хотя бы часть населения на свою сторону, чтобы использовать его в своих целях.
В начале ноября 1941 г. немцами был создан аппарат Орловского и Брянского административных округов с подчиненными им аппаратом окружных управ, районных управ и волостных управлений [18] (подробнее во второй главе).
Основная цель – с помощью местных структур бороться с партизанами, и тем самым создать себе возможность беспрепятственно осуществлять переброску войск вдоль линии фронта.
Кроме этого использовать местное население в качестве возможности для содержания армии и вывоза в Германию ресурсов.
Советское руководство усилило работу по созданию новых партизанских отрядов и координации их боевых действий. У партизан появляются новые задачи. Кроме борьбы с оккупантами, возникает необходимость борьбы со структурами самоуправления, уничтожения предателей и работы с местным населением.
В конце 1941 г. на территории Жуковского района организовался отряд военнослужащих во главе с капитаном И.И.Муралем и лейтенантом Кабановым.
В Дятьковском районе организовался и вел бои отряд под командованием старшего политрука Корягина, отряд лейтенанта Куликова и старшего лейтенанта Г.И.Орлова.
В ноябре 1941 г. в Хинельских лесах организовался партизанский отряд военнослужащих под командованием начальника штаба полка 25-й танковой дивизии капитана И.А.Гудзенко. Несколько позднее этот отряд развернулся в партизанскую бригаду имени Ворошилова и до соединения с частями Красной армии (сентябрь 1943г.) действовал в южной части Брянских лесов [16].
Всего в ноябре 1941 года в тылу врага на территории области действовало 43 партизанских отряда общей численностью 3026 чел. По данным А.П.Горшкова, через полгода количество партизан увеличилось в пять раз [16].
Началась концентрация партизанских сил в Брянских лесах.
К концу 1941 — началу 1942 гг. Брянские леса стали местом сосредоточения не только местных, но и многих украинских партизан. Из Сумской области сюда переместился отряд С.А.Ковпака и С.В.Руднева, из Донбасса — отряд И.Ф.Боровика, из Харьковской области — отряды Н.О.Воронцова и К.И.Погорелова. Они вынуждены из открытых полустепных местностей, мало пригодных для партизанских действий, перебраться в Брянские леса.
В Клетнянских и Мглинских партизанских отрядах и в лесах Клинцовского, Суражского и Унечского районов действовал Клинцовский партизанский отряд Кузнецова и Мурашко.
В лесах на границе с Белоруссией и Украиной действовали Злынковский партизанский отряд под командованием Маркова, Новозыбковский - под командованием Чернобаева, Климовский - под командованием Варожева, Стародубский - под командованием Денисенко. Отряды действовали совместно с соединением Черниговских партизан под командованием Федорова.
В Дерюгинских лесах, на границе Орловской и Курской областей, к началу 1942 г. действовали Дмитровский и Троснянский партизанские отряды, которые взаимодействовали с Дмитровским и Михайловским партизанскими отрядами Курской области.
В начале 1942 г. на стыке Севского района Орловской области, Хомутовского района Курской области, Ямпольского и Середино-Будского района Сумской области организовался крупный очаг партизанского движения, созданию которого способствовало наличие концентрации партизанских отрядов, как из местного населения, так и военнослужащих. К марту 1942 г. ими было освобождено более 100 населенных пунктов, в том числе районные центры Хомутовка и Эсмань.
Усложнение задач, необходимость повышения эффективности партизанской борьбы заставляет высшее руководство государства проводить централизацию управления отрядами, создавать штабы партизанской войны.
В середине марта был создан объединенный штаб партизанских отрядов зоны Хинельских лесов Орловской области под командованием капитана И.А.Гудзенко.
Южнее Хинельской группы партизанских отрядов действовали Путивльский, Шалыгинский, Конотопский, Кровелецкий и Глуховский партизанские отряды Сумской области Украины под командованием Ковпака. В том же районе действовали Севский, Хомутовский, Ямпольский, Эсьманский партизанские отряды.
В январе 1942 г. на территории Хомутовского района организовался военный партизанский отряд под командованием лейтенанта Покровского [12].
Усилилась координация действий партизан.
15 декабря 1941 г. на станции Нерусса (в Суземском районе) командиры и комиссары находившихся в южной части Брянских лесов партизанских отрядов, а также секретари нескольких подпольных райкомов партии приняли решение о координации своих действий и создали объединенный штаб (командир — А.Н.Сабуров).
Совместные действия нескольких отрядов позволили провести успешные операции против гарнизонов оккупантов в Суземке, Локте, а затем 2 февраля 1942 г. силами шести отрядов под общим руководством А.Н.Сабурова, И.С.Сенченкова и А.Д.Бондаренко разгромить немецкий гарнизон в Трубчевске [15].
22 февраля 1942 г. в селе Глинное Навлинского района состоялось совещание командно-политического состава партизанских отрядов, на котором присутствовала 58 чел., в том числе 11 секретарей райкомов ВКП(б) и 22 командира и комиссара [12].
По итогам совещания 23 апреля 1942 г. был создан штаб объединенных партизанских отрядов южных и юго-западных районов Орловской области [12].
По мере роста партизанского движения возникла необходимость создания общего органа управления партизанскими отрядами.
16 марта 1942 г. секретарь обкома ВКП(б), член военного совета Брянского фронта А.И.Матвеев, заместитель начальника политуправления фронта Шатилов и начальник разведотдела штаба фронта Кочетков обратились в военный совет фронта с предложением о создании оперативного штаба по руководству партизанским движением.
Решением военного совета Брянского фронта штаб был создан. В его состав вошли секретарь Орловского обкома ВКП(б), член военного совета фронта А.П.Матвеев, начальник политуправления фронта А.П.Пигурнов, начальник УНКВД К.Ф.Фирсанов, секретарь обкома комсомола И.И.Борцов и начальник разведотдела фронта Кочетков.
Был разработан план развития подпольных организаций, активизации деятельности партизанских отрядов в тылу врага и расширения радиосвязи с отрядами, усиления диверсионно-разведывательной деятельности партизан [12].
В конце апреля 1942 г. в тыл врага была заброшена группа командиров и политработников 10-й армии в составе капитана А.Н.Галюги, батальонного комиссара Розина, передавшая решение политотдела армии о необходимости создания более мощных партизанских отрядов.
Здесь, как и на юге, проводилась работа по укреплению отрядов и их объединению. Объединенные отряды и военные группы были сведены в 3-ю стрелковую партизанскую дивизию под командованием капитана А.Н.Галюги. По данным А.П.Горшкова, в мае 1942 г. эта дивизия из 7 батальонов насчитывала в своем составе около 2000 человек и имела на вооружении 13 орудий, 24 миномета, 8 станковых и 74 ручных пулемета, 150 автомашин и 1500 винтовок [16].
Для установления связи с партизанами и более глубокого изучения обстановки в тылу врага в ночь на 19 апреля 1942 г. в партизанский край решением бюро обкома была направлена группа в составе Алешанского - зам. председателя облисполкома, М.А.Забельского - представителя УНКВД, Калинина – представителя политуправления фронта и Вайнеровича - военного кинооператора. Группа на парашютах приземлилась в районе деревни Чернь. По поручению обкома и штаба фронта 15 мая в поселке Гавань группа провела совещание с секретарями подпольных райкомов и командным составом партизанских отрядов. Совещание явилось по существу партизанской конференцией. Оно признало необходимым сформировать объединенный штаб партизанских отрядов. Командиром объединенного штаба был назначен Д.В.Емлютин, комиссаром - секретарь Трубчевского райкома ВКП(б) А.Д.Бондаренко, начальником штаба – В.К.Гоголюк, заместителем комиссара – полковой комиссар В.А.Андреев, редактором партизанской газеты – секретарь Трубчевского райкома ВКП(б) – Н.П.Коротков [12].
От мелких диверсий, нападений на небольшие группы оккупантов партизаны начали переходить к более крупным операциям по разрушению инфраструктуры противника.
Так, в декабре 1941 г. поселок Жуковка был освобожден силами местного партизанского отряда и несколько дней удерживался им.
В конце месяца партизаны Суземского отряда вместе с отрядом А.Н.Сабурова уничтожили в районном центре до 30 полицейских, захватили боевые трофеи, а также находившийся на станции эшелон с продовольствием.
Крупные неудачи немецких войск в декабре 1941 —            январе 1942 гг., особенно к западу от Москвы, заставили немецкое командование бросить на фронт тыловые резервы, и поэтому во многих населенных пунктах в это время оккупантов не оказалось, а численность оставленных гарнизонов была невелика.
Это позволило партизанам значительно расширить подконтрольные территории и создать обширные партизанские края и зоны.
Со второй половины декабря 1941 г. по призыву подпольных партийных и комсомольских организаций жители многих населенных пунктов Дятьковского района стали создавать отряды и группы самообороны. К середине февраля движение стало всеобщим. На помощь дятьковским партизанам и поднявшимся против оккупантов местным жителям из-за линии фронта были направлены три небольших отряда из регулярных сил Красной Армии и войск НКВД, а для руководства движением прибыли секретарь Дятьковского райкома партии С.Г.Туркин и председатель райисполкома И.Г.Дымников.
14 февраля 1942 г. партизаны овладели Дятьковом. В городе, соседних поселках и селениях была восстановлена советская власть. Так образовался первый на Брянщине партизанский край, куда входили Дятьковский, часть Дубровского, Жуковского, Брянского районов, а также Людиновского и Жиздринского районов Калужской области. Обороняли партизанский край десять отрядов численностью около 1,7 тыс. человек, а также 25 групп самообороны, насчитывавших около 2 тыс. человек [15].
В крае вновь стали легально работать партийные, комсомольские органы, возобновилась хозяйственная деятельность колхозов и промышленных предприятий, начали функционировать узкоколейная железная дорога Дятьково - Бытошь, телефон, радио, был организован выпуск районной газеты «Фокинский рабочий» [15].
4 февраля партизаны разгромили гарнизон противника на железнодорожной станции Палужье Выгоничского района.
К апрелю 1942 г. на юге Брянских лесов образовался второй партизанский край. Его территория простиралась на 140 км с севера на юг и на 100 км с запада на восток, занимая большую часть Навлинского, Суземского, Трубчевского, а также некоторые прилегающие территории Брасовского, Брянского, Выгоничского, Комаричского, Погарского, Почепского и Севского районов.
Граница партизанского края проходила на севере в 3-х км южнее железной дороги Брянск - Гомель и на востоке в 3-х км западнее железной дороги Брянск - Навля, далее по рубежу населенных пунктов Борщево, Шемякино, Игрицкое, Голицино, на юге по рубежу населенных пунктов Избичи, Чемлыж, Полевые новоселки, Голубовка, Знобь, Сопичи, на западе - по рубежу населенных пунктов Сосновое болото, Выползово, Радутино, Бороденка, Глыбочка, Васильевка.
В 1942 г. в Карачеве была организована подпольная группа под руководством учительницы А.В.Панкратовой. Она была связана с Брянским городским партизанским отрядом, куда подпольщики передавали важные разведданные.
Активно действовали в 1942 г. подпольщики в Локте внутри «русского самоуправления», организованного германскими властями.
Комаричскую подпольную группу возглавлял молодой врач П.Г.Незымаев, который много сделал для срыва отправки молодежи в Германию — им было спасено более 300 человек.
В Новозыбкове активно действовали две группы молодых подпольщиков: «Комсомолка» под руководством Марии Третьяковой и группа Виктории Корнеевой (обе группы состояли в основном из студентов пединститута) [8, 15].
В Клинцах действовало сразу несколько подпольных организаций: группы кадрового офицера капитана Коваленко, В.Железнякова, работников драматического театра во главе с П.Бычковым, были группы сопротивления и на ткацких фабриках [15].
Партизанские части насчитывали в своих рядах около 18 тыс. партизан и партизанок, имевших на вооружении 13 танков,                5 бронемашин, 6 полковых, 13 батальонных и 117 ратных минометов, 12 станковых и 395 ручных пулеметов, 81 орудие разных калибров, 5000 снарядов и 7000 мин разных калибров, 5 млн патронов [16].
Согласно данным А.П. Горшкова, в мае 1942 г. партизаны удерживали в своих руках до 500 населенных пунктов с населением 150 тыс. чел. [16].
В.В. Крашенинников приводит другие данные: в мае 1942 г. партизанами этого края контролировалось около 500 населенных пунктов, где проживало примерно 200 тыс. жителей. Территорию края обороняли около 8 тыс. партизан и примерно столько же из групп самообороны [15].
К маю 1942 г., помимо двух партизанских краев, образовалась обширная (до 200 селений) партизанская зона на территории Клетнянского и частично некоторых прилегающих районов (Жуковского, Дубровского, Мглинского, Суражского).
По отчетным данным партизанских отрядов на 14 мая 1942 г. Орловскими партизанами было убито 19845 вражеских солдат,        237 офицеров, один генерал, 2090 изменников Родины. Сбито стрелковым оружием, уничтожено в эшелонах и на вражеских аэродромах 44 самолета, пущено под откос 32 вражеских эшелона, взорвано 125 различных мостов, подорвано и сожжено 42 танка и бронемашин и 418 автомашин.
Разрушение мостов, подрыв железнодорожных путей, налеты на станции и разрушение путевого хозяйства, подрыв путей во время движения составов, приемы сложного минирования и, наконец, эффективный способ борьбы против оккупантов - это «рельсовая война».
В конце весны 1942 г. партизаны провели ряд операций по дезорганизации железнодорожных перевозок на линиях Брянск – Гомель, Брянск – Льгов. В ночь на 22 мая 7 партизанских отрядов Трубчевского и Выгоничского района в результате одновременного нападения на участок между станциями Красный Рог и Выгоничи разрушили 7,5 км железнодорожного полотна, 4,5 км линий связи, пустили под откос бронепоезд, разгромили гарнизон станции Хмелево .
В ночь на 3 июня партизанские отряды Навлинского, Комаричского, Брасовского и Суземского районов произвели налет на участок Погребы – Борщево железной дороги Брянск – Льгов. Они подорвали железнодорожный мост, 3,5 км пути, станционное оборудование разъезда Погребы и уничтожили 150 солдат противника [18].
Прерывая движения на указанных магистралях, противник лишался возможности подвоза боеприпасов, продовольствия, техники и возможности производить какие - либо перегруппировки сил.
После освобождения от оккупантов значительной территории партизанскими отрядами многие райкомы партии вышли из подполья и приступили к восстановлению райисполкомов и райкомов комсомола. Легализация районных органов власти проходила только в партизанских краях.
12 февраля 1942 г. в поселке Ивот Дятьковскго района состоялось совещание, на котором присутствовали командиры и комиссары партизанских отрядов, представители партийных органов и работники штаба 10-й армии Западного фронта. На совещании был решен вопрос о восстановлении советской власти в Дятьковском партизанском крае. Здесь же был рекомендован состав райкома партии во главе с С.Г.Туркиным и райисполкома во главе с И.Г.Дымниковым [22].
14 февраля 1942 г., сразу после освобождения от оккупантов города Дятьково, райком партии, райисполком и райком комсомола вышли из подполья. 16 февраля 1942 г. на объединенном заседании Дятьковского райкома партии и райисполкома было вынесено постановление о восстановлении Советской власти в районе.
В то же время вышли на легальное положение партийные органы Трубчевского, Суземского, Навлинского, Комаричского и некоторых других районов Брянщины [22].
Вышедшие на легальное положение райкомы партии большое внимание уделяли работе с населением за пределами партизанских краев, на территории которых находились немецкие гарнизоны.
Так, например, 26 февраля 1942 г. на бюро Дятьковского райкома партии был рассмотрен вопрос о «постановке организационно-партийной и массово-политической работы среди населения Жуковского района».
Для укрепления связей партизан с «большой землей» важное значение имело устройство на освобожденных территориях аэродромов и организация систематических авиационных перевозок.
Первый партизанский аэродром был подготовлен в конце марта 1942 г. вблизи села Слободище в Дятьковском районе, в мае свои аэродромы появились у партизан Навлинского района – вблизи сел Вздружное и Салтановка, а в июне 1942 г. крупный аэродром был оборудован близ деревни Смелиж Суземского района. Партизанам начали регулярно доставлять боеприпасы, взрывчатку, медикаменты, агитационно-пропагандистские материалы, а из партизанских краев вывозили раненых, членов семей партизан [15].
Таким образом, к концу весны 1942 г. партизаны Брянщины добились заметных успехов, создав два обширных подконтрольных края и одну зону, проведя несколько крупных операций против оккупантов и их пособников. Успехи партизан были объяснимы и для их противников. Так, в одном из немецких февральских приказов 1942 г. отмечалось, что «в русских селах население сочувствует и помогает партизанам», а коллаборационистская газета «Голос народа» высказала аналогичную мысль более развернуто:
«Население поддерживает партизан... Партизаны держатся по двум причинам: во-первых, — возможность прятаться в лесах и, во-вторых, — поддержка большинством населения, которое не желает выдавать их властям. В результате партизаны создали себе широкую экономическую базу и контролируют многие районы» .
Германские власти усилили использование коллаборационистских сил против партизан.
Партизаны не могли контролировать Брасовский район, особенно Локоть, где действовали отряды «народной милиции» во главе с бургомистром К.П.Воскобойником и его заместителем Б.В.Каминским. В январе 1942 г. отряды поселка Локоть насчитывали 10 000 человек [44]. В конце января - начале февраля 1942 г. подразделения Каминского (К.П.Воскобойников был смертельно ранен 8.01.42 г. во время нападения отрядов Д.В.Емлютина на Локоть) развернули антипартизанскую войну (подробнее во второй главе).
Партизаны, кроме того, не могли контролировать те районы, где располагались усиленные воинские гарнизоны, военная «русская» полиция. Борьба с этими подразделениями обходилась очень дорого, поэтому освобождение населенных пунктов, о котором говорилось ранее, было кратковременным и обусловливалось нехваткой у врага охранных и вспомогательных частей в отдаленных деревнях. Партизаны держали под контролем районы и населенные пункты, в основном примыкавшие к лесу [18].
Антипартизанские операции проводились как против самих отрядов, так и против тех деревень, где партизаны находили помощь и поддержку. Второй вид операций был обычно менее хлопотным, чем первый, поскольку в этом случае привлекались ограниченные силы, применявшиеся в основном против гражданского населения. В качестве примера, можно привести операцию отрядов вспомогательной полиции в селе Овсорг Дятьковского района          13 января 1942 г. В деревне было убито 45 человек за то, что они сотрудничали с партизанами. Таким же образом немцы и русские коллаборационисты поступили с деревней Угревище Комаричского района. Там было сожжено 300 домов, а население, помогавшее партизанам, частично расстреляно, частично эвакуировано в пересыльный лагерь [18].
Задачи партизан в регионе резко усложнялись в связи с тяжелым положением Красной армии, складывающемся на юге СССР.
Не допустить переброску войск противника вдоль линии фронта с севера на юг – становилось главной задачей партизан.
Третий этап партизанской борьбы с оккупантами можно определить так - май 1942 – февраль 1943 гг.
После московского поражения немецкое командование уже не могло проводить наступление по всему Восточному фронту. Определяя задачи летней кампании 1942 г., оно решило нанести главный удар на юге, стремясь овладеть Кавказом и нижним Поволжьем с выходом в Закавказье, и далее в районы Ближнего Востока.
В мае 1942 г. в районе Харькова немцы окружили три армии Юго-Западного фронта, в плен попало 240 тыс. человек. В том же месяце поражением закончилась и Керченская операция. В Крыму в плен попало 149 тыс. человек. Поражение привело к новому стратегическому отступлению советских войск. В августе группа войск противника вышла к берегам Волги в районе Сталинграда, а другая оказалась на Северном Кавказе.
28 июля 1942 г. И.В.Сталиным был подписан приказ №227. Он вошел в историю как приказ «Ни шагу назад». По приказу любое отступление без распоряжения командования объявлялось предательством Родины [48].
Для завершения грандиозных операций по разгрому частей Красной армии, выхода на Волгу и Кавказ германские власти усиливали роль на территории региона местных коллаборационистских сил, бросив их против партизан (подробнее во второй главе).
Советское командование усилило помощь партизанам и ускорило процесс централизации руководства партизанским движением и координацией действий партизанских отрядов .
Продолжалась централизация управлением партизанским движением.
Учитывая особую важность ведения работы среди местного населения, 29 мая 1942 г. приказом объединенного штаба были созданы районные штабы партизанских отрядов.
На них возлагалось руководство отрядами и работа по созданию новых, проведение политико–массовой работы среди населения и в отрядах, ведение печатной пропаганды. В подчинение штаба объединенных партизанских отрядов было включено 48 крупных партизанских отрядов, численностью 9776 человек и 88 групп самообороны, общей численностью 7449 человек.
30 мая 1942 г. постановлением Государственного Комитета Обороны, при ставке Верховного Главнокомандования был создан Центральный штаб партизанского движения, руководителем которого был назначен первый секретарь ЦК ВКП(б) Белоруссии П.К.Пономаренко.
В этот же день 30 мая 1942 г. решением Государственного Комитета Обороны и приказом Ставки при Военном Совете Брянского фронта был создан Брянский штаб партизанского движения. Начальником штаба был назначен первый секретарь Орловского обкома ВКП(б) А.Н.Матвеев, освобожденным заместителем подполковник А.П.Горшков, не освобожденным заместителем начальник разведотдела фронта полковник Чекмазов [12].
Создание Центрального штаба и фронтовых штабов в значительной степени, активизировало боевую деятельность партизан. Удары по вражеским коммуникациям стали более концентрированными.
Важным событием в жизни Брянского партизанского края явился выпуск первого номера газеты «Партизанская правда», редактором которой был утвержден секретарь Трубчевского РК ВКП(б) Н.П.Коротков. Первый номер газеты вышел в свет в селе Чернь Суземского района 23 мая 1942 г. «Партизанская правда» освещала боевой опыт партизанских отрядов, работу отдельных райкомов партии и комсомола.
В тылу врага также издавались районные газеты: «За Родину» - орган Хвостовического РК ВКП(б), «За Победу» - орган Карачевского РК ВКП(б), «Фокинский рабочий» - орган Дятьковского РК ВКП(б), «Большевистское знамя» - орган Суземского РК ВКП(б), «Брасовский коммунар» - орган Брасовского РК ВКП(б) и др. [16].
Принципы письменной и устной партизанской  пропаганды исходили из основ советской пропаганды того времени. Они были закрепленны в Конституции СССР 1936 г., а также в решениях XVIII съезда ВКП(б). В марте 1939 г. на съезде в докладах И.В.Сталина и других партийных деятелей отмечалось, что «в стране Советов обеспечено фактическое равенство граждан и демократические свободы, что СССР перегнал капиталистические страны в области техники производства и темпов роста промышленности». Особый упор делался на «отсутствие антагонистических классов и картину дружественного сотрудничества рабочих, крестьян, интеллигенции». «На основе этой общности и развернулись такие движущие силы, как морально-политическое единство советского общества, дружба народов СССР, советский патриотизм», — констатировал И.В.Сталин .
С первых дней войны Политбюро ЦК ВКП(б) были приняты организационные меры по развертыванию пропаганды и контрпропаганды. 24 июня на Совинформбюро возлагалось руководство освещением международных событий, внутренней жизни и боевых действий на фронтах в печати и по радио, «организация контрпропаганды против немецкой и другой вражеской контрпропаганды». Начальником был назначен секретарь ЦК ВКП (б) А.С.Щербаков, заместителем — С.А.Лозовский. 25 июня было создано советское бюро военно-политической пропаганды во главе с Л.З.Мехлисом и заместителем Д.З.Мануильским. В функции бюро входило ведение пропаганды и контрпропаганды среди войск и населения противника .
При Совинформбюро была создана литературная группа, в которую вошли писатели и публицисты Н.Н.Вирта, Б.Н.Полевой, К.М.Симонов, Н.А.Тихонов, А.Н.Толстой, А.А.Фадеев, К.А.Федин, М.А.Шолохов, И.Г.Эренбург и другие.
Статьи Эренбурга, Симонова, Петрова, Леонова, Федина имели за рубежом огромную аудиторию. Американское агентство Юнайтед Пресс передавало статьи Эренбурга в 1600 газет, а с письмом Леонова «Неизвестному американскому другу» ознакомилось не менее 10 миллионов радиослушателей США [51].
Руководство СИБ в марте 1942 г. требовало: «Отдельные факты, обобщения должны показывать боевые качества нашей армии, единство фронта и тыла... Не в том сила нашей страны, что мы все легко делаем, а в том, что, несмотря на огромные трудности, огромные жертвы, мы идем вперед при непоколебимом моральном единстве. Это значит по-настоящему изображать, что такое Советский Союз и в чем сила Советского Союза» .
И.Эренбург сформулировал задачу пропагандистов так:
«Мы должны неустанно видеть перед собой облик гитлеровца: это та мишень, в которую нужно стрелять без промаху, это — олицетворение ненавистного нам. Наш долг — разжигать ненависть к злу и укреплять жажду прекрасного, доброго, справедливого» .
Вершиной пропагандистского воздействия можно считать следующий исторический факт. В небольшой деревушке Чернь, в ночь с 6 на 7 ноября, впервые прозвучала в исполнении прилетевшего сюда корреспондента военной газеты А.Сафронова песня, которая вскоре стала гимном Брянского края, «Шумел сурово Брянский лес» [55].
Продолжалась деятельность подпольщиков, которые сообщали в центр важные сведения о противнике.
В мае 1942 г. по ориентирам, переданным А.Черненко, советская авиация нанесла бомбовый удар по железнодорожной станции Брянск II. Было разбито 3 эшелона с войсками и техникой. На ст. Брянск II была разрушена железная дорога в 47 местах, поврежден вокзал, разбито 500 вагонов с техникой и боеприпасами, также был разрушен распределительный пункт, 2 склада с боеприпасами. Важный железнодорожный узел не работал 2 дня [65].
Брянский штаб партизанского движения сообщал Военному совету Брянского фронта в июле 1942 г.: «В таких военных пунктах, как Брянск, Орджоникидзеград, Дятьково, Навля, Трубчевск и ряде других выявлены места нахождения важных военных объектов..., за июль со стороны Рославля на Брянск прошло более 160 эшелонов с войсками, техникой и боеприпасами. От Гомеля на Брянск в течение 19 -26.07.1942 г. прошло до сорока четырех воинских эшелонов» .
Активные действия партизан серьезно встревожили врага.
Обстановка для партизан становилась тревожнее. Усилились бомбардировки освобожденных территорий, вокруг них стали накапливаться крупные силы карателей.
Конец весны – начало лета 1942 г. стали для партизан Брянщины временем тяжелых испытаний.
Крупные силы противника наносили удары по основным местам их сосредоточения, пытаясь блокировать и разгромить партизанские отряды поодиночке. В мае войскам карателей удалось вытеснить партизан из ряда селений Суземского, Севского, Брасовского районов. Многие из этих селений были сожжены немцами, а мирные жители подвергались пыткам, насилиям, массовым расстрелам. Другие отряды карателей овладели поселком Бытошь и несколькими селами на севере Дятьковского района.
Однако в конце мая силами Бытошского, Жуковского отрядов и бригады Г.И.Орлова поселок был вновь освобожден. Тогда же Рогнединским отрядом вместе с прибывшим из-за линии фронта отрядом майора А.Н.Галюги была взята под контроль значительная часть селений Рогнединского района.
Первая крупная операция (кодовое название «Птичье пенье» - Vogelsand) против брянских партизан была проведена с 5 по 30 июня 1942 г. В ней участвовали один танковый полк и два стрелковых полка 339-й пехотной дивизии. Целью операции было восстановить контакт с частями 4-й танковой армии и уничтожить партизан в районе Клетни. Операция оказалась для врага сравнительно успешной.
Партизаны потеряли 1193 человек убитыми, 1400 ранеными, 498 было захвачено в плен. Кроме того, 2249 мужчин в возрасте от 16 до 50 лет были арестованы, 12531 человек было выселено из района под предлогом эвакуации. Потери оккупантов составили: 58 убитых, 130 раненых и 1 пропавший без вести [18].
Партизаны продолжали свою деятельность.
В день начала карательной операции 5 июня 1942 г. близ поселка Гуры состоялась первая партийная конференция партизанского края. В ее работе приняло участие 180 делегатов, представлявших 4 тысячи коммунистов края. Конференция поставила задачу усилить роль членов партии в боевой деятельности партизан.
Одновременно в начале июня немцы большими силами обрушились на Дятьковский партизанский район. В условиях значительного численного превосходства противника, поддержанного танками, артиллерией и авиацией, находившиеся здесь партизанские отряды были вынуждены оставлять населенные пункты и уходить в леса. Попытки «прочесывать» лесные массивы обернулись для оккупантов значительными потерями, и тогда они приступили к планомерному уничтожению материальной базы партизанского движения. Заняв селения, немцы сжигали все постройки, уничтожали имущество жителей, взрывали погреба, землянки, колодцы, угоняли скот, а самих жителей частью истребляли, частью угоняли на оборонительные работы, разминирование минных полей или увозили в Германию.
Некоторые из находившихся в Дятьковском партизанском крае отрядов были вынуждены перемещаться в другие районы.
Так, отряд «Славный» под командованием А.П.Шестакова, прибывший из-за линии фронта в конце февраля и сформированный в основном из известных спортсменов-москвичей, ушел за Десну и обосновался близ хутора Козелкина на юго-западе Жуковского района.
Брянский районный партизанский отряд под командованием М.П.Ромашина, который в марте — первой половине мая вел тяжелые бои с карателями на северо-востоке Брянского района, а позже переправился в Дятьковский партизанский район, после кровопролитных июньских боев был вынужден перебазироваться в Навлинские леса [15].
Партизаны в это трудное для них время и очень трудное время для всей страны, когда войска Вермахта рвались к Волге и на Кавказ, получали ощутимую помощь «большой земли» для усиления «рельсовой войны».
Летом 1942 г. партизаны получили достаточное количество всевозможной подрывной техники, а сотни из них на практике прошли боевую выучку диверсионному делу.
Если в начале своей деятельности партизанам сравнительно легко удавалось разрушить путь, связь, взорвать мост, то по мере роста партизанского движения, по мере применения врагом эффективных, а порой жестоких карательных мер, совершать диверсионные акты по коммуникациям врага было весьма и весьма трудно.
На охрану мостов были выставлены гарнизоны, участки основных железнодорожных магистралей, особенно в лесных или прилегающих к ним участках, были взяты под усиленную охрану. Лес на 150-200 метров был вырублен. Вдоль железных дорог на особо важных участках возводили проволочные заграждения, устанавливали доты и дзоты, усиливали патрульную службу. Для всей этой работы немецкие власти активно использовали местное население.
В период летних боев под Сталинградом особое значение для оккупантов приобрела железная дорога Брянск – Льгов. По ней ежедневно проходило до 30-40 эшелонов с войсками и техникой.
Диверсионные группы партизан непрерывно пытались вывести ее из строя, но немецкие части сумели отбить все атаки и быстро устранить повреждения. Чтобы сорвать перевозки, партизаны намеревались разрушить мост (88 м) через реку Навля. Учитывая важность этого объекта, тыловые органы 2-й танковой армии предприняли все необходимые меры предосторожности. Была усилена охрана моста до 90 человек, из которых половина располагалась в караульном помещении в непосредственной близости от него, остальные в казарме, на расстоянии 300-400 метров. На станции Навля, находящейся в 1 км к северу от моста, размещался гарнизон в 650 человек. Все подходы к объекту простреливались из 6 дзотов, соединенных между собой и с караульным помещением траншеями.
Прямо на мосту выставлялся пост из 2 часовых. По железнодорожному участку периодически курсировал бронепоезд.
В течение 1,5 месяцев (с середины июня по август 1942 г.) партизаны изучали подходы к объекту. На основе разведданных, собранных специальными группами, был составлен план действий. Замысел его состоял в том, чтобы одновременным ударом, как по охране моста, так и по расположенным вокруг него гарнизонам, блокировать немцев и создать группе минеров условия для осуществления взрыва. Все привлекающиеся силы были разбиты на 8 групп от 10 до 40 человек. Каждой был намечен объект нападения. Около 3 часов ночи 12 сентября объект был атакован. В ходе тяжелого боя партизанам удалось подорвать мост, понеся при этом значительные потери .
С мая по сентябрь 1942 г. партизаны провели на железной дороге Гомель – Брянск 15 крушений воинских эшелонов, разрушили 9 км железнодорожного пути. На магистрали Брянск – Орел диверсионные группы совершили 13 крушений, разбили 7 паровозов, 285 вагонов с живой силой и техникой.
По сведениям штаба Брянского фронта на 1 октября 1942 г., за месяц партизаны выводили из строя в среднем 8-10 паровозов и 150-200 вагонов, что составляло 2-3 % имевшегося на этом направлении подвижного парка немецких войск [18].
С сентября по декабрь 1942 г. брянские партизаны пустили под откос 226 воинских эшелонов, тогда как за весь предшествующий период уничтожили только 85 составов . Это неоценимая помощь партизан Сталинграду.
Поддерживать движение воинских эшелонов немцам удавалось за счет увеличения охранных войск. Еще в июле 1942 г. для контроля над железной дорогой Рославль – Брянск была переброшена 707-я пехотная дивизия (727-й, 747-й пехотные полки, легкая артиллерийская группа и саперная рота) . Но этих сил оказалось недостаточно. В декабре 1942 г. для охраны железнодорожных линий Брянск – Орел, Брянск – Гомель немецкое командование привлекло дополнительные части : тыловой корпус № 532 в составе пехотного полка «Десна», 313-го, 304-го, 703-го, 862-го батальонов полиции, истребительного батальона, добровольческого отряда Фишера, велосипедного батальона. Командовал корпусом генерал – лейтенант Бернхард. Сюда же была направлена 102 – я Венгерская дивизия сил безопасности [18].
Союзники Германии и «русские добровольцы», таким образом, сыграли тоже свою роль в Сталинградской битве - роль врагов России.
В ночь на 5 октября 1942 г. группа партизан Дмитровского отряда, численностью 200 человек, под командованием комиссара Федосюткина, разрушила 6 км полотна, взорвала мосты, порвала связь на участке железной дороги Брянск - Льгов. При совершении этой операции было уничтожено до 100 оккупантов. В течение          10 суток дорога не действовала.
В итоге за май-август 1942 г. партизанами было взорвано           60 немецких поездов, за сентябрь 1942 г. – декабрь 1943 г. — уже 166. Среди подрывников были настоящие мастера этого дела: А.И.Ижукин, И.И.Мартынов, А.Ф.Безгодов, В.Новиков, Д.Сигутин и другие. В числе героев, подорвавших вражеские эшелоны ценой собственной жизни — А.Коршунов, Д.Дзынов, П.Береснев, А.Измайлов, С.Иванченков [15].
Новую карательную акцию оккупанты начали в конце июля  1942 г. против южного партизанского края, ведя наступление сразу с нескольких направлений. Немецким, венгерским (мадьярским) войскам и полиции удалось занять около 170 населенных пунктов, большинство которых было сожжено.
Уцелевшая от расправ оккупантов часть населения уходила в леса и присоединялась к партизанам. Это создавало новые трудности: не хватало хлеба и другого продовольствия, выросли нагрузки на небольшой медперсонал при острой нехватке медикаментов, затруднялись возможности быстрых маневренных действий [15].
Проведенные в мае-июле 1942 г. карательные операции оккупантов не достигли главной цели — покончить с партизанским движением.
Хотя в этих боях партизаны понесли серьезные потери (отдельные отряды были разбиты почти полностью — так случилось с Жуковским отрядом Е.М.Воробьева), но в целом они сохранили основную часть своего состава и боевой дух [15].
К осени 1942 г. партизан вытеснили из ближайших к Локтю районов. При этом из отрядов дезертировало свыше 400 человек, а 65 из них вступили в батальоны Б. Каминского [72].
Однако партизаны не только сопротивлялись, но и улучшали свою организационную и идеологическую работу.
23 августа 1942 г. в районе лесничества Речица, 18 км. восточнее Трубчевска, состоялась общепартизанская конференция, на которой присутствовало 152 делегата, в том числе командиры украинских партизан С.А.Ковпак и А.Н.Сабуров. Доклад «Итоги деятельности партизанских отрядов за 11 месяцев и очередные задачи, стоящие перед партизанским краем», сделал командир объединенных партизанских отрядов Д.В.Емлютин.
С приветствиями от украинских партизан выступил С.А.Ковпак. В адрес конференции поступило приветствие от Военного Совета и политуправления Брянского фронта, в котором, в частности, говорилось:
«Сильнее удар по врагу, громите его эшелоны, не допускайте их к фронту, громите вражеские гарнизоны, подрывайте мосты, железные дороги, взрывайте склады, уничтожайте вражескую технику, бейте, стреляйте немчуру без устали и каждый день. Знайте, что Советская Армия, советский народ с Вами и высоко оценит Ваши подвиги в борьбе с ненавистным врагом» .
В своих решениях конференция сосредоточила все свое внимание на активизации диверсионной деятельности на вражеских коммуникациях, на усилении подрывной деятельности в интересах фронта, на усилении воспитательной и политической работы в тылу врага [16].
Роль партизан резко возрастала.
Германские власти не хотели их признавать в качестве «законной», «правовой» группировки войск Красной армии и вообще противника.
Показательно, что на основании директивы одного из руководителей «рейха» Гиммлера от 31 июля 1942 г. в оккупационной пропаганде, а также в приказах по охранным частям, полиции и войскам СС, слово «партизан» не употреблялось. Партизаны именовались «бандитами», «грабителями», «налетчиками», «убийцами-поджигателями» и т.п. Вот характерный отрывок из передовицы одной из коллаборационистских газет:
«В глухие ночи рыщут по лесам и оврагам своры двуногих волков, алчно выискивая жертву для своего звериного нападения. Они, эти волчьи своры, пугаются присвоить себе кличку «партизаны», беря якобы пример с народных героев стародавних времен... Они - преступники перед своей родиной, так как защищают самого ярого врага России - изверга Сталина, главаря кремлевской банды палачей и душителей русского народа, пытаются выступать против наших освободителей от большевистской каторги - против отважных сынов великой Германии» .
Признание важной роли партизанской борьбы для Отечества выразилось в приеме Верховным Главнокомандующим И.В.Сталиным, Центральным комитетом партии и членами Государственного комитета обороны группы Брянских партизан [15].
31 августа 1942 г. по представлению начальника Центрального штаба П.К.Пономаренко на приеме в Центральном комитете ВКП(б) присутствовали: начальник Брянского штаба партизанского движения А.П.Матвеев, командир объединенного штаба Д.В.Емлютин, командиры бригад им. Щорса М.П.Ромашин, им. Кравцева – М.И.Дука, им. Ворошилова – И.Гудзенко, им. Чапаева - В.И.Комлев, им. Сталина – М.И.Сенченков, комиссар Навлинского отряда И.С.Ворапай, командир отряда им. Ворошилова – Г.Ф.Покровский, представитель партизан северо-западных районов области – И.Г.Дымников, командиры украинских соединений С.А.Ковпак и А.Н. Сабуров, командир отряда им. Боженко – Козлов.
В итоге 5 сентября 1942 г. Народный Комиссар Обороны И.В.Сталин подписал приказ (прил. 3), сыгравший важную роль в дальнейшем развитии партизанского движения, организации подполья, повышении боевой активности партизанских отрядов и соединений, действовавших на временно оккупированной территории [16].
Так высшее руководство государства поддержало партизан в самое трудное время для страны и партизанского движения на оккупированных территориях.
28 сентября 1942 г. для усиления разведывательной деятельности и диверсионной борьбы в бригадах и отрядах были введены должности заместителей командира по разведке и диверсиям.
Сложное положение требовало усилить поддержание морального духа у партизан. Для усиления политической работы        1 октября 1942 г. в штабе объединенных партизанских бригад был создан политический отдел, начальником которого был назначен В.А.Андреев. При содействии штабов партизаны стали получать политическую литературу, газеты, боеприпасы, медикаменты, оружие и даже продовольствие [16].
Регулярная связь между партизанами и «Большой землей» с помощью авиации позволила руководителям партизанского движения бывать в оккупированных районах, устанавливать личную связь с местным населением, подпольщиками и партизанами, поддерживая их моральный дух [12].
«Большая земля» укрепила радиосвязь с партизанами.
Всего летом 1942 г. в 387 учтенных партизанских отрядах (по всей стране, а не только на Брянщине) имелось 37 радиостанций. В сентябре 1942 г. уже было учтено 1273 отряда, в которых было 164 радиостанции. К 1 января 1943 г. в учтенных Центральным штабом партизанских отрядах действовало 233 радиостанции. Основными станциями, которыми были оснащены партизаны, являлись «Север», «Белка» и «Прима», а в крупных соединениях были созданы стационарные узлы связи [12].
Противник продолжал предпринимать энергичные действия по уничтожению партизан и подполья.
Германские спецслужбы занялись поиском подпольщиков сразу, как оккупировали Брянщину. Еще осенью 1941 г. им стало ясно, что партизаны регулярно снабжаются разведывательной информацией. Кроме того, диверсионные акты против солдат и офицеров вермахта, служащих полиции, незаметно вошли в систему, создававшую предпосылки к дестабилизации обстановки. К ликвидации подполья были подключены все специальные органы по линии вермахта и РСХА. В первую очередь внимание обращали на людей, занимавших различные должности в органах гражданского управления, на предприятиях, железнодорожных узлах, других объектах, имевших стратегическое значение [18].
Не менее важной считалась засылка агентов в подпольные ячейки для получения информации о намерениях противника. Учитывалась также возможность перевербовки партизанских агентов (прил. 7, 8).
Приведем такой пример. В первых числах января 1942 г. сотрудники гестапо арестовали братьев Олега и Серафима Семеновых, готовивших взрыв Брянской городской управы. В ходе интенсивных допросов немцы установили, что братья связаны с подпольной организацией Брянска и городским партизанским отрядом.
После вербовки Семеновы были направлены в партизанский отряд города Орджоникидзеграда. В отряде шпионов разоблачили и приговорили к расстрелу, но чекисты отряда решили использовать Семеновых в качестве агентурных разведчиков. Вскоре братья вернулись в Брянск с заданием от партизан, но, «выполняя» его, проинформировали гестапо о подпольной сети в городе.
Получив от немцев новое задание, Олег и Серафим Семеновы были засланы в отряд им. Кравцова, которым командовал М.Дука. Войдя в доверие к командиру, Серафим стал его заместителем по разведке, возглавил партизанскую агентуру Брянска [56].
Начиная с августа 1942 г. гестапо арестовало около половины агентов, часть из них перевербовали и отправили в отряды. Семеновы, тем временем, продолжали работать на тайную полицию, но в октябре 1942 г. их второй раз разоблачили офицеры НКВД [18].
В подпольных организациях было мало опытных людей, знакомых с принципами конспирации. Большой процент среди подпольщиков составляли комсомольцы и пионеры, действовавшие по патриотическим соображениям, на свой страх и риск, что зачастую шло во вред организации, в которой они находились, и служило поводом к раскрытию агентуры. Нередки были случаи, когда подпольщики устраивали собрания, коллективно слушали передачи советского радио, вели протоколы собраний, хранили списки членов организации, не проявляли должной бдительности при приеме новых людей в свои ряды. В некоторых организациях подпольщики знали друг друга. Достаточно было проникнуть в такую организацию разведчику гестапо, как она подвергалась разгрому.
Немецкие органы безопасности работали достаточно эффективно. Гестапо и военная контрразведка разгромили клетнянских, комаричских, стародубских, суражских, почепских, навлинских, брасовских, новозыбковских и брянских подпольщиков.
В Суражском районе подпольная группа была связана с отрядом специального назначения НКВД «Вперед» (командир - майор госбезопасности П.Г.Шемякин) и командованием 5-й Клетнянской бригады.
Подпольщики добывали разведывательную информацию о дислокации немецких частей, вели работу по разложению восточного батальона № 604 («Припять»), находившегося в подчинении 221-й охранной дивизии. Активная деятельность команды № 3 ГФП-729 (тайная полевая полиция – примечание автора), а также местного отделения гестапо, позволила раскрыть организацию, а всех 50 ее участников – казнить [18].
Такая же судьба постигла Брасовское и Комаричское подполье.
В Брасовском районе организацию возглавлял К.Васильев и комиссар В.Толкачев. Васильев был арестован сотрудниками абвергруппы-107 (начальник отделения зондерфюрер Гринбаум). Во время допроса Васильев выдал всех 102 членов организации. Самые активные деятели подполья (23 человека) были расстреляны.
Параллельно была ликвидирована Комаричская организация, возглавляемая А.И.Енюковым и П.Г.Незымаевым. Члены группы действовали на территории Локотского округа, вели работу по разложению бригады РОНА. Особую роль в организации играл П.Г.Незымаев, работавший главврачом в окружной больнице. Пользуясь своим положением, он снабжал разведывательной информацией оперативно-чекистские группы УНКВД Орловской области Засухина и Кугучева, собирал медикаменты для партизанских отрядов.
Когда подпольщики готовили переход группы полицейских к партизанам, 1 ноября 1942 г. П.Г.Незымаев и еще 7 человек были схвачены контрразведчиками РОНА и сотрудниками Брасовского отделения абвергруппы-107. 8 ноября 1942 г. партизанских агентов повесили на площади в центре поселка Комаричи.
Кроме разгрома групп в перечисленных районах, серьезные удары гестапо, ГФП (Geheime Feldpolizei, тайная полевая полиция – примечание автора) и абверкоманды нанесли по подполью Орджоникидзеграда, Клетни, Сещи, Жуковки и Клинцов. Эти удары осложнили работу организаций, поставили их на грань провала.
Все подполье оккупанты уничтожить не смогли, но нанесли ему существенные потери [18].
Активно работало комсомольское подполье. В октябре 1942 г. бюро Орловского обкома ВЛКСМ приняло постановление о создании Брянского подпольного горкома комсомола. Секретарем был утвержден И.И.Мартынов, политрук роты партизанской бригады имени Д.Е.Кравцова. Горкому комсомола вменялось в обязанность «создать на территории Брянска три первичных комсомольских организации на узлах Брянск II и Брянск I...
Создать разведывательные группы при первичных комсомольских организациях: Брянск I, обслуживающих станцию, хлебозавод, депо, и Брянск II, обслуживающих узел, депо, мясокомбинат, склад № 44, бензобазу, лесопильный завод, хлебозавод города, штабы немецкой армии, городскую управу, школы, аэродром» .
Подпольщики помимо диверсий поставляли информацию для командования о противнике.
К концу 1942 г. напряжение на фронтах войны резко возросло. Германские войска и их союзники подходили к Волге, вышли на Кавказ.
Решалась судьба России и всего мира. Германское командование спешило перебросить войска из-под Ленинграда и Москвы для завершения операций на юге.
Партизаны продолжали «рельсовую войну».
14 декабря 1942 г. партизанская бригада «3а власть Советов» произвела налет на прифронтовую железнодорожную станцию Комаричи. Была разгромлена станция, эшелон, сожжен склад горючего и сена, освобождено 68 заключенных, нарушена телефонная связь, захвачено вооружение, военное снаряжение и имущество [16].
Немцев особенно беспокоил участок к северу от реки Навля. Для уничтожения партизан в этом районе было проведено две операции (с 16 по 30 сентября) – «Треугольник» (Dreieck) и «Четырехугольник» (Viereck) [18].
Под давлением значительно превосходящих сил противника партизаны были вынуждены отходить за реку Навлю. Вместе с ними уходило и большинство населения. Судьба не успевших уйти или укрыться в лесах была трагической: более двух тысяч стариков, женщин, детей было расстреляно, утоплено в колодцах, сожжено в горящих домах; около тысячи угнано на каторжные работы в Германию. Было сожжено 74 населенных пункта.
Побывавшие здесь позже представители ЦК комсомола, так писали об увиденном:
«Навлинский район был разрушен, сожжен. Сплошные пожарища. Сидоровка, Андреевка, Журавка, Алешенка, Алтухово, Салтановка и десятки других — всюду пепелище, жалкие скелеты колодцев, заборов, трубы развалившихся печей, обгоревшие и искореженные кровати, дико торчавшие из-под куч пепла, углей, кирпичей» .
В немецком донесении сообщалось о 2244 убитых и взятых в плен партизанах. Потери немцев были небольшие, но у их союзников - значительные.
В этих операциях участвовала 108-я Венгерская дивизия сил безопасности. Ее командир, генерал Абт 20 сентября 1942 г. разослал по подразделениям инструкцию, где пытался обосновать неудачи дивизии:
«Первая особенность «малой войны» состоит в том, что она ведется в лесах, в темноте, с очень маневренным противником, который способен нападать на нас с боков и сзади. Так называемый фронт не спасает нас от проникновения больших сил партизан в наши боевые порядки. Мелкие группы противника рассекают наши части, и выходят в наши тылы... Мы не имеем успеха в ведении «малой войны» потому, что противник с большим мастерством использует свое маневренное преимущество. В результате только за последнее время мы потеряли восемьсот героев убитыми» .
В октябре-ноябре партизаны, разбитые врагом, стали возвращаться на прежние места, строить землянки, разбивать новые лагеря. Центром связи с «Большой землей» стал в это время Суземский район с его аэродромом у деревни Смелиж [18].
В середине декабря 1942 г. немецкое командование предприняло попытку взять в кольцо партизанские силы в районе Мамаевских лесов и, расчленив их по частям, уничтожить. Операция называлась «Репейник» (Klette).
Против партизанской группировки, в которую входило               3 бригады и несколько самостоятельных отрядов (всего около          2,5 тысяч человек), немцы выставили части 2-й и 4-й танковых армий, в частности 2 пехотные дивизии, 7 полицейских батальонов, «восточные» батальоны «Днепр», «Березина», «Припять», подразделения 2 авиаполков и зенитных групп. Хотя партизаны понесли потери, им удалось избежать разгрома. Общее число партизанских потерь составило 43 человека убитыми, 2 попали в плен, а 127 лиц мужского пола были «эвакуированы» [18].
В разгар битвы под Сталинградом германское командование стремилось полностью уничтожить партизанское движение. Немецкой армии совсем немного не хватало сил для окончательного разгрома частей Красной армии под Сталинградом.
Важной для врага задачей оставалось уничтожение партизан, продолжавших активно мешать перемещению войск противника вдоль фронта.
Генерал-полковник Хойзингер, командовавший немецкими силами, по уничтожению партизан принял решение о проведении повторной акции – «Репейник-2» (Klette -II) с 15 января по 9 февраля 1943 г.
К этому времени в Мамаевских лесах базировались четыре Клетнянские бригады, 5-я Ворговская бригада, соединение А.Федорова (всего около 8,5 тысяч человек). Оказавшиеся в блокаде отряды понесли большие потери: 441 человек убитыми, 126 пленными, а 178 дезертировали, но уничтожить всю группировку партизан немцы снова не сумели.
Оставшиеся партизаны вырвались из окружения. Значительная часть их ушла в Белоруссию, 2-я Клетнянская бригада — на север Мглинского района, а отряд А.Ф.Федорова, прибывший в Клетнянские леса в октябре 1942 г., ушел в рейд на Черниговщину (Украина).
В январе-феврале 1943 г, в районе лесного массива южнее линии Брянск - Дмитриев - Михайловка также было проведено три операции под кодовым названием «Белый медведь» (Eisbar – I, II, III).
В операциях приняли участие войсковая группа Рюбзама, подразделения бригады «РОНА» и другие полицейские части, но окончательного разгрома партизан не произошло [18].
Под Сталинградом враг был разбит. Шла операция по уничтожению окруженной группировки противника.
Партизаны вели борьбу не только с германскими войсками, своими коллаборационистами, но и с войсками союзников Германии.
Приведем несколько примеров. В оккупированном городе Клинцы стояли части, сформированные из итальянцев, венгров, финнов. К 1943 г. появились на некоторое время и скоро ушли из города формирования из армян, азербайджанцев, украинцев (в прил. 12 приведены выдержки из справки по Азербайджанскому легиону).
В.Л.Майстров, живший в Доме рабочих, вспоминал, что «итальянцы появились в городе в начале 1942 г. Они пришли в Клинцы, хорошо обмундированные с навьюченными ишаками в поводу. Зрелище для клинчан необычное. Первую партию итальянцев поселили в здании школы им. Герцена, на непродолжительное время. Перед входом в здание установили деревянную подставку, на которой стоял часовой. Когда мимо проходил офицер, часовой выбрасывал вверх руку и одновременно ударял подошвой сапога по подставке, при этом на всю улицу разносился гулкий звук.
Через несколько месяцев прибыла другая команда итальянцев. Они приехали на машинах и разместились в здании бывшей школы по улице Пушкинской. Это второе от угла Большой улицы здание.
Машины с радиолокационными установками поставили во дворе, а кухню устроили рядом с водоразборной колонкой на улице. Ежедневно повар готовил спагетти с сыром, а остатки пищи раздавал детворе из Дома Рабочих. Это подразделение итальянцев тоже вскоре переместилось в другое место.
Итальянцы находились в городе до 1943 г. Из центра города их выселили на окраину города и поместили в постройках бывшей артели «Лозхимдрев», на углу улиц Первомайская и Декабристов. В этой артели до войны вязали из лозы плетеную мебель. Отношение немецкого командования к итальянцам было самое неуважительное.
Немцы не доверяли им серьезной работы.
Их ставили только на охрану гражданских объектов, держали впроголодь, износившуюся одежду и обувь не обновляли. Сначала итальянцы занялись обменом: меняли папиросы и конфеты на хлеб. «Черный рынок» работал с 18 часов возле здания Первой школы. Там шла бойкая меновая торговля. Жители города приносили куриные яйца, какие-то вещи и выменивали на хлеб, на сахарин. Летом 1942 г. итальянцы стали менять на продукты свое зимнее белье из тонкой шерсти.
Затем стали наниматься на работу к жителям города: копали картофель, носили навоз, кололи дрова, поливали огород. Большинство итальянских солдат были крестьянскими парнями, оторванными войной от земли….
В 1943 г. перед освобождением города всех итальянцев погрузили в теплушки без окон и отправили на запад. Но уже за Синьковкой эшелон был пущен под откос. Говорили, что это не партизаны, а сами немцы взорвали эшелон.
Очень доставалось клинчанам от венгерских солдат. Мадьяры жили на углу улиц Евлановка (ул. Свердлова) и Пушкинская, в складских помещениях, некогда принадлежавших фабрике Лаврентия Иванова. Это напротив Красной больницы. Офицеры венгры жили в Доме рабочих завода имени Калинина по Большой улице, на углу с улицей Декабристов. Это был трехэтажный дом, построенный заводом на бывшем Забегаевском еврейском кладбище. Венгры стояли также на Филатовом хуторе.
Когда во время комендантского часа кто-то из жителей попадал в руки венгерских патрулей, бывал избит, а кто-то из задержанных и расстрелян.
Венгерских патрулей боялись пуще огня. Когда 20 июня 1943 г. был налет нашей авиации, то летчики сразу же подавили зенитную установку на Пожне, которую обслуживали венгерские солдаты. Поэтому бомбометание прошло без потерь для наших летчиков» .
Из «информационной сводки штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.»:
«Финны разъезжали по селам, выявляли участников финской войны и тут же расстреливали их без допросов...» .
В феврале 1943 г. Ставкой Верховного Главнокомандующего было приказано провести ряд местных операций, охватывающих центральный участок фронта.
Командующим было решено привлечь к совместным действиям партизан для координации действий последних с наступающими частями.
В совокупности все боевые действия партизаны осуществляли в этот период времени так: партизанские бригады «3а власть Советов» и «3а Родину», совместно с группой партизанской авиации - звена ПО-2, захватили участок железной дороги между станциями Навля - Девочье, разрушили и минировали 4 км железной дороги. В результате операции железная дорога Брянск - Льгов не работала 10 суток. На участке Корнеево - Глушково, было установлено 43 мины замедленного действия. Железная дорога Льгов - Ворожба не работала несколько дней. На участке Белые Берега – Мылинка было установлено 86 специальных мин замедленного действия, а на участке Почеп – Жудилово - 54 спец. мины замедленного действия.
В эти февральские дни бушевала пурга. Немцы выгоняла тысячи людей для очистки дорог от снега. Партизанские разведчики и минеры устанавливали связь с работающими местными жителями, распространяли среди них газеты и листовки, минировали только что очищенные от снега дороги [12].
Моральный дух у немцев, их союзников и, тем более, предателей резко упал. Войска венгерского оккупационного корпуса и «русских частей», блокировавшие партизанский край, притихли и прекратили какие – либо активные действия. Началась перебежка из венгерских частей к партизанам [16].
В отрядах бригады «За власть Советов» Суземского района были созданы взводы из венгерских солдат.
Один из перебежавших (впоследствии доктор юридических наук Ласло Неваи, профессор Будапештского университета) работал переводчикам в штабе бригады «3а власть Советов» и оказывал помощь командованию бригады и подпольному райкому в работе по разложению войск противника [16].
Так, о настроении поляков в этот период можно судить по следующим фактам:
«В городе Брянске поляки выполняют подсобные работы. Возят дрова, воду и т.д.
Однажды поляк, набирая воду в колонке, просил закурить и когда ему сказали, что у вас же дело с куревом обстоят лучше, Вы же курите сигареты, то он сказал, что сигареты курят немецкие офицеры и солдаты, а нам – полякам сигарет не дают.
Семенов Олег Иванович заметил ему: « Как же так вы боритесь вместе с немцами, а они даже вас в папиросах не приравнивают к себе».
На это поляк ответил: «Взглядов с ними мы не разделяем и к войне относимся плохо, так же как и к ним (Воевать против России у нас нет желания и намерения, эта война не в наших интересах. Когда части Красной Армии подойдут мы присоединимся к ним)». И далее он продолжает: «Конечно среди нас есть лицо, которое разделяет взгляды в пользу немцам, но мы его постарались из своей группы удалить. Он сейчас не с нами». (3 февраля 1943 г.) ».
Четвертый, и завершающий, этап партизанской борьбы определим февралем – сентябрем 1943 г.
Красная армия перешла в наступление.
Самой крупной операцией брянских партизан весной 1943 г. был взрыв 300-метрового железнодорожного моста (его называли «Синим», или «Голубым») через Десну у поселка Выгоничи. Ее провели 8 марта партизаны бригады им. Щорса при участии некоторых других частей под общим командованием М.П.Ромашина. В результате взрыва моста, важнейшая железная дорога Брянск - Гомель в самый ответственный для противника период не работала до 30 суток.
Наступал возможный окончательный перелом в войне. Но в чью пользу? Этого история еще не знала.
Летом 1943 г., когда германское командование готовилось к разгрому Красной армии на Курской дуге, ему крайне необходимо было покончить с партизанским движением.
Готовясь к операции «Цитадель», немецкое командование предусмотрело серию акций по ликвидации брянских партизан.
Все силы, концентрировавшиеся вокруг массива Брянского леса, были сведены в одну группировку.
Кроме того, для борьбы с партизанами были подтянуты части    7-й, 137-й, 292-й пехотных дивизий, 419-й гренадерский полк, 442-я дивизия из состава 2-й танковой армии и другие, в том числе «русские» части. По плану предполагалось окружить партизанские соединения и, не дав им возможности маневрировать, уничтожить каждое соединение в течение двух-трех недель боев. Все войсковые мероприятия планировалось провести в одно время - май-июнь     1943 г. до начала немецкого наступления на Орловско – Курском направлении [18].
Первая акция, «Майская гроза» (Maigewitter), проводилась в районе Сураж - Дрозды - Межа - Выход – Городок. На этом участке борьбу с партизанами вели подразделения 87-й пехотной и саперной дивизий, группа «русских казаков» фон Рентельна.
В начале мая 1943 г. была подготовлена самая крупная операция по «зачистке» Брянских лесов – «Цыганский барон» (Zigeunerbaron).
В районе Выгоничи, Навля, Нерусса, Суземка, Трубчевск против партизан были сконцентрированы отдельные части 4-й и 18-й танковых дивизий, 102-й пехотной венгерской, 10-й моторизованной, 7-й, 292-й и 707-й пехотных немецких и 442-й особого назначения дивизий.
В операции участвовали 5 полков и бронедивизион бригады «РОНА», «добровольческий» полк «Десна», 709-й полк особого назначения, кавалерийская группа «Трубчевск» (3 эскадрона), несколько батальонов полиции. Были использованы все силы коллаборационистов [18] (подробнее во второй главе).
Общая численность группировки была около 40 тысяч человек, с воздуха она поддерживалась авиацией. Немцы рассчитывали нанесением одновременных ударов со стороны реки Навля, железной дороги Алтухово - Суземка и от реки Нерусса разрезать лесной массив на ряд изолированных участков, разобщить партизанские бригады, лишить их общего руководства и, оттеснив к Десне, уничтожить.
Предполагая, что часть партизан будет пытаться выйти из окружения, были заранее созданы сильные заслоны на окраинах леса.
Для блокирования партизан построили фортификационные сооружения по правому берегу Десны [18].
16 мая операция «Цыганский барон» началась. В ходе кровопролитных боев партизаны понесли тяжелые потери. К 20 мая у них иссякли боеприпасы и продовольствие, пропала связь и управление отрядами. Положение спасало то, что ночью осажденным бригадам сбрасывали с самолетов продукты питания, патроны и взрывчатку. 21 мая немцы овладели железной дорогой Хутор Михайловский – Унеча [18].
Территория партизанского края сократилась по фронту до       18-20 км и в глубину до 7-8 км [12]. Партизан «выдавили» из леса.     К 31 мая они оказались прижаты к Десне [18]. Дальнейшее сокращение территории вело к полному уничтожению бригад и отрядов.
Учитывая критическое положение, командование южной оперативной группы партизан приняло решение: в ночь на 1 июня 1943 г. «прорывом линии обороны на стыке двух дивизий в районе поселка Пролетарский вывести бригады в восточный массив леса по типу «веера». Сосредоточив на узком, в 200-300 метров, участке прорыва 70 ручных пулеметов и более 250 автоматов, партизаны обрушили огонь на противника [12]. 7 июня, с огромными потерями, партизаны вырвались из кольца.
В специальном сообщении 1 отдела 4-го Управления НКГБ СССР на имя комиссара госбезопасности 2-го ранга Б.З.Кобулова подробно говорилось о положении партизан во время операции «Цыганский барон» и после нее.
«...Все партизанские бригады сильно потрепаны, два комбрига и много командиров отрядов убиты, много партизан взято в плен противником. Часть партизан, одной из бригад, ушла в полицию. Положение крайне плохое, вооруженных людей в бригадах и отрядах уменьшилось, имеет место голод. Противник блокирует партизан. Для борьбы с партизанами выведена в лес полицейская бригада начальника Локотского округа Каминского» .
Партизаны были почти разгромлены. Из 6000 находившихся в этом районе партизан 1584 были убиты, 1568 взяты в плен, 869 дезертировало; 15812 человек, не являвшихся партизанами, было выселено («эвакуировано»).
Уничтожено 207 лагерей, 2930 землянок и огневых точек партизан.
Потери противника, по одним данным, составили не более 200 человек. Другие отечественные источники утверждают, что партизаны за 18 суток непрерывных боев уничтожили 2372 солдата и офицера противника, несколько танков, бронемашин, артиллерийских орудий и большое количество другой техники.
Одновременно с операцией «Цыганский барон» с 21 по 30 мая германское командование провело акцию «Свободная защита». Командование 2-й танковой армии намеревалось уничтожить партизан концентрическим ударом в армейской полосе между Болховым и шоссе Брянск - Жуковка, в лесном массиве северо-западнее Брянска и на открытой местности под Ветней.
Для этого были сосредоточены 6-я пехотная дивизия (в полном составе), основные силы 5-й танковой дивизии, 47-й полк 707-й пехотной дивизии и несколько «восточных» батальонов.
21 мая после скрытого развертывания немцы перешли в наступление. Действия наземных войск поддерживались авиацией, которая только за первые два дня сделала более 100 самолетовылетов.
Оценив силы противника, партизаны решили не вступать с ним в позиционную борьбу.
Они рассредоточились на отдельные отряды, но к исходу третьего дня немецкой операции партизанские соединения были окружены.
Партизанская разведка настойчиво искала слабые места в боевых порядках врага с целью определения направления прорыва. Таковым явился участок, занимаемый «восточными» батальонами. В ночь с 25 на 26 мая партизаны, сосредоточившись на главном направлении, с тяжелыми потерями вырвались из окружения и ушли на север. Однако германское командование, решив, что вырвалась лишь незначительная часть партизан, отдало приказ о продолжении операции.
28 мая вражеская группировка сосредоточилась в партизанском крае. В этом районе было обнаружено 30 отдельных лагерей, около 300 жилых землянок, 100 боевых блиндажей, 200 открытых позиций и траншей. В операции «Свободная защита» противник уничтожил 1400 партизан, а на местах боев подобрали 17 пулеметов, 200 винтовок и 20 автоматов партизан.
Для поддержания акции «Свободная защита» 2-я танковая армия провела операцию «Вольный стрелок» (Freischutz). Операция проходила в районе севернее Брянска, Ивота, Жуковки и Дятьково. По сведениям немецкой разведки, здесь находилось около 3000 партизан. Эту группировку блокировали армейские части и полиция. Поддержку с воздуха оказывали два звена бомбардировщиков и истребителей.
О результатах операции «Вольный стрелок» писала коллаборационистская газета «Новая жизнь», и данные, приведенные в ней, почти соответствовали тому, что отмечалось в итоговом донесении немецкого командования:
«Подробности ликвидации большевистских банд севернее Брянска. Уже 27 мая банды были, по существу, ликвидированы. Еще 2 дня продолжалось прочесывание местности и выкуривание бандитов из последних убежищ. Большевики потеряли около 1500 человек убитыми и 120 пленными. Кроме того, было арестовано 2400 гражданских лиц, подозреваемых в саботажных действиях.
Среди захваченной добычи находятся 270 пулеметов и ручного огнестрельного оружия, 60000 патронов, 5000 ручных гранат, 100 мин ручного калибра, большое количество разного подрывного имущества, телефонные и радиотелеграфные аппараты, подводы, парашюты и саперные инструменты.
При уничтожении 74 стоянок было разрушено 360 жилых убежищ и 157 укрепленных точек»  .
С 19 мая по 19 июня 1943 г. проводилась операция «Помощь соседу» (Nachbarhilfe). Немецкие части прочесывали Мамаевские леса - район Клетня - Алехня.
Для уничтожения партизан, были переброшены 16 батальонов из состава 98-й, 707-й пехотных и 221-й охранной дивизий.
Предусматривалось, после создания сплошного фронта окружения протяженностью до 90 км, перейти к ликвидации партизан путем нанесения концентрических ударов силами 7 боевых групп. Наступление началось 20 мая. Партизанские отряды удалось расчленить, а на отдельных участках даже окружить.
Маневрируя, партизаны прорвались в неблокированные районы. При этом потеряли 571 человека убитыми, 369 были взяты в плен и 24 дезертировали. Из района боевых действий было «переселено» 16900 «подозрительных лиц».
Партизаны были существенно ослаблены. В боях с воинскими и полицейскими частями они потеряли 8892 человека убитыми и ранеными, 2981 были взяты в плен, 1077 дезертировали. В общей сложности было разгромлено от 6 до 8 бригад.
Однако, несмотря на успешные действия, вермахт так и не уничтожил все партизанские соединения. Уже в июле 1943г. немцы вынуждены были проводить новые операции.
С учетом того, что необходимых сил для их проведения уже не было, так как многие части участвовали в наступлении на Курский выступ. Эти операции были менее эффективными [18].
В самый разгар Курской битвы Центральный штаб партизанского движения отдал приказ о начале «массированных повсеместных ударов по железным дорогам с целью их полной дезорганизации и срыва операций врага на фронтах».
Первый опыт массового подрыва железнодорожных рельсов был сделан на Брянщине, где операция «рельсовая война» прошла в ночь с 21 на 22 июля 1943 г. Было взорвано почти 6 тыс. рельсов, из них более половины на участке Брянск - Хутор Михайловский, где движение было парализовано на трое суток.
Второй широкомасштабный этап «рельсовой войны» начался в ночь на 4 августа. Наиболее впечатляющим был успех 4-й Клетнянской бригады «За Родину», которая, выйдя к железной дороге Унеча-Брянск, сожгла ст. Жудилово, складские помещения, уничтожила три вражеских эшелона с боеприпасами и техникой, взорвала более 1000 км рельсов и захватила много трофеев.
Война на рельсах задерживала столь нужные для немецких войск на Курской дуге перевозки. Однако ее эффективность не всеми оценивалась одинаково. Виднейший специалист-подрывник И.Г.Старинов считал, что использованная в «рельсовой войне» взрывчатка дала бы намного больший эффект при взрывах немецких эшелонов, а сама по себе замена рельсов не представляла большого труда [15]. Партизаны делали, что могли.
И, тем не менее, тыловые службы армии «Центр» были вынуждены усиливать оборону наиболее важных железнодорожных объектов и привлекать к борьбе с партизанами больше сил и средств [18].
Партизаны оказывали помощь передовым разведывательным группам частей Брянского и Центрального фронтов, наносили удары с тыла по вражеским частям, пытавшимся закрепиться на промежуточных рубежах своей обороны [15].
В начале сентября 1943 г. в ходе наступления 10-й армии Западного и 16-й армии Брянского фронтов партизанские соединения встретились с кавалерийским корпусом Крюкова.
При отходе немецких войск партизаны устраивали засады, уничтожали отступающие части. В районе деревень Погорелово, Приютино вместе с кавалеристами они отразили попытку двух немецких дивизий форсировать реку Ветьму и выйти из окружения.
1 сентября была проведена значительная спецоперация. Отступая под ударами Красной армии, немцы с боями овладели большаком Алтухово, Коломино, Острая Лука, Трубчевск, которые контролировали партизаны.
Партизанской засадой были расстреляны 3 штабных машины, в которых передвигался штаб и командир особой группы войск генерал-лейтенанта Борнеман. У генерала и офицеров штаба была изъята карта противника с дислокацией всех частей и соединений центрального фронта по состоянию на 30 августа.
6 сентября 1943 г. состоялась встреча партизан с наступающими частями Красной армии [16].
Противник придавал большое значение удержанию Брянска и подступы к городу прикрыл большим количеством различных оборонительных сооружений и опорных пунктов.
В ночь на 17 сентября соединения 25-го корпуса форсировали реку Болву и к утру штурмом овладели городом Бежица. (Так сказано в приказе Сталина. С этого времени Орджоникидзеград вновь стал Бежицей)
323-я и 197-я дивизии корпуса, взаимодействуя с 217-й дивизией 11-й гвардейской армии, освободили Брянск [12].
Партизанские отряды, взаимодействуя с наступающими частями Красной армии, освободили Клинцы, Новозыбков и Дятьково, Клетню, Суземку, Навлю, Трубчевск, Дубровку, Сураж и многие другие.
Завершилось освобождение территории области от оккупантов и их пособников. Боеспособные партизаны были зачислены в ряды Красной армии, многие из них участвовали в освобождении Украины, Белоруссии, Прибалтики, брали Кенигсберг, Берлин [12].

Итоги:
В тылу врага до полного освобождения области были созданы и руководили борьбой партизан три подпольных окружных комитета ВКП(б) – Навлинский, Новозыбковский, Дятьковский; 21 районный комитет партии.
В тылу работало 163 подпольных партийных организаций, 16 подпольных райкомов комсомола.
В оккупированных районах области действовало 27 партизанских бригад, 139 партизанских отрядов и 80 подпольных организаций.
По разным данным в партизанских отрядах и подполье действовало свыше 60 тыс. человек [16].
В результате деятельности партизанами было проведено более тысячи боевых операций, уничтожено свыше 70 тыс. оккупантов, три немецких генерала.
Партизаны пустили под откос сотни эшелонов противника с живой силой и техникой, взорвали 42 железнодорожных моста, 218 деревянных и шоссейных мостов.
Уничтожено более 1500 автомашин, подорвано 7 броненосцев, 320 танков, сбито и уничтожено на аэродромах и в эшелонах 68 самолетов, уничтожены сотни складов с горючим и военной техникой, в результате проведения «рельсовой войны» взорваны тысячи километров железнодорожных рельс [16] .
Но главное – были сорваны планы германской армии по маневрированию вдоль линии фронта в самые сложные моменты боевых действий. Прифронтовая инфраструктура была почти парализована.
19 сентября 1943 года в. Орле на площади им. Ленина был проведен парад партизан.
 

ГЛАВА 2
ОТ СОТРУДНИЧЕСТВА К ПРЕДАТЕЛЬСТВУ.
 ГЕНЕЗИС КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА

Предатели предают, прежде всего, самих себя
Плутарх

Литература о коллаборационизме (с французского слова «collaboration» означает «сотрудничество») в Европе в годы второй мировой войны достаточно обширна. Наибольшее внимание к этой теме характерно для французской историографии. Устойчивый интерес сохраняется в английской, немецкой, итальянской и норвежской историографиях, что вполне объяснимо историей этих стран периода войны. Опыт зарубежных исследователей полезен при изучении того же явления и на территории СССР, так как появляется возможность сравнивать масштабы коллаборационизма в разных странах, проследить эволюцию в политике оккупационных властей, выявить ее отличия и специфику.
История Второй мировой войны свидетельствует о том, что с коллаборационизмом пришлось столкнуться практически всем странам, территории которых подверглись оккупации со стороны Германии и ее союзников. Советский Союз в этом отношении не был исключением.
Сам по себе термин «коллаборационизм» применительно к территории СССР в западной историографии широко не употреблялся.
В отечественной литературе, по крайней мере, до 90-х годов, он не встречается и вовсе.

Значительная часть зарубежных исследователей, уделяя основное внимание военным и политическим аспектам сотрудничества советского населения с немецкими военными и гражданскими властями, склонна рассматривать подобное сотрудничество не как коллаборационизм, а как движение за «освобождение». Политика и идеология для этих «исследователей» – главное. При этом западными авторами заимствуется терминология военных лет: «Освободительное движение народов России» (ОДНР), «Комитет освобождения народов России» (КОНР), «Русская освободительная армия» (РОА), «Русская освободительная народная армия» (РОНА). Однако, если сами участники этих «движений» и «армий» и называли себя «освободителями», то это совсем не означает, что так оно и было на самом деле [42].
Проблема коллаборационизма во время Второй мировой войны на территории СССР продолжает оставаться для отечественной исторической науки актуальной. И если непосредственно в самой России она пока решается в идеологическом и моральном плане, то в некоторых бывших союзных республиках эта проблема становится и политической и националистической.
Поскольку же историческая наука, подавленная политикой, молчала, а жизнь в последние годы стала выдвигать эти проблемы, то образовавшуюся нишу стали заполнять «художественная литература и публицистика», которые развернули довольно широкую дискуссию по этим вопросам. Большинство участников дискуссии освещают проблему, как правило, односторонне, так, как будто выполняли политический заказ. Они, чаще всего, стремились оправдать и даже героизировать российский коллаборационизм, подстраиваясь под «современность», и тем более свой – местечковый, например, эстонский.
Одним из первых вопрос о реабилитации российского коллаборационизма поднял А.И.Солженицын, в частности, в его произведении «Архипелаг ГУЛАГ» [66]. Эта тема получила свое отражение и в другой художественной литературе.
Отечественные историки при изучении проблемы коллаборационизма и теперь сталкиваются с большими трудностями. Они возникают у историков, прежде всего, из-за недостаточности источниковой базы, которая по-прежнему во многом остается недосягаемой для одних исследователей, на которых оказывается политическое давление, и странно доступна для других исследователей, которых издает, например, издательство «Посев» прямо в Москве. У «Посева» партизаны – бандиты, а предатели – герои.
В отдельных районах СССР коллаборационизм на местах имел в основном социальную, а не идеологическую окраску. Принято считать, что на сотрудничество с оккупантами чаще шли выходцы из «обиженных» Советской властью слоев населения: бывших дворян и в целом старой досоветской элиты, а также кулаков, нэпманов и асоциальных элементов, за те или иные проступки наказанных государством. Эти выводы не подтверждены статистикой и нуждаются в проверке данными из достоверных источников, если таковые будут обнаружены.
Мотивации сотрудничества с немцами на оккупированных территориях были различны. Многие под угрозой репрессий или просто в поисках куска хлеба вынуждены были идти на работу в немецкие оккупационные учреждения или на предприятия, работавшие на германскую армию и их союзников. После войны в личных анкетах граждан СССР долго была графа о пребывании на оккупированных территориях, так как бывшее сотрудничество с оккупационными властями имело достаточно существенный характер для оценки человека обществом и государством.
В работе «Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны» М.И.Семиряги впервые в отечественной историографии сформулированы два, на наш взгляд, важных принципа:
1) без сотрудничества с местным населением не может обойтись ни один завоеватель, если он сразу не хочет его уничтожить;
2) необходимо отличать деятельность, наносящую ущерб своей стране от хозяйственной деятельности, спасающей свое сообщество, например семью или деревню, и невозможной без сотрудничества с оккупационными властями [62].
Рассматривая положение крестьянства на оккупированной территории, И.В.Арутюнян в своей монографии «Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны» [10] отмечает, что в директивах, выработанных для оккупационных властей, подчеркивалась особая заинтересованность Германии в сельскохозяйственных продуктах. Как отмечает И.В.Арутюнян, уже во время оккупации немцы неоднократно подтверждали свои намерения превратить Украину и другие захваченные районы в основной резерв продовольствия. В соответствие с этим, утверждает автор, вырабатывалась структура для планомерной и систематичной эксплуатации захваченных земель. Оккупированная территория представлялась в качестве аграрного и сырьевого «придатка» Германии. В своей монографии Ю.В.Арутюнян пытался определить место крестьянства в оккупационной политике немецкого правительства.
Проблему отношения крестьянства к оккупационному режиму на территории Российской Федерации также поднимает В.М.Гриднев в своей монографии «Борьба крестьянства оккупированных областей РСФСР против немецко-фашистской оккупационной политики, 1941-1944» [19]. В работе исследуется борьба крестьянства оккупированных районов страны против немцев. На основе большого архивного материала, в значительной мере впервые вводимого в научный оборот, раскрываются планы немцев по подготовке оккупационного режима в нашей стране, анализируется аграрная политика оккупантов и факторы, обусловившие ее провал. В своей работе он указывает на то, что «советские люди давали свое, так называемое, согласие сотрудничать с одной целью – сохранить народное добро, воспрепятствовать проведению в жизнь фашистской экономической политики».
Механизм насаждения «нового порядка» рассматривает Т.К.Дандыкин в своем исследовании «Страницы подвига» [22]. Одна из глав его работы посвящена исследованию организации политической, хозяйственной деятельности немецкой администрации на захваченной территории. Т.К.Дандыкин рассматривает административное деление оккупированных территорий, систему экономической эксплуатации гражданского населения посредством введения многочисленных налогов, поборов, искусственного завышения цен на промышленные товары и т.д.
В частности, автором анализируются особенности немецкой пропаганды, а также идеологической политики местных администраций, и делается вывод о значительном влиянии пропагандистской деятельности заинтересованных немецких структур.
В 1971 г. была опубликована монография А.Ф.Юденкова «Политическая работа партии среди населения оккупированной советской территории (1941 – 1944 гг.)»[76]. Одна из глав данной работы посвящена оккупационному режиму и немецкой пропаганде на захваченной территории. Автор монографии отмечает, что для проведения оккупационной политики немцы старались использовать тех, кто по той или иной причине был недоволен Советской властью. В частности, они широко использовали бывших кулаков. Во многие оккупированные районы им пришлось завозить людей, эмигрировавших из СССР и враждебно настроенных против власти.
Следующая монография А.Ф.Юденкова в соавторстве с М.М.Загорулько «Крах плана «Ольденбург» (О срыве экономических планов фашистской Германией на временно оккупированной территории СССР)» [33] посвящена изучению экономических планов Германии на оккупированных территориях нашей страны и причинах их невыполнения. Довольно обширная глава в монографии посвящена оккупационному режиму. Авторы исследуют административное деление, органы и методы немецкого управления на захваченных территориях. Приводятся примеры гибкой политики немцев на оккупированных территориях. В 1988 году вышла в свет книга И.А.Ивлева и А.Ф.Юденкова «Оружием контрпропаганды». Авторы проанализировали не только формы и средства отечественной пропаганды, но и дали оценку «психологической войне» немцев на оккупированной территории нашей страны [34]. В 2004 г. опубликовано исследование Б.Н.Ковалева, посвященное истории оккупации и коллаборационизма в 1941-1944 гг. Б.Н.Ковалев вообще не видит разницы между коллаборационизмом и изменой: «В условиях оккупации ряда районов нашей страны деятельность коллаборационистов должна быть охарактеризована как измена Родине, как в нравственном, так и в уголовно-правовом смысле этого понятия» [39].
Не меньше сложных проблем возникает при анализе проблемы военнопленных и сотрудничества части из них с властями рейха. Утверждение некоторых литераторов и журналистов о массовой сдаче в плен солдат и офицеров Красной армии по «идейным соображениям в связи с их нежеланием защищать существующий режим» не соответствует действительности. Никто не имеет по этому вопросу статистических данных. Подавляющая часть солдат и офицеров попала в плен в первый период войны, вследствие сложившихся военных действий противника и Красной армии, а не убеждений.
Судьба советских военнопленных и других узников фашистских концентрационных лагерей страшная.
Официальная статистика сообщает, что всего в фашистских лагерях погибло 11 млн советских граждан, из них 2,5 млн военнопленных и 7 млн гражданских лиц. Одна часть военнопленных, по тем или иным соображениям, сотрудничала с немецкими властями, другая же создавала подпольные антифашистские организации, часто интернациональные, третья — обреченно ждала своей участи. Точное соотношение этих частей неизвестно. Имеются лишь данные о том, что из немецкого плена бежало свыше 450 тыс. человек, часть из которых приняла активное участие в движении сопротивления в Европейских странах [45].
Пролить свет на эту проблему могут материалы, сохранившиеся в архивах НКВД (КГБ), так как через его органы проходила фильтрация советских военнопленных, или из немецких архивов, отражающих работу с военнопленными и населением оккупированных районов.
Непосредственно с проблемами российского коллаборационизма связана деятельность в немецком плену ряда советских генералов во главе с А.А.Власовым в, так называемой, «Русской освободительной армии» (РОА).
В оправдание сотрудничества «власовцев» с немецкими властями некоторыми «историками и литераторами» выдвигается теория, так называемой, «третьей силы». Суть ее состоит в том, что генерал Власов и члены его армии добровольно сдались в плен и сознательно стали сотрудничать с противником, стремясь в то же время не слиться с ним идейно («третья сила») [36].
Они, якобы, предполагали с помощью врага создать российские вооруженные силы, способные сокрушить «ненавистный сталинский режим» и заложить основы будущего «свободного независимого Российского государства». По их «идее» «РОА» должна была в подходящий момент «проткнуть» линию фронта, войти в соприкосновение с частями Красной армии и увлечь эти части на свержение существующего режима, поэтому, по мнению этих авторов, генерал Власов «народный герой и патриот своей Родины, а заодно и обаятельный человек с трагической судьбой».
Этот план выглядит настолько подлым, что невольно возникает мысль о дымовой завесе, пущенной для оправдания сотрудничества с врагом. Не мог же опытный военачальник генерал Власов всерьез выдвинуть такую идею. Выпущенные же им различные документы на эту тему являются чисто пропагандистскими, тем более, что Гитлер прямо заявлял, что он не допустит повторения неудачного опыта с польскими легионами во время Первой мировой войны, когда воевавшие на стороне Германии польские части в критический момент предали своих хозяев и переметнулись на сторону Антанты. Он говорил, что ему нужна не русская армия, а русские рабочие, заменяющие ушедших на фронт немцев. Рядовые служащие и младший офицерский состав, выполняя приказ командования Власова, не очень хорошо понимали, что происходит.
Отдельный пласт отечественной и зарубежной литературы освещает одну из одиозных тем Великой Отечественной войны – деятельность Локотского округа и «РОНА». В 1952 г. в газете «Наша страна» (Аргентина) публикуется статья Б.Башилова, который в годы войны работал на оккупированной территории и лично знал Б.Каминского. Несмотря на чрезвычайно критичную оценку Каминского, Башилов считает его «несомненным антикоммунистом и талантливым полководцем», а бойцов «РОНА» - «крестьянами и колхозниками, погибшими в борьбе с большевизмом». При всей тенденциозности данной статьи, необходимо отметить ценность этого источника как свидетельство непосредственного участника событий тех лет, содержащее немало интересных фактов и характеристик [11].
В работах Г.О.Осипова и С.З.Острякова, посвященных действиям наших разведчиков и спецгрупп на оккупированной территории, содержится много информации о борьбе с разнообразными структурами Локотского округа, операциях подпольщиков и партизан [49,50].
В работах С.И.Дробязко и А.В.Окорокова по истории антисоветских воинских формирований, основанных на изучении новых материалов архивов, подробным (на тот момент) образом была исследована история «РОНА», её структура, боевая деятельность и особенности [25]. В этом же выпуске были опубликованы воспоминания Р.Н.Редлиха, который в 1943-1944 гг. работал с Б.Каминским, и Г.Н.Чавчавадзе [46]. К истории Локотского округа обращался и историк К.М.Александров [7].
Статья С.И.Дробязко «Локотской автономный округ и Русская освободительная народная армия» стала первой попыткой прямого исследования коллаборационистских процессов на территории Орловской и Курской областей. Автор сделал вывод о весомости экономического фактора в стимуляции коллаборационистских настроений гражданского населения. Однако использование исключительно фонда Центрального штаба партизанского движения Российского государственного архива социально-политической истории лишило автора возможности детализировать исследуемые процессы, критически осмыслить ряд источников, подойти к рассматриваемой проблеме всесторонне [25].
Особенностей оккупационной политики коснулся Б.В.Соколов, поместив в сборнике «Оккупация» статью «Локотская республика», написанную в основном на материалах оккупационных газет [64]. В результате использования односторонних источников автор впал в другую крайность, несколько идеализировав процессы, проходившие в 1941 - 1943 гг. на территории «Локотского автономного округа».
Отрывочные сведения о локализованных фактах проявления коллаборационизма сообщаются также на страницах периодических печатных изданий.
«Локотской округ» – это не феномен, как считают некоторые исследователи и публицисты [29, 30]. «Локотской округ» - это лишь локальное явление, которое является составляющей частью общей картины коллаборационизма.
Из числа западных исследователей, в первую очередь, хотелось бы отметить исследование американского историка А.Даллина (A.Dallin) [21].
Работа этого автора, по сути, представляет классический труд, освещающий все стороны немецкой политики на оккупированных территориях страны. Большую ценность данное исследование приобретает ещё и потому, что автор впервые вводит в научный оборот огромное количество трофейных документов, в том числе касающихся проблемы сотрудничества наших граждан с немцами. Он также уделяет значительное внимание истории «Локотского округа» и личности Б.В.Каминского. В своих работах А.Даллин отмечает уникальность положения «Локотского самоуправления» в системе немецкой оккупационной политики, подчеркивает значимость и «самоуправления», и личности Каминского для «Освободительного Движения Народов России» («ОДНР»). Для автора «идеологический» подход определяющий.
Следует также выделить по данной тематике работы отечественных исследователей – В.В.Малиновского «Кто он российский коллаборационист: патриот или предатель?», С.Кудряшова «Предатели, «освободители» или жертвы войны?»     [45, 42]. В самой постановке вопроса есть неестественность. Все, кто участвует в войне – уже жертвы войны. А далее идет выбор, который делает участник событий. Все остальное – демагогия, прикрываемая «наукой».
Активно тему сотрудничества в последние годы разрабатывают, уже упомянутые исследователи, И.Г.Ермолов, С.И.Дробязко, Б.В.Соколов, С.Чуев, Б.Н.Ковалев и др.[24-26, 28 - 30, 64, 72, 38, 39].
Следует также отметить ряд диссертационных исследований, касающихся проблем оккупационного режима и коллаборационизма в пределах рассматриваемых территориальных рамок: А.В.Шевелев, В.А.Шуляков, В.В.Коровин, В.Е.Рымарев, Н.В.Филоненко, В.Ю.Чехлов [74, 75, 40, 59, 69, 71].
В последнее время, появляются отечественные издания, не вносящие чего-либо нового в тему исследования, а составленные исключительно путем механического соединения фактов, изложенных в других изданиях, нередко без анализа разноречивых сведений.
За последние 15-20 лет в научный оборот был введен большой массив документальных материалов, которые не использовались исследователями ранее. Открывшийся в последние десятилетия доступ к новым документам и свидетельствам (пусть, к сожалению, и далеко не ко всем) привел к значительному расширению источниковой базы. Все зависит от того, как «интерпретируют» эту информацию большинство современных «историков».
Среди таких «трудов» можно выделить книгу «Под оккупацией в 1941-1944 гг. Статьи и воспоминания» [54]. Уже название говорит само за себя. Так, один из авторов, А.С.Гогун на примере Украины показывает, что «созданное для борьбы с оккупантами партизанское движение легло тройным бременем на население оккупированных областей. Во-первых, партизаны обирали и грабили население, чтобы обеспечить себя провиантом и иным добром. Во-вторых, в ответ на контакты с партизанами и на их акции немцы расстреливали заложников из гражданского населения и сжигали деревни. В-третьих, любые попытки населения защититься от партизан вели к инспирированным НКВД репрессиям не только против противников советской власти, но и местного населения вообще».
Комментарии просто излишни.
Данная книга содержит «научный» аппарат. Он создан следующим образом. Вся негативная информация о поведении отдельных партизан и даже некоторых отрядов направлялась самими командирами и комиссарами отрядов в центры партизанского движения, а оттуда – в Москву руководству НКВД, государства и армии. Оттуда следовали жесткие указания о наведении дисциплины. Вот эти-то абсолютно односторонние материалы и стали для авторов «научным» обоснованием «бандитского» поведения всех партизан.
Все факты, цитаты, используемые в ней перевернуты с ног на голову. Нужно учитывать, что война это не только подвиг, но это еще и грязь, кровь, предательство. Да, были истинные патриоты - партизаны, которые боролись против врага, а были и отдельные личности, пытавшиеся просто переждать эту войну в лесах. Но почему авторы не указывают тот факт, что под видом партизан группы полиции грабили население?  
Новой темой для отечественной историографии стала последующая судьба коллаборационистов. Исследователи обращают внимание на то, что наше государство сразу заняло жесткую позицию по отношению к тем, кто не только уже выступал с оружием в руках, но и потенциально мог решиться на подобные действия. К коллаборационистам и членам их семей применялись карательные меры со стороны партизан и органов государственной безопасности [41].
В изучении данной проблемы все больше сказываются влияние новых подходов, стремление дать ее комплексный анализ, выйти на новые аспекты в осмыслении коллаборационизма.
Перед российскими историками стоит еще много проблем, связанных с историей коллаборационизма на оккупированных врагом территориях СССР [45].
Коллаборационизм трудно определить в количественных показателях. Если в немецких источниках можно найти хоть какие-то данные о выходцах из СССР, служивших в военных немецких формированиях, то сведений о других формах коллаборационизма — полицаях, старостах, бургомистрах и т.д.— практически нет.
Для общего представления о масштабах рассматриваемых явлений, приведем данные германского министерства «восточных территорий» на январь 1945 г. Только в немецких вооруженных силах (в сухопутных войсках, полиции, в системе государственной трудовой повинности, войсках Тодта, войсках СС, различных национальных легионах и «Русской освободительной армии») добровольно служило около 600 000 представителей «восточных народов». В том числе: литовцев— 36 800; латышей— 10 400; эстонцев —10 000; татар— 20 500; крымских татар— 10 000; азербайджанцев — 36 500; грузин — 19 000; калмыков— 7000; народов Северного Кавказа— 15 000; русских («РОА», «восточные батальоны») — 310 000. Это прямой вооруженный военный коллаборационизм¸ прямое предательство Отечества.
По советским официальным данным, в немецкий плен попало около 5 млн солдат Красной армии. Половина из них погибла в плену, часть боролась с врагом, часть сотрудничала с ним.
В партизанском движении, в подполье на оккупированных немцами территориях действовало около 6000 партизанских отрядов и групп, насчитывавших в своих рядах свыше 1 млн человек.
Данных о количестве старост, бургомистров и полицаев, чтобы сопоставить их с размахом партизанского движения, нет.
Можно сделать вывод.
Коллаборационизм на оккупированных немцами территориях СССР носит сложный характер. Он различается в зависимости от локализации, мотивации, масштабов.
Предлагаем выделить три основных формы коллаборационизма: административный, вооруженный, экономический.
Внутри этих форм впоследствии следует выделить различные его виды и подвиды, то есть, исходя из социологии, стратифицировать на более мелкие структуры.

Переход германской власти от идеологии «уничтожения» к идее «нового порядка»
на оккупированной территории

Уже в первый месяц войны Красная армия оставила почти всю Прибалтику и Белоруссию, Молдавию и часть Украины. Она потеряла около 1 млн солдат, в том числе 724 тыс. пленными. Были разгромлены практически все армии Западного фронта, по которому Германия нанесла главный удар, стремясь овладеть «воротами Москвы» - Смоленском.
На центральном, московском, направлении противник был временно остановлен в 300 км от Москвы в ходе двухмесячного Смоленского сражения (10 июля – 10 сентября 1941 г.). Стратегический план германского командования овладеть Москвой в середине июля не состоялся.
В то же время в конце сентября части Красной армии потерпели серьезное поражение под Киевом, 5 армий попали в окружение. Незначительная часть окруженных вырвалась из кольца, более полумиллиона человек попало в плен, большинство солдат погибло. Захватив Киев, противник смог изменить ситуацию и на московском направлении, прорвав оборону Красной армии. С конца сентября здесь развернулась четырехмесячная Московская битва, в первые недели которой 5 армий Западного и Резервного фронтов оказались в «котле». В окружение попало 600 тыс. человек [48].
На захваченной территории немецкие власти устанавливали «новый порядок». Его сущность определялась целями Гитлера на оккупированных землях. Жители этих районов воспринимались немцами как «недочеловеки» и подлежали частью уничтожению, частью — превращению в покорных рабов.
Гитлер требовал, чтобы «новоприобретенные районы» были «как можно скорее замирены», в том числе «путем расстрела каждого, кто бросит хотя бы косой взгляд». Следуя этой установке, рейхсминистр по делам оккупированных областей А.Розенберг         23 августа издал указ, предписывающий карать смертной казнью каждого человека, не согласного с «новым порядком».
Главными задачами оккупанты считали ликвидацию прежнего общественного и государственного строя, истребление части населения (не только несогласных с режимом, предполагалось также ликвидировать евреев и коммунистов вообще), «вывоз» материальных ценностей, в перспективе — колонизацию захваченных территорий. С целью скорейшего решения этих задач оккупанты применяли жестокие меры устрашения, но не пренебрегали и пропагандой.
Оккупационные власти действовали в соответствии с директивами, регулировавшими правила поведения войск на занятых территориях.
В этих директивах и инструкциях подтверждались требования «по первому же поводу незамедлительно принимать самые жестокие меры, применять... любые средства без ограничения, также против женщин и детей» .
Таким образом, первоначально во время передвижения войск через захваченные территории на население оккупированных районов особого внимания противник не обращал, уничтожая сразу «подозрительных» лиц.
Германская армия проходила территорию, не занимаясь «мелкими» проблемами, оставляя их своим «новым властям».
С провалом плана молниеносной войны ситуация стала меняться.
Из «Боевого наставления по борьбе с партизанским движением на Востоке» от 11.11. 1942 г. начальника Генштаба Вооруженных Сил Германии Йодля:
«Правильная и действенная пропаганда в обращении с населением является вопросом исключительной важности. Поэтому, прежде всего, необходимо убедить население, что победа Германии несомненно обеспечена и возвращение большевиков исключено. Текущая информация должна отражать положение на фронте и успехи Германии.
Позднее населению должно быть показано существенное положение в Германии, особенно жизненный уровень немецких крестьян и рабочих и разница между большевистскими отношениями и отношениями в Германии.
В дальнейшем населению должно быть разъяснено, что жизнь и собственность может быть им обеспечена только на земле, освобожденной от партизан. Партизаны должны быть показаны населению, как продолжатели войны и враги мирного труда. Население должно знать, что поддержкой партизанских отрядов они одновременно сами себе делают вред, что в свою очередь влечет за собой уничтожение целых сел, и что наоборот сотрудничество с немцами в борьбе с партизанскими отрядами дает большое преимущество. Цель этой пропаганды состоит в том, чтобы как можно больше русских добровольно вступили в добровольческие отряды или же работали в качестве осведомителей»  .
Немецкая политика на оккупированной территории России стала много аспектной. В нее в разных формах «новая власть» стремилась вовлечь большинство населения, создавая «местное самоуправление». Это стало очевидным после провала плана молниеносной войны - «блицкрига».

Административный коллаборационизм

Для управления огромными восточными территориями германское руководство создало специальную систему администрирования. Помимо немцев в ней работали представители местного населения. Их сотрудничество с германскими властями авторы назвали административным коллаборационизмом.
Административный коллаборационизм – это служба в административной структуре местного «самоуправления», созданной оккупационными властями для обеспечения своих вооруженных сил, сохранения инфраструктуры и самообеспечения населения.
На оккупированных территориях вначале Германия организовала собственное административно – территориальное устройство и политическое управление.
Высшим органом по управлению оккупированными территориями СССР являлось созданное еще до войны министерство по делам оккупированных областей на Востоке («восточное министерство») [33]. Во главе его был поставлен эмигрант из России, прибалтийский немец Альфред Розенберг.
Территория Советского Союза, захваченная вермахтом, подчинялась как военной (оперативная область), так и гражданской (области гражданского управления) администрации. Особые права получили уполномоченный по четырехлетнему плану Герман Геринг и рейхсфюрер СС, начальник немецкой полиции Генрих Гиммлер.
Руководство экономикой в оккупированных областях осуществлялось штабом по управлению экономикой «Ост». План «Ост» (нем. Generalplan Ost) - план немецкого правительства «Третьего рейха» по «освобождению жизненного пространства» для немцев и других «германских народов», предусматривавший массовые этнические чистки населения Восточной Европы – примечание автора).
Службой СС (нем. SS, сокр. от Schutzstaffel (info) — «охранные отряды») — военизированные формирования НСДАП (Национал социалистическая немецкая рабочая партия - Natioalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei), позднее - военная организация полиции Германии.
Они не ограничивались выполнением своих непосредственных функций, их влияние на захваченных территориях в ходе войны постоянно возрастало [38].
Во главе военной администрации стоял генеральный квартирмейстер верховного командования сухопутных войск.
Общая ответственность за гражданское управление возлагалась на Имперское министерство по делам оккупированных восточных областей.
Занимаемые немецкими войсками советские районы указом Гитлера от 17 июля 1941 г. уже были разделены на рейхскомиссариаты, генеральные округа, области и округа, районы (уезды), во главе которых были поставлены рейхскомиссары, генеральные комиссары, гебитскомиссары и районные комиссары [39].
Всего было создано два рейхскомиссариата – «Остланд» и «Украина». Рейхскомиссаром «Остланда» был назначен Генрих Лозе, «Украины» - Эрих Кох. Административным центром «Остланда» стала Рига, «Украины» - Ровно [71].
К «Остланду» (то есть к Прибалтике), должны были относиться Новгород и Смоленск; к комиссариату «Украина» - Брянск, Курск, Воронеж, Краснодар, Ставрополь и Астрахань [39].
Когда к середине октября 1941 г. вся территория Брянской области была занята противником, управление оккупированным Брянском началось с приказа городского «головы» Плавинского о переименовании улиц и площадей. Так, улица Ленина стала улицей Пушкина, Советская — Смоленской, Октябрьская — Завальской, площадь Карла Маркса — площадью Глинки и т.д. Убирались прежние советские названия. Улицы переименовывались не в немецкие названия, а в русские. Оккупанты пытались использовать национальные чувства русских.
Германские власти ликвидировали старое административное устройство и заменили его на свое, иногда сохраняя старые границы районов и их названия.
Наиболее крупной территориальной единицей, созданной оккупантами, являлся административный округ. Он объединял несколько районов или уездов . Так, были организованы Орловский и Брянский округа. В Орле и Брянске создали городские управы.
Эти учреждения подчинялись местным германским военным комендатурам. Управы действовали под руководством городского «головы», или «обербургомистра». Иногда оккупантами организовывались «выборы бургомистров главами хозяйств». Выборы происходили обычно из нескольких кандидатов, которые могли доказать, что будут верно служить «новому порядку». Но гораздо чаще их просто назначали немецкие власти.
Начальник окружного управления непосредственно подчинялся представителю германского командования и получал от него указания, приказы и распоряжения. Он обязывался сообщать оккупантам о настроении и положении населения. Этот чиновник являлся административным начальником всех подчинённых ему районных бургомистров и старост.
Аппарат окружного управления делился на 9 отделов, которые взаимно не подчинялись один другому.
Главным отделом считался общий отдел. Он ведал вопросами суда, нотариата, подданства, загса, снабжения населения продуктами питания.
К функции полицейского отдела относились организация полиции и создание ее структуры, противопожарная охрана и охрана зрелищных предприятий, адресно-паспортный стол, контроль за собраниями граждан.
Третий отдел ведал финансами и налогами, их сбором и начислением. Остальные подразделения считались второстепенными. Реальной власти они не имели, и работа в них велась в основном на бумаге.
К ним относились отделы, имевшие названия: «Воспитание, культура, культ», «Здравоохранение, ветеринарное состояние», «Шоссейное, мостовое и дорожное строительство», «Промышленность и торговля», «Сельское хозяйство», «Лесное и дровяное хозяйство».
В административном отношении крупные города делились на районы, как правило, в старых границах. В каждом городском районе создавались районные управы со старшинами во главе.
В районных управах имелись следующие отделы:
а) административный,
б) жилищный,
в) технический,
г) финансовый.
Начальники отделов городской управы подбирались городским «головой» и с его характеристикой представлялись на утверждение немецкому военному коменданту. В частности, структура Орловской городской управы (она была типична для большинства городов, находившихся в зоне действия группы армий «Центр») представляла из себя следующее.
Во главе городской управы стоял бургомистр, являвшийся должностным и административным руководителем всех подчиненных ему чиновников, подведомственных ему организаций и учреждений.
Главным отделом городского управления считался общий отдел. В его компетенции находились следующие вопросы: право, суд, адвокатура, нотариат, подданство, загс, снабжение населения продуктами питания, распланировка городской территории, городское строительство, озеленение, новое жилищное строительство, распределение жилой площади, сохранение и ремонт жилищ, обеспечение населения жилой площадью, право застройки, социальное страхование, общее страхование и обеспечение.
Финансовый отдел с подотделами решал вопросы бюджета, кассового и финансового контроля, обложения налогами, начисления налогов и сбора их, рассматривал жалобы и протесты.
Далее шли отделы госстрахования и обеспечения с подотделами; здравоохранения с подотделами; полиции с подотделами; транспортный отдел; отдел заготовок и снабжения с подотделами; отдел просвещения с подотделами (согласно положению о горуправе в его функции входили культура, культ, воспитание молодёжи, благосостояние юношества, школы, религиозное воспитание детей, церковные дела, спорт, театры, кино, концерты, музеи, архивы, библиотеки, газеты и печать); отдел права и гражданства; отдел городского хозяйства.
Как видно из перечня, германские власти пытались охватить все стороны жизни общества, создавая для него иллюзию самостоятельного и национального существования и даже развития. Некоторые отделы фактически дублировали работу друг друга. Такая форма городского управления просуществовала до весны 1943 г.
Немецкое командование, недовольное, с одной стороны, низкой эффективностью работы этого учреждения, а с другой - непомерно раздутыми штатами чиновников, которых приходилось содержать, хорошо оплачивая их сотрудничество с властями, приняло решение упростить и сократить эту систему «самоуправления».
20 марта вышло распоряжение немецкой военной комендатуры «О новой структуре городской управы». Теперь она, согласно этому приказу, должна была выглядеть следующим образом:
1) Бургомистр города, заместитель бургомистра, чиновник особых поручений при бургомистре, ревизионная группа.
2) Общий отдел с подотделами: а) личный стол, б) канцелярия,          в) хозяйственная часть, г) подотдел связи.
3) Финансовый отдел с подотделами: а) бюджетно-налоговый,                    б) центральная бухгалтерия, в) приходно-расходная касса.
4) Отдел государственного страхования и обеспечения с подотделами:   а) социальное страхование, б) социальное обеспечение, в) страховой.
5) Отдел здравоохранения с подотделами: а) санитарный надзор,         б) фармацевтический.
6) Отдел полиции с подотделами: а) паспортный, б) пожарный.
7) Транспортный отдел.
Практическая деятельность городской управы направлялась в основном на обеспечение германских войск и их союзников.
В распоряжение немецких, венгерских частей, силовым структурам местных коллаборационистов управа передавала больницы, жилые дома и другие здания. Мебель и бельё при этом насильственно изымались у гражданского населения.
Городская управа в обязательном порядке обеспечивала германское командование и их союзников гужевым транспортом, топливом и сеном.
Согласно немецким инструкциям, к наиболее важным служебным обязанностям чиновников коллаборационистской администрации относилось:
1. Повиновение.
2. Сохранение служебной тайны.
3. Запрещение посторонних занятий.
4. Запрещение принимать какие-либо дары.
Во многом для борьбы с «приемом даров» весной 1942 г. стали создаваться инспекции по гражданскому управлению. Предполагалось, что «они должны содействовать выполнению важных и ответственных задач для возвращения русского народа к нормальной человеческой жизни и для создания организационно-административных предпосылок и условий, закрепляющих это возвращение» [38].
При этом к задачам отдела инспекции относились следующие: всеобщий надзор и организация районных, городских и волостных управлений; контроль по финансовому и налоговому делу, по бюджету, кассовому делу и счетоводству района, городов и волостей; содействие при организации гражданского продовольственного, транспортного и курьерского дела, а также связи, надзор и содействие в области школьного дела и точно установленных культурных задач, здравоохранение и землеустройство, организация охраны на местах, надзор за ценами, содействие подъему торговли и сельского хозяйства [38].
Таким образом, главные функции местного самоуправления заключались в организации экономического содействия новым властям в снабжении германской армии, организации самообеспечения населения, содействии власти в вооруженном контроле над территорией и населением.
Такие важные функции, исполняемые представителями местного населения, требовали от германских властей жесткого контроля над ними и поощрения.
Пытаясь установить контроль за чиновниками, немцы использовали поощрение коллаборационистов. Кроме денежных премий и значительных продовольственных пайков, их регулярно награждали специальными «орденами». Обычно это происходило ко дню рождения Адольфа Гитлера или к годовщине «освобождения» данной местности от ига «жидо-большевизма».
Наиболее отличившиеся чиновники за время оккупации успели получить по нескольку знаков отличия. Так, главный редактор орловской газеты «Речь» Михаил Октан к лету 1943 г. имел девять немецких орденов [38].
Часто бургомистры числились на нескольких постах одновременно. Разноплановыми работниками показали себя бургомистр Орла Старов и его заместитель Алафузов. Согласно приказу № 103 по орловской городской управе от 25 мая 1943 г., они занимали не только указанные посты, но и являлись руководителями (естественно, за отдельную заработную плату) общего отдела, отдела просвещения и полиции. На другие должности активно назначались их родственники и друзья. Так, вопросами распределения продовольствия «среди малоимущих» занималась госпожа Старова - супруга бургомистра [38].
Пытаясь строго регламентировать деятельность руководителей городских управ, оккупационные службы подготовили специальное «Наставление бургомистрам» (Anweisung an die Burgermeister). Оно состояло из 12 разделов на двух языках - русском и немецком, отражающих все стороны деятельности «руководителя города». Этот документ показывает полную зависимость «новой русской администрации» от оккупационных служб.
В первом пункте наставления, который назывался «Выдача разрешений на поездки» чиновников, говорилось о том, что «все разрешения на передвижение выдаются местной или полевой комендатурой и должны быть подписаны германским офицером или чиновником в офицерском чине». Получить их было можно «только в особо срочных обоснованных единичных случаях, когда поездка совершается в интересах Германской армии» [38].
В полномочия же бургомистра входило всего лишь вывешивание на вверенной ему территории объявления следующего содержания:
«До особого распоряжения запрещается частным лицам:
а) ездить по железной дороге;
6) находиться на железнодорожных путях;
в) впрыгивать в поезд на ходу;
г) влезать в поезд во время стоянки.
В случае нарушения этого запрета Германской охране дано распоряжение пользоваться огнестрельным оружием»  .
Особенно подробно «Наставление бургомистрам» освещало вопрос о борьбе с партизанским движением. Все бургомистры и деревенские старшины несли ответственность за «безопасность и спокойствие в пределах своих волостей и деревень». Коллаборационистам грозили репрессии, вплоть до смертной казни, «за случаи набегов партизан в пределах порученной им сторожевой службы  .
Вся служебная переписка «новой русской администрации» в обязательном порядке велась, согласно распоряжению, на двух языках - русском и немецком. Причем немецкий текст должен был помещаться по отношению к читателю на левой, а русский - на правой стороне листа, разделенного на две одинаковые части [38].
На низшей ступени коллаборационистской администрации в городах и крупных населенных пунктах находились коменданты улиц и домов.
В их функции входила обязанность следить за освобождающейся жилплощадью и предоставлять об этом данные жилищному отделу городской управы. По ордерам этого же отдела расселялись вновь прибывшие жильцы, а также обмерялись квартиры для начисления квартирной платы. Комендант улицы собирал квартплату, следил за санитарным состоянием улиц и дворов.
Одной из первоочередных задач комендантов домов являлось информирование немецких властей обо всех посторонних или подозрительных лицах, в первую очередь о появлении коммунистов или евреев. На коменданта и дворников возлагалась обязанность немедленного задержания этих людей и передача их в руки оккупантов [38].
Территория Орловского и Брянского округов была разделена на уезды [38]. В уезд входило 5-6 волостей. Наряду с уездами существовали и районы (в границах советских районов) со старыми районными центрами .
Административное управление в уезде (районе) осуществлялось уездной или земской управой [38].
Следующей административно-территориальной ступенью являлись волости.
Волость - во главе с волостным старшиной. Последние подбирались обычно из людей, ранее работавших агрономами, землемерами, председателями сельсоветов, учителями и т.д., хорошо знающих свой район, а также из лиц, репрессированных органами советской власти или ее открытых врагов, например выходцев из других партий, которые существовали до возникновения однопартийной советской системы.
Волостному старшине подчинялся мировой судья.
Штаты волостного управления: старшина, агроном (он же часто зам. старшины), начальник «милиции» (он же начальник волостной «самозащиты»), два полицейских .
Новая система управления районов, по мнению германской администрации, должна была способствовать более успешному сбору сельскохозяйственной продукции. С весны 1942 г. стали организовываться, так называемые, «агрономические участки», каждый из которых составлялся из двух - трех экономически однотипных волостей. Во главе агрономического участка ставился специалист по сельскому хозяйству, обычно в его роли выступал агроном, освобожденный от всяких административных обязанностей. Он нес ответственность за состояние и развитие своего участка. Выполнение распоряжений участкового агронома было строго обязательным для деревенских старост.
За волостным старшиной сохранялись присущие ему как «начальнику волости» административные функции. Он не мог вмешиваться в дела участкового агронома, но был обязан в необходимых случаях помогать ему в осуществлении агрономических мероприятий и в проведении в жизнь распоряжений германского командования.
Волостные старшины назначались начальниками районов и утверждались полевой комендатурой, участковые же агрономы назначались старшими агрономами района и утверждались местной сельскохозяйственной комендатурой.
Во всех распоряжениях оккупационных властей всячески подчеркивалось, что «волостные старшины, участковые агрономы обязаны работать в контакте между собой вполне самостоятельно, т. е. без административного подчинения друг другу» .
Низовым представителем власти являлся староста. Как правило, его ведению была отведена подведомственная территория бывшего колхоза или совхоза. В августе 1941 г. оккупантами было заявлено, что кроме выполнения чисто административных функций (сбора налогов, контроля за порядком, донесения в нацистские службы обо всех проявлениях антинемецких настроений), старосты обязаны доводить до населения все распоряжения нацистской администрации, способствовать распространению среди односельчан идей «Великой Германии и национал-социализма» [38].
Уездные и волостные управы периодически собирали совещания волостных старшин, на которых обязательно присутствовали представители от немцев. Полученные на этих совещаниях задания волостные старшины доводили до сведения сельских старост, точно так же созывая их на совещания.
Старосты давали письменное обязательство исполнять все распоряжения германских властей, всячески препятствовать, каким бы то ни было, антинемецким выступлениям и сообщать о подготовке таких выступлений. Политическая благонадежность и преданность старосты проверялась жандармерией, тайной полевой полицией или непосредственно комендатурой, и в дальнейшем он находился под постоянным негласным наблюдением этих органов [38].
Согласно немецким инструкциям 1941-1942 гг., в функции старост входили:
1) организация облав и розыски скрывающихся военнослужащих РККА, парашютистов, партизан, членов ВКП(б), советских активистов и выявление лиц, дающих им убежище и пищу;
2) изъятие у населения оружия, боеприпасов, подрывных средств, военного обмундирования, радио - и фотоаппаратов, почтовых голубей;
3) розыски продовольственных и военных складов, реквизиции сельскохозяйственных продуктов у населения;
4) организация сельхозработ;
5) организация вспомогательной полиции из местных жителей, поддержание внешнего порядка; наблюдение за прекращением уличного движения после установленного часа;
6) обеспечение светомаскировки, уборка улиц, погребение трупов и ликвидация других следов военных действий;
7) учет местного населения и выявление всех пришлых и подозрительных элементов;
8) привлечение населения на военно-строительные и дорожные работы;
9) проведение различных репрессий, в частности против евреев и коммунистов.
Староста был обязан доводить до населения распоряжения немецких властей. Все просьбы и ходатайства на имя оккупационных властей могли подаваться мирными жителями только через старосту. Им предоставлялось право наказывать жителей, но только за маловажные проступки, которые не носили характера антинемецких выступлений.
В районах действий партизан старосты получали пистолет, винтовку или охотничье ружье и снабжались удостоверением сроком на один-три месяца, по истечении которого удостоверение продлевалось или менялось. Это делалось для того, чтобы предотвратить возможность их подделки представителями советского сопротивления.
Староста обычно назначался из местных жителей. За свою работу он получал жалование. Оно собиралось за счет самих односельчан.
Иногда немцы проводили выборы старост.
За неподчинение старостам, жалобы и, тем более, покушение на них виновники подвергались жестоким наказаниям, вплоть до расстрела или повешения [38].
К важной задаче, которую должны были выполнять сельские жители под руководством старост, относилось поддержание в порядке дорог, в особенности зимой.
Все это делалось для того, чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение войск противника вглубь страны.
Вся структура власти была создана с целью всеобъемлющего тотального вертикального контроля над населением во всех сферах жизнедеятельности, а также обеспечения немецкой армии за счет местного населения.
Органы «самоуправления», имея на бумаге большие права, фактически не обладали почти никакой самостоятельностью, так как те или иные мероприятия проводились лишь после санкции на них со стороны местных немецких комендатур.
Насколько с этими органами «самоуправления» считались оккупанты на практике, говорит, например, такой документ, как сообщение Навлинской районной управы старшине Пластовской волости. Документ этот, датированный 18. 2. 42 г., констатирует наличие массовых самоуправных действий всякого рода «заготовителей», забирающих мясо, хлеб, скот, фураж и прочее в любое время и в любом количестве. Старшине предлагается жаловаться в подобных случаях местному фельдкоменданту. Для устрашения «заготовителей» - на этом же документе параллельно приведен родной для них немецкий текст, скрепленный подписью и печатью коменданта. Судя по тому, что аналогичных документов в делах Пластовской волости найдено несколько, «заготовители» мало пугались даже немецких комендантов .
Старосты могли налагать денежные штрафы, сажать провинившихся местных жителей  под арест и отправлять на принудительные работы сроком до 14 дней. В случае каких-либо проступков против немцев наказание определялось немцами.
Начальники районов и волостные старшины имели право налагать дисциплинарные взыскания на граждан, не выполняющих распоряжения властей и нарушающих общественный порядок, если эти проступки не преследуются законами немецкого командования, такие как грабеж или кража. Также начальник района мог увеличивать дисциплинарные взыскания, наложенные волостным старшиной, если считал нужным сделать это по характеру совершенного преступления.
Районные начальники и волостные старшины обязаны были свои решения о наложении дисциплинарных взысканий согласовать с ортскомендатурой. Если же ортскомендатуры в районе нет, доводить до сведения о наложенных взысканиях в Окружное управление .
Оккупационные структуры провели регистрацию всех жителей. Регистрация велась по двум спискам. В список «А» включались только граждане, проживавшие в данном населенном пункте до 22.06.1941 г, в список «Б» заносились евреи, иностранцы, а также лица, приехавшие в населенный пункт после 22 июня 1941 г., прибывшие из РККА и состоявшие в коммунистической партии.
Из боевого наставления по борьбе с партизанским движением на Востоке от 11.11.1942 г. начальника Генштаба Вооруженных Сил Йодля:
«Для надзора за населением необходимо провести строгую явку. На всех жителей заполняются персональные учетные листы. Все жители снабжаются удостоверениями. Кроме всех правил, предусмотренных службой прядка, каждый немец, находящийся в районе действия партизан, обязан подозрительных лиц контролировать, а в нужных случаях и арестовывать.
Время и порядок движения для гражданского населения устанавливается местными комендатурами. При утверждении порядка движения необходимо ввести самые строгие масштабы.
Бургомистр должен обязать всех лиц, не проживающих в том или ином населенном пункте, немедленно явиться для регистрации. Невыполнение этого закона влечет за собой принятие самых строгих мер наказания (расстрел). Заподозренные неместные лица высылаются на принудительно–трудовые работы в Германию» .
В ноябре 1942 г. проведена паспортизация, гражданам в возрасте от 15 лет и старше выдано взамен советского паспорта временное удостоверение личности. Паспорта были действительны только в пределах одного района.
Для передвижения из села в село старостами жителям выдавались пропуска произвольного образца, а из одного района в другой - бургомистром района или немецкой комендатурой.
Из «информационной сводки» штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.:
«...Паспортизация проведена во всех городах, прилегающих к городам волостях и прилегающих к ж[елезной] д[ороге] и лесам селах. В глухих волостях паспортизация не проведена. В ночное время (от захода до восхода солнца) в городах и селах запрещено категорически ходить и ездить» .
С целью пресечения контактов местного населения с партизанами устанавливался жесткий режим. Категорически запрещалось посещать леса, граничившие с городами и селами. В лес могли пойти только работники управы и то по специальным пропускам. Под угрозой расстрела запрещалось ходить по железнодорожным путям. Так, распоряжением районной управы Клинцов территория шириной в 100 м по обе стороны железной дороги Гомель - Брянск была объявлена запретной зоной, а местная комендатура приказала страже и полицейским постам «без оклика стрелять в тех людей, которые будут находиться в этой запретной зоне».
Хождение по селу было разрешено с 8 часов утра до 17 часов, в городах - с 7.00 до 16.00 (в Брянске - с 5.00 до 18.00, в Клинцах - с 5.00 до 16.30) [18]. За невыполнение приказа и распоряжений военного командования и административных властей население подвергалось жестокой репрессии вплоть до повешения. В ряде районов Орловской области был отдан приказ немецкого командования – «Всем старостам сел поставить на видном месте в каждом населенном пункте виселицы. За невыполнение приказов и распоряжений – вешать. С виселицы не снимать 5 суток» .
Следует особо выделить деятельность органов «местного самоуправления» на территории Локотского округа.
Место, где развернулись основные события, — поселок Локоть Брасовского района теперь уже Брянской области, расположенный недалеко от железнодорожной станции Брасово и шоссе Москва — Брянск — Батурин — Киев, в зоне брянских лесов [60].
Стоит отметить, что Брасовский район отличался от окружающих. Эти земли принадлежали императорской фамилии, а в поселке Локоть рядом с железнодорожной станцией Брасово располагалось имение великого князя Михаила Александровича. Местные крестьяне не знали ни крепостного права, ни пореформенного разорения. По мнению исследователя И.Грибкова, события революции и гражданской войны, коллективизация сильно «ударили» по благосостоянию местного населения и породили серьезное скрытое недовольство властью, которое проявилось с началом войны.
1 октября 2-я танковая группа под командованием генерала Г.Гудериана начала операцию «Тайфун». Немцы нанесли основной удар южнее поселка Локоть, прорываясь по Киевскому шоссе. Через сутки от основной группировки, наступавшей на Орел, отделился   53-й армейский корпус. В его задачу входило блокирование 13-й и 3-й советских армий на восточных окраинах Брянских лесов.
3 октября корпус остановился в 15 км от поселка Локоть. Командование 2-й полевой армии докладывало в штаб группы армий «Центр»: «53-й армейский корпус 3 октября не будет вести дальнейшее наступление, чтобы выждать продвижение 1-й кавалерийской дивизии на Брянск и затем вместе с ее продвижением продолжать наступление» .
Воспользовавшись задержкой немцев, из поселка начали эвакуироваться поселковый совет и другие местные органы.
По свидетельству очевидцев, «на улицах бесчинствовали антисоциальные элементы, подвергавшие уезжавшие семьи советских работников оскорблениям и угрозам. Вскоре это приняло такие размеры, что некоторые местные работники отказались от эвакуации и остались дома» .
4 октября поселок заняли немецкие войска, и в здании поселкового совета расположилась гарнизонная комендатура. Через несколько дней сюда явились несколько местных жителей, которые предложили свои услуги в качестве старост, подробно рассказав о себе, о своих претензиях к советской власти, а 6 ноября с согласия немецких оккупационных органов образовалось управление Локотской волости . Его возглавил К.Воскобойник (в ряде документов Воскобойников) — преподаватель физики Брасовского лесотехникума, осужденный в предвоенные годы. Его заместителем был назначен — Б.В.Каминский, инженер Локотского спиртзавода, также бывший осужденный .
16 октября начальник тыла 2-й танковой армии официально утвердил Управу Локотской волости в составе К.П.Воскобойника, Б.В.Каминского (заместитель), С.В.Мосина (решал административные вопросы) – бывшего заведующего Брасовского отдела народного образования, и Р.Т.Иванина (начальник полиции) – единственного руководителя Локотского сомоуправления, который имел реальный уголовный срок: до войны отсидел за хулиганство и мошенничество [15].
После гибели К.П.Воскобойника (8 января 1942 г.), его место занял Б.В.Каминский [30].
Приказом от 19 июля 1942 г. командующего 2-й танковой армии генерал-полковника Р.Шмидта Локотской уезд был преобразован в Локотской округ. В него вошли 8 районов: Михайловский, Брасовский, Комаричский, Навлинский, Севский и Суземский районы Орловской области, Дмитровский и Дмитриевский районы Курской области [73]. Общее население округа достигало 581 000 человек [38], хотя по немецким данным население округа было значительно больше и составляло около 1 млн человек (С.Штеенберг приводит число 1,7 млн человек ).
Расширение территории округа вызвало необходимость пересмотра структуры управления.
Высшая власть на территории округа принадлежала самому Б.В.Каминскому, который занимал должность обер-бургомистра, возглавляя, так называемое, «Окружное самоуправление», и одновременно являлся командиром бригады «Народной милиции» – комбригом [18].
Управление округом осуществлялось посредством «Приказов по Локотскому окружному самоуправлению», которые охватывали все сферы жизнедеятельности населения.
Центральный аппарат «Окружного самоуправления» состоял из 19 отделов: промышленности (Вишневецкий), земельный, финансовый, заготовительный (А.Михеев), торговли, коммунального хозяйства, дорожно-транспортный (Костюков), труда, военный (Г.Н.Балашов), административный, агитации и пропаганды, народного просвещения (оба возглавлял С.В.Мосин), здравоохранения, социального обеспечения, плановый (М.Г.Васюков), связи, центрального учёта, юридический (Тиминский), государственного контроля [18].
Каждый из 8 районов округа возглавлялся районной управой во главе с бургомистром. В состав управы входили также заместитель бургомистра и начальник «Народной милиции». Управа состояла из отделов, подконтрольных центральному отделу, во главе которых стояли соответствующие инспектора.
Район делился на 5-6 волостей, каждая из которых имела волостное управление во главе с волостным старшиной. По утверждённым в конце июля 1942 г. штатам в состав управления входили: старшина волости, агроном (заместитель старшины), писарь, начальник полиции и самоохраны, 2 полицейских, писарь и староста населённого пункта, боец самоохраны, уполномоченный населённого пункта .
Однако уже через некоторое время стало ясно, что действующий состав управления не справляется со всем объёмом задач. В ноябре 1942 г. были установлены новые штаты и оклады чиновников, которые действовали до конца существования Локотского округа: волостной старшина, писарь, агроном, землеустроитель, делопроизводитель-машинистка, ветеринар, ветеринарный фельдшер, сторож-уборщик при ветлечебнице, налоговый агент-кассир, заведующий учётным столом, начальник полиции, делопроизводитель полиции, 15 полицейских, судья, секретарь-судья, дорожный десятник, 2 конюха, курьер-уборщица, сторож-истопник [18].
Низшей административной единицей была сельская община, членами которой считались все граждане одного села, постоянно проживающие в нём. Во главе сельской общины стоял сельский староста. Ему подчинялись заместитель, писарь и несколько полицейских [24]. Этот состав был также изменён в ноябре 1942 г. Все сёла были разделены на 3 группы:
1) до 50 хозяйств;
2) до 150 хозяйств;
3) свыше 150 хозяйств.
Старостат 2-й и 3-й групп стал включать старосту, уполномоченного, писаря, полицейского, бойцов самоохраны [18]. В штате старостата 1-й группы отсутствовали писарь и уполномоченный.
Уполномоченный назначался из граждан населенного пункта и с одобрения населения. Без одобрения и утверждения уполномоченным было запрещено осуществлять какие-либо социально значимые мероприятия.
Судебная система в Локотском округе была многоступенчатой. Низшей ступенью являлись мировые судьи при волостных управах, которые разбирали мелкие тяжбы, дела о хулиганстве и самогоноварении. Аналогичной была компетенция и районных (уездных) судов. Наказания обычно предусматривали лишение свободы с исправительными работами сроком до 6 месяцев и денежные штрафы до 1000 рублей. Суды заседали открыто. Нормативной базой служили «Приказы по Локотскому окружному самоуправлению» обер-бургомистра Б.В.Каминского и инструкции «Окружного юридического отдела», руководимого Тиминским [73].
Административной властью обладали и руководители на местах. Так, районный бургомистр имел права назначать штрафы до 5000 рублей и давать до 30 суток ареста, волостной старшина - штрафы до 1000 рублей и до 14 суток арест [30].
«Политические дела» разбирались военной коллегией («Военно-следственным» отделом) Локотского окружного суда во главе с бывшим участником махновского движения и восстаний                      1929-1933 гг. ГС.Працюком [44].
К осуждённым по «политическим преступлениям» применялись следующие виды наказаний: партизаны - повешение или расстрел, «сообщники партизан» из местного населения - от 3 до 10 лет тюрьмы, дезертиры из рядов «Народной Армии» - 3 года с конфискацией имущества или без неё.
Осуждённые отбывали заключение в Локотской окружной тюрьме [18]. При этом за Б.В.Каминским было закреплено право самолично решать исход любого дела. В частях «Русской освободительной народной армии» действовали внесудебные органы – военно-полевые трибуналы.
Финансовую политику в Локотском Округе, а также внешние и внутренние финансовые операции «Окружного самоуправления» осуществлял «Локотский государственный банк», в задачи которого входило:
-    «изучение вопросов проектирования восстановления промышленных предприятий, выявление случаев неправильного проектирования и затягивания сроков восстановления, недопущение беспроектного и бессметного строительства...
-    выявление извращений, связанных с выдачей заработной платы, борьба с использованием этих средств не по назначению, слежение, чтобы работы оплачивались строго по смете, вскрытие фактов бесхозяйственности и их устранения;
-    финансирование капитального строительства» [18].
В ведении районных финансовых отделов находились районные кассы, из которых осуществлялось финансирование деятельности аппарата «местной власти» и начисление заработной платы работникам предприятий. «Окружной финансовый отдел» занимался также выдачей патентов на право частнопредпринимательской деятельности, которые были обязаны выкупать все владельцы частных предприятий и ремесленники-кустари.
Лица, работавшие без патентов, наказывались денежными штрафами. Средством обращения в Локотском округе был советский рубль с номинальным фиксированным курсом 10 рублей за                 1 оккупационную марку, но покупательная способность колебалась в зависимости от ситуации на фронтах, начиная с 1943 г., она повышалась в связи с приближением Красной армии к границам округа [18].

«Духовный» коллаборационизм

Ложь, сказанная сто раз, становится правдой.
И. Геббельс

«Духовный» коллаборационизм следует, по - видимому, определить как вид административной формы коллаборационизма, так как местные средства массовой информации, церковь и другие учреждения «духовного влияния» становились на службу врагу и выполняли те же функции, только через духовное влияние.
В «духовном» коллаборационизме играла главную роль психологическая обработка населения с участием в ней «своих».
Военная пропаганда – это использование информационных каналов в интересах политической поддержки ведущихся военных действий и общих целей, поставленных перед собою воюющими сторонами. Умелая организация работы по воздействию на морально-психологический потенциал противника во время Великой Отечественной войны имела достаточно высокую эффективность. Начав формироваться в качестве средства устрашения, информационно-психологическое воздействие в ходе войны стало неотъемлемой частью военного искусства.
Информационно-психологическое воздействие имело цель - оказать деморализующее воздействие, направленное на ослабление психики человека, обострения его чувства самосохранения с целью снижения морально-боевых качеств вплоть до отказа от участия в борьбе, а также на формирование положительных установок по отношению к сдаче в плен и сотрудничеству населения, как к единственно разумному и безопасному выходу в сложившейся обстановке.
В Германии за пропаганду в целом отвечало Министерство народного просвещения и пропаганды, которым руководил Йозеф Пауль Геббельс. К апрелю 1941 г. в нем было занято 1902 человека, сотрудники были убеждёнными нацистами, многие имели золотой партийный значок. Средний возраст составлял 40 лет, большинство из них принадлежало к верхнему слою среднего класса, половина имела университетские дипломы. Главная заслуга в пропаганде «ужасов большевизма» принадлежит ближайшему сотруднику Геббельса доктору Тауберту.
Параллельно действовала система пропаганды в ведомстве А.Розенберга, имперского министра «восточных территорий». При генеральном штабе немецкой армии также работало специальное управление по ведению пропаганды среди войск противника и населения оккупированных территорий.
С февраля 1941 г. в связи с подготовкой вторжения на территорию СССР отдел пропаганды вермахта начал разрабатывать план пропагандистского обеспечения военной кампании. К моменту вторжения на советскую территорию в немецких войсках, предназначенных к войне на Восточном фронте, было сформировано 19 рот пропаганды и 6 взводов военных корреспондентов СС. В их состав входили военные журналисты, переводчики, персонал по обслуживанию пропагандистских радиоавтомобилей, сотрудники полевых типографий, специалисты по изданию и распространению антисоветской литературы, плакатов, листовок.
В 1943 г. зарубежное вещание велось на 53 языках. С секретных радиостанций, расположенных на территории Германии против СССР работало три радиостанции. Одна из них носила троцкистский характер, работала на «партийно-советскую элиту», вторая – сепаратистский (работала на национальные регионы СССР), третья – выдавала себя за «национально-русскую», работала, якобы, «на русских».
Основными целями немецкого пропагандистского воздействия на красноармейцев и командиров РККА, а также гражданское население в прифронтовой полосе являлось: устрашение противника; усиление пораженческих настроений; создание позитивного представления о плене; подрыв авторитета государственного и военно-политического руководства СССР; побуждение к добровольной сдаче в плен и к дезертирству; подрыв авторитета командиров и начальников, неповиновение им; усиление недовольства гражданского населения положением в стране; побуждение населения к лояльному отношению к военнослужащим вермахта; усиление тревоги за судьбу родных.
Согласно установкам специальной директивы по вопросам пропаганды, немецким войскам предписывалось всячески подчеркивать, что противником Германии являются не народы Советского Союза, что немецкие вооруженные силы пришли в страну не как враги, а, напротив, как «освободители», стремящиеся «избавить людей от советской тирании».
Пропаганда должна была способствовать распаду Советского Союза на отдельные государства.
Ожесточенное сопротивление Красной армии уже через два месяца после начала войны потребовало от отдела пропаганды вермахта внести коррективы в свою работу. К этому времени немцы уже изготовили и распространили 200 миллионов листовок. Это были, главным образом, краткие призывы переходить на сторону немцев, уничтожать командиров и комиссаров (в некоторых листовках за сдачу комиссара обещали 100 рублей) или просто маленькие книжечки с пропусками для сдачи в плен целого подразделения в виде отрывных талонов. Они получили название «Для тебя и твоих друзей».
Были и более сложные материалы, например многостраничные фотоколлажи, иллюстрировавшие прелести немецкого плена. Такой фотоальбом, отпечатанный тиражом около 2 миллионов экземпляров, был распространен за линией фронта в течение первых недель войны.
В «Предложениях по составлению листовок для войск противника» Геббельс напоминал своим подчиненным, что для пропагандиста в его работе все средства хороши, если они способствуют достижению цели: «Пропаганда разложения – грязное дело, не имеющее ничего общего с верой или мировоззрением.
В этом деле решающим является только сам результат. Если нам удастся завоевать доверие противника… и если нам удастся проникнуть в души солдат противника, заронить в них разлагающие их лозунги, совершенно безразлично, будут ли это марксистские, еврейские или интеллигентские лозунги, лишь бы они были действенны!»
И ещё: «Обыкновенные люди обычно гораздо более примитивны, чем мы воображаем. Поэтому пропаганда, по существу, всегда должна быть простой и без конца повторяющейся. В конечном счете, самых существенных результатов во влиянии на общественное мнение достигнет только тот, кто способен свести проблемы к простейшим выражениям и у кого хватит смелости постоянно повторять их в этой упрощенной форме, несмотря на возражения интеллектуалов».
В конце 1941 г. немцами было выпущено огромного количества пропагандистских материалов, превозносивших достижения национал-социалистической Германии, например какие товары можно купить в немецких магазинах, как устроены немецкие школы и т.п.
В отличие от пропагандистских плакатов, адресованных населению оккупированных территорий, «окопные» листовки, предназначенные для распространения в зоне боевых действий Красной армии, отличались небольшим форматом – размером с почтовую открытку. Такие листовки было удобнее разбрасывать с самолетов над позициями противника, а диверсантам – переносить на себе за линию фронта для распространения в тылу Красной Армии. Наконец, такую листовку любому красноармейцу было проще поднять с земли и незаметно от глаз политкомиссаров положить в карман.
Особые усилия немецкой пропаганды были сосредоточены на фигуре И.Сталина. В одной из листовок привычная аббревиатура СССР расшифровывалась как «Смерть Сталина Спасет Россию». Тут же карикатура: пролетарский молот ударяет Сталина по голове, а крестьянский серп приставлен к его шее.
В другой листовке карикатурный Сталин с хищническим оскалом строгает гробы, на гробах – номера погибших дивизий и армий. Подпись под рисунком: «Батюшка Сталин заботится о своих дивизиях…»
Ассортимент антисемитских листовок был, пожалуй, самым обильным в арсенале пропагандистов рейха. Здесь использовались различные приемы и средства идеологического разложения советских солдат – от примитивных лозунгов типа «Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!» до пламенных воззваний начать новую, на этот раз антибольшевистскую-антиеврейскую революцию: «Бойцы, командиры и политработники! Ваш святой долг начать вторую революцию за счастье Родины, Ваших семей. Знайте, что победа за Вами, так как оружие в Ваших руках. Спасайте Отечество от жидовского хама! Долой предателей России – жидовских пособников! Смерть жидовскому большевизму! Вперед, за свободу, за счастье и жизнь!»
Зная, что основную массу красноармейцев составляли выходцы из крестьян, немецкие пропагандисты сделали одним из главных пунктов своей программы обещание ликвидировать колхозы и вернуть крестьянам единоличные хозяйства. Пропагандисты третьего рейха твердили о том, что немецкий солдат несет в Россию «землю и волю».
Немецкое командование рассчитывало на молниеносную войну с минимальными потерями. Первоначальной целью немецкой пропаганды являлось подавление и уничтожение населения страны как «низшей расы», но задержка с «блицкригом» изменила пропаганду.
Правдивость немецкой прессы полностью была связана с положением дел на фронте. В 1941 г., до начала Московской битвы, ложь и дезинформация в ней подавалась в весьма умеренных количествах.
Оккупационные власти активно использовали плохую осведомленность населения о ходе боевых действий и положений на фронте.
В результате разгрома немецких войск под Москвой и, таким образом, срыва плана молниеносной войны объективность оккупационных изданий стала резко падать.
Немецкие пропагандистские службы были вынуждены обратить внимание на зарождающееся партизанское движение. Пропаганда стала важным направлением борьбы с партизанским движением и подпольщиками.
Из «Боевого наставления по борьбе с партизанским движением на Востоке» от 11.11. 1942 г. начальника Генштаба Вооруженных Сил Йодля:
«Пропаганда среди партизанских отрядов должна быть целеустремленна на то, чтобы разъяснить им, что их борьба бессмысленная, так как все попытки Красной Армии прорвать немецкую оборону оказались безуспешными и победа Германии предрешена. Им необходимо сказать, что с перебежчиками хорошо обращаются, тогда, как пленные партизаны расстреливаются» .
От угрожающей пропаганды 1941 г., немецкая пропаганда в конце того же года перешла к решению следующей задачи: привлечь на свою сторону население оккупированных районов для полного сотрудничества с Германией.
Й. Геббельс в своем дневнике отмечает:
«Я пришел к выводу, что мы должны коренным образом изменить нашу восточную политику… Мы можем значительно уменьшить партизанскую опасность, если завоюем доверие населения… будет целесообразно также создать в некоторых регионах марионеточные правительства, которые будут проводить нужные нам непопулярные меры…они будут служить удобным прикрытием для проведения нашей собственной политики» .
«Правильная и действенная пропаганда в обращении с населением является вопросом исключительной важности. Поэтому, прежде всего, необходимо убедить население, что победа Германии несомненно обеспечена и возвращение большевиков исключено. Текущая информация должна отражать положение на фронте и успехи Германии.
Позднее населению должно быть показано существенное положение в Германии, особенно жизненный уровень, немецких крестьян и рабочих и разница между большевистскими отношениями и отношениями в Германии.
В дальнейшем населению должно быть разъяснено, что жизнь и собственность может быть им обеспечена только на земле, освобожденной от партизан.
Партизаны должны быть показаны населению, как продолжатели войны и враги мирного труда. Население должно знать, что поддержкой партизанских отрядов они одновременно сами себе делают вред, что в свою очередь влечет за собой уничтожение целых сел, и что наоборот сотрудничество с немцами в борьбе с партизанскими отрядами дает большое преимущество. Цель этой пропаганды состоит в том, чтобы как можно больше русских добровольно вступили в добровольческие отряды или же работали в качестве осведомителей» .
«Готовность к сотрудничеству должна поощряться оплатой. Оплата может производиться деньгами, натурой (продуктами, табаком, вином).
Здесь же необходимо, чтобы все инстанции, руководящие осведомители, выдавали последним дополнительные порции продуктов питания – паек, табак и вино. Во многих случаях, целью защиты осведомителей от партизанской мести, оплату их целесообразно держать в строгой тайне» .
В 1941 г. немцы видели роль населения России лишь в экономической поддержке оккупантов, в 1942 г. стали создаваться охранные отряды, национальные и добровольческие легионы, куда призывались мирные жители и военнопленные.
Изменилась и пропаганда. Упор стал делаться на пропаганду вооруженной борьбы с советской властью.
На всём протяжении оккупации немцы доказывали, что война, которую ведут Красная армия и партизаны, есть борьба не за свободу отечества, а за сохранение «сталинского режима» [39].
Из «Боевого наставления по борьбе с партизанским движением на Востоке» от 11.11. 1942 г. начальника Генштаба Вооруженных Сил Йодля:
«Очень важным для пропаганды является использование противоречий между СТАЛИНЫМ и оппозицией внутри КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, которая упрекает его в измене ЛЕНИНИЗМУ. Нужно выпятить то обстоятельство, что СТАЛИН вверг русский народ в войну, и что он является виновником всех бедствий, и что ГЕРМАНИЯ освобождает народ от этого режима (подч. авт.).
Чтобы высказать эти мысли среди населения, нужно использовать каждый удобный для этого случай. Все действующие в оккупированных областях немецкие учреждения обязаны заниматься вопросами пропаганды. Офицеры, служащие, работники хозяйственных организаций, которые по роду своей работы продолжительное время служат в одном учреждении и вошли в доверие окружающего их населения, и имеют надлежащую почву для эффективной пропаганды. По возможности необходимо обеспечить постоянное местонахождение всех немецких органов управления.
Для того чтобы приспособиться во всех отраслях духовной деятельности русского народа, и как можно эффективнее, необходимо привлечь на свою сторону интеллигенцию. Особенно эффективно действуют доклады освобожденных военнопленных или перебежчиков из партизанских отрядов и письма русских рабочих из ГЕРМАНИИ» .
Центральное место в идеологической борьбе занимала «активная» (печатная) пропаганда, в которой значительное место отводилось пропагандистскому воздействию в периодической печати.
Именно пресса была призвана обеспечить комплексное системное воздействие на население, привлечение его на сторону оккупантов, разъяснение новых правил жизни, кроме того, самим своим существованием газеты и журналы подтверждали, что новая власть пришла «всерьез и надолго». Создание широкой сети периодических изданий диктовалось и чисто практической необходимостью: в тот исторический период печать была практически единственным средством массовой коммуникации, информации и обратной связи [17].
В большинстве случаев от момента оккупации города до начала издания в нём коллаборационистских пропагандистских материалов проходило менее месяца.
Большую часть печатных изданий пропагандистского характера составляли газеты и листовки. Только в оккупированных районах центральных областей РСФСР немцы издавали на русском языке более 20 журналов и газет. Они печатались тиражами в несколько тысяч, а иногда десятков тысяч экземпляров [22].
Печати верили больше, если в ней работали «свои».
В крупных городах и населенных пунктах в зоне оккупации при комендатурах и бургомистерствах действовали отделы пропаганды, сотрудники которых по указанию оккупантов должны были зачитывать перед населением немецкие газеты и листовки, вывешивать в населенных пунктах на видных местах немецкие и коллаборационистские материалы, обеспечивая, таким образом, доведение материалов пропаганды до каждого жителя.
Издание коллаборационистских «своих» печатных материалов, было ориентировано на все группы населения.
На территории оккупированной Брянщины немцы распространяли три газеты: «Речь», печатавшуюся в Орле, «Голос народа», издаваемую Локотским окружным «самоуправлением», и «Новый путь», которая издавалась в Клинцах. «Речь» выходила три раза в неделю, «Голос народа» - еженедельно, тиражом в пять тысяч экземпляров, «Новый путь» - два раза в неделю.
Основная газета, издававшаяся в Орле – «Речь» – объявлялась оккупантами наследницей газеты «Орловские известия», что было сделано для повышения её авторитета у читателей.
Изначально это было одностраничное издание, постепенно превратившееся в четырёх полосную газету, выходившую два раза в неделю.
Главным редактором газеты на протяжении почти всего периода её существования был журналист Михаил Ильинич, больше известный как Михаил Октан. В своей пропагандистской работе он делал всё, чтобы привлечь на сторону оккупантов как можно больше представителей различных творческих профессий. На страницах коллаборационистской печати регулярно появлялись его статьи под характерными названиями «К интеллигенции!» «Освобожденному народу – народное искусство», «О месте русской интеллигенции в этой войне».
Из брошюры М.Октана «Является ли эта война отечественной для народов России»:
«…каждый истинный патриот своей родины должен бороться за свержение большевизма в этой войне, а значит и за возрождение России, за жизнь без страха и насилий, за обеспеченное будущее своих детей. Многие десятки тысяч русских людей уже активно борются против большевизма, новые сотни тысяч вступают на этот путь. И в этом залог светлого будущего новой России
Большевики называют это «изменой родине»!
Истинный патриот не может быть партизаном. Наоборот, он должен бороться против партизан за новую, счастливую Россию» .
В своих материалах М.Октан делал упор на то, что «усилиями непобедимой немецкой армии большевизм опрокинут, отогнан, наши территории очищены, и для сохранившейся интеллигенции снова открыто широкое поле деятельности». Акцентируя внимание на роли интеллигенции, он отмечал, «что понявшая важность исторического момента, осознавшая свой долг перед своим народом, полная непреклонной воли к установлению новой жизни, уверенная в своих силах и, идя рука об руку со своим народом, принесет ему счастье, заслужит его благодарность и найдет полное удовлетворение в сознании выполненной ею своей исторической задачи».
Немецкие пропагандисты требовали от литераторов, художников, артистов и певцов пересмотра творческих позиций, «навязанных» большевиками. Октан призывал – «…Очистить искусство от всех вредных наслоений, образовавшихся за годы жидовского засилья» .
Характерной чертой для этой газеты являлось наличие литературной рубрики, в которой печатались выгодные или удобные нацистам отрывки из произведений русских классиков – А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Ф.М.Достоевского и др. Все эти отрывки в обязательном порядке снабжались подробными комментариями, повествующими о том, какие произведения классиков «запрещались» советской властью.
В очерке «Повесть непогашенной луны», опубликованном в газете «Речь», говорилось о том, что НКВД, как оружие в руках Сталина повинно в гибели М.В.Фрунзе и Бориса Пильняка – талантливого писателя, не побоявшегося в «Повести непогашенной луны» написать об этом .
В отдельных публикациях, выслуживаясь перед оккупационными властями, журналисты и руководители газет доходили до следующих заявлений: в октябре 1942 г. в отчёте местных руководителей, опубликованном в газете «Речь» говорилось, что после «бегства большевиков из Орла в городе начался резкий подъём искусств». Также начальник полиции отмечал «значительное снижение преступности», что объяснялось «прошлым заигрыванием советской власти с уголовниками, которые являлись социально близкими элементами для большевиков».
Значительное внимание М.Октан как главный редактор уделял теме популяризации идеи отъезда молодёжи в Германию. Для этого проводились комплексные акции, в которых задействовался Орловский радиоузел, кинотеатр и газета.
Так, показ пропагандистского фильма «Мы видели Германию» открывали участники экскурсии, организованной немецкими пропагандистскими службами, в частности, бургомистр Старов и сам М.Октан.
В этом фильме противопоставлялись «лежащая в руинах вследствие преступных действий большевиков Россия» и «могущественный, активно развивающийся Третий Рейх». После этого в газете «Речь» публиковался своеобразный отчёт о проведённом мероприятии – «Орловцам любопытно следить за каждым шагом экскурсантов: едут ли они по улицам Берлина, посещают ли фабрики, школы, осматривают ли исторические памятники Германии, совершают ли восхождения в горах Силезии.
Такие бытовые подробности путешествия по Германии, как обеденный стол в столичном или деревенском ресторане, встреча с завербовавшейся в Германию из Орла Галиной Иноземцевой, её домашняя работа в германской семье, прогулки экскурсантов по улицам с покупками в руках и прочее, приковывают к себе особое внимание орловского зрителя, получающего наглядное представление о путешествии орловцев экскурсантов и о жизни Германии, как она есть, во всей ее правде»  (прил. 9).
Продолжением этой темы стала серия публикаций Октана «С блокнотом по Германии», в которых он живописал свои «грандиозные впечатления от чудесной страны и её трудолюбивого народа».
Наряду с восхвалением «земного рая», созданного немцами на оккупированной территории, немецкая пропаганда методически, изо дня в день «вдалбливала» в головы населения ложь о положении в Советском Союзе.
Вместе с общими фразами о «голоде, нищете, разрухе, беззакониях, недовольстве населения, о развале тыла Красной армии», печатается большое количество статей, рассказов «очевидцев».
В газете «Речь» от 14 марта 1943 г. опубликован один из таких рассказов. Двое военнопленных Красной армии рассказывают об ужасах, происходящих в рядах советских войск. «Очевидцы» говорят о «насильственной мобилизации в Красную армию всех без разбору (стариков, крестьян, подростков и т.д.), о голоде в армии, о процветании мародерства». Сами же военнопленные «несказанно рады освобождению от большевистского ига», «крайне довольны тем, что наконец-то попали в заботливые руки немецких войск» .
В № 40 Орловской газеты «Речь» от 9 апреля 1943 г. было опубликовано «Письмо в редакцию» «добровольно угнанных людей» на работы в Германию, обращенное к родственникам.
«…Благодаря заботам Командования Германской армии, наша жизнь спасена от хищной расправы жидо-большевистских иуд. Нам созданы все необходимые условия: даются горячие обеды, чай, имеется баня. Поэтому все находящиеся здесь граждане многих волостей и сел выражают благодарность Германскому Командованию за спасение русского народа. А посему просим убедительно всех родственников, братьев, сестер и матерей, оставшихся в селах, помогать во всем Германскому Командованию для скорейшего уничтожения жидо-большевистских банд, которые не хотят сознаться в своем провале и близкой гибели. Братья и сестры!
Иудо-большевики из занятых местностей уводят на фронт и на непосильные работы детей, стариков и женщин. А посему просим вас, братья и сестры, неуклонно подготавливаться к весеннему севу, а равно стараться помогать семьям физическими силами и материальным обеспечением, что даст возможность разгромить жидо-большевистскую армию с ее заправилами...» .
В газете «Голос народа» от 11 февраля 1943 г. опубликовано письмо девушки Маруси из Германии, адресованное сестре:
«Здравствуй дорогая сестра Дуня! Шлю я тебе из далекой Германии привет и горячий поцелуй. Я живу как во сне. Ем все, что только пожелаю: мясо, масло, булки, песок и не выводится. Вино разных сортов. Живу я здесь как родная дочь. Имею отдельную комнату, в которой кровать, стол и стул, а сплю на пуховых перинах и одеваюсь тоже пуховой периной; в комнате электричество; здесь даже в свинарнике электричество. В общем, я из бешеного ада попала в рай. Дуня! Я частенько скучаю по родным, хотя жизнь моя была там и разбитая. Ведь я была дома чужая, лишь одна ты была у меня родной матерью. Дорогая сестра! Как-нибудь выбирайся из горя. Здесь очень много русских, но Мирона нет. Большая благодарность тебе, Шуре и Любе, что вы проводили меня хорошо, я часто вспоминаю тот прощальный день. Дуня, навещай моих родных и следи, чтобы отец не ходил грязным. Когда приеду домой, тогда привезу всего, но приеду не скоро. С приветом Маруся» .
В Клинцовской газете «Новый путь» от 4 февраля 1943 г. редакция как доказательство «райской жизни» советских рабочих в Германии опубликовала «Письмо к родителям из Германии»:
«Здравствуйте дорогие родители... Жизнь моя сейчас проходит очень весело и радостно... На место мы прибыли благополучно и вскоре же усердно взялись за работу, чтобы доказать свою преданность и помочь Германской армии уничтожить большевистскую заразу.
Что дал нам в настоящее время Адольф Гитлер? - Жизнь, работа и культура - вот что получили мы от него... Я работаю в сельском хозяйстве. Условия очень хорошие. Питаемся 5 раз в день очень хорошо. Одежды у меня много. В месяц мне платят 30 марок, кроме питания и всяких услуг. Я недавно купил гармошку, 2 пары брюк, 3 верхних рубашки, 3 пары нижнего белья, туфли и много другого… До свидания Ваш Иван» .
Также в каждом номере газеты «Речь» публиковались репертуары местного театра и кинотеатра, программа передач Орловского радиоузла.
Большую часть вещания занимали различные пропагандистские передачи или передачи пропагандистского характера.
Таким образом, коллаборационистские периодические издания, организуемые повсеместно на оккупированной территории, имели чёткую программу действий. Их основной задачей была популяризация деятельности вермахта и оккупационных властей, призыв к населению о сотрудничестве с оккупационными властями.
Состав периодических изданий, созданных оккупантами на территории областей Центральной России, главным образом, идентичен. Подбор кадров для работы в коллаборационистских изданиях во многом типичен. К этой работе привлекались люди беспринципные, недовольные властью, посчитавшие службу оккупантам выгодной и перспективной. Во многих случаях оккупационные периодические издания достигали своей цели вследствие их масштабности и целенаправленного распределения.
Широкомасштабное применение оккупантами различных средств пропаганды практически явилось своеобразной информационной интервенцией, которой немцы хотели закрепить интервенцию военную.
Руководство Германии надеялось, что с помощью пропагандистских мероприятий удастся, опираясь на антикоммунистические силы СССР, привлечь на свою сторону значительную часть местного населения, ослабить наступательный порыв Красной армии, разгромить партизанское движение и переломить ход войны в свою пользу.
В своих целях германская администрация использовала и церковь.
Из докладной записки заместителю начальника Центрального штаба партизанского движения товарищу Сергиенко по состоянию на 30.11.1942 г.: «В проводимой немцами на временно оккупированной территории политики вопросы религии, подчинения ее целям профашистской пропаганды и агитации занимают далеко не последнее место.
Подчеркнуто благоприятное отношение немцев к религии и церковникам, противопоставляется – в печатной и устной пропаганде антирелигиозной политике Советской власти, якобы «убивающей духовную жизнь народа», «отправляющей в тюрьмы» за религиозные убеждения. Все это, в переплетении с гнуснейшими антисоветскими высказываниями, преподносится и с подавляющего числа церковных ….. амвонов.
С первых же дней оккупации были приняты /и немцами и не расходящимися с ними в отношении к этому вопросу органами «самоуправления»/ меры к открытию церквей, к созданию благоприятных для деятельности церковных общин условий – вплоть до предоставления для религиозных нужд школьных, клубных, колхозных и т. п. общественных помещений там, где церковные здания отсутствовали. Была разрешена деятельность различных церковных сект, в частности старообрядцев и баптистов. Заведены обязательные церковные обряды «венчания» и «крестин», причем иногда «крестят» детей в возрасте 5-7 лет. В школьные программы включен как обязательный предмет преподавание «закона божьего» хотя практически к этому не преступлено в виду не поступления от высших германских инстанций некоторых дополнительных разъяснений» .
Из информационного бюллетеня Брянского штаба партизанского движения при военном совете Брянского фронта за июль 1943 г.:
«Захватив в октябре 1941 г. г.Орел и часть районов Орловской области, немецкие фашисты начали восстанавливать православные церкви, способствовать и поощрять религиозные отправления, принуждая население к соблюдению религиозных праздников и обрядов.
Основная масса церковников сотрудничают с немцами, используют церковь для целей фашистской пропаганды» .
«Священники ведут исключительно враждебную пропаганду против советской власти. Нередко, в качестве священников служат различные проходимцы и прохвосты.
Так, бывший счетовод Комарического СЕЛЬПО САДОВНИКОВ с приходом немцев работал завхозом комарической больницы, откуда за пьянку и половую распущенность был снят немецким комендантом, теперь этот Садовников с санкции Курского архирея получил звание священника» .
Советское руководство приняло меры по привлечению церкви к борьбе против общего врага. Германские власти признали успех такой политики.
«Сталин мобилизовал в момент наибольшей для себя опасности (Москва, Сталинград) те духовные резервы, которые он до этого осуждал как реакционные и направленные против большевистской революции: любовь к родине, традиция (форма, ордена, звания, «матушка-Россия», дух народности, церковь). Этим изменением политической и идеологической линии и лозунгом «Изгоните немецких оккупантов с родной земли и спасите Отечество!» Сталин добился успеха» .
В 1943 г. советским руководством было принято решение относительно положения церкви. От постепенного прекращения гонений в отношении церкви и священнослужителей и молчаливого перемирия между церковью и государством, начавшегося в конце   30-х годов, был сделан решительный шаг к признанию полноправного положения Русской православной церкви в Советском Союзе [27].
Из «информационной» сводки штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.»: «В р-не открыто около 15 церквей, посещение их слабое...» .
По Локотскому округу 28 сентября 1942 г. был издан специальный приказ №71 о восстановлении и ремонту церквей и храмов за счет пожертвований населения. На территории округа, наряду с православными христианами, действовали баптисты и евангельские христиане [18].
К «духовному» коллаборационизму относится и служба врагу работников учреждений образования, культуры, печати.
Для привлечения на свою сторону населения враг достаточно активно использовал духовные запросы населения, учреждения образования и культуры.
Из «информационной сводки» штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.»:
«Начальные школы работают в ряде сел, в гор. Стародубе действует одна средняя школа... Учителя все из бывших советских школ. Преподавание производится по старым советским учебникам, исправленным немецкими властями. Учебными пособиями и письменными принадлежностями ученики обеспечены не более чем на 10 проц. Учителя оплачиваются от 400 руб. до 500 руб. в месяц, хлеба дают в день по 200 граммов... Занятия проводятся на русском языке, но немецкий язык обязателен.
Театров и кино во всем р-не имеется» .
«В городе (в Клинцах, авт.) с первых дней оккупации работал театр, ставились постановки русских классиков: Островского, Гоголя. Шла также постановка «Потонувший колокол». Летом 1942 года в Клинцах гастролировала труппа Белорусского театра. В Летнем театре Городского сада они сыграли пьесу «Каин и Авель». Примечательно, что в 1942 оккупанты разрешили жителям города выразить свои патриотические чувства по отношению к великому поэту      А.С. Пушкину, и в Городском Саду им. Воровского был установлен бюст поэта, который стоит там и поныне» .
Развивалась «культурная жизнь» и в Локтском округе.
15 ноября 1942 г. здесь был открыт Городской (с середины   1942 г. Локоть имел статус города) театр имени К.П.Воскобойника. На август 1943 г. штат театра составлял 105 человек, в том числе 21 актер, из них 4 акробата. Театр ставил в основном русскую классику, давал концерты. В ряде городов и поселков работали кинотеатры [30].
28 октября 1942 г. Каминским был подписан приказ №108 «Об обязательном обучении детей», которым вводилось обязательное обучение в объеме 7 классов. Приказ предписывал старостам сел организовать подвоз учащихся к школам или открыть интернаты при школах для детей, живущих далее 3-х километров от школ. Всего на начало 1943 г. по «Округу» действовало 345 школ (из них 10 средних), в которых обучались 43422 учащихся, с педагогическим персоналом – 1338 человек [30].
В Дмитровске, Дмитриеве и Севске к 1 декабря 1942 г. открылись детские дома. В Дмитровске был организован дом престарелых, а дом престарелых в Дмитриеве – расширен.
Руководство Германии надеялось, что с помощью пропагандистских мероприятий удастся, опираясь на антикоммунистические силы СССР, привлечь на свою сторону значительную часть местного населения, ослабить наступательный порыв Красной армии, разгромить партизанское движение и переломить ход войны в свою пользу.
Необходимо признать, что оккупантам удалось привлечь на свою сторону значительное количество населения «Округа» и прилегающих территорий. Этому способствовала и эффективная пропаганда.
Часть населения просто не задумывалась, что «новый порядок» был необходим немцам для порабощения населения с целью более эффективного выкачивания ресурсов [18]. Оно просто выживало. Но другая часть населения боролась и погибала в партизанских отрядах. Лица, сотрудничавшие с оккупантами – коллаборационисты, чем бы они ни руководствовались.
Необходимо признать, что оккупантам удалось привлечь на свою сторону часть людей, оказавшихся на оккупированной территории.
Кто же были эти люди? Приведем еще один документ, характеризующий их.
Из докладной записки «О политических настроениях населения временно оккупированной территории» по состоянию на 26.10.1942 г.
«Отнюдь не отражая общих взглядов, отдельные лица из рабочих, в несколько больших размеров – из интеллигенции /те и другие – с антисоветским прошлым/, а также большинство «бывших людей», уголовников, лиц, ущемленных Советской властью, члены антисоветских партий, - все ожившее антисоветское подполье активно работает на оккупантов. Таковы например:
1.    Зам. бургомистра г. БРЯНСК Плавинский П.П. – бывший инженер дорожно-мостового отдела Брянского горсовета, имел связи заграницей;
2.    Зав. отделом общественного питания Брянской городской управы ЛИФАНОВ И.С. – меньшевик;
3.    Художник гортеатра НОСОВ И. – связан с гестапо;
4.    Бургомистр БРЯНСКА II СОКОЛОВ П., б. инженер завода «Кр. Профинтерн», б. владелец кино-театра;
5.    Бургомистр г. ОРДЖОНИКИДЗЕГРАД – КРУПЕНЯ, до войны работавший на хлебозаводах БРЯНСКА, в 1937 году 8 месяцев находился под следствием, как вредитель.
Спасая свою шкуру, переметнулись на сторону врага отдельные партийцы и комсомольцы: Дункин – зав. финотделом Брянской горуправы; МИРОШНИЧЕНКО Т. – зав. строительным отделом той же управы; АМПИЛОГОВ С. – агент гестапо, выдавший ряд коммунистов; комсомолец ЗАБОЛОЦКИЙ – агент Орловского гестапо; комсомолец НАКОНЕЧНЫЙ – начальник полиции г. Навля, и др.» .
Или, например, из докладной записки секретаря Трубчевского райкома ВКП(б), комиссара головного партизанского отряда Трубчевского района, имени товарища Сталина А. Бондаренко «О партизанском движении в Трубчевском районе» по состоянию на 25 апреля 1942 г.
«…В рядах районной партийной организации нашлись предатели интересов родины и стали на службу фашизму. К ним относится бывший секретарь Трубчевского райкома ВЛКСМ Антошин, впоследствии несколько недель работавший редактором районной газеты. Он выдал фашистам запрятанные шрифт и машину типографии, помог восстановить типографию и радиоузел. Сам работает на радиоузле.
Бывший заведующий районным отделом народного образования Михалкин П.М. дезертировал из партизанского отряда, сделал добровольную явку к бургомистру города, рассказал все данные о партизанском отряде» .

Вывод:
Таким образом, анализ всех документов еще раз подтверждает, что органы «самоуправления», не только административные, но и «духовные», должны были выполнять следующие функции:
1)сохранение инфраструктуры;
2)борьба с партизанами;
3)материальное обеспечение оккупантов;
4)отправка на работу в Германию.
С выполнением этих функций связана еще одна форма коллаборационизма – экономическая, которая по существу и является главной функцией административного коллаборационизма. Задача всех органов «самоуправления» - использование экономического потенциала региона в пользу Германии.

Экономический коллаборационизм

Эта форма коллаборационизма, также как и другие, со временем менялись в зависимости от обстоятельств на фронтах и необходимости борьбы с партизанами. Вообще все формы и виды коллаборационизма тесно переплетались.
В период процесса оккупации, то есть до ноября 1941 г. немецкие власти, не считая военных задач, первое время были озабочены двумя проблемами: заставить на оккупированной территории всех поголовно работать на себя и платить налоги.
В этом отношении примечателен приказ начальника 7-го отдела фельдкомендатуры д-ра Лаутербаха, который приводится полностью.
Приказ немецкой военной комендатуры о введении трудовой повинности для населения Брянского округа
«Восстановление хозяйства и обеспечение населения продуктами могут быть достигнуты только интенсивным трудом. Поэтому каждый должен предоставить свою рабочую силу восстановительным работам страны. Для устранения безработицы и планомерного распределения рабочей силы издается настоящее постановление:
§1
Каждый житель округа должен по достижении 16 лет, смотря по способности, заниматься трудом. Каждого работоспособного можно назначить на соответственную работу, не обращая внимания на профессию, бывшую деятельность и местожительство. Работа должна быть им исполнена добросовестно, самовольное оставление работы без уважительных причин влечет за собой наказание (§4).
§2
Все трудоспособные должны по приглашению биржи труда явиться туда на регистрацию и для назначения на работу. Об окончании работы работоспособные обязаны немедленно уведомить об этом биржу труда. От обязанности явки освобождаются лишь лица, сразу переходящие на новую работу.
§3
Переход с одной работы на другую требует согласия на то начальника того учреждения, в котором данное лицо работает, или согласия биржи труда.
§4
Уклонение от трудовой повинности влечет за собой наказание, как-то: лишение пайка, вычет из жалования, денежный штраф, арест, принудительная работа, если за саботаж не предусмотрено более суровое наказание.

§5
Данное постановление вступает в силу немедленно.

Начальник 7-го отдела фельдкомендатуры
(доктор ЛАУТЕРБАХ).

Так возникает экономический коллаборационизм, винить в котором население вряд ли уместно, за исключением инициативной экономической помощи немецким властям, которая также наблюдалась со стороны части населения.
Экономический коллаборационизм - это участие населения оккупированной территории в содержании вражеской армии, инфраструктуры, обслуживающей ее, отправке материальных ресурсов в Германию и их союзникам, а также в содержании «самоуправленческих» структур пособников врага в добровольно-принудительной форме.
При этом следует заметить, что отделить добровольную форму экономического сотрудничества от добровольно-принудительной формы практически невозможно.
Если в первые дни оккупации каждый солдат, каждая воинская часть врага открыто брали все, что им приглянется, то впоследствии, с установлением административных органов тыла, эти действия приняли более или менее «организованный» характер, получив известную видимость «законности».
При организации упорядочения поборов с крестьян, германские власти вначале обещали ограничить хлебосдачу 1,3 центнера зерна с гектара, а также сдачей 3% валового урожая в «общественный фонд», идущий в первую очередь на содержание административного аппарата. Однако обещание не было выполнено .
Оккупационные власти видели в жителях, прежде всего, производителей продовольствия для снабжения немецкой армии, а также дешевую или бесплатную рабочую силу для обеспечения нужд рейха. В соответствии с этим строилась хозяйственная политика властей. Хотя колхозы были преобразованы в общинные хозяйства, на первых порах оккупационные власти сохраняли многие элементы прежнего колхозного руководства.
Планы посевных площадей, поставок основных видов сельхозпродукции доводились до хозяйств из волостных управлений и были обязательны для исполнения. Кроме того, на каждый крестьянский двор накладывались денежные и многочисленные продуктовые налоги, а также платежи по самообложению.
Сразу же после оккупации той или иной местности, немцы вводили единовременный погектарный налог на колхозы. В Карачевском районе этот налог собирался по постановлению Карачевской городской управы от 10 декабря 1941 г. в следующих размерах: пашня, сенокосы, сады 1-й категории — 10 руб. с га; пашня, сенокосы 2-й категории — 8 руб.; пашня, сенокосы, торфяники, кустарники и болота 3-й категории — 6 руб. Срок уплаты был установлен 25 декабря 1941 г.
С 1942 г., когда война затянулась, практика общинного землепользования стала заменяться выделением подворных наделов, размер которых зависел от количества едоков. Но если крестьянское хозяйство не выполняло денежной и продовольственной повинности, крестьянина могли лишить земельного надела, конфисковать его имущество, а могли и приравнять к саботажникам с применением соответствующих карательных мер.
Из «информационной сводки штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.»:
«Все виды налогов взимаются со всего населения. Введены следующие налоги:
1) военный налог 6 центнеров зерна;
2) сено и солома;
3) мясо по центнеру со двора;
4) налог на собак — 200 руб. с собаки;
5) подушный налог 80 руб. с едока;
6) 300 литров молока с коровы;
7) весь приплод коров (телята) должен сдаваться немецким властям;
8) по 75 яиц со двора;
9) вся шерсть с овец сдается немцам;
10) вся пенька и лен сдаются немцам.
Кроме перечисленных налогов собираются на содержание полицейских станов продукты, полотно и одежда, а также у населения забирается скот, в первую очередь у семей коммунистов, партизан, активистов и красноармейцев» .
Зная, что основную массу красноармейцев составляли выходцы из крестьян, немецкие пропагандисты сделали одним из главных пунктов своей программы обещание ликвидировать колхозы и вернуть крестьянам единоличные хозяйства. Пропагандисты третьего рейха твердили о том, что немецкий солдат несет в Россию землю и волю (прил. 11).
Таким образом, несмотря на то, что иногда в русских деревнях немцев встречали хлебом-солью, как освободителей от колхозов, налогов и репрессий, суть «нового аграрного порядка» крестьяне оккупированных территорий поняли довольно быстро. Колхозы так и не были ликвидированы, немецкие власти их просто переименовали в общинные хозяйства.
Крестьяне не получили индивидуальных земельных наделов и обязаны были обрабатывать общинные земли под строгим надзором управляющего, назначаемого оккупационными властями.
Уклонистов от общих работ ожидало суровое наказание военного суда. Весь урожай поступал в распоряжение немецких властей, а крестьяне за свою работу получали плату. Размеры и формы оплаты устанавливались по усмотрению местных начальников [17].
Тяжелым было положение горожан.
О том, как относиться к населению, в меморандуме министерства по делам оккупированных восточных областей от       19 августа 1942 г. говорилось:
«Славяне должны работать на нас. Они могут умереть, поскольку они нам не нужны. Они не должны иметь возможность пользоваться немецким общественным медицинским обслуживанием. Достаточно, если они будут уметь считать до 100. Тем более полезными они будут для нас. Что касается продовольствия, то они получат только то, что совершенно необходимо. Мы господа. Мы стоим на первом месте» .
Комендатурами повсеместно издавались приказы и распоряжения о принудительном привлечении городского населения к работе на оккупантов.
Для всех горожан (в возрасте от 16 до 60 лет) вводилась обязательная трудовая повинность. Назначение на работу, перевод с одного места работы на другое осуществлялись через биржу труда [52]. Не имевшие постоянного места работы люди обязаны были ежедневно являться к 7 часам утра к уличным старостам, а те назначали им определенный вид работы. Рабочий день продолжался 8 часов, выходных не было, как и отпусков. Труд женщин и чернорабочих оценивался в 80 коп. за час, рабочие низкой квалификации получали по 1 рублю, квалифицированные рабочие — по 1 руб. 70 коп. [23].
За неявку на работу людей лишали продовольственного пайка, подвергали штрафу, привлекали к более строгим принудительным работам. Неоднократная неявка (а невыходы на работу случались довольно часто) рассматривалась как саботаж, что могло повлечь суровое наказание.
Продовольственное снабжение горожан было много хуже даже минимального уровня. В соответствии с нормами выдачи для жителей г. Брянска на начало 1942 г. нетрудоспособные получали 1кг хлеба на неделю, работающие — на 200 г больше, дети до 14 лет — всего 0,5 кг на неделю. Жиров, мяса и соли нетрудоспособным и детям не выдавалось вообще, а работавшие получали по 50 г. жиров и мяса и 10 г соли в неделю. Но даже такие крайне скудные нормы не были стабильными. К примеру, в феврале 1942 г. хлебные пайки были отменены для всего неработающего населения Брянска (кроме детей).
Продовольственных товаров в магазинах практически не было. Базары действовали, хотя и с ограничениями, но там преобладал товарообмен. Купить продовольствие большинство горожан не могло, так как пуд ржи стоил 1000 руб. и больше, килограмм соли — свыше 300 руб., а средняя зарплата рабочего составляла                200—300 руб. в месяц. Следовательно, чтобы выжить, горожанам нужно было расширять подсобное огородное хозяйство, обменивать на продовольствие какие-то вещи, искать другие возможности самообеспечения. Кое-кто их находил: частное предпринимательство поощрялось оккупационными властями [15]
Из «информационной сводки» штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.:
«...Городское население снабжается по карточкам хлебом по 200 граммов на человека. Промтоваров нет никаких. В гор. Стародубе имеется один государственный магазин, в котором продаются старые негодные вещи из еврейского имущества и эвакуированных граждан» .
«Согласно распоряжению Брянского окружного управления от 19 мая 1942 г. за № 1009 по городу Карачеву и его району были введены следующие налоги:
1. Подушный налог с населения обоего пола, начиная с  16-летнего до 60-летнего возраста из расчета ставки 70 руб. с души в год. Сроки уплаты подушного налога были установлены 15 июня 1942 г. 50 проц. и 15 сентября 1942 г. 50 проц. Это и по городу и по району.
2. Земельный налог в размере 56 руб. с га удобной пахотной земли в год независимо от того, в чьем пользовании она находится (в общинном или в единоличном) .
На основании приказа начальника Карачевского р-на за    № 162 от 10 сентября 1942 г. был введен налог на собак
200 руб.
Кроме того, установлены разовые сборы по следующим ставкам.
2. Выдача нового личного удостоверения вместо потерянного или украденного — 200 руб;
12. Регистрация брака — 30 руб.;
13. Регистрация рогатого скота — 50 руб.;
14. Посещение врачом на дому — 10 руб.;
15. Принятие родов на дому — 25 руб.;
16. Стоимость одного дня в больнице — 20 руб.;
17. Плата за гроб — 40 руб., за доставку его — 25 руб.

Инструкторы ЦК ВЛКСМ
(СОКОЛОВ)
(БРЕСТОВСКИЙ).
Еще один вид экономического коллаборационизма в добровольно-принудительной форме – отправка на работу в Германию и в другие страны-союзники Германии рабочей силы. Он нарастал со временем и зависел от потерь немецкой армии на фронтах и мобилизаций в Германии и у их союзников.
Понеся большие потери на фронте, Германия была вынуждена провести несколько тотальных мобилизаций немцев. Это привело к тому, что в промышленности и сельском хозяйстве Германии недоставало рабочей силы [22]. Германия начала активно использовать в массовых масштабах на своем «трудовом фронте» военнопленных и вывозимое из восточных оккупированных территорий население.
Еще на совещании 7 ноября 1941 г. Геринг указывал, что «использование рабочих и обращение с ними должно быть на практике таким же, как и по отношению к русским военнопленным» . В результате преимущественно гражданское население содержалось в общих лагерях, огражденных колючей проволокой, на работу водили под конвоем, люди были лишены имен, каждый имел номер» .
В распоряжении начальника военного управления хозяйственного штаба «Восток» Рахнера от 26 января 1942 г. говорится:
«Надежды, которые рейхсмаршал возлагает на аппарат по использованию рабочей силы, должны быть, во чтобы то ни стало, оправданы. Задачи хозяйственной администрации и аппарата по использованию рабочей силы на Востоке является заполнение в ближайшие месяцы бреши в хозяйстве, возникшей в связи с уходом в армию всех лиц младших призывных возрастов, посредством широкой вербовки русской рабочей силы. Это является решающим для войны и поэтому должно быть выполнено. Если число добровольцев не оправдает ожиданий, то согласно приказу при вербовке следует применять самые строгие меры, используя все имеющиеся средства» .
Выполняя это распоряжение, оккупанты для мобилизации людей на работы в Германию в городах и селах создавали так называемые «вербовочные» пункты.
Немецкие власти за труд в Германии обещали «добровольцам» продовольствие, квартиры, хорошую зарплату, а особенно отличившимся добавку в виде табака и напитков. В начале были добровольцы, которых провожали на работу в Германию даже «под гармошку». Но после получения известий от добровольцев о жизни в Германии поток добровольцев иссяк. Поэтому оккупанты обязывали старост под угрозой расстрела насильно отправлять молодежь в Германию.
В извещениях оккупационных властей Троснянского района говорилось:
«Настоящим вас извещаем, что вы завербованы в обязательном порядке на работу в Германию, а поэтому вам предлагаем 8 июня к 8 часам утра явиться в Тросну на медицинский осмотр, а к 11 июля 1943 года быть готовым к отправке в Германию.
Старшина, волостной писарь» .
Для каждого населенного пункта была установлена соответствующая квота «поставок» работоспособного населения.
Если в первый год оккупации немцы стремились отбирать для угона в Германию лишь физически наиболее здоровых и выносливых людей в возрасте от 15 до 45 лет, то с конца 1942 г., после разгрома под Сталинградом, они стали проводить так называемую «тотальную» мобилизацию, когда в рабство угонялись люди, возраст которых колебался от 12 до 60 лет.
Отправка русского населения и осенью и зимой производилась в открытых и неотапливаемых товарных вагонах. Это привело к тому, что тысячи людей погибли в дороге. В докладе директора Мансфельда от 20 февраля 1942 г. указывается: «Бессмысленно перевозить эту рабочую силу в открытых или неотопленных товарных вагонах, так как по прибытии на месте назначения приходится выгружать трупы» .
Узнав правду о «райской жизни», местное население под всякими предлогами уклонялись от угона в Германию.
Молодежь всячески старалась уклониться от этой опасности: юноши и девушки вступали в фиктивные браки (семейных трогали реже), добывали справки о болезнях, скрывались (порой уходя в леса к партизанам), бежали с мест сбора и из поездов. Вот что докладывал представитель немецкой группы армий «Центр» в декабре 1942 г.:
«...мероприятия по вербовке рабочей силы для Германии привели к массовому покиданию деревень и перехода жителей к партизанам. Завербованная рабочая сила по дороге к месту сбора покидает транспорт, Большая часть убежавших вступают в партизанские отряды» .
С целью обнаружения лиц, уклоняющихся от угона в немецкое рабство, оккупанты систематически организовывали облавы и повальные обыски.
В апреле 1943 г. Гитлер потребовал от генерального уполномоченного по использованию рабочей силы Заукеля дополнительно направить в Германию в течение 1943 г. миллион рабочих, из них 800 тысяч из оккупированных районов Советского Союза. Поэтому оккупанты старались угнать на запад как можно больше населения .
Одним из способов насильственного угона рабочей силы являлись карательные экспедиции против партизан. В приказах немецкого командования говорилось:
«...брать в плен все излишнее трудоспособное население в районах действия банд, оккупируемых и прочесываемых нами. Оно должно быть направлено в Германию в качестве рабочих» .
О насильственном угоне на каторжные работы в Германию открыто говорили и фашистские генералы.

Так, генерал Бернгард на допросе 8 декабря 1945 г. писал:
«Согласно полученным приказам командующего армией, я дал распоряжения фельдкомендатуре и ортскомендатуре о принудительной мобилизации населения по районам и направлении их в Брянский лагерь, откуда они эшелонами направлялись в Германию. Кроме того, выселяемое население из партизанских районов по моему приказу также направлялось в лагеря, а затем увозилось в Германию»  .
Немцы сумели насильственно угнать в Германию более 150 тыс. жителей Брянщины. Вернуться же оттуда удалось не всем [15].
Германские власти не только вывозили население, но и уничтожали его на месте.
Уничтожение мирного населения было реальной системной политикой врага. В этой политике активное участие принимали и коллаборационисты.
В 1941 г. на совещании в Везельцбурге Гиммлер поставил задачу уничтожить в России тридцать миллионов человек. Речь шла о мирном населении. Об этом на Нюрнбергском процессе сообщил и Геринг: «Гиммлер произнес речь в том духе, что тридцать миллионов русских должны быть истреблены» .
Такая политика началась сразу после оккупации.
Так, в октябре 1941 г. сразу после оккупации Навлинского района на собрании в райцентре немцы заявили населению: «Все коммунисты, комсомольцы и советские активисты объявляются врагами народа и подлежат беспощадному уничтожению» . По окончании собрания оккупанты приступили к осуществлению своих планов.
После оккупации города Трубчевска в октябре 1941 г. немцы на второй же день расстреляли 14 человек ни в чем не повинных граждан. Через три дня было схвачено еще 20 человек, в том числе дети, старики, женщины, которые были расстреляны. Кроме того, в этом городе оккупанты умертвили голодом 200 человек душевнобольных [22].
Осенью 1941 г. оккупанты создали на территории ремонтной базы №6 (поселок Урицкий) лагерь для военнопленных. В лагере за проволочным заграждением находилось до 80000 военнопленных бойцов и командиров Красной армии. Кормили военнопленных картофельной кожурой и сухой гречихой. Выдавались эти «продукты» один раз в 5-6 дней. По данным акта Брянской городской комиссии от 28/IX-45 г. от голода в лагере умерло 40000 человек  .
В областном центре Орле в октябре 1941 г. на базе городской тюрьмы немцы организовали лагерь для военнопленных и гражданского населения. Питание было установлено такое, что не обеспечивало даже голодного существования. Заключенные получали в сутки 200 граммов хлеба с примесью древесных опилок и пол-литра супа из гнилой картошки и прелой муки. Скученность была исключительной: на 15—16 квадратных метрах размещалось 50—80 человек. В результате военнопленные ежедневно умирали сотнями [22].
Большинство населения в оккупированных районах находило в себе мужество оказывать, если не активное, то пассивное сопротивление врагу.
Наиболее распространенными проявлениями саботажа являлись уклонение от работы, скрытие людьми своих профессий, низкое качество труда (что приравнивалось к вредительству) и т.п. Все это могло повлечь для провинившихся тяжелые последствия, вплоть до смертной казни. Несмотря на проводимую немцами и их пособниками пропаганду, сопротивление оккупантам росло, что вызывало с их стороны массовый террор, аресты и расстрелы.
Из докладной записки  инструкторов ЦК ВЛКСМ Соколова и Брестовского  секретарю ЦК ВЛКСМ , подготовленной в начале 1943 г.
«...В приказах, издаваемых бургомистрами, комендантами, сыпятся запрещение за запрещением. Вот выписки из приказов: «Охота местному населению запрещается», «Браконьеры подлежат расстрелу», «За помол зерна на ручных мельницах виновные будут наказываться штрафом до 1000 руб.», «Категорически запрещается всему гражданскому населению кататься на лыжах»... «Запрещается ходить и ездить в леса».
«...Без разрешения ничего нельзя делать... Собирать милостыню категорически запрещается, а выдаваемое количество продуктов мизерно.
В Карачевском районе эвакуированным на неделю выдают: 700 граммов хлеба или 600 граммов муки, 30 граммов жиров или растительного масла, 50 граммов гречневой крупы или     30 граммов муки, полтора литра снятого молока или творога...».
За подозрения в связи с партизанами была полностью сожжена вместе с жителями деревня Матреновка Жуковского района. В Севском районе оккупанты сожгли село Бересток, деревни Светово и Борисово.
11 апреля 1942 г. немцы сожгли 300 домов в деревне Угревище Комаричского района, а более 100 жителей расстреляли.                     В Карачевском районе была сожжена деревня Хацунь, в огне погибло более 300 жителей селения и беженцев из Брянска. 26 сентября      1942 г. целиком сожжено село Салтановка в Навлинском районе. В Стародубском районе в конце 1942г. немцы согнали в концлагерь, а затем расстреляли более 1000 человек в урочище «Голое болото». В январе 1942 г. немцы расстреляли свыше 60 воспитанников Трубчевского детского дома.
На Брянщине, по данным чрезвычайной комиссии, убили и замучили 74744 мирных жителей, в том числе свыше 5 тысяч детей. Из них в городе Брянске расстреляно свыше 18 тысяч, в Клинцах –  10 тысяч, в Новозыбкове – 2860, в Унечском районе – 4 тысячи, Мглинском – 4 тысячи, Стародубском – 3 тысячи, Брасовском – свыше 5 тысяч .
На территории нынешней Брянской области немцы сожгли свыше 200 тысяч домов. Полностью уничтожено свыше 1000 благоустроенных населенных пунктов. Так, в Суземском районе из 9100 имевшихся домов было сожжено 7554 дома колхозников, в Навлинском – из 13720 уничтожили 12425, в Карачевском – из 9873 – 7629, в Брасовском из 8187 – 7640 .
Приведем один документ .

Акт о зверствах немецких фашистов в с. Новая Погощь Суземского района
22 мая 1942 г.
Составили настоящий акт дня 22 мая месяца 1942 г. в присутствии командира 6-й роты Шейко, политрука роты тов. Сергий, с одной стороны, и колхозников с. Новая Погощь о зверствах фашистских палачей в с. Новая Погощь Суземского р-на Орловской области 19 мая 1942г.
При входе в дер. Новая Погощь фашистских палачей были зверски замучены колхозники: 1, Терехов П.С, 2. Драньков М., 3. Драньков А., 4. Мокряков М., 5. Хролков Иван,                     6. Горбатенков Н., 7. Зазулин В., 8. Долженков Н.
Фашистские наемные палачи собрали всех вместе и стали зверски казнить колхозников: отрезали носы, уши, выкололи глаза, все тела трупов были избиты и поколоты штыками. У многих трупов были вывернуты руки, ноги, в конечностях перебиты кости. Тела убитых были брошены в уборную.
В чем и подписались Лейтенант (ШЕЙКО), Политрук (СЕРГИЙ)
Колхозники с. Новая Погощь: (Качурина В.А.,. Качурина В.3., Москалева М., Качурин В., Качурин Г., Терехова В., Москалева Ульяна, Москалева А., Макрякова Д.Ю., Меренцова Е., Ямпольцева, Ходняев В.З).

Начальник штаба партизанских отрядов военнослужащих имени тов. Ворошилова № 2 лейтенант ЛОПАТИН.

Этот скорбный и специально подобранный в разнообразном варианте список можно продолжать очень долго. Всего на Брянщине от рук оккупантов и их пособников по неполным данным погибло более 76 тысяч мирных граждан [12].
Большинство пало от рук «своих» - коллаборационистов.

Вооруженный коллаборационизм

Вооруженный коллаборационизм стал полным, необратимым и последовательным завершением процесса сотрудничества с врагом.
Из «информационной сводки штаба Трубчевской партизанской бригады о режиме, установленном фашистами в Стародубском районе 13 февраля 1943 г.»:
«Все полицейские набраны из местного населения и военнопленных» .
При изучении коллаборационизма в вооруженной сфере, то есть коллаборационизма, как борьбы против своего Отечества с оружием в руках, перед исследователем в первую очередь встает вопрос терминологии, которая в немецком военном лексиконе в свое время была основательно разработана.
По германским документам можно выделить следующие категории лиц: Freiwillige, Hilfswillige, Ordnung Hilfspolizei, Schutz-mannschaft, Vertrauensleute (V-Leute), Ordnungsdienst (Odi), Gema.
Freiwillige представляет собой наиболее общий термин, в дословном переводе обозначающий «доброволец». Однако, как правило, так называли тех, кто с оружием в руках сражался в рядах германской армии на всех фронтах.
Hilfswillige (сокращенно Хиви) — «добровольный помощник». Так именовали лицо из местного населения или военнопленных, служивших на нестроевой должности в германской армии.
Ordnung Hilfspolizei — «наружная вспомогательная полиция». Ее состав рекрутировался из представителей местного населения, осуществлявших функции полиции на оккупированной территории. Приказом Гиммлера от 6 ноября 1941 г. Ordnung Hilfspolizei была переименована в Schutzmannschaft (сокр. Schuma), что можно перевести как «охранные команды». Schuma подчинялась СС.
Функции аналогичные Schuma выполняла и «служба охраны порядка—Ordnungsdienst (сокращенно Odi)». Но она организовывалась при военных комендатурах и им же подчинялась.
Gema — это общеупотребительное в годы войны сокращение от «Gemeinde» («община», «магистрат»). Под Gema понимались лица из местного населения, которые по приказу местных властей в необходимое время осуществляли полицейские функции. Как правило, Gema организовывались в районах действия партизан.
V-Leute («тайная агентура», «доверенные лица») — это понятие было введено в оборот абвером для лиц, которые в составе абвер-команд забрасывались на советскую территорию с разведывательными и диверсионными целями.
При всем разнообразии терминов бросается в глаза, что все они обозначают главным образом лиц, осуществлявших вспомогательные военные и полицейские функции при германской армии и администрации. Во многом это отражает характер вооруженного коллаборационизма на Восточном фронте [42].
Несмотря на вполне вспомогательный характер вооруженного коллаборационизма, то есть службы с оружием в руках на стороне врага Отечества, его условно можно поделить на следующие виды.
Военный коллаборационизм, то есть службу в кадровых войсках, даже на вспомогательных должностях под командованием или непосредственным контролем врага.
Здесь следует отделить солдат и офицеров от категории «добровольных помощников» («хиви»). Они были в подавляющем большинстве безмолвными рабочими, поварами, конюхами, подсобным персоналом, высвобождающим немецкий вспомогательным персонал для передовой. «Хиви» вырывались из концлагерей военнопленных. Основная масса их просто желала выжить.
Полицейский коллаборационизм, то есть службу в местных полицейских формированиях под руководством местного самоуправления, но под контролем врага.
«Силы самообороны», то есть добровольное служение собственно в силах «самообороны» в сельских населенных пунктах или в кварталах городов под руководством органов местного самоуправления или вполне самостоятельно.

Военный коллаборационизм

С первых дней оккупации начали возникать разные формы коллаборационизма. Это зависело от положения германских войск на фронтах и положения в их тылу, особенно в прифронтовой полосе.
В 1941 г. в условиях победоносного наступления германской армии и ее союзников особой необходимости в военных формированиях из местного населения и военнопленных и использования местного населения для вооруженной борьбы не было. Соответственно разрешать иметь оружие местному населению и бывшим военнопленным, немцам казалось весьма опасным.
Ситуация резко изменилась после разгрома армии под Москвой, когда германские войска надолго остались на оккупированной территории.
Из-за нехватки личного состава в боевых подразделениях командиры немецких частей стали высвобождать солдат для фронта путем привлечения советских военнопленных и лиц из числа гражданского населения в качестве вспомогательного персонала в тыловые части. Одновременно создавались подразделения для охранной службы на оккупированной территории и борьбы с партизанами.
Привлечение граждан в создаваемые немцами формирования носило как добровольный, так и принудительный характер.
Пытаясь разрешить проблему недостатка охранных частей в тыловых районах действующей армии, главное командование сухопутных войск вермахта (ОКХ) приказом первого квартирмейстера Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф.Паулюса от 9 января 1942 г. уполномочило командование групп армий формировать в необходимом количестве вспомогательные охранные части («сотни») из военнопленных и жителей оккупированных областей, враждебно относящихся к советской власти. Позднее проблема обеспечения безопасности тыловых районов заставила вермахт расширить круг задач, возлагавшихся на вспомогательные части.
Первостепенное внимание германские власти уделяли привлечению добровольцев, прежде всего тех, кто так или иначе пострадал от действий советской власти в период коллективизации, кто был озлоблен репрессиями по отношению к себе и своим близким.
Однако говоря о «добровольности» пленных красноармейцев, следует иметь в виду, что в подавляющем большинстве случаев речь шла о выборе между жизнью и смертью в лагере от непосильного труда, голода и болезней. Учитывая условия, в которых находились военнопленные, вербовщики напоминали им об отношении к ним советских властей как к изменникам и дезертирам, что должно было убедить, что иного пути для них нет.
Когда в связи с разгромом немцев под Москвой резко усилилось партизанское движение, германские власти начали менять свой подход к формированию коллаборационистских частей.
Многочисленные охранные и антипартизанские формирования создавались усилиями местных командных инстанций вермахта — от командующих тыловыми районами групп армий до полевых командиров и начальников гарнизонов. Таким образом, весной 1942 г. в тыловых районах немецких армий и групп армий появилось множество вспомогательных частей, не имевших, как правило, ни четкой организационной структуры, ни штатов, ни строгой системы подчинения и контроля со стороны немецкой администрации. Их функции заключались в охране железнодорожных станций, мостов, автомагистралей, лагерей военнопленных и других объектов, где они были призваны заменить немецкие войска, необходимые на фронте (прил. 6).
В июне 1942 г. при штабах дивизий появились антипартизанские роты из числа русских добровольцев (немцы их называли «хиви»). Мелкие команды вспомогательной полиции сводились в роты и батальоны, получали немецкий кадровый командный состав из охранных и полицейских частей, стандартное обмундирование и вооружение с трофейных складов, проходили военную подготовку под руководством немецких офицеров и превращались, таким образом, в полноценные боевые части, способные выполнять самые разнообразные задачи — от охраны объектов до проведения карательных экспедиций в партизанских районах.
За такими соединениями закрепилось название «восточных батальонов и рот» [26].
К концу лета 1942 г., когда германские войска стремительно продвигались к Волге и на Кавказ, германское командование наряду с набором добровольцев фактически приступило к мобилизации годных к военной службе мужчин под вывеской «добровольности», а поздней осенью, когда Сталинградская битва была в самом разгаре, на смену скрытой мобилизации пришло открытое принуждение [27].
По мере того как борьба партизан в тылу врага приобретала все больший размах, немцами предпринимались шаги по увеличению числа охранных частей из местного населения и военнопленных и повышению их боеспособности.
Из «Боевого наставления по борьбе с партизанским движением на востоке» от 11.11. 1942 г.
«Использование местных отрядов в борьбе с партизанами как непосредственно в войсках, так и в разведывательной дружбе и пропаганде, вполне себя оправдывают. Знание местности, климата и языка страны делают возможным в боях с партизанами применять их же методы действий.
Применение такого рода замаскированной военной хитрости вселяет в партизан чувство неуверенности в своей борьбе и тем самым ослабляет их боевое и моральное состояние» .
К концу 1942 г. почти каждая из действовавших на Восточном фронте немецких дивизий имела одну, а иногда и две «восточные» роты, а корпус — роту или батальон. Кроме того, в распоряжении командования армейских тыловых районов имелось по нескольку «восточных» батальонов и ягд-команд (истребительные или охотничьи команды) — небольшие, хорошо оснащенные автоматическим оружием группы, которые использовались для поиска и уничтожения партизанских отрядов, а в составе охранных дивизий — «восточные кавалерийские дивизионы и эскадроны.
Большая часть «восточных» батальонов носила стандартные номера: 601-621, 626-630, 632-650,653,654, 656, 661-669, 674,675 и 681.
Другие батальоны носили номера армейских (510, 516, 517, 561, 581, 582), корпусных (308, 406, 412, 427, 432, 439, 441, 446-448, 456) и дивизионных (207, 229, 263, 268, 281, 285) частей, в зависимости от того где они формировались. В июне 1943 г., по данным германского командования, имелось 78 «восточных батальонов», 1 полк и 122 отдельные роты (охранные, истребительные, хозяйственные и т.д.) общей численностью 80 тыс. человек.
В составе каждого батальона обычно имелось 3-4 стрелковых роты по 100-200 человек в каждой, взводы (взвод управления, минометный, противотанковый, артиллерийский), объединенные в составе штабной роты. На вооружении имелось 2 4 орудия калибра 76, 2 мм,                    2 4 противотанковые пушки калибра 45 мм, 2 4 батальонных и 4 12 ротных минометов, станковые и ручные пулеметы, винтовки и автоматы. Командование батальонами и ротами находилось в руках немецких офицеров, имевших заместителей из числа бывших командиров Красной армии и офицеров эмигрантов. В редких случаях практиковалось назначение «туземных» командиров во главе эскадронов и рот [24].
Еще раз повторим, когда в 1942 г. ситуация после Сталинграда резко для Германии ухудшилась, немцы, опираясь на предателей, пытаются создать антисоветские формирования в порядке мобилизаций, которые они проводят во всех оккупированных районах, загоняют в эти формирования советских граждан жесточайшим режимом террора, страхом голодной смерти. Системой демагогии, шантажа, обмана – стремятся сбить с толку часть советских людей и поставить их на службу гитлеровской армии. При этом немцы формируют отдельные украинские, татарские, казахские, армянские, литовские и другие батальоны и пытаются таким путем разжечь национальную рознь между народами СССР .
«Немцы принимают все силы к тому, чтобы предотвратить военную катастрофу, выйти из критического для них положения с нехваткой людских резервов. Они стремятся ограничить размеры партизанской борьбы, вывести свои кадровые части из под ударов партизан и заменить их воинскими частями, сформированными из военнопленных и местного населения» (9 июля 1943 г.)  .
Крупные коллаборационистские части Гитлер создавать, как указывалось, не рекомендовал, но, несмотря на официальный запрет, создавались и более крупные русские части.
Наибольшую известность получили части, так называемого, Локотского «округа самоуправления».
Сразу после занятия немцами Локтя под руководством К.П.Воскобойника был сформирован полицейский отряд численностью в 18 человек [18], именовавший себя народной милицией, но уже 16 октября, по данным И.Грибкова, отряд был расширен до 200 человек, основную часть которых составляли окруженцы [18].
Первоначально отряды «народной милиции», полиции и местной «самообороны» вполне успешно выполняли свои функции – охрана коммуникаций и населенных пунктов от партизан, но с расширением территории округа появилась необходимость в организации более многочисленных и лучше организованных формирований [18].
Предполагая или пропагандируя свою деятельность в масштабах всей России, в 1943 г. бригада Б.В.Каминского была переименована в «Русскую освободительную народную армию» - РОНА (Die Russische Volksbefreiungsarmee), которая в начале 1944 г. получила название  23-й дивизии «СС»  .
Что касается численности данного формирования, то этот вопрос может стать дискуссионным на том основании, что ее штатный состав отличался от фактического. Скорее всего, это было вызвано контролем со стороны командования 2-й танковой армии [30].
По подсчетам И.Г.Ермолова, фактическая численность РОНА на тот период времени составляла не менее 20 тысяч солдат и офицеров в виду использования, так называемых, некадровых бойцов. Внештатные бойцы не получали обмундирования и других видов довольствия, имели более свободный график службы [30].
И.Грибков приводит другие цифры. По его данным, в          январе 1942 г. численность «народной милиции» достигла 800 человек (2 батальона), в феврале – 1200 (3 батальона), в марте – 1650 человек (4 батальона) [15]. Батальоны дислоцировались в Локте, деревне Красный Пахарь, совхозе «Пчела», Холмецком хуторе [18].
По данным архивных документов Управления федеральной службы безопасности по Брянской области в бригаде Каминского насчитывалось от  12-13 тысяч человек  .
Осенью 1942 г. в округе была проведена мобилизация четырех возрастов мужского населения 1922-1925 гг. рождения [18].
Для проведения мобилизации и учета воинских кадров и военных ресурсов в составе Окружного Управления был создан Военный отдел (заместитель комбрига Г.Н.Балашов) и Мобилизационный подотдел (В. Белоусов) [30].
По сведениям Центрального штаба партизанского движения, мобилизация сопровождалась репрессиями к «уклонистам» - выселением из домов, взятием заложников, привлечением к суду . Немало было и тех, кто шел в новое формирование по идейным соображениям.
Так, весной 1943 г. было образовано 5 стрелковых полков, в состав каждого из которых вошли по 3 батальона: 1-й полк под командованием майора Галкина включал 1-й, 2-й, 11-й батальоны;    2-й полк майора Тарасова – 4-й, 6-й, 7-й батальоны; 3-й полк майора Турлакова – 3-й, 5-й, 15-й батальоны; 4-й полк майора Прошина –  10-й,12-й,14-й батальоны; 5-й полк капитана Филаткина – 8-й, 9-й, 13-й батальоны.
По данным И.Г.Ермолова, на вооружении РОНА были практически все виды советского трофейного стрелкового оружия, включая автоматы ППШ, винтовки Мосина, а также батальонные, ротные минометы, ручные и станковые пулеметы, артиллерийские орудия, включая 76-миллиметровые. На вооружении бронедивизиона официально было 3 танка БТ-7, 2 танка БТ-5, 2 танка Т-34, 1 танк КВ, 2 бронемашины БА-20, 1 бронемашина БА-10, 2 танкетки, мотоциклы и автомобили [30].
Одной из проблем РОНА была слабая дисциплина среди бойцов и командиров всех уровней. Между теми и другими царило панибратство, попустительство в случае проступка. По свидетельствам перебежчиков к партизанам известно что, когда командиры уводили свои части в лес, якобы на учения, которые никогда не проводились, они устраивали там «отдых на природе».
Так, бывший лейтенант РККА A.M.Андреев, оказавшийся в «РОНА», впоследствии свидетельствовал: «Большинство командиров к своим обязанностям относились халатно.
Когда роты и взводы уходили на занятия, последние почти никогда не проводились, устраивался отдых, загорание, поиски ягод в лесу. Причем все это делалось так, чтобы не видело большое начальство. В связи с этим обученность бойцов была очень низкая, бойцы 1925—1926 гг. рождения в военном деле почти не разбирались» .
Вскоре участились несчастные случаи среди бойцов из-за неосторожного обращения с оружием. В результате чего Б.В.Каминский обязал приказом №106 от 15 апреля 1942 г. бойцов и командиров, которым не положено иметь пистолеты и револьверы, сдать их командирам отрядов [30].
Второй проблемой стал недостаток офицерских кадров. Б.В.Каминский обратился к немцам с просьбой предоставить в его распоряжение 30 военнопленных офицеров Красной армии, что и было сделано. Так, начальником штаба бригады был назначен капитан РККА, впоследствии подполковник, И.П.Шавыкин, капитан И.Фролов стал начальником оперативного отдела штаба, начальником разведки и контрразведки – майор Костенко, начальником мобилизационного отдела – майор Никитинский.
Что касается форменного обмундирования и знаков различия, на первых стадиях своего формирования «РОНА» мало чем отличалась от партизанских отрядов. Бойцы носили как гражданскую, так и красноармейскую одежду, были обуты как в сапоги, так и в лапти, а некоторые летом ходили босиком [30].
В конце лета 1942 г. четыре батальона получили списанное немецкое обмундирование.
С мая 1943 г. в «РОНА» были введены погоны и петлицы «Русской освободительной армии - РОА», а также нарукавная эмблема, внешне сходная с эмблемой «РОА»: прямоугольный, с закругленной нижней частью щиток с желтыми буквами «РОНА» в верхней части, с черным Георгиевским крестом – в нижней части, на белом фоне, имеющем красную окантовку. Однако данную нашивку носили только офицеры [30].
Что касается социального состава, И.Г.Ермолов, по результатам исследования анкет полицейских, сделал следующие выводы: из 78 человек выходцев из помещиков и кулаков вообще нет, 77 человек – крестьяне, в основном из бедняков,1-рабочий. Судимых за тяжкие преступления нет, 4 человека судимы за неуплату алиментов, 2 – за хулиганство, 1 – за невыработку трудодней, 1- за антисоветскую агитацию, 1- за антисоветскую песню, 1- за пререкание с председателем сельсовета,1- за оскорбление местной власти [30].
Особенности применения «РОНА» и его результаты.
«РОНА» представляла собой самое крупное из «восточных» формирований, целиком находящееся под русским командованием. Даже казачьи части (полки, бригады, дивизия) имели немецкое командование. Но с другой стороны, данное соединение почти никогда не использовалось как единое целое.
Антипартизанские операции носили характер мелких боёв и стычек, которые велись силами взводов, рот, реже батальонов. А оборона деревень, транспортных коммуникаций, инфраструктуры, охрана уборки урожая, сопровождение эшелонов с продовольствием, обеспечение сбора налогов. Аресты и конвоирование заключённых вообще осуществлялись мелкими группами «каминцев», а зачастую и одиночными бойцами. Как единое соединение «РОНА» использовалась только во время больших антипартизанских акций против партизан Брянского лесного массива совместно с немецкими, венгерскими и другими «восточными» частями.
Первоначально антипартизанские операции «Народной милиции» носили характер оборонительных боёв против окруженцев, советских диверсионных групп и разворачивающихся партизанских отрядов.
В декабре 1942 г. - феврале 1943 г. части «РОНА», переданные корпусной группе «фон Гильз» (январь) и боевой группе «Рюбзам» (февраль) приняли участие в операциях «Белый медведь I» и «Белый медведь II» в районе Брянск-Дмитриев-Михайловка [18]. В частности, были разгромлены 2 партизанских отряда (до 700 человек), пытавшихся взять станцию Дерюгино.
Наиболее значительной антипартизанской операцией, в которой принимала участие «РОНА» стала операция «Цыганский барон»      (16 мая - 6 июня 1943 г.). Главной её целью стало обеспечение бесперебойного функционирования тыла в непосредственной близости от фронта во время проведения наступательной операции «Цитадель». Для её осуществления были стянуты все находившиеся в этом районе полицейские, «восточные» и специальные части. Для проведения этой операции были привлечены все 5 стрелковых полков «РОНА», бронедивизион, «гвардейский» батальон, части полиции, которые играли ключевую роль в операциях на восточном берегу Десны. По немецким данным, частями «РОНА» было уничтожено 1584 партизан, 1568 взято в плен, уничтожено 207 лагерей и баз [18]. На сторону врага перешло 869 партизан.
Одновременно части «РОНА» принимали участие в операциях на территориях, не входящих в округ: так, в ликвидации Трубчевского партизанского отряда были задействованы части 1-го и 5-го стрелковых полков [18].
По некоторым сведениям, части «РОНА» принимали участие также в операциях «Вольный стрелок» (20-30 мая 1943 г., район севернее Брянска) и «Зейдлиц» (25 июня-27 июля 1943 г., район Рославля) [18].
В марте 1943 г. «каминцам» пришлось столкнуться с частями Красной армии. Прорвавшийся в тыл немецких войск 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора В.В.Крюкова со  2 по 27 марта удерживал Севск. В ходе боёв 5-му стрелковому полку капитана Филаткина , подчинённому боевой группе «Z» штандартенфюрера СС А.Цехендера (дивизия СС «Флориан Гейер»), «РОНА» принимала участие в упорных боях 2-4 марта в районе Топоричный – Радование – Валдышь - Козловский .
Столкновение с регулярными частями выявило слабые стороны «РОНА»: далекую от идеала дисциплину, малое количество тяжёлого вооружения, отсутствие частей обеспечения.
После провала операции «Цитадель» прикрытие отхода немецких войск было возложено на «восточные» части.
В ходе боёв «каминцам» удалось почти на сутки задержать советское наступление. Тем не менее, результатом боёв с регулярными частями явились значительные потери .
Несмотря на тяжелую обстановку, штаб объединенных партизанских отрядов проводил постоянную и кропотливую работу по разложению бригады Б.В.Каминского и других восточных формирований. В места, где располагались их гарнизоны, непрерывно забрасывались советские газеты, обращения к солдатам и офицерам, печатные сводки Совинформбюро, листовки. Но эффективней всего оказалась агентурная работа. Так, с 17 мая по        1 октября 1943 г. была разложена 1-я рота 4-го батальона 1-го полка «РОНА», а также рота 3-го армянского батальона. Всего на сторону брянских и орловских партизан за указанный период перешли 1222 человека из бригады Б.В.Каминского, восточных батальонов, полиции и национальных легионов .
Всего за период с октября 1941 г. по 1943 г. участниками бригады Каминского и полицией было убито и замучено более 5000 советских граждан и сожжены десятки населенных пунктов  .
26 августа 1943 г. части «РОНА» с техникой, гражданская администрация и члены их семей (всего около 30 тыс. человек) были по железной дороге эвакуированы в Белоруссию. Ещё около 50 тыс. гражданского населения, связанного с ними двинулись своим ходом на Запад, опасаясь последствий своего предательства, от наступающей Красной армии, но были перехвачены частями НКВД.
Новое образование, «Лепельское Окружное Самоуправление» (называемое иногда «Лепельской республикой»), разместилось на территории Лепельского, Сенненского, Чашникского и Бешенковичского районов Витебской области. На этих территориях «Самоуправление» пробовало возобновить свою деятельность с номинальным сохранением своих суверенных полномочий. Однако попытки сотрудников «Самоуправления» наладить эффективную систему взаимодействия с местными органами власти и населением не увенчалась успехом.
В ходе наступления советских войск в июне-июле 1944 г. часть «беженцев» (около 10500 чел.), включая большинство гражданских сотрудников «самоуправления», была переброшена в Венгрию и Словакию, а в октябре – в Померанию и Мекленбург [18].
В июле 1944 г. по указанию германского командования из состава бригады был создан сводный полк, который принимал участие в подавлении восстания в Варшаве.
За эту операцию немцы переименовали бригаду «РОНА» в дивизию германских войск «СС» №23, а сам Каминский получил звание генерал – майора немецкой армии  .
19 августа Каминский был вызван в Лодзь, судим военно-полевым трибуналом «за мародёрство» и расстрелян. Опасаясь мятежа, официально немецкое командование заявило, что Каминский попал в засаду польских партизан.
В октябре 1944 г., после убийства Каминского, из разбитых Советской армией частей 23-й дивизии «СС» в Германии была создана 1-я дивизия, которая в конце 1944 г. вошла в состав сформированной 600 пехотной дивизии «РОА» («Русская освободительная армия»). В марте 1945 г. указанная дивизия участвовала в боях против наступающих частей Красной армии. В апреле 1945 г. при разгроме немецкой армии часть дивизии отступила на территорию, занятую американскими войсками, где ее личный состав был разоружен.
В конце 1945 г. и в начале 1946 г. большая часть дивизии в порядке репатриации была передана Советскому командованию .
Кроме бригады Каминского на территории Брянщины были и другие крупные формирования [18]. Они понадобились для серьезной борьбы с партизанскими соединениями, о которых рассказывалось в первой главе.
Таким стал, например, полк «Десна», сформированный в Орджоникидзеграде (ныне Бежицкий район города Брянска).
Командование тылового района германской 2-й танковой армии в апреле 1942 г. приступило к формированию этого «добровольческого» полка.
Из докладной записки заместителя начальника Брянского штаба партизанского движения подполковника Потапенко начальнику разведывательного управления Центрального штаба партизанского движения генерал-майору тов. Аргунову:
«Активизация боевых действий партизанских отрядов, все чаще повторяющиеся диверсии: крушения воинских эшелонов, составов с грузами, взрывы мостов, акты возмездия изменникам родины – служащим органов, так называемых «самоуправлений», полиции и т.п., - все это поставило перед оккупантами вопросы более надежного обеспечения своего тыла, охраны железных дорог, военных объектов, борьбы с партизанским движением» .
Привлекать для проведения борьбы с партизанами регулярные германские войска было невыгодно из-за масштабов партизанского движения и из-за больших потерь, которыми сопровождались бы боевые действия в непривычных для немцев природно-климатических условиях. Эти обстоятельства стали основанием для создания из числа местного населения и военнопленных вспомогательных охранных и антипартизанских формирований  (прил. 6).
Наиболее частыми единицами таких формирований были роты и батальоны, реже - полки, и лишь в исключительных случаях - дивизии, бригады или приравненные к ним соединения.
Немцы начали в феврале 1942 г., когда осознали всю опасность партизанского движения, формировать «Украинский добровольческий полк «Десна», который позднее превратился в «Русский» полк, полк ЦБВ (z. b.V. – zum besonderen Verfuegung - особого назначения), и, наконец, стал назваться «полк майора Вайзе» [19].
В архивных документах мы находим: «Недостаточная численность немецких гарнизонов в тылу и несостоятельность их, совместно с полицией и прочими предателями в деле борьбы с партизанами вызвали к жизни решение германского командования об использовании для этой цели военнопленных лиц украинской национальности» . Разыгрывалась националистическая «карта».
Первоначально планировалось сформировать лишь «Украинский батальон» немецкой армии, для чего капитану Кубелько начальником Орловско-Брянской группы лагерей военнопленных майором Вайзе был предоставлен лагерь № 2              г. Брянска, в котором содержалось немало военнопленных - этнических украинцев.
Решение использовать для формирования батальона именно украинцев, было основано «несомненно, на традиционной надежде на национальную рознь якобы существующую между украинцами и русскими. В лагерях для военнопленных весь комплекс «воспитательной» работы был подчинен этой задаче. Те же цели преследовало и создание для украинцев лучших бытовых условий как в лагерях, так, в дальнейшем, и в украинских полках.
О первом наборе добровольцев рассказал плененный партизанами один из офицеров полка «Десна» - бывший заместитель командира советской 57-й танковой дивизии подполковник М.З.Холмогорцев, находившийся с 4.08.1941 г. (под чужой; украинской фамилией) в плену и завербованный в «Украинский полк» :
«…Находился в Брянском лагере № 2, нося украинскую фамилию «Хмара» (умышленно заменил настоящую фамилию). Мне, как и всем украинцам, было предложено записаться в «Украинский батальон» немецкой армии… Конечно, мог отказаться… тогда… вызвал бы подозрение…». «…Немцы говорили, что они отбирают отдельно украинцев от русских и других национальностей для того, чтобы создать им более благоприятные бытовые условия и привлечь их для работы в тылу и на фронте наравне с немцами».
Далее он сообщает: «Немецкий комендант нам объяснил, что все украинцы будут собраны отдельно, и будут ходить на работу только по разгрузке продуктов, и что пища будет улучшена, и даже будут давать табак…»
Характеризуя реакцию военнопленных украинцев на это предложение, Холмогорцев показал, что «все украинцы дали согласие о записи». О подробностях своего вступления в «Украинский батальон» он рассказал следующее:
«Выстроили весь лагерь, и немецкий комендант объявил: «Кто украинец? 2 шага вперед… Я остался в строю русских, забыв, что ношу украинскую фамилию... Ко мне подошел русский комендант лагеря... выругавшись, сказал: «немедленно иди в строй к украинцам»... и, взяв меня за рукав, потащил в строй к украинцам…» .
В дальнейшем обработка пленных происходила в индивидуальном порядке. Далее в документе сказано: «…часть «добровольцев» рассчитывала на лучшие, чем в лагерях для военнопленных, возможности перехода к партизанам или через линию фронта» .
На фронтах разворачивалось грандиозное наступление германских войск и их союзников на юге к Волге и на Кавказ. Партизанские соединения получили задание воспрепятствовать переброске войск противника с севера на юг.
18 апреля 1942 г. в Брянск из штаба 2-й танковой армии прибыл новый командующий армейским тыловым районом генерал-майор Бернгард, который привез секретный приказ штаба армии № 224/42 о формировании из числа советских граждан добровольческого полка.
Согласно приказу, предусматривалось до 1 июня 1942 г. укомплектовать первые два батальона. С этой целью из резерва армии было выделено 6 офицеров, 16 унтер-офицеров и 42 рядовых в качестве кадрового персонала будущего полка. Пункт формирования был открыт в Орджоникидзеграде в здании бывшей школы на улице Почтовой [24].
Непосредственно формированием полка руководил комендант Брянского лагеря военнопленных (Дулаг-142 в пос. Урицком) майор д-р Вайзе. Этот 45-летний уроженец Берлина был высокого роста, носил пенсне, черный плащ и белые перчатки, представляя собой плакатный образец германского аристократа. 4 июня 1942 г. майору Вайзе было передано командование полком, которым он командовал до декабря 1942 г., когда его сменил на этом посту полковник Цебиш. Начальником штаба полка был назначен ротмистр Вупперман, возглавлявший также полковую контрразведку.
Учитывая тот факт, что заявления от желающих вступить в полк продолжали поступать, причем не только от украинцев, но и от военнопленных других национальностей, Вайзе чаще называл свой полк «русским добровольческим полком», хотя слово «украинский» еще продолжало фигурировать, в том числе и в официальных документах. Однако чаще всего полк именовался по имени своего командира - добровольческим полком «Вайзе».
Основные части и подразделения полка были сформированы к 16 июля 1942 г.
1-й батальон полка капитана Кубелько состоял из трех стрелковых, одной пулеметной и одной минометной рот общей численностью 350-400 человек. Его костяком стал уже упоминавшийся «Украинский батальон», в дополнение к двум ротам которого к началу мая были укомплектованы еще две. Несмотря на свое первоначальное название, батальон имел многонациональный состав: помимо украинцев, в его рядах служили русские, белорусы, татары, грузины и даже евреи.
Не дожидаясь завершения формирования батальона, немцы задействовали его в охране железнодорожных мостов и складов в районе Брянска.
Начиная с 3 мая 1942 г. батальон использовался в боях против партизан Жирятинского и Дятьковского районов (операция «Антон»), а также в районе Красного Рога, где пробыл до 4 июня 1942 г.
Из наиболее «надежных» бойцов батальона была организована «рота особого назначения», переданная в распоряжение германской абвергруппы-107 «Виддер» для выполнения спецзаданий [24].
2-й (железнодорожный) батальон лейтенанта Муншайда состоял из трех стрелковых и одной пулеметной рот общей численностью около 300 человек. Его основу составила группа членов органов местного самоуправления и полицейских, бежавших из освобожденных в ходе зимнего контрнаступления Красной армии районов Московской и Тульской областей в Орел. Формирование 1-й роты возглавил Сахаров - бывший бухгалтер из пос. Товарково Тульской области. К концу февраля 1942 г. ему удалось сорганизовать вполне боеспособный отряд. Пополнив его молодыми парнями из Орловской и Калужской областей, попутно повесив и расстреляв в дер. Бояновичи группу местных жителей, Сахаров привел готовую роту на формирование в Орджоникидзеград.
3-й (учебный) батальон майора Лемберга состоял из одной роты численностью 100-150 человек, имевшей на вооружении несколько пулеметов. Формирование батальона осуществлялось в Почепском районе штабом 47-го танкового корпуса и было закончено в сентябре 1942 г. [24].
Артдивизион майора фон Вайса состоял из четырех батарей: 1-я батарея имела в наличии 3 пушки калибра 76,2 мм, 2-я батарея ― 3 пушки калибра 76,2 мм, 3-я батарея ― 2 гаубицы калибра 122 мм. В дивизион также входили штабная батарея, несшая комендантскую службу, и противотанковая батарея, имевшая на вооружении 6 пушек калибром 45 мм. Таким образом, всего на вооружении артдивизиона было 6 76,2-мм, 6 45-мм и 2 122-мм орудия, а также 6 полковых минометов.
Кроме того, в составе полка был сформирован кавалерийский эскадрон из казаков, насчитывавший 150 всадников, вооруженных карабинами, а также пулеметами .
Немцы не доверяли коллаборационистам.
Из «Боевого наставления по борьбе с партизанским движением на востоке» от 11.11. 1942г.:
«При предоставлении доверенных постов для русских, нужно проявить особую осторожность. Члены охранных команд и вспомогательной службы требуют, чтобы за ними был установлен, через особо доверенных лиц, специальный контрразведывательный надзор.
Русские, занимающие доверенные посты, как и помощники местных добровольческих отрядов, требуют дополнительного надзора через осведомителей из числа их же сотрудников» .
21 ноября 1942 г. командный пункт полка в дер. Саврасовка посетил с инспекторской целью генерал-майор Бернгард. Последствием этого визита стало назначение командиром полка полковника Цебиша, переименование добровольческого полка «Вайзе», как он именовался до того момента, в полк особого назначения (ЦБВ) «Десна» и присвоение батальонам полка номеров по общей номенклатуре «восточных» батальонов Вермахта [24].
Далее полк принимал активное участие в уничтожении партизан.
На июнь 1943 г., когда на фронте шла речь о стратегическом переломе в ходе войны (Курская «дуга»), полк имел следующий состав: штаб полка (дислоцировался в населенном пункте Уты) включал командира полка (полковник Цебиш), заместителя командира полка (майор Ауч), адъютанта (обер-лейтенант Этлинг), офицера связи (капитан Миллер), офицеров контрразведки (ротмистр Вупперман) и разведки (лейтенант Генгард), начальника санчасти (врач Крешер), начальника финансовой части (обер- интендант Дейне). Штабная рота состояла из взводов: конного, хозяйственного, саперного, связи.
1-й стрелковый батальон (615-й восточный) обер-лейтенанта Кульбиса имел численность 350-400 человек и состоял из трех стрелковых, одной пулеметной и одной минометной рот.
2-й стрелковый батальон (616-й восточный) лейтенанта Муншайда состоял из трех стрелковых и одной пулеметной рот.
3-й стрелковый батальон (617-й восточный) майора Лемберга был учебным и дислоцировался в г. Брянске.
Ячейка управления подразделения включала старшину, врача (в батальоне) или фельдшера (в роте), денщика, коноводов, поваров, сапожников и другой обслуживающий персонал, а также переводчика. При каждом батальоне существовала ягдкоманда - взвод из наиболее надежных бойцов, вооруженных автоматическим оружием, подчиненный непосредственно командиру батальона.
Артиллерийский дивизион (621-й восточный) майора фон Вайса состоял из 1-й и 2-й батарей, имевших на вооружении по три орудия и 3-й противотанковой батареи - на вооружении шесть орудий калибра   45 мм.
Кавалерийский эскадрон насчитывал 150 всадников.
Отряд особого назначения состоял из двух стрелковых взводов, школы шпионов и диверсантов, именуемой разведвзводом, артвзвода, взвода связи и хозвзвода .
Таким образом, общая численность полка 2500-2700 (по некоторым данным - 3000) человек  в основном бывших советских граждан. Вступившие в полк принимали присягу следующего содержания:
«Я клянусь Богу этой святой присягой, что в борьбе против большевизма - врага моей родины, я верховному командующему немецкой армии - Адольфу Гитлеру обязуюсь быть послушным и как смелый солдат готов отдать свою жизнь»  (в прил. 4 для сравнения приводится текст присяги партизан и коллаборационистов).
Позднее в состав полка «Десна» был передан 4-й батальон     (618-й), сформированный под руководством ротмистра Вуппермана в Трубчевске первоначально как батальон «Народной стражи» (так именовалась здесь местная вспомогательная служба «порядка» - Ordnungsdienst) и дислоцировавшийся в этом районе. Командиром батальона был немецкий обер-лейтенант Герберт, а его русским заместителем - П.В. Коновалов [24].
Контингент полка составляли военнопленные из Орловского, Брянского и Карачевского лагерей, местная молодежь, бывшие партизаны, дезертировавшие по разным причинам из отрядов и перешедшие на сторону немцев, а также окруженцы из числа бойцов 3-й и 13-й советских армий, рассеявшиеся по Брянским лесам.
Кроме русских и украинцев в полку можно было встретить солдат самых разных национальностей. Так, согласно строевой записке 5-й роты полка ЦБВ, из 136 человек личного состава было 103 русских, 22 украинца, 2 татар, 1 бессарабец, 1 латыш и 6 немцев (командный состав) .
Численность германского кадрового персонала полка осенью   1942 г. была увеличена за счет включения в его состав дополнительно 116 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. Немецкая прослойка составляла 8 % личного состава полка, причем немцы занимали исключительно командные должности. Ротами зачастую командовали немецкие фельдфебели, а взводами - унтер-офицеры. Офицеров в июне 1943 г. насчитывалось 12 на штабных должностях и во главе батальонов.
Бывшие командиры Красной армии принимались в полк как рядовые и только после того, как, согласно приказу по полку от         14 октября 1942 г. «русские офицеры проявят себя храбрыми в бою», их можно было представлять к званию унтер-офицера. Для использования их в качестве офицеров требовалось иметь принципиальное решение штаба 532-го тылового корпуса (КОНОК)  .
На первой стадии формирования «Украинского батальона» его командиром был бывший капитан Красной Армии Кубелько, которого сменил немец, обер-лейтенант Кульбис. Подобное исключение было сделано и для бывшего капитана РККА Горбачева, руководившего формированием 3-го (учебного) батальона и осуществлявшего на первых порах командование им.
Бывшие офицеры РККА занимали, как правило, должности командиров рот, взводов, артбатарей.
Так, 1-й стрелковой ротой командовал бывший капитан РККА Тучков, пулеметной ротой - бывший лейтенант Черников, минометной ротой - бывший лейтенант Ануфриев, разведотделом отряда особого назначения - бывший лейтенант Непряхин, стрелковым взводом, взводом связи, артвзводом и хозвзводом этого отряда - соответственно: Бондаренко, Зотов, Кондаков, Елечук. 1-й батареей командовал бывший капитан РККА Чархошвили, 2-й батареей - старший лейтенант Зайцев, 3-й батареей - старший лейтенант Лохов. Должность командира взвода управления 1-й батареи занимал бывший лейтенант Мамаенко, отделом боепитания командовал лейтенант Клейратенко.
Что же касается практического использования бывших офицеров РККА на солдатских должностях, такие в полку ЦБВ не были редкостью. Только в 1-й батарее служили рядовыми бывший младший лейтенант Бучкаев и политрук Филатов.
Характеризуя обеспеченность полка вооружением и боеприпасами, обратим внимание на ведомость 5-й роты, имевшей в ноябре 1942 г.: немецких винтовок (Маузер 98к) - 3, немецких автоматов (МР38/40) - 2, ракетниц - 2, русских винтовок (Мосина, обр. 1891/1930) - 112, русские пистолеты (ТТ) - 3, русские ручные пулеметы (ДП) - 10, русские станковые пулеметы («Максим») - 4, русские ротные минометы - 3, русские батальонные минометы - 2, русские 45-мм орудия - 1, русские полуавтоматические винтовки     (СВТ) - 8.
Количество боеприпасов в роте на 8 декабря 1942 г. составляло: для немецких винтовок - 2000 патронов (7,92 мм), для немецких автоматов - 900 патронов (9 мм), для русских винтовок - 28000 патронов (7,62 мм), ракет белых - 50, ракет красных - 30, ракет зеленых - 30, мин к ротному миномету - 40 (51-мм), мин к батальонному миномету - 60 (82-мм), ручных гранат -251, снарядов 45-мм ― 64 .
Вооружение отдельных подразделений полка претерпевало изменения. Так, по состоянию на февраль 1943 г. 1-я батарея имела четыре пушки 76,2 мм, один станковый и три ручных пулемета, а 3-я батарея - три 122-мм гаубицы.
Помимо артдивизиона артиллерию могли иметь и другие части полка. Так, 9-я рота, располагавшая двумя 45-мм пушками, и рота боепитания полка «Десна» находились в населенных пунктах Красный Рог, Уты.
Солдаты и офицеры полка носили немецкое обмундирование, а принадлежность к русскому полку обозначалась белой повязкой на рукаве . О ношении личным составом полка каких-либо знаков различия данных нет, но по всей вероятности, солдаты и офицеры могли носить погоны и петлицы «восточных» войск, введенные приказом организационного отдела Генерального штаба сухопутных войск Вермахта в августе 1942 г., либо германские.
Есть основания предполагать, что личный состав 618-го носил особые знаки различия, введенные в подразделениях «Народной стражи» согласно приказу от 13 марта 1943 г. и представлявшие собой серебряные галуны на рукаве, на углах воротника, вдоль (у офицеров) и поперек (у нижних чинов) погона [24].
Из обмундирования на 16 ноября 1942 г. 5-я рота имела: гимнастерок - 136, суконных брюк - 136, шинелей - 131, нижних рубашек - 20, полотенец - 40, касок - 105, вязаных шлемов - 120, наушников - 14, сапог - 131 пара, плащ-палаток - 110, нижнего белья - 135, одеял - 340, перчаток - 60 пар, варежек - 85 пар, валенок - 4 пары, соломенных сапог - 10 пар, зимних комбинезонов - 10, шуб - 20. Гимнастерки, брюки и сапоги были на 50 % изношенные .
Каждый солдат полка «Десна» получал зарплату 6 рублей в день, а командиры отделений - 11 рублей. Солдаты, проявившие себя в боях, приравнивались в правах к заместителям командиров отделений и получали по 10 рублей в день. За храбрость, проявленную в боях, кроме того, награждались нагрудным знаком участника штурмовых атак «Штурммедаль» .
Суточная норма довольствия для солдата полка «Десна» включала: «хлеба -600 грамм, мяса (преимущественно конина) - 25 грамм на завтрак, на ужин - 0,5 литра кофе, 10 грамм сыра, 10 грамм масла (иногда заменялось сыром или медом), на обед - борщ с кониной или консервированная капуста (одно блюдо) .
Продовольственные склады полка были расположены в населенных пунктах Красный Рог, Уты, Фомчино, Плюсково,
Что касается быта личного состава полка, то приведем «примерный распорядок дня батальонов:
5.00 - подъем, уборка
6.00 - завтрак
7.15 - утренняя проверка
7.30 - 12.00 - учебные занятия (строевая подготовка, тактика)
12.00-обед
14.30-17.00 - учебные занятия (строевая подготовка, тактика)
19.00 - ужин
21.00 – отбой
Часы учебных занятий часто используются на различного рода работы, преимущественно - погрузочно-разгрузочные на ж/д станциях, складах и т.п. Полк несет охрану ж/д мостов, складов и т.д.
Состав разведвзвода (школы диверсантов) программу проходит отдельно и на работы не привлекается» .
Отношения между немецкими офицерами полка и русскими солдатами, судя по показаниям перебежчиков и военнопленных, были далеко не ровными. Так, офицерам разрешалось бить солдат. До наступления Красной армии немцы часто собирали солдат для агитационных бесед, при этом они не скупились на слова, рассказывая об успехах германской армии.
С переходом Красной армии в наступление подобные мероприятия перестали практиковаться, а на вопросы солдат о положении на фронтах офицеры предпочитали отнекиваться или отмалчиваться. Среди немцев, по показаниям военнопленного унтер-офицера Мюллера, были такие, которые пели «Интернационал», говорили «Гут Тельман» (Тельман – руководитель компартии Германии, казненный фашистами), а также агитировали за братание на фронте . Принимая во внимание обстановку, в которой давались подобные показания, их достоверность можно считать сомнительной.
Частью агитационной работы среди личного состава было распространение среди солдат некоторого количества экземпляров газеты «Речь», выходившей в Орле (редактор М. Октан). Газета поступала в полк не систематически - бывали периоды, когда ее вообще не доставляли.
Солдатам предоставлялось право вести переписку с родственниками.
В приказе по тыловому корпусу говорится: «Бывшие русские военнопленные, находящиеся теперь в рядах немецкой армии, имеют право на почтовое сообщение с родителями» . И далее в приказе подчеркивается, что цензура не будет принимать письма, отражающие: а) военные события на фронте и в борьбе с партизанами, б) события, связанные с авианалетами, и, особенно, упоминание о жертвах при бомбежках, в) трудности в питании, г) плохие настроения и жалобы русских на плохое обращение с ними . Заметим и то, что солдатам запрещалось находиться среди мирного населения, носить усы и бороду.
«Боевой путь» полка «Десна» кратко таков. (В изложении в основном сохранен текст документов).
16 июля 1942 г. 1-й батальон, а также 2-я и штабная батареи выгрузились на станции. Почеп (юго-западнее Брянска), а 2-й, 3-й батальоны и 1-я батарея - на станции. Красный Рог, откуда начали наступление в юго-восточном направлении на Милечь, Плюсково, Юрово, Манцурово, Яновское, Уты. Наступление прошло «успешно», в результате была очищена от партизан значительная территория Почепского, Трубчевского и Выгоничского районов.
К середине августа части полка достигли реки Десна и заняли оборону вдоль ее правого берега на фронте протяженностью около 60 километров от Ивановского до Выгоничей (на противоположном, левом берегу реки Десна начиналась территория Локотского округа, контролируемая вооруженными формированиями «Русской Освободительной Народной Армии» Б.В.Каминского). В районе Ивановского были сооружены шесть ДЗОТов, прорыты отдельные траншеи, вокруг четырех ДЗОТов протянуты проволочные заграждения.
Вскоре, после того как полк занял позицию вдоль правого берега, 1-й батальон начал антипартизанские операции. Использование батальона в таком качестве было связано, очевидно, с тем, что он вобрал в себя наиболее опытные солдатские и офицерские кадры.
В сентябре 1942 г. 1-й и 2-й батальоны предприняли несколько рейдов в очищенные незадолго до того районы и уничтожили появившиеся здесь партизанские группы и построенные ими лесные лагеря.
16 января 1943 г. 1-й батальон был переброшен в район Мглина, туда же убыли 1-я (без одного орудия) и 2-я батареи, где действовали против партизан совместно с тремя батальонами немцев и французским добровольческим полком.
Оборону вдоль правого берега Десны полк держал в течение трех месяцев, имея целью обеспечить уборку крестьянами урожая, при этом не допускать партизан в населенные пункты за продовольствием. Боевое охранение впереди линии не выставлялось. С получением данных о проникновении партизан для ликвидации последних высылались группы солдат по 20-30 человек. В период выполнения как наступательных, так и оборонительных операций, действия полка «Десна» поддерживались авиацией.
В течение 11-13.6.1943 года против партизан в северной части Брянских лесов действовали две оперативные группы. Первая – под командованием помощника командира полка «Десна» майора Ауча в составе: штаба полка «Десна»; 616 и 617 «восточных» батальонов, входящих в состав полка «Десна».
Вторая - в составе 615 «восточного» батальона (полк «Десна») .
Из разведсводки №76 по состоянию на 16.06.1943 г.:
«На северном участке Брянского лесного массива между р.р. Навля и Ревна противник силами частей 532 тылового корпуса и добровольческого полка «Десна» продолжает активные действия против партизан» .
В полк забрасывались советские листовки, предлагавшие перейти к партизанам. Но забрасываемые в расположение полка агитационные листовки, по-видимому, не приносили ожидаемого эффекта, поскольку перебежчиков было мало. Так, в докладе Орловского штаба партизанского движения на пленуме Орловского обкома ВКП(б) о боевой деятельности партизанских отрядов, сделанном 21 июня 1943г., была названа итоговая цифра перебежчиков из всех антисоветских формирований области за период с октября 1941 г. по июнь 1943 г. - 29 человек.
Что же касается полка «Десна», известны, по меньшей мере, два случая группового перехода его бойцов на сторону партизан, на территории Орловской области. Речь идет, прежде всего, о переходе более 30 солдат 3-го (617-го) батальона во главе с капитаном Коробейниковым, который произошел летом 1943 г. [24]. Второй эпизод связан с переходом в ночь на 26 августа того же года группы солдат из 2-й роты 618-го батальона с 25 винтовками и 2 ручными пулеметами. Перебежчиками, по их словам, был убит командир роты, порвана на значительном участке линия связи и подорвана 75-мм пушка. По их же сведениям, два других взвода - этой роты «также ушли в лес, не желая служить немцам» .
По оценкам начальника разведывательного отдела Орловского штаба партизанского движения полковника Зюряева, формирования такого рода, вроде полка «Десна» или «Локотского округа» представлялись достаточно серьезной силой, способной стать препятствием для продвижения Красной армии по территории региона летом 1943 г.
Однако эти части непосредственно на фронт германские власти опасались направлять. Появление их там носило эпизодический характер. Это связано, прежде всего, с недоверием, которое питало к ним немецкое командование. С увеличением числа перебежчиков на сторону партизан, которое возрастало с победами Красной армии, это недоверие только усиливалось и, в конечном итоге, стало причиной переброски большей части «восточных» формирований в Западную Европу [24].
Батальоны полка «Десна» действовали на Брянщине до конца августа 1943 г. Потом они были выведены в Белоруссию, а затем, в конце года, переброшены в Западную Европу - Францию (615-й и    618-й батальоны, 621-й артдивизион) и в Италию (616-й и 617-й батальоны).

Вывод
Деятельность большинства созданных немецким командованием местных вспомогательных формирований с самого начала ограничивалась охранной службой на оккупированной территории.
Со временем сложная обстановка на оккупированной территории заставила немецкое командование все активнее вовлекать эти силы в борьбу с партизанами. При тех сложностях, которые доставляли вермахту действия партизан, использование восточных частей в антипартизанской борьбе приносило оккупантам ощутимую помощь. Знание местности и языка давало этим частям большие преимущества по сравнению с немецкими войсками, и фактически ни одна серьезная операция по «умиротворению» тыловых районов не обходилась без их участия.

Полицейский коллаборационизм

На очередном застолье коллаборационистов заместитель начальника полиции Сапычской волости Погарского района Брянской области Раскин Иван сказал интересный тост:
«Мы знаем, что нас народ ненавидит, что он ждёт прихода Красной Армии. Так давайте спешить жить, пейте, гуляйте, наслаждайтесь жизнью сегодня, так как завтра всё равно нам поотрывают головы» .
Коллаборационисты-полицейские были одними из самых презираемых типов коллаборационистов в народе, особенно у русских, украинцев и белорусов, на то были свои причины.
Полиция составляла почти 1/3 от всех вооруженных коллаборационистов и составляла одну из трёх основных категорий вооруженного коллаборационизма.
Хотя первая категория вооруженного коллаборационизма – воинские части, о которых уже рассказано, также привлекалась к антипартизанским акциям, особая ненависть обрушилась именно на коллаборационистов-полицейских, которых в народе презрительно звали «полицаями».
Роль полиции определить можно следующим образом.
Для охраны оккупированных территорий Советского Союза в зоне действия армии использовались, так называемые, «охранные дивизии вермахта» (Sicherungs Division), более мелкие охранные подразделения вермахта, военная полиция, а в зоне гражданской администрации - немецкая полиция, включая целые батальоны, подчиняющиеся местному «фюреру полиции и СС».
Одновременно, в зоне действия армии действовали, так называемые, айнзатцгруппы СС, которые вступали в населённые пункты и «по горячим следам» уничтожали евреев, коммунистов, интеллигенцию и прочих «нежелательных» элементов, то есть уничтожали потенциальных противников «нового порядка». По ходу войны для усмирения территорий от «банд и коммунистических парашютистов» (то есть партизан) «приходилось зачастую использовать регулярные подразделения, и даже иногда части люфтваффе тренировались бомбометанию по партизанам и мирным жителям, не имевшим оружия ПВО» .
После немецких солдат-фронтовиков, которым перед вторжением зачитали приказ о том, что за любые преступления против мирных жителей им ничего не грозит , в городах появлялась немецкая полиция, подчиняющаяся фюреру, полиции и СС. «Полиция начинала творить безобразные вещи», поэтому полицейские функции германская власть постаралась передать самому местному населению.
Вербовку и прием граждан в полицию проводили военные комендатуры разных уровней, полевая жандармерия, отделения тайной полевой полиции, а также СД. Задачи по вербовке возлагались и на местных руководителей гражданской администрации (старост, старшин и бургомистров), которым вспомогательная полиция формально подчинялась (по крайней мере, сначала).
Прием в полицию поначалу был не особенно жестким. Главным условием была политическая лояльность и враждебное отношение к «еврейскому большевизму». В результате, вербовка в полицейские органы нередко носила формальный характер. Последнее обстоятельство позволяло подпольщикам, выдавая себя за «жертв сталинских репрессий», проникать в полицейские органы, а также и в другие учреждения оккупационной власти.
Со временем требования к отбору повысились. Так, 23 декабря 1942 г. военный комендант города Орла генерал – майор Гаманн издал приказ, в котором он уточнил критерии для набора в полицию. Командиры, писал генерал, должны выбираться «по физической пригодности, внешнему виду, соответствующему репутации с места жительства и с предыдущей работы. Командный состав должен быть примером».
В состав, так называемой, «народной стражи I» (несла службу в городе) рекомендовалось принимать мужчин, «которыми можно располагать вне их места жительства», а в состав «народной стражи II» (или уездной стражи) – тех, кто «связан по работе и семейному положению со своим местом жительства».
Окончательное решение о вступлении в полицию каждого кандидата принимал местный комендант .
Партизаны так освещали отбор в полицию и администрацию.
И. Ильиных, воевавший в составе 4-й Клетнянской партизанской бригады, вспоминал: «С оккупацией … из всех щелей вылезли подонки, уголовные преступники. С их помощью фашисты огнем и мечем стали насаждать в районе «новый порядок».
По окрестным селам разъезжали вооруженные банды, сгоняли жителей и объявляли им о создании волостных управ и назначении старост» .
Командир Житомирского партизанского соединения А.Сабуров, начинавший войну в лесах Орловской области, отмечал:
«Да, немцы назначают полицейских, старост, бургомистров, даже городскую управу. Но что это за люди? Это преступники, бежавшие из тюрьмы, бывшие кулаки, эмигранты. Да, эмигранты. Их привозят в Советскую Россию из Франции, Германии, Чехии, Венгрии, Австрии, - отовсюду. Они выдают себя за советских людей, становятся во главе самоуправлений и не смеют шага шагнуть без разрешения фашистского начальства» .
Как видно из партизанских мемуаров, личный состав русской полиции набирался из числа опустившихся и деградировавших индивидов, а также «социально и политически чуждых элементов» [32].
Так ли это было на самом деле?
Действительно, политическая лояльность была необходимым условием для приема в полицию и вообще на службу «новой власти».
Из докладной записки «О ПОЛИТИЧЕСКИХ НАСТРОЕНИЯХ НАСЕЛЕНИЯ ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ» по состоянию на 26.10.1942 г.:
«Бывшие кулаки, получив обратно все ранее принадлежавшее им имущество, или вполне выгодную натуральную компенсацию за него, имея ряд льгот и преимуществ во всех областях жизни, естественно тяготеют в массе, к режиму, введенному оккупантами».
Перспективной считалась вербовка граждан, которых именовали «бывшими людьми» (офицеры, русской императорской армии, городовые, представители купеческого сословия и т.д.).
Оккупанты делали на них ставку, не без оснований полагая, что они, как люди старшего поколения, «жертвы большевистских репрессий», помогут установить «новый порядок».
«Во всех населенных пунктах немцами из местных предателей созданы отряды полицейских, во многих пунктах в отряды полицейских мобилизует насильно через главарей белогвардейщины (особенно в Локотском уезде, где бургомистром Каминский)» .
Некоторые сотрудники полиции имели за плечами весьма бурное прошлое (далее текст дается близко к оригиналу источника).
Так, начальник службы порядка города Суземка Богачев был до революции подполковником русской армии. Во время гражданской войны перешел на сторону красных, вступил в партию большевиков и в 1925 году занял руководящий пост в Орловском военном округе. Однако карьера его не состоялась. У него была любовница, иностранная актриса, которая была задержана при попытке перехода границы с секретными документами из штаба округа. Началось следствие. Богачеву удалось убедить следователя, что он ни при чем, что актриса – агент иностранной разведки, ловко подосланная ему. Богачева лишили партийного билета и высокого положения. Он обосновался в поселке Брусна, где его застала война. Учитывая, что раньше Богачев был русским офицером и вел «антибольшевистскую» борьбу, его сразу же назначили на пост начальника полиции. В последующем он сполна оправдал оказанное ему доверие, готовил операции против партизан и засылал к ним агентов [61].
Структура вспомогательной полиции во всех оккупированных районах была в основном стандартной. Как правило, городское полицейское управление подчинялось городской управе, и руководило деятельностью полицейских участков, а также паспортных столов, пожарной команды и иногда санинспекцией.
За выявление участников подполья были ответственны в первую очередь сотрудники сыскных (криминальных) подразделений вспомогательной полиции, деятельность которых контролировалась органами ГФП (тайная полевая полиция) и СД. Иногда из этих сотрудников формировались специальные отряды. Такой отряд, в количестве 20 человек, был создан при отделении ГФП г. Суража [31] (в прил. 10 приведены выдержки из Устава по службе русской полиции Суражского района, с. Нивное).
Еще в начале войны в соответствии с приказом ОКВ (верховное командование вермахта – прим. авт) от 25 октября 1941 г., соединениям и частям вермахта предписывалось прилагать усилия к укреплению доверия у населения захваченных областей к германской армии. Этот приказ, адресованный в то же время и абверу, предписывал создавать среди населения сеть доверенных лиц для выявления тайных связей мирных жителей с партизанами. Этих «доверенных лиц» формально нельзя было подбирать из числа тех, кто работал в оккупационных учреждениях, в полиции или открыто симпатизировал немцам.
Однако оккупанты и их помощники часто нарушали этот приказ. Так, с целью ликвидации командования Выгоничского партизанского отряда (командир Василий Рысаков) в декабре       1941 г. в отряд были направлены два агента гестапо, среди них - помощник начальника следственного отделения полиции Брянска Цибульский. Несмотря на успешное внедрение, агентов разоблачили сотрудники оперативной группы 4-го отдела Управления НКВД по Орловской области. Одной из причин провала Цибульского явилось то, что чекисты получили о нем исчерпывающую информацию [31].
Часто местная полиция превосходили немцев по жестокости.
«Деревушка на Брянщине, только-только освобожденная, — вспоминал один из красноармейцев. - Погреб, на нем крыша из кукурузных стеблей, и там, в земле, живут «сводные» семьи, то есть те, кто остался жив, — чей-то ребенок, чей-то старик. Женщина из погреба показала мне рукой на мужика — он был полицаем.
На глазах селян вырезал на груди ее четырнадцатилетнего сына звезду, выколол глаза, а когда стал рубить по одному пальцу, мальчик умер. Женщина говорила и - не плакала» .
В сельских населенных пунктах, контролируемых полицией, устанавливался жесткий пропускной и контрразведывательный режим. В деревнях, расположенных рядом с лесными массивами, выставлялись засады, и нередко разведчики партизан попадали под огонь полицейских и погибали. Иногда полицейские получали от информаторов сведения о месте, где находится партизанская разведка, и туда незамедлительно отправлялась группа захвата.
Об одном таком случае рассказал в своих мемуарах И.Ильиных, воевавший в составе 4-й Клетнянской партизанской бригады: «До последнего вздоха сражались Кузьма Васекин и Василий Белов. Это было 15 апреля 1942 г. Друзья пробирались к Рославлю. В подлесной деревушке Бобровня, облюбовав на отшибе домик, остановились ночевать. Нашелся предатель, и рано утром из Мареевки, что в трех километрах от Бобровни, нагрянули полицейские, окружили дом. Два с лишним часа два бесстрашных разведчика отбивались от десятков фашистских пособников. Дом подожгли, но пока не рухнула крыша, похоронив истекающих кровью храбрецов, из огня и дыма раздавались автоматные очереди» .
Несмотря на разветвленную сеть партизанских разведчиков, при активном участии полиции немцам удалось нанести немало болезненных ударов подпольщикам. Так, городская полиция Суража помогла СД ликвидировать местное подполье. Все его члены (27 человек) были казнены возле населенного пункта Кисловка в июле 1943 г. [43].
При прямом участии полиции, в частности, полицейских из Локотского округа, немцам удалось уничтожить одну из групп подпольщиков г. Навли. Группа доставляла сведения в партизанский отряд «Смерть немецким оккупантам». Полиция схватила не только самих подпольщиков, но также их родственников [9].
Основная борьба между полицией и партизанами происходила на локальном уровне - в городских и сельских населенных пунктах, в близлежащих лесах. Осенью-зимой 1941 г. немцы и полицейские периодически проводили операции по уничтожению небольших партизанских отрядов. Некоторые из них были разбиты, так и не начав боевой деятельности. В немалой степени этому способствовало то, что в их рядах находились люди, шедшие на сотрудничество с врагом.
Именно в результате этого в октябре 1941 г. немцы и полиция разгромили Трубчевский партизанский отряд № 2. Согласно данным, в отряде оказался предатель - некто Воронов, пошедший якобы в разведку в Трубчевск, где проживала его семья. Там он вступил в сговор с полицией и через два дня привел ее на место расположения партизан. Ночью каратели ворвались в лагерь, перебили почти всех партизан и полностью уничтожили продовольственную базу. Спастись удалось единицам [31].
Отдельным партизанским отрядам удалось избежать уничтожения из-за ошибок, допущенных оккупантами. Так, в январе 1942 г. немецкий комендант райцентра Выгоничи получил информацию о расположении партизан вблизи населенных пунктов Уручье и Мякишево. Об этом коменданта проинформировал полицейский, по доверчивости отпущенный партизанами на свободу - его освободили с условием, что он будет собирать разведданные о противнике и агитировать население в пользу советской власти. Полицейский своего обещания не сдержал и привел в район, где партизаны разбили лагерь, несколько немецко-полицейских подразделений (300 человек), вооруженных автоматическим оружием, пушками и минометами. В ходе двухчасового боя партизаны понесли потери, но полностью их ликвидировать не удалось. Немцы и полицейские решили не преследовать партизан из-за больших сугробов [31].
Вместе с тем, несмотря на свое катастрофическое положение, партизаны часто совершали нападения на полицейских, захватывали деревни.
Сделать это порою было достаточно просто, поскольку в отдаленных населенных пунктах, кроме старосты и четырех-пяти «стражей порядка», больше никого из представителей «новой власти не было.
Подобная картина наблюдалась не везде. В некоторых селах размещались крупные гарнизоны немцев и полиции, в особенности на пересечении важных транспортных и железнодорожных магистралей. Лесные массивы возле таких населенных пунктов периодически прочесывались, вокруг гарнизонов возводились оборонительные сооружения.
В маленьких деревнях зимой 1941-1942 гг. полицейские гарнизоны (численностью около 30-50 человек) укреплений не возводили. В этот период полицейские чувствовали себя самоуверенно, и посылали партизанам вызывающие послания. Одну из таких записок полицейские из села Лопуши передали в Выгоничский партизанский отряд.
«Что, товарищи бандиты, трусите? Зима не тетка, захотелось, небось, в тепло? А вы попробуйте, суньтесь... Ручаемся, пощады давать не будем, каждый получит полную норму - ровно десять грамм».
Вскоре полицейский гарнизон в Лопуши был разгромлен партизанами в результате стремительного ночного налета (в чем, в первую очередь, виноваты были сами полицейские, не выставившие в темное время суток боевого охранения).
Стремясь вбить клин между немцами и полицейскими, партизаны подкидывали оккупантам записки, в которых показывали, что полиция не помогает бить партизан, а напротив, действует с ними заодно.
Так, зимой 1941-1942 гг. немцы проводили локальную операцию по уничтожению партизан в Клетнянском районе. Вместе с ними в операции участвовали сотрудники полиции. Понимая всю серьезность положения, партизаны пошли на хитрость. В одном из населенных пунктов, где они стояли на привале, ими была оставлена книга, а в ней записка: «Полицейским! Действуем так, как было ранее условленно.
Мы временно отходим в лес, а вы нападаете на гитлеровцев в самом лагере. В этой ловушке нужно покончить с ними. После этого вы переходите к нам. Действуйте смело и решительно. Командование партизанского отряда» .
Провокация партизан удалась. Записка попала к немцам и вскоре была передана начальнику операции - полковнику вермахта. Он распорядился прекратить боевые действия и обезоружить всех полицейских.
С середины зимы 1942 г. партизаны начали постепенно вытеснять полицию из населенных пунктов и громить гарнизоны, чем поставили оккупационные органы в непростое положение. К концу января 1942 г., например, партизанские отряды юго-западных районов Орловской области освободили 348 сел и деревень  с населением более 170 000 человек.
Местные тыловые структуры вермахта вынуждены были признать, что в селах «население сочувствует и помогает партизанам», ни полиции, ни старост там нет [31].
По неполным данным, с сентября 1941 по май 1942 г. партизаны региона истребили 2090 полицейских, разгромили 8 управлений полиции [31]. Только в Навлинском районе партизаны захватили 74 населенных пункта [9]).
Со временем партизаны начали доставлять оккупантам все больше проблем. Во многих случаях вооруженная полиция не могла оказать им равноценного сопротивления, а тем более – уничтожить их.
Вместе с тем, в тех районах, где удалось создать боеспособные полицейские отряды, положение выглядело иначе. Как говорилось в первой главе, в некоторых исследованиях утверждается, что к февралю 1942 г. отряды партизан под командованием А. Сабурова и З. Богатыря, насчитывавшие 1800 человек, контролировали, помимо Суземского и Навлинского, почти всю территорию Трубчевского, Брасовского и Выгоничского районов Орловской области [9].
Однако из партизанских документов видно, что бои с полицией за населенные пункты, например Навлинского, Выгоничского, Брасовского и других районов продолжались и весной 1942 г. Так, в обзорном донесении отряда «Смерть немецким оккупантам» отмечалось:
«В 42 боевых операциях отряд действовал ...без помощи других отрядов.
27.12.1941 г. произвел налет на Навлинскую полицейскую управу в поселке Навля, уничтожено 30 полицейских и сожжена управа.
5.1.1942 г. Налет на Алтуховскую полицейскую управу.
6.1.1942 г. Бой с Брасовской полицией в районе Алтухово, убито три немца.
14.1.1942 г. Бой с немцами и полицией в Шешуевском лагере, убито 8 немцев.
30.1.1942 г. Бой с полицейской охраной в селе Прудки Выгоничского района при захвате продовольственного склада, собранного немцами, причем убито три полицейских.
22.2.1942 г. Засада на полицейских в селе Журавке. Участвовал один взвод. Жертв не установлено.
25.2.1942 г. Бой с полицией и немцами в районе расположения лагеря им. 26 Бакинских комиссаров, потерь не установлено.
6.3.1942 г. Засада в районе Борщево, уничтожено 10 человек полицейских.
10.3.1942 г. Засада в районе поселка Стайки, уничтожено              2 полицейских и 1 старшина Литовенской волости Круглов.
18.3.1942 г. Бой при наступлении на населенный пункт деревни Синезерки. Убито полицейских 49 человек, немцев 24...
Потери людского состава: Убитых 22 человека, из них                  1 политрук, 1 младший лейтенант. Раненых 7 человек и попали в руки полиции живыми 3 человека» .
О своих реальных потерях партизаны не говорят, только в конце они приводят явно заниженную статистику. Отчет показывает, насколько интенсивными были боевые контакты партизан с полицией.
Партизаны не контролировали Брасовский район, особенно Локоть, где действовали полицейские подразделения района и уезда, а также отряды самоохраны, подчинявшиеся местным начальникам полиции [18]. Все партизанские налеты на Локоть в конце 1941 г. - в начале 1942 г. были отбиты [31].
Хотя партизаны и дальше совершали нападения на органы полиции, достичь главной цели - развалить «Локотское самоуправление» - им не удалось.
Особую проблему для партизан представляли те начальники полиции, которые умели наладить работу на своих участках, поэтому партизаны вели целенаправленную охоту на этих людей, старались их ликвидировать, используя все средства (например, партизаны устроили покушение на начальника полиции Локотского округа Р.Т.Иванина [52]).
Проанализировав итоги зимнего противостояния, германские военные структуры, отвечавшие за безопасность и порядок в оккупированных областях, пришли к выводу о необходимости расширения и увеличения полицейских формирований. Действия, предпринятые оккупантами, не остались не замеченными партизанами. В партизанских донесениях появляются слова о создании отрядов полиции, ориентированных на борьбу против них.
Учитывая обстановку, немецкие военные органы взялись за формирование специальных команд и частей. Так, в Трубчевске ротмистром Вупперманом был сформирован батальон «народной стражи». Командовал батальоном оберлейтенант Герберт, его русским заместителем был П.Н.Коновалов.
В Почепе был сформирован 13-й батальон «народной стражи», в чью задачу входило ведение борьбы с партизанами и охрана коммуникаций. Часть была обеспечена по всем нормам довольствия, вооружена, располагала лазаретом [35].
В Выгоничах был сформирован батальон «шума» («вспомогательная служба полиции порядка» (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei, сокр. «Schuma» [37]), обеспечивавший безопасность на железнодорожной станции и вокруг нее.
Были усилены подразделения полиции, находящиеся в других городах (в Орле, Рославле, Сураже, Унече и Клинцах) [31].
Еще раньше процесс по усилению полиции начался в «Локотском округе». В январе 1942 г. численность отрядов «народной милиции» достигла 800 человек (2 батальона), в феврале 1200 (3 батальона), в марте -1650 человек (4 батальона). Части дислоцировались в Локте, деревне Красный Пахарь, совхозе «Пчела», Холмецком хуторе [18].
Кроме этого, на территории региона появились формирования, куда вливались члены «народной стражи».
Речь, в первую очередь, идет о создании «добровольческого» полка «Десна», о котором уже было написано ранее. Если 1-й батальон полка формировался в основном из военнопленных украинской национальности, то 2-й и 4-й батальоны - из полицейских и сотрудников органов местного самоуправления. Так, 2-й батальон формировался на базе полицейских подразделений, охранявших железнодорожную станцию в Орле. Командовал ими лейтенант Муншайд. Здесь служили чины полиции, бежавшие в Орел из Московской и Тульской областей, в момент зимнего контрнаступления Красной армии [31].
Летом 1942 г. во время летнего наступления германских войск, полиция получила приказ усилить борьбу с партизанами, чтобы пресечь их попытки прервать переброску немецких войск вдоль линии фронта с севера на юг. Это отразилось на функциях полицейских. В некоторых регионах на стражей порядка возлагалась обязанность сопровождать в составе специальных команд воинские эшелоны. Полицейские следовали впереди паровозов и тщательно осматривали дорогу.
Эти меры помогали предотвращать диверсии. 6 июня 1942 г., например, команда полиции обнаружила взрывные устройства, поставленные партизанами на дороге от станции Белоглавой до станции Акуличи в Клетнянском районе [35]).
Помимо участия в локальных операциях по уничтожению партизан, на полицию возлагалась задача по обороне военных и хозяйственных объектов, находящихся в ведении тыловых органов вермахта. Довольно часто полицейские привлекались к несению караульной службы, помогали отражать нападения на германские воинские части.
Однако случалось и так, что немецко-полицейские гарнизоны, попав под удары нескольких партизанских бригад, прекращали свое существование.
Уничтожение гарнизонов не оставляло немцам другой возможности, как сразу же, «по горячим следам», проводить операции, к которым подключались местные силы по поддержанию порядка. В одних случаях полицейские воевали плохо, в других - показывали напористость.
Во второй половине мая 1942 г. части Локотской «милиции» разгромили в районе деревень Алтухово, Красный Пахарь и Шешуево несколько партизанских отрядов: Алтуховский, Вздруженский. Крапивенский, Шешуевский и «Родина».
Успехи «милиции» произвели на немцев впечатление, и летом части «Локотского округа» были задействованы в контрпартизанской операции тыловых частей 2-й танковой армии вермахта - «Зеленый дятел» (Grunspecht). По мнению руководителей операции, «милиция хорошо себя показала во время боевых действий» [18].
В северной части Брянских лесов в конце 1942 - в начале       1943 гг. оккупанты провели операцию «Репейник» (Klette). На местную полицию была возложена задача по блокированию партизан и пресечению их выхода в юго-восточные районы области. Но полиция с поставленной задачей не справилась. Полицейские гарнизоны в Акуличах, Мужинове и Алени, закрывавшие выход из блокады, были разгромлены силами отрядов Черниговско-Волынского соединения Алексея Федорова .
Партизаны действовали все смелее, и это вызывало у немецкого командования большую озабоченность. Положение в тыловых районах, особенно группы армий «Центр», стало еще напряженнее весной 1943 г., когда шла подготовка к операции «Цитадель».
Командование группы армий «Центр» решило провести мероприятия по снижению партизанской активности в районах, куда прибывали танковые и моторизованные соединения вермахта.
Хотя об этом уже говорилось в первой главе, повторим еще раз кратко о том, что произошло с позиций описания коллаборационизма.
В мае 1943 г. на территории региона тыловые органы группы армий «Центр» при поддержке армейских объединений провели несколько операций.
В частности, 45-й корпус (5-я танковая, 6-я пехотная, часть 707-й пехотной дивизии, «Восточный штаб - 455») с 19 мая предпринял операцию «Вольный стрелок» (Freischutz) и западнее Брянска разгромил несколько партизанских бригад (партизаны потеряли 1459 человек убитыми, 420 было взято в плен, 6 дезертировало) [31].
Также в районе западнее Брянска, Мглин-Акуличи-Клетня-Алехчня, с 19 мая по 19 июля была проведена операция «Помощь соседу» (Nachbarhilfe). На этот раз потери партизан составили 570 убитыми, 369 попали в плен и 24 дезертировали [31].
Самая крупная операция проводилась в глухих лесах в междуречье Десны, Навли и Неруссы южнее Брянска. Операция называлась «Цыганский барон» (Zigeunerbaron).
В районе Выгоничи, Навля, Суземка, Трубчевск в короткий срок были сконцентрированы части 47-го танкового корпуса (7-я пехотная, 10-я моторизованная, 292-я пехотная, 4-я и 18-я танковые дивизии) [18]. Подчеркнем еще раз. В операции участвовали 5 полков бригады Каминского (РОНА), добровольческий полк «Десна», 709-й полк «особого назначения», «казачья кавалерийская» группа «Трубчевск». В операции участвовали и многие другие группы полиции.
16 мая началась операция «Цыганский барон». В ходе боев партизаны понесли тяжелейшие потери. К 20 мая у них иссякли боеприпасы и продовольствие, пропала связь и управление отрядами. Положение спасало только то, что ночью осажденным бригадам сбрасывали с самолетов продукты питания, патроны и взрывчатку. 21 мая немцы и полиция овладели железной дорогой хутор Михайловский - Унеча. Партизан оттеснили из леса.
К 31 мая они оказались прижаты к Десне. В этот критический момент командование бригад решило пробиваться на восток. 7 июня с очень большими потерями партизаны все-таки вырвались из кольца. Некоторая часть партизан перешла на сторону полиции [31].
В целом результаты, достигнутые в операции «Цыганский барон», оценивались немецким командованием как положительные. Партизаны были почти разгромлены. Из 6000 партизан, находившихся в этом районе, 1584 были убиты, 1568 взяты в плен, 869 дезертировало. Было уничтожено 207 лагерей. 2930 землянок и огневых точек [31].
Во время проведения операции «Цыганский барон» полиция не только принимала участие в боевых действиях, но и занималась «эвакуацией» гражданского населения из зоны боев. Косвенно на это указывает приказ (от 11 мая 1943 г.), отданный командованием 2-й танковой армией перед началом операции.
В 1-м и 4-м пунктах приказа отмечалось:
«Население деревень и населенных пунктов на подлежащей очищению вражеской территории должно быть полностью эвакуировано... Остальное население, подлежащее эвакуации, собирать в деревнях и в закрытых сборных транспортах направлять на восток в сборные лагеря по железной дороге Локоть-Брянск. Войска должны брать для этого требуемый конвой...» .
Партизаны продолжали нападать на полицейские гарнизоны, и многие из них были разгромлены. Но в отдельных случаях партизанам это сделать не удалось. Так, в июне 1943 г. партизаны напали на деревню Далисичи (под Суражем). Нападение произошло ночью. Бой шел до раннего утра. Потери полиции были большие, но населенный пункт партизаны не взяли. Утром, опасаясь прибытия немецко-полицейского подкрепления, партизаны были вынуждены отступить в лес [43].
Тем не менее, какими бы ни были успешными действия полиции на локальном уровне, остановить рост партизанского движения было уже нельзя. В результате члены «службы порядка» и сотрудники «сельской полиции» все чаще шли на контакт с партизанами, переходили на их сторону и начинали воевать против своих недавних хозяев.
Первые переходы к партизанам начались еще после контрнаступления под Москвой.
Немцы фиксировали дезертирство «полицаев». В донесении 224-й полевой комендатуры г. Борисова говорилось: «…В последнее время значительно увеличилось количество перешедших к бандитам полицейских, находившихся на опорных пунктах…» [72].
Иногда их разоружали из-за боязни попадания оружия к партизанам. Так, в первой половине 1943 года немцы разоружили местную полицию г. Мглина [14]
Приказ ОКВ (верховное командование вермахта – прим. авт.) от 27 сентября 1943 г. рассказывает о предательстве в «восточных войсках».
«Случаи бегства, группового перехода на сторону противника, предательских нападений на свои оперативные пункты, выступления против начальников и т.д., происходящие в национальных восточных соединениях среди добровольцев, заставляют принимать строгие и неотложные действенные меры для подавления подобных явлений и наведения порядка в подразделениях, где они возникают…»
Далее следовали указания. «Случаи открытого возмущения любого вида немедленно подавлять оружием и в корне пресекать… Части, в которых обнаруживается разложение и ненадёжность, необходимо немедленно и безжалостно расформировывать, а личный состав направлять либо в штрафные лагеря для тяжёлой работы, либо на работы в Германию, либо зачислять в другие надёжные подразделения» .
Однако летом и осенью 1943 г. было еще немало подразделений полиции, готовых бороться против партизан. Именно эти подразделения осенью-зимой 1943 г. помогали немцам сдерживать партизанское движение.
В связи с отступлением вермахта, использование полиции в антипартизанских операциях стало максимальным, хотя на нее по-прежнему возлагались задачи по изъятию продовольствия у населения, охране опорных пунктов, складов, железных и шоссейных дорог.
Как показали события, полиция иногда ревностно несла службу в гарнизонах, но не могла защитить железные и шоссейные дороги. Во многих случаях партизанам удавалось организовывать крушение немецких эшелонов и перебивать полицейскую охрану.
В конце 1943 г. русские полицейские формирования, отступившие вместе с вермахтом на запад, неоднократно привлекались к антипартизанским мероприятиям в Белоруссии.
Отмечено также использование полицейских формирований в операциях первой половины 1944 г., когда немецкое командование приступило к систематическим широкомасштабным действиям, направленным на полное истребление партизан в тылу вермахта.
Необходимо, хотя бы кратко, коснуться вопросов обучения, вещевого, денежного и продовольственного довольствия, системы поощрений «стражей порядка».
Вначале вопрос обучения полиции мало заботил оккупантов. Исключением являлись отряды, действовавшие под контролем полиции безопасности и СД. С целью повышения уровня их боевой готовности к ним прикомандировали немецких служащих из войск СС и «полиции порядка» и полевой жандармерии.
Так как в полицию часто приходили кандидаты, не имевшие ни боевого, ни служебного опыта для них стали открываться специальные курсы. Так, в Смоленске в крупном центре по подготовке сотрудников «службы порядка» действовали трехмесячные курсы по повышению квалификации, где проходили обучение полицейские. Попасть на курсы можно было после трех месяцев «добросовестной» работы [31].
Касаясь проблемы подготовки полицейских, приведем приказ военного коменданта Орла генерал-майора Гаманна о преобразовании «народной милиции» от 23 декабря 1942 г.
«Построение и обучение народной стражи I и уездной стражи устанавливается начальником IV жандармской части, который находится при гарнизонной комендатуре и занят по этой работе. Ответственным лицом за проведение построения и обучения народной стражи является уездный местный комендант. Для военного обучения народной стражи от жандармерии выделяется вахмистр... Учебные планы предъявляются в гарнизонную комендатуру, в отдел 1а, до 19 часов еженедельно каждую субботу, первый раз -           1.1.1943 г.» .
Проводились занятия по огневой подготовке - стрельбе из пистолетов и винтовок. «Стражей порядка» также знакомили с азами тактики - действиям в составе отделения и взвода. На теоретических занятиях изучались приказы немецких оккупационных органов, обязанности полицейских, положения, определяющие статус «стражей порядка», цель их использования.
Успешные действия отдельных полицейских частей и подразделений  были связаны не только с тем, что немцы сумели наладить систему обучения. Этих успехов удавалось достичь и благодаря бывшим солдатам и офицерам РККА, перешедшим на сторону врага, которые знали военное дело, боевую технику и вооружение. Их ставили на должности командиров отделений, взводов, рот и требовали, чтобы личный состав, подчиненный им, был готов к бою, то есть, они несли ответственность за боевую выучку своих людей и отчитывались за нее перед немецким командованием.
Оценивая состояние боевой готовности полицейских, оккупанты особых иллюзий не питали, сознавая, что подготовить боеспособную часть - дело многомесячных, кропотливых тренировок.
Нехватка полицейских сил являлась постоянным поводом к тому, чтобы привлекать к борьбе с партизанами даже те подразделения, которые были подготовлены слабо или вообще не готовы. Расчет строился на том, что, побывав в бою, полицейские получат «опыт».
Анализ проблемы обучения полиции выявляет определенную связь между развертыванием партизанской войны в тылу вермахта и попыткой немцев подавить сопротивление с помощью подготовленных подразделений полиции. Скорее всего, именно участившиеся диверсии и нападения партизан заставили оккупантов вплотную заняться обучением местной полиции.
Обмундирование полиции было такое. 7 июля 1941 г. в административном распоряжении № 1 командующего частями тыла группы армий «Центр» генерала пехоты М. фон Шенкендорфа говорилось, что сотрудники полиции должны носить белую повязку с надписью «Вспомогательная полиция». При этом по решению местных военных органов, членам службы порядка разрешали носить им гражданскую одежду, а если это были бывшие красноармейцы, то и советскую форму со снятыми знаками различия и петлицами. Считая, что вопрос с повязками должен быть упорядочен, 1 октября 1941 г. германское командование издало приказ, устанавливавший единый образец на повязки.
 
Вывод
Анализ борьбы «полиции» с партизанами и подпольщиками показывает, что она сопровождалась как «успехами», так и поражениями. Эффективней и «охотней» полиция боролась с подпольным и антифашистским движением в 1941-1942 годах, когда Красная армия терпела поражения.
Так как большинство полицейских было из местного населения, то они прекрасно знали весь довоенный партийно-политический актив, знали, с кем могут связаться его представители, где и кого могли привлечь к своей «бандитской», то есть партизанской деятельности.
Располагая этой информацией, полицейские значительно облегчали работу немецким спецслужбам, которые нанесли немало чувствительных ударов по советским подпольщикам.
Менее успешными были действия полиции в борьбе с партизанами, хотя ряд полицейских отрядов, команд и частей смогли нанести им серьезные потери.
Таким образом, коллаборационизм возник как приспособление к новой действительности, как желание выжить в сложной обстановке (экономический коллаборационизм).
Возникли органы местного самоуправления (административный коллаборационизм).
Однако логика развития сотрудничества с врагом привела к вооруженному сотрудничеству с ним, прямому предательству своего Отечества, своих собственных интересов.
Коллаборационизм нанес серьезный ущерб своему Отечеству и стал причиной гибели многих людей.
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Великая Отечественная война была не только войной армий и техники. Она велась, также в умах и сердцах миллионов людей.
Посредством самых разнообразных методов идеологической обработки, агитации и пропаганды руководство противоборствующих сторон стремилось прямо вовлечь население оккупированных территорий в борьбу. Но, и это решающее, сама жизнь заставляла население делать свой выбор.
Различные группировки элиты «Третьего Рейха» (НСДАП, СС, вермахт и др.) видели перед собой одну общую главную задачу - мировое господство.
С решением этой задачи были связаны все военно-политические, пропагандистские и социально-экономические мероприятия. Различными были только взгляды на то, какие из этих мероприятий наиболее эффективны. Анализ показывает, что главной целью германской агрессии было не «уничтожение коммунизма» и «освобождение народов России», а уничтожение народов России и самой России, как исторического явления.
К осени 1941 г. большинству военных и гражданских руководителей Германии стало ясно, что война принимает затяжной характер и быстрой победы одержать не удастся. В связи с этим возникла серьезная проблема взаимодействия с многомиллионным населением оккупированных территорий и борьбы с разворачивавшимся партизанским движением, то есть проблема привлечения населения на свою сторону.
Следствием этого стала организация на оккупированных территориях «местных воинских формирований и сети местных органов самоуправления», основными задачами которых были борьба с партизанским движением и подпольем, экономическое обеспечение оккупантов, контроль над населением оккупированных территорий, обеспечение элементарных хозяйственно-бытовых нужд населения, пропаганда идей «нового порядка» и воплощение этих идей «в жизнь».
Выполнение всего этого позволяло Германии высвободить для фронтовых нужд значительное количество людских ресурсов. Однако в ходе войны среди различных властных группировок Германии продолжались споры по поводу окончательного статуса местных властей, степени «самостоятельности» и круга решаемых вопросов «самоуправления». Из-за такой неопределённости «местные органы власти» находились в промежуточном состоянии, и лавировали между разнообразными ведомствами Германии. Создание органов самоуправления было не частной инициативой политических и военных деятелей Германии или местных коллаборационистов, создание структур местного самоуправления было объективной необходимостью в условиях затянувшейся войны.
В ходе формирования местных органов власти Германией были использованы, в основном, те слои местного населения, которые по различным причинам (политические, экономические, психологические, личные и др.) были настроены скорее приспособленчески, а отчасти антисоветски [18].
На оккупированной территории крупнейшим партизанским районом, чрезвычайно сложным для контроля, была область Брянского лесного массива, свободно оперируя в которой партизаны могли легко держать под контролем все тыловые коммуникации группы армий «Центр», срывая обеспечение фронта.
Руководство СССР в борьбе за выживание Отечества стремилось использовать население региона для срыва возможности передвижения войск противника вдоль линии фронта.
Созданные здесь с началом войны партизанские соединения, возникшие вначале как диверсионные и развернутые в партизанское движение с централизованной, по возможности, структурой управления, создавали условия для всенародной борьбы с оккупантами на самой этой территории.
Но самое главное – партизаны сорвали в самые важные стратегические моменты войны (Сталинградская битва, Курская дуга) передвижение вражеских частей. Когда судьба не только России, но всего мира решалась на Волге и Кавказе, небольшая, с точки зрения военной, структура партизан, возможно, сыграла роль последней «капли», решившей судьбу мировой битвы в пользу Отечества.
Коллаборационизм также мог стать такой «каплей», в пользу врага, но не стал. И это его решающая оценка. Всякий, кто приписывает коллаборационизму роль «идеологического борца» - сам прямой коллаборационист, то есть враг своего Отечества. В этом суть, содержание определения коллаборационизма.
Дискуссия о проблемах коллаборационизма, периодически поднимаемая в средствах массовой информации накануне Дня Победы и Дня памяти и скорби, служит именно этому.
С начала 1990-х гг. были неоднократные обращения в Главную военную прокуратуру РФ различных «общественных движений» с требованием реабилитации лидеров и участников «власовского и казачьего движений» в порядке исполнения закона «О реабилитации жертв политических репрессий». Как правило, эти обращения успеха не имели.
Но в 1994 г. Гельмуту фон Паннвицу, Андрею Шкуро, Петру Краснову, Султан – Гирею Клычу, Тимофею Доманову и другим русским коллаборационистам в Москве был установлен памятник с названием «Воинам русского общевоинского союза, русского корпуса, казачьего стана, казакам 15 кавалерийского корпуса, павшим за веру и отечество» у храма Всех Святых. Он стал центральным местом сбора «неонацистских группировок».
Как показано в монографии, никакой героизации в деятельности различных коллаборационистских сил нет, и не может быть объективно.
Доказано, что прогерманские формирования из местного населения в составе германских вооруженных сил или «около них» не представляли какой-либо автономной политической или военной силы и действовали в интересах врага, поставившего целью захват территории и уничтожение или насильственное перемещение населения региона.
Они не могут называться антисоветскими по своей сути, хотя так их называли пропагандисты обеих противоборствующих сторон.
В условиях, когда речь шла о выживании страны и народа, участие соотечественников в боевых действиях на стороне противника не могло не вызвать неприятия со стороны большинства населения, что сделало невозможным придание политической формы прогерманским движениям. Они были, по своей сути, не антисоветскими, а прогерманскими, профашистскими, остальное - пропагандистское прикрытие.
Коллаборационизм не помог Германии и ее союзникам в борьбе за установление мирового господства с чудовищной целью тотального уничтожения целых народов и превращения оставшихся в рабов Германского рейха.
Реабилитация его ни под какими предлогами невозможна. Она преступна по своей сути. Политика как отражение любой идеологии не имеет при этом значения. Ни «правые», ни «левые», ни другие не могут предателей Отечества делать его героями. Это преступление перед Отечеством.
На сегодняшний день нет работ, рассматривающих данную проблему в комплексе. Работы советского периода в основном рассматривали партизанское движение, а работы постсоветского периода в основном – коллаборационизм, скорее «обеляя» его. Авторы провели системный анализ этапов партизанского движения и коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны           1941-1945 гг. на территории Брянской области и показали, что партизанское движение и коллаборационизм – это «звенья одной цепи», две составляющие одного целого.
Партизанское движение сыграло огромную, стратегическую роль в Великой Отечественной войне, а также свою геополитическую роль во Второй мировой войне.
Вклад партизан в победу доказан и бесспорен.
 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.    АУФСББО (Архив Управления Федеральной службы безопасности по Брянской области) Открытый фонд. Д.1.
2.    ГАБО (Государственный архив Брянской области). Ф. 2608. Оп. 1. Д. 30, 32.
3.    РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории). Ф.69. Оп.1. Д.17, Д.61,Д.71, Д.110., Д.129, Д.710, Д.746, Д.750, Д.1090; Ф. 625. Оп. 1. Д. 45; Ф.337. Оп.9. Д.39.
4.    РЦХИДНИ (Российский Центр хранения и изучения документов новейшей истории). Ф. 17. Оп. 3. Д.322, Д. 1041; Оп. 125. Д. 322.
5.    ЦАМО РФ (Центральный архив Министерства обороны РФ). Ф. 500. Оп. 12462. Д. 115; Ф.422. Оп. 10496. Д.111.
6.    ЦНИБО (Центр новейшей истории Брянской области) Ф. 1650. Оп. 1. Д. 48, 65, 71, 77, 84, 152, 214, 261, 190; Ф.1672. Оп. 1. Д. 35, 37,39.
7.    Александров, К.М. Против Сталина. Власовцы и восточные добровольцы во Второй мировой войне: Сборник статей и материалов / К.М.Александров.- СПб., 2003.
8.    Анисин, Ю.В. Мария: Документальная повесть / Ю.В.Анисин, А.Г.Киблицкий. - Брянск: Из-во Брянского госпединститута, 1995.- 80с.: ил.
9.    Анищенко, Е.Н. Партизанская республика. Героические повествования о народных мстителях Навлинского района Брянщины / Е.Н.Анищенко. - Тула, 1992. - С. 148-159.
10.    Арутюнян, Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны / Ю.В.Арутюнян. - Изд. 2-е, доп. - М.: Наука, 1970 с.
11.    Башилов, Б. Правда о Бригаде Каминского / Б. Башилов //Наша страна. - 1952. - № 152.
12.    Брянский фронт / сост. В.А. Зеболов. - Тула: Приок. кн. изд-во, 1973. – 255 с.
13.    Бычков, Л.Н. Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945: Краткий очерк / Л.Н. Бычков. - М.: Мысль, 1965. – 452 с.
14.    Великая оболганная война-2. Нам не за что каяться!: сборник / А. Дюков, Д. Макеев, И. Пыхалов, О. Россов, И. Петров, К. Асмолов, Н. Мендкович; ред.-сост. А. Дюков. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - 432 с.: ил
15.    Горбачев, О.В. История Брянского края. XX век. / О.В. Горбачев, Ю.Б.Колосов, В.В. Крашенинников, В.Н. Лупоядов, А.Ф. Тришин. – Клинцы, 2003. – 450 с.
16.    Горшков, А.П. Партизанское движение на Брянщине в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Устные воспоминания / А.П. Горшков. – Брянск, 1987. - 41 с.
17.    Грибков, И. Периодическая печать на временно оккупированных территориях / И. Грибков // Эхо войны. - 2008. -№3. - С.16.
18.    Грибков, И. Хозяин Брянских лесов. Бронислав Каминский, Русская освободительная народная армия и Локотское окружное самоуправление / И. Грибков. – М.: Московский писатель, 2008. - Вып. 1. - 116 с.; илл.
19.    Гриднев, В.М. Борьба крестьянства оккупированных областей РСФСР против немецко-фашистской оккупационной политики, 1941-1944 / В.М. Гриднев. - М.: Наука, 1976. – 231 с.
20.    Гудериан, Г. Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне, 1939-1949 / Г. Гудериан; пер. с англ. Д.А. Лихачева. – М.: Центрполиграф, 2007.- 574 с.
21.    Даллин, А. Немецкое правление в России: [пер. с англ.] / А. Даллин. - М.: Политиздат, 1961. - 483 с.
22.    Дандыкин, Т.К. Страницы подвига. Военно-хозяйственная и политическая деятельность Коммунистической партии в партизанских краях и зонах центра России (1941-1943 гг.) / Т.К. Дандыкин. - Тула: Приок. кн. изд-во, 1979. - 208с.
23.    Дзюбан, В.В. Социально–экономическая ситуация в оккупированной зоне (социально–исторический аспект): сб. науч. тр. / В.В.Дзюбан, Е.Н.Шанцева // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. – М.: Прометей, 2009. - Выпуск XL. – С. 71-78.
24.    Дробязко, С.И. Добровольческий полк «Десна» и другие военные формирования из советских граждан на территории Орловской области / С.И.Дробязко, И.Г. Ермолов. – М., 2001. – С. 6.
25.    Дробязко, С.И. Локотской автономный округ и Русская Освободительная Народная Армия / С.И. Дробязко; под. общ. ред. А.В. Окорокова // Материалы по истории Русского Освободительного движения: сб. статей, воспоминаний, документов. - М., 1998. - Вып. 2.
26.    Дробязко, С.И. Вторая мировая война 1939-1945: Русская освободительная армия / С.И. Дробязко. – М.: АСТ, 1999. – 48с.
27.    Емельянов, Ю.В. Десять сталинских ударов. Триумф генералиссимуса / Ю.В.Емельянов. - М.: Яуза, Эксмо, 2006. – 416 с.
28.    Ермолов, И.Г. Возникновение и развитие советского военно-политоического коллаборационизма на оккупированных территориях СССР в 1941-1945 гг.: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / И. Г. Ермолов. - Тверь, 2005. - 279 с.
29.    Ермолов, И.Г. Гражданский и военно-политический коллаборационизм в южных районах Орловской области: история Локотского автономного округа и Русской Освободительной Народной Армии / И.Г. Ермолов. – Орел, 2008.–180с.
30.    Ермолов, И.Г. Локотская республика и Бригада Каминского или «Шумел не просто Брянский лес» / И.Г. Ермолов. - Орел, 1999.- С.32.
31.    Жадов, Д.А. Русская вспомогательная полиция / Д.А.Жадов, И.И. Ковтун. – М.: Московский писатель, 2009. – Вып. 2. - С. 14.
32.    За что сражались советские люди? / А.Дюков. - М., Эксмо, Яуза, 2007. - 576 с.
33.    Загорулько, М.М. «Крах плана «Ольденбург»: (О срыве экономических планов фашистской Германией на временно оккупированной территории СССР) / М.М. Загорулько, А.Ф.Юденков. - 3-е изд. - М.: Экономика, 1980. - 375 с.
34.    Ивлев, И.А. Оружием контрпропаганды: Сов. пропаганда среди населения оккупированной территории СССР, 1941 -1944 гг. / И.А.Ивлев, А.Ф. Юденков. – М.: Мысль, 1988. – 285 с.
35.    Ильиных, И.А. Шестьсот дней в боях и походах / И.А. Ильиных. – Тула: Приок. кн. изд-во, 1969. - 320с., ил.
36.    Казанцев, А. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом / А. Казанцев. - Посев, 1994. - 344 с.
37.    Кирсанов, Н.А. Великая отечественная война 1941-1945гг.: национальные добровольческие формирования по разные стороны фронта / Н.А.Кирсанов, С.И.Дробязко // Отечественная история. - 2001. - №6. - С.60-75.
38.    Ковалев, Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941-1944 гг. / Б.Н. Ковалев. – М.: АСТ; Транзиткнига, 2004. – 483 с.
39.    Ковалев, Б.Н. Антифашистская борьба: анализ пропагандистского противостояния, 1941-1944 гг.: (На материалах временно оккупированной территории Северо-запада РСФСР): дис. ... канд. ист. наук:07.00.02 / Б.Н. Ковалев. - СПб., 1993. - 196 c.
40.    Коровин, В.В. Партизанское движение на территории Курской области в 1941 - 1443 гг.: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / В.В. Коровин. - Курск, 2000. - 251 с.
41.    Кринько, Е.Ф. Коллаборационизм в СССр в годы Великой Отечественной войны и его изучение в российской историографии / Е.Ф. Кринько // Вопросы истории.-2004.-№11.-С. 155-163.
42.    Кудряшов, С. Предатели, «освободители» или жертвы войны?/ С.Кудряшов //Свободная мысль.-1993.-№14.-С.88-91.
43.    Лежнев, М.Р. Сороковые роковые. Очерки, историческая повесть / М.Р. Лежнев. – Клинцы, 2005. – с.205 – 206, 223.
44.    Макаров, В. Дети лейтенанта Шмидта. Миф о «Локотской альтернативе» / В.Макаров, В.Христофоров // Родина. - 2006. - №10. - С. 90-91.
45.    Малиновский, В.В. Кто он российский коллаборационист: патриот или предатель? / В.В. Малиновский // Вопросы истории.- 1996.- №11-12. - С.160.
46.    Окороков, А.В. Антисоветские военные формирования в годы Второй мировой войны / А.В. Окороков. - М., 2000.
47.    Опись фонда №1650 Брянского штаба партизанского движения в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.). - С. 4.
48.    Орлов, А.С. Основы курса истории России: учеб. пособие / А.С. Орлов, А.Ю. Полунов, Ю.Я. Терещенко. – М.: Просмотр, 2003. – 651 с.
49.    Осипов, Г. О. что там, за линией фронта? / Г. О. Осипов. – М.: Известия, 1985. – 383 с., ил.
50.    Остряков, С.З. Военные чекисты / С.З. Остряков. – М.: Воениздат, 1979. – 320с.
51.    От советского информбюро... 1941-1945. Публицистика и очерки военных лет: в 2-х т. - Изд. 2-е. - М., 1982. - Т. 2. 320+480 с.
52.    Партизаны Брянщины: сб. документов и материалов / сост. Г.М.Шульженко, З.А.Фишман, А. И.Ткаченко, И. И. Фишман. - Брянск: Брянский рабочий, 1962. - 219 с.
53.    Перекрестов, Р.И. Клинцовский летописец: сб.ст. / Р.И. Перекрестов. - Клинцы, 2004. - Кн. 1. - С. 28-34.
54.    Под оккупацией в 1941-1944 гг. Статьи и воспоминания / А.С.Гогун, И.В.Грибков, К.Л.Таратухин, Т.С.Джолли, Р.И.Матвеева-Рацевич, Р.В.Полчанинов. - М.: Посев, 2004. – 112с.
55.    Поклонимся Великим тем годам / сост. И. Иванов. – М.: ВиАрт Плюс, 2005.-175с.
56.    Попов, А.Ю. Диверсанты Сталина. Деятельность органов Госбезопасности СССР на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны / А.Ю. Попов. - М.: Яуза; Эксмо, 2004. - 512 с., ил.
57.    Речь. 1942. 15 марта.
58.    Речь. 1943. 12 марта.
59.    Рымарев, В.Е. Аграрная политика фашистской оккупационной власти в западных областях России, 1941-1943 гг.: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / В.Е. Рымарев. - Брянск, 2000. - 162 с.
60.    Рябоконь, М.В. Против партизан Брянщины / М.В. Рябоконь // Воен.-ист. журн. - 2004. - N 4. - C. 21-25.
61.    Сабуров, А. За линией фронта. (Партизанские записи). Кн. первая. Партизанский край / А. Сабуров. – М.: Воениздат, 1953. - 320 с.
62.    Семиряга, М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны/ М.И.Семиряга. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. - 863 с.
63.    Смоленский вестник (орган смоленского городского управления) // Смоленск. – 1941. - №11.
64.    Соколов, Б.В. Оккупация. Правда и мифы / Б.В. Соколов. - М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2002. - 352 с.: ил.
65.    Соколов, Я.Д Брянск – город древний: Историко-краеведческие очерки / Я.Д. Соколов. – Брянск: Читай-город, 2006. – 640с.
66.    Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ / А.И. Солженицын. - Париж, 1989. -N 1-2.
67.    Спириденков, В. Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941-1944/ В. Спириденков. – М.: Центрполиграф, 2007. - 335 с.
68.    Фатеев, А.В. Образ врага в советской пропаганде, 1945-1954 / А.В. Фатеев. - М., 1999. – 261 с.
69.    Филоненко, Н.В. Немецко – фашистский режим на временно оккупированной территории Воронежской области и его крах: Июль 1942 г. – февраль 1943 г.: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / Н.В. Филоненко. - Воронеж, 2003. - 219 с.
70.    Чехлов, В.Ю. Отношение населения к нацистскому оккупационному режиму на территории СССР 1941 – 1944 г.г.: На примере Белорусской ССР: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / В.Ю. Чехлов. – М., 2003. – С.38.
71.    Чехлов, В.Ю. Отношение населения к нацистскому оккупационному режиму на территории СССР 1941 – 1944 г.г.: На примере Белорусской ССР: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / В.Ю. Чехлов. – М., 2003. - 181 с.
72.    Чуев, С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне Третьего Рейха / С. Чуев. - М.: Яуза-Эксмо, 2004.- 560 с.
73.    Шанцева, Е.Н. Социально-политические формирования на оккупированных территориях (на примере «Локотьской республики»): социально – исторический аспект / Е.Н.Шанцева, В.В.Дзюбан // Ученые записки: Роль и место цивилизованного предпринимательства в экономике России: тб. науч. тр. / под общ. ред. В.С. Балабанова. - М.: Российская Академия предпринимательства; Наука и образование, 2009. – Вып. XVI. - С. 288 - 298.
74.    Шевелев, А.В. Разведывательные, полицейские и пропагандистские  формирования оккупационных властей на территории Курской области в годы Великой Отечественной войны: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / А.В.Шевелев. - Курск, 2004. - 211 с
75.    Шуляков, В.А. Деятельность местных органов советской власти на освобожденной от немецко-фашистской оккупации территории в годы Великой Отечественной войны (1942-1945 гг.): дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / В.А. Шуляков. - Смоленск, 1978.
76.    Юденков, А.Ф. Политическая работа среди населения оккупированной советской территории (1941 – 1944 гг) – М.: Мысль, 1971.
 

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Брянские партизаны
 
 
Секретари подпольных горкомов и райкомов партии

 

Дятьковская партизанская бригада

 
Дятьковская партизанская бригада

 
Бытошская партизанская бригада

 
Партизанская бригада "Смерть немецким оккупантам"
 
 
Партизанская бригада "Смерть немецким оккупантам"
 
 
Партизанская бригада им.Сталина

 
Партизанская бригада им. Сталина

 

 

 

 
Партизанская бригада им. Кравцова

 
Партизанская бригада "За власть Советов"
 
Партизанская бригада им. Чапаева
 
Партизанская бригада им. Щорса
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 

 
Приложение 2

Коллаборационизм

Период оккупации

 
 
Оккупационный режим на территории Брянщины
 
 

 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
Приложение 3

№ 238. Приказ о задачах партизанского движения

№ 00189   5 сентября 1942 г.

Второй год народы Советского Союза ведут Великую Отечественную войну против германских фашистских полчищ, вероломно вторгшихся на территорию нашей страны.
Немецкие империалисты, захватив и ограбив всю Европу, поставили своей целью разорить и нашу страну, ввергнуть народы Советского Союза в немецкое рабство. Врагу удалось захватить Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию и часть Северного Кавказа, он продолжает блокировать Ленинград. Не считаясь со своими огромными потерями, враг бросает на фронт все свои силы и продолжает рваться в глубь нашей страны.
В этот момент величайшей опасности перед всеми народами Советского Союза, перед каждым гражданином и гражданкой на фронте и в тылу, на оккупированной территории и в партизанском отряде стоит одна единственная задача — отстоять свою Родину, защитить свободу, независимость, свою честь и разгромить ненавистных немецких захватчиков.
Красная Армия героически отражает натиск врага и сама наносит ему сокрушительные удары. Она изматывает его силы, наносит ему огромный урон.
Трудящиеся Советского Союза на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах день и ночь упорно, самоотверженно работают на производстве вооружения, боеприпасов, снаряжения и продуктов питания для Красной Армии. Наша промышленность теперь обеспечивает нужды фронта. Армия получает все больше и больше танков, самолетов, артиллерии, минометов и боеприпасов. Боевая мощь Красной Армии значительно выросла и продолжает расти.
Однако разгром германских армий может быть осуществлен только одновременными боевыми действиями Красной Армии на фронте и мощными, непрерывными ударами партизанских отрядов по врагу с тыла.
История войн учит тому, что победа над захватчиками часто достигалась не только борьбой одной регулярной армии, но одновременно и народным партизанским движением, способствовавшим окончательному разгрому захватчиков.
Так было в Отечественную войну 1812 года. Наполеон, стремясь покорить нашу страну, под конец был разгромлен русской армией, поддержанной вооруженным народом, развернувшим беспощадную партизанскую борьбу в тылу врага.
Наполеоновская армия, в то время самая сильная в мире, легла костьми в России, потому что наряду с регулярной русской армией поднялось на защиту отечества могучее народное партизанское движение.
Так было и в годы гражданской войны. Красная Армия разбила армии интервентов на всех фронтах и отстояла молодую, находившуюся в смертельной опасности, Советскую республику, благодаря вооруженной борьбе всего народа, организовавшего партизанское движение в тылу вражеских армий.
Теперь, когда Красная Армия на фронтах, напрягая все свои силы, отстаивает свободу и независимость своего государства, народное партизанское движение на нашей территории, временно захваченной немецкими оккупантами, становится одним из решающих условий победы над врагом.
Захватив территорию, немцы не смогли покорить советский народ. Наш народ ненавидит оккупантов, он берется за оружие и организует партизанскую борьбу в тылу немецкой армии. Партизаны наносят серьезный урон живой силе, технике и дезорганизуют тыл противника. Однако партизанское движение еще не развернулось полностью, еще не стало делом всех и каждого, кто очутился в лапах немецких хищников, тогда как налицо все условия для повсеместного быстрого развития всенародной партизанской борьбы против немецких оккупантов.
Необходимо прежде всего добиться, чтобы партизанское движение развернулось еще шире и глубже, нужно, чтобы партизанская борьба охватила широчайшие массы советского народа на оккупированной территории. Партизанское движение должно стать всенародным.
Это значит, что существующие сейчас партизанские отряды не должны замыкаться, а втягивать в партизанскую борьбу все более широкие слои населения. Нужно, наряду с организацией новых партизанских отрядов, создавать среди населения проверенные партизанские резервы, из которых и черпать пополнения или формировать дополнительно новые отряды. Нужно повести дело так, чтобы не было ни одного города, села, населенного пункта на временно оккупированной территории, где бы не существовало в скрытом виде боевого резерва партизанского движения. Эти скрытые боевые партизанские резервы должны быть численно не ограничены и включать в себя всех честных граждан и гражданок, желающих освободиться от немецкого гнета.
Основные задачи партизанских действий: разрушение тыла противника, уничтожение его штабов и других военных учреждений, разрушение железных дорог и мостов, поджог и взрыв складов и казарм, уничтожение живой силы противника, захват в плен или уничтожение представителей немецких властей.
В настоящий момент разрушение путей подвоза врага имеет важнейшее значение. Враг сейчас вынужден перебрасывать резервы, боевую технику, горючее и боеприпасы на фронт из далекого тыла, а также перебрасывать из нашей страны в Германию награбленный хлеб, мясо и всякое другое имущество. Железные, шоссейные дороги, по которым враг питает свои войска, растянулись на тысячи километров. Во многих местах они пересекаются лесами. Это создает благоприятные условия для действия партизанских отрядов по разрушению путей подвоза. Закрыть пути подвоза — значит лишить врага возможности пополнять фронт живой силой, техникой, горючим, боеприпасами, а также вывозить в Германию награбленное в нашей стране народное добро и тем самым облегчить Советскому Союзу разром врага.
Решение этих основных задач требует от всех партизанских отрядов широкого развертывания боевых партизанских операций, а также диверсионной, террористической и разведывательной работы в тылу врага.
Приказываю:
1. В целях нарушения движения по железным дорогам и срыва регулярных перевозок в тылу врага устраивать всеми способами железнодорожные катастрофы, подрывать железнодорожные мосты, взрывать или сжигать станционные сооружения, взрывать, сжигать и расстреливать паровозы, вагоны, цистерны на станциях и разъездах. При железнодорожных крушениях уничтожать живую силу, технику, горючее, боеприпасы и прочие грузы, а также уцелевшие паровозы и вагоны. На шоссейных и грунтовых дорогах подрывать и сжигать мосты, виадуки, разрушать гати и другие искусственные сооружения. Уничтожать транспорты, подвозящие боеприпасы и горючее. Лошадей угонять. При невозможности использования вооружения, транспортов и грузов, приводить их в негодность всеми возможными способами.  
2. При всякой возможности истреблять воинские гарнизоны, штабы и учреждения, отряды войск, отдельно следующих офицеров и солдат, охрану транспортов и складов.
3. Уничтожать склады и базы вооружения, боеприпасов, горючего, продовольствия и другого имущества, гаражи и ремонтные мастерские.
4. Разрушать линии связи на железных, шоссейных и грунтовых дорогах, уничтожать аппаратуру связи, вырезать и увозить провода, спиливать и сжигать телеграфные столбы, уничтожать радиостанции и обслуживающий их персонал.
5. Нападать на аэродромы противника и уничтожать самолеты, ангары, склады бомб и горючего, а также истреблять летно-технический состав и охрану аэродромов.
6. Уничтожать всякие хозяйственные команды, вражеских фуражиров, команды и агентов по изъятию хлеба, нападать на обозы с награбленным хлебом, на склады и элеваторы; по возможности хлеб раздавать населению, а если этого сделать нельзя, уничтожать полностью.
7. Действиями партизан еще не охвачены города. Партизанским отрядам, отдельным организациям и диверсантам обязательно проникнуть во все города, большие и малые, и широко развернуть там разведывательную и диверсионную работу. Разрушать и сжигать узлы связи, электростанции, котловые установки, водоснабжение, склады, емкости с горючим и другие объекты, имеющие военно-экономическое значение.
8. Беспощадно истреблять или захватывать в плен фашистских политических деятелей, генералов, крупных чиновников и изменников нашей родины, находящихся на службе у врага. В этих целях постоянно наблюдать за генералами и крупными чиновниками. Выяснять, куда и по какому пути ездят, ходят, с кем ведут знакомство из местных жителей, какого поведения; кто и как их охраняет.
9. Партизанским отрядам и отдельным бойцам-партизанам вести непрерывную разведывательную работу в интересах Красной Армии:
а) особо отбирать людей, способных вести скрытую разведывательную работу, и внедрять их на службу в местные управления и учреждения, созданные немцами, на заводы, депо, станции, пристани, телеграф, аэродромы, базы и склады, в охрану немецких должностных лиц, в гестапо и его школы, а также во все другие учреждения и органы, обслуживающие армию или местную администрацию немецких властей;
б) непрерывно следить за местом расположения и за передвижением войск и грузов по железным и грунтовым дорогам; выяснять численность, род войск и нумерацию частей, количество и характер боевой техники, направление движения и время следования; устанавливать порядок и силу охраны воинских эшелонов и транспортов;
в) устанавливать точное место расположения войск и штабов, их наименование и нумерацию, учреждений и органов оккупационных властей;
г) разведывать аэродромы противника, устанавливать место их расположения, количество и типы самолетов, постоянно или временно базирующихся на данный аэродром, аэродромное оборудование, вспомогательные и специальные автомашины, запасы горючего и масел, а также охрану аэродромов на земле и с воздуха;
д) организовать разведку городов и крупных населенных пунктов в целях установления количества войск в гарнизонах (численность по родам войск, наименование, нумерация, командование противовоздушной обороны; воинских складов и мастерских; военной промышленности; высшей военной и гражданской администрации;  
е) выяснять, где и какие оборонительные рубежи уже построены, их оборудование в инженерном отношении, вооружение, устройство связи, имеются ли там гарнизоны;
ж) следить и точно фиксировать результаты бомбардировок нашей авиацией;
з) при всех возможностях захватывать приказы, донесения, оперативные карты и прочие документы противника.
Данные агентурной и боевой партизанской разведки незамедлительно сообщать Центральному штабу партизанского движения.
10. Руководящим органам партизанского движения, командирам и комиссарам партизанских отрядов, наряду с боевой работой, развернуть и вести среди населения постоянную политическую работу, разъяснять правду о Советском Союзе, о беспощадной борьбе Красной Армии и всего советского народа против фашистских захватчиков, о неизбежной гибели кровожадных оккупантов. Разоблачать на фактах лживую немецкую пропаганду, воспитывать ненависть и озлобление к немецким захватчикам. В этих целях организовать издание газет, листовок и других печатных материалов на оккупированной территории.
Верховное Главнокомандование Красной Армии требует от всех руководящих органов, командиров, политработников и бойцов партизанского движения развернуть борьбу против врага в его тылу еще шире и глубже, бить фашистских захватчиков непрерывно и беспощадно, не давая им передышки. Это лучшая и ценнейшая помощь Красной Армии.
Совместными действиями Красной Армии и партизанского движения враг будет уничтожен.

Народный комиссар обороны СССР И. Сталин

Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. № 5. М., 1947. С. 11-14.
 
Приложение 4
Присяга партизан

Белорусские партизаны присягали и на русском языке. Вот какую «Присягу красного партизана» приняли в день 23 февраля 1942 года бойцы  1-й Бобруйской партизанской бригады:
«Я, гражданин СССР, вступая в ряды красных партизан, принимаю эту присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все приказы командиров, комиссаров и начальников, идущие на укрепление нашей Родины — Союза ССР. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным бойцом своему народу, своей Родине и советскому правительству. Я, красный партизан, клянусь защищать мою Родину мужественно, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом. Если же по злому умыслу я нарушу эту мою присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона — расстрел».

Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы / Соколов Б.В. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2002. — С. 345.

Присяга партизан Орджоникидзеградского (Бежицкого) отряда
под командованием А.И. Виноградова

«Я, гражданин великого Советского Союза, верный сын героического народа, клянусь, что не выпущу из рук оружия, пока последний фашистский гад на нашей земле не будет уничтожен.
Я обязуюсь беспрекословно выполнять приказы всех своих командиров и начальников, строго соблюдать воинскую дисциплину.
За сожженные города и села, за смерть женщин и детей наших, за пытки, насилия и издевательства над моим народом я клянусь мстить врагу жестоко, беспощадно и неустанно.
Кровь за кровь и смерть за смерть!
Я клянусь всеми средствами помогать Красной Армии, уничтожать бешеных гитлеровских псов, не щадя своей крови и жизни.
Я клянусь, что скорее умру в жестоком бою с врагом, чем отдам себя, свою семью и весь советский народ в рабство кровавому фашизму.
Если же по своей слабости, трусости или по злой воле я нарушу эту свою присягу и предам интересы народа, пусть умру я позорной смертью от руки своих товарищей».

Трифанков Ю.Т. Брянский машиностроительный завод  Брянск, 1996. С. .67.
 

Присяга коллаборационистов

Вступившие в русский добровольческий полк «Десна», принимали присягу следующего содержания:
«Я клянусь Богу этой святой присягой, что в борьбе против большевизма – врага моей родины, я верховному командующему немецкой армии – Адольфу Гитлеру обязуюсь быть послушным и как смелый солдат готов отдать свою жизнь».

ЦНИБО (Центр новейшей истории Брянской области) Ф. 1650. Оп. 1. Д. 77. Л. 53.

Присяга, принимаемая в казачьих частях, служивших врагу

Написана атаманом «Всевеликого войска Донского» генералом П.Н.Красновым. После войны выдан англичанами СССР. Повешен в январе 1947 г.
«Обещаю и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови…
В поле и крепостях, в окопах, на воде, на воздухе, на суше, в сражениях, стычках, разъездах, полетах, осадах и штурмах буду оказывать врагу храброе сопротивление и все буду делать, верно служа вместе с Германским воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства и достижению полной победы Германии над большевизмом и его союзниками».

Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы / Соколов Б.В. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2002. — С. 345.
 
Приложение 5

Докладная записка наркому внутренних дел СССР Л.П.Берия. «Об участии органов государственной безопасности в партизанской борьбе против немецких оккупантов в                   юго-западных районах Орловской области»

от 10.05.1942 г.

1 сентября 1941 г. для организации и руководства партизанским движением в юго-западных районах Орловской области была создана опергруппа 4-го отдела УНКВД по Орловской области.
В результате деятельности этой группы были созданы крупные партизанские отряды общим количеством в 9000 партизан.
В лесах были созданы продовольственные и материальные базы. Около 300 партизан этих отрядов были обучены в брянской и орловской спецшколах и обеспечены спецтехникой.
После того как противником был прорван Брянский фронт и Орловская область была оккупирована, опергруппа УНКВД, возглавляемая младшим лейтенантом госбезопасности т. Емлютиным, осталась в тылу врага для руководства партизанскими отрядами. Кроме того, вместе с опергруппой остались начальник Трубчевского РО НКВД Абрамович, начальник Навлинского РО НКВД Кугучев и группа оперработников НКВД и милиции.
Длительное время с указанным кустом партизанских отрядов не было связи. Только в начале февраля 1942 г. стали поступать отрывочные сведения о действиях партизан этого куста.
На территории 7 районов Орловской области действовало 14 головных партизанских отрядов и 86 групп местной самообороны с общим количеством 8000 бойцов.
Каждому головному отряду подчинено 6–7 групп местной обороны, а он, в свою очередь, подчинен штабу, возглавляемому т. Емлютиным. В головных отрядах созданы оперчасти из работников НКВД, ведущих разведывательную и контрразведывательную работу.
В основном все отряды вооружены пулеметами, винтовками, автоматами, пушками, минометами. Имеются совершенно исправные танки, но из-за отсутствия горючего они используются как доты.
С момента боевой деятельности партизанских отрядов под командованием Емлютина проделано следующее. Освобождено от оккупантов 348 населенных пунктов с населением более 170 тыс. человек, полностью освобождены Навлинский и Суземский районы, остальные частично. В освобожденных населенных пунктах созданы отряды самообороны.
Уничтожено немецких солдат и офицеров — 2530; полицейских и предателей — 1014; шпионов гестапо — 9; начальников полиции — 2; старшин — 2; старост — 8 человек; штабов — 2.
Разгромлена Суземская полицейская Управа.
Взорвано: 30 автомашин, 3 трактора, 10 железнодорожных и 5 деревянных мостов, 8 складов с боеприпасами и продовольствием, 1 танк.
Пущено под откос 5 воинских эшелонов.
Разгромлено: 2 обоза, 3 батальона венгров (№№ 32, 46, 51). Порвана телефонно-телеграфная линия (500 м). Разрушена во многих местах железная дорога Брянск — Киев от Навли до Зерново протяженностью 200 км.
Захвачены трофеи: 1 огнемет, 5 пушек, 11 танков, 1 эшелон с продовольствием, 6 минометов, 13 мотоциклов, 13 станковых пулеметов, 450 винтовок, 30 автоматов, 33 ручных пулемета, 221 600 винтовочных патронов, 400 гранат, 450 снарядов, 78 ящиков с минами.
Взято в плен 133 полицейских.
Потери партизанских отрядов составили до 300 человек убитыми и ранеными.

Начальник УНКВД по Орловской области майор госбезопасности Фирсанов.

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 746. Л. 2–4.
 
Приложение 6

Бланк представительства ЦШПД на Брянском фронте

Сов. Секретно

Экз. № 1

Зам. начальника Центрального штаба партизанского движения товарищу Сергиенко. Докладная записка. О тактике фашистов в борьбе с партизанами по состоянию на 30.11.42 г.

Для борьбы с партизанами немецкое командование редко применяет регулярные немецкие части, используя в этих целях главным образом венгерские, словацкие и румынские войска, а также так называемые «добровольческие» — украинские, белорусские и пр. формирования — наряду с привлечением полицейских сил. Притом, против партизан Брянского фронта из войсковых частей пр-ка действуют венгерские (в основном 108 ПД) а из «добровольческих» формирований — украинские и русские. Венгерские войска обычно охотно идут в бой только первый раз, в расчете на легкую победу и хорошую добычу. В дальнейшем же, после ударов партизан, настроение этих вояк заметно падает, что вполне подтверждается нижеследующими выдержками из официальных документов венгерского командования.
Командир 44 венгерского полка подполковник Пулис в своем боевом рапорте от 26.04.42 года пишет: «Партизаны сильно обстреливали нас. 16 солдат остались без винтовок. Была пушка и большое количество снарядов. Пушка не стреляла, а когда стали возвращаться назад — снаряды исчезли. Солдаты при допросе не сознались, куда они дели снаряды. Солдатам воевать здесь нельзя, так как они не знают местности. Много солдат погибло и ранено. Партизаны убитых и раненых не имеют».
Выдержка из приказа командования венгерскими частями от 1.03.42 г.:
«108-я и 102-я пехотные дивизии требуют санкции откомандироваться с фронта. Я приказал им быть 6 месяцев до прибытия смены двумя новыми дивизиями. Для смены нет дивизий. Солдаты хотят 1 апреля уйти домой. Нельзя. Дивизии будут до осени. На фронт надо много войск. Осенью война кончится, все уйдут домой и будут жить хорошо. Солдаты, дома ваши семьи живут хорошо»...
Примечание: 108-я дивизия действует по сие время против партизан Брянского фронта. 102-я дивизия, крепко потрепанная нашими партизанами в сентябре с. г., отведена в другой р-н.
Из приказа коменданта гор. Лубны Ергишера:
§10. Партизаны в плен не сдаются. Над пленными мадьярами партизаны издеваются, а посему мадьяры не должны сдаваться в плен партизанам, иначе немецкие солдаты будут вынуждены стрелять в сдающихся мадьяр.         24.02.42 года».
О многом говорит и приказ командира батальона 47-го венгерского полка майора Карменди:
«Приказ 1.05.42 г. 3/47 полка, почта 118/40.
1. Немецкое командование мне сделало замечание, что солдаты плохо воюют.
2. Я слышал, что солдаты не хотят воевать, говорят: партизаны хорошо воюют. Но партизаны воюют плохо. Солдат убитых нет (...)
4. Я точно не знаю, но когда узнаю, тогда скажу, что говорят солдаты.
5. Немецкое командование приказало: всех, кто ведет такие разговоры, арестовать:
а) зачинщиков расстреливать,
б) кто отступает — расстреливать,
в) дезертиров ловить и расстреливать.
6. Мадьярские солдаты не знают, что такое Советский Союз и какие русские, я знаю, что в Советском Союзе жить плохо, Советский народ плохой. Нельзя допускать продвижения Красной Армии вперед. Когда Красная Армия захватит Венгрию — жизни не будет.
7. Венгерская армия, не считаясь с большими потерями, должна наступать. Тогда семья будет жива. Когда Красная Армия заберет Венгрию — всю венгерскую нацию уничтожат.
8. Вначале в венгерской армии не было минометов, артиллерии, поэтому плохо воевали. Видя это, немецкое командование дает хорошую технику.
9. Одна хорошо оснащенная венгерская дивизия быстро продвигается вперед.
10. Венгерская армия воевать будет на Южном фронте, я думаю, она будет быстро наступать.
Приказ прочитать всем солдатам».
Тактика борьбы с партизанским движением освещена в специальной «Дополнительной Инструкции 108-й венгерской пехотной дивизии:
«Мы ведем малую войну, которая отличается от обыкновенной войны. Это должен знать каждый офицер, солдат. Я знаю трудности, вытекающие из плохой организации, недостаточности обучения, многонациональности, большой территории, плохих коммуникаций, но мы должны преодолеть эти трудности, и мы их преодолеем...»
Первым средством для поднятия боевого духа является организация внезапности...
Наступление в «малой войне» имеет форму небольших операций, их надо организовать с большой хитростью, предусмотрев все мельчайшие детали, освободившись от всякого формализма. Еще раз подчеркиваю, что без внезапности нельзя иметь успеха. Самая успешная операция может быть ночью. Надо не бояться ночных операций. Оборона должна быть активной. Мы должны всегда беспокоить противника.
Организация наших сил и огневых средств должна быть днем иначе, чем ночью. Мы должны широко использовать большие оборонительные сооружения... и подчеркиваю, что в первую очередь мы должны думать о том, что наше вооружение имеет сильное впечатление на противника, а не вооружение противника должно пугать нашего солдата. Цель настоящего приказа — уничтожить чувство низкопробности и неполноценности, распространенные среди наших солдат. Этого можно добиться постоянным обучением солдат, находящихся в резерве. Тем же, кто находится на передовой линии, надо ставить простые и мелкие задачи, и после... мы организуем операцию с «превосходящими силами» и обязательным успехом, которые могут поднять дух наших частей... Перед солдатами нужно ставить такую задачу, которая наверняка будет иметь успех, например: перед нашей линией обороны находится группа домов и часть леса, где наверняка нет противника. Мы ставим солдатам задачу — осмотреть этот лес. Мы, в первую очередь, должны стараться завести противника в заблуждение...  В каждой роте организовать одно отделение из отборных солдат, как ударное отделение. В каждом батальоне иметь лучшего офицера для обучения этих ударных отделений.
Командир 108-й венгерской ПД генерал АБТ».
Не лишена интереса оценка сил и средств партизан, произведенная в донесении командира 38-го венгерского пехотного полка Кинге:
«В поселке Нерусса около 600 партизан. Каждый партизан имеет винтовку, и каждая группа в 40 человек имеет 3 станковых пулемета, имеет 3 ручных пулемета, 4 миномета, 4 противотанковых ружья, 5 45-мм орудий. Они направлены в сторону Суземки. Каждое орудие имеет по 100 снарядов.
В дер. Красная Слобода около 500 партизан. Они имеют 25 станковых и 25 ручных пулеметов, 10 автоматов, одно 15-см орудие, 4 противотанковых ружья.
8 км от дер. Мальцево выс. 141,0 имеется посадочная площадка, где каждой ночью принимаются самолеты, привозят боеприпасы, махорку, водку, одежду, газеты.
Таким образом, партизаны имеют связь с фронтом. Самолеты из Москвы. Туда перевозят раненых... В дер. Бороденка /Трубочевская/ полиция состоит в связи с партизанами...»
Несмотря на запугивание «зверствами» партизан по отношению к пленным, переходы венгерских, чешских солдат к партизанам имеют место. Эти пленные пишут обращения к бывшим сослуживцам, помогают писать партизанам листовки, выступают с устной агитацией, разоблачают ложь офицеров.
Так называемые «добровольческие» — украинские и прочие формирования комплектуются главным образом из военнопленных украинской национальности, но поскольку значительное число военнопленных русских сменило свои фамилии на украинские (учитывая предоставление ряда льгот украинцам), — в их число попало много русских. В первый период зачисление в такие формирования производилось на добровольных началах — за счет антисоветского и уголовного элемента. В качестве командного состава используются бывшие командиры Красной Армии, быв. политработники, а также — немецкие офицеры, занимающие руководящие должности. В лагерях военнопленных украинцы обычно содержатся отдельно, в лучших бытовых условиях.
Вербовке их в «добровольческие» подразделения предшествует большая агитационная работа. В беседах с украинцами агенты гестапо «доказывают», что Украина теперь свободная страна, что украинцы теперь должны идти защищать оружием добытую свободу. Основная часть украинцев записывается в «добровольческие» подразделения отнюдь не в силу большой доходчивости фашистской агитации, а исключительно из соображений попасть в лучшие, чем в лагере военнопленных, условия, а также в надежде скорее перейти на сторону партизан или линию фронта. В последнее время принцип добровольности при комплектовании этого рода частей почти не имеет места, а создание и пополнение их происходит, главным образом, за счет проводимых мобилизаций местного населения в т. н. «русско-немецкое» войско. Такие мобилизации были проведены в Дмитриев-Льговском, Дмитриев-Орловском, Комарическом, Севском и других районах. Более подробно вопрос освещен нами в представленной Вам при № 001074 от 9.11 с. г. докладной записке «О формировании в г. Орджоникидзеграде «Украинского Добровольческого Полка».
В первый период создания полицейского аппарата прием в полицию был основан также на добровольных началах, и на службу туда шли исключительно отъявленные враги советской власти: кулаки и их дети, лица, репрессированные органами советской власти за различные преступления, а также уголовный элемент. Полное представление о такого рода «добровольцах» дают два следующих документа:
«В Речицкую волостную управу От Медведева Николая Ефимовича дер. Дорочинь, Речицкой волости.
Заявление
Прошу Речицкую волостную управу разобрать мое заявление, т. к. я желаю поступить при Речицкой волости полицейским. Беру на себя обязанность выполнять приказания немецкого командования, а также Речицкой волостной управы.
19.01.42 г. Вверенный Вам /Медведев/.
Староста /Медведев/».
Биография
Я, Медведев Николай Ефимович, родился в дер. Дорогинь в 1924 году 1 января в семье крестьянина. Отец мой до революции занимался земледелием, имел до революции две хаты, две лошади, одну корову, сад.
В 1932 году моего отца раскулачили; и по суду он был осужден на 2 года тюремного заключения.
В 1934 прибыл в дер. Дорогинь, где вступил в колхоз со  своей семьей в количестве 7 душ, и проработал в колхозе три года, а потом в 1937 году моего отца взяли под стражу в НКВД, где судила Тройка за контрреволюцию и присудила к тюремному заключению на 10 лет.
19.01. К сему: /Медведев/
Староста /Медведев/.
Наряду с некоторым количеством заклятых врагов советской власти, добровольно поступивших на службу к немцам, имеется большая категория насильно мобилизованных, работающих в полиции из-за страха за себя и семью и сочувствовавших партизанам. Значительная часть пошла в полицейские за деньги и паек. Как гласит одно из объявлений, этим изменникам обеспечивается: «зарплата 300 рублей в месяц, полное бесплатное довольствие бойцам, общежитие, бесплатный паек по 400 грамм муки на каждого члена семьи в день, освобождение бойца и семьи от всех налогов и повинностей, предоставление лучших участков земли с полной их обработкой и закреплением за ними в первую очередь, как в городе, так и в деревне ряда преимуществ».
Наконец, большую прослойку среди полицейских представляют бывшие командиры и красноармейцы Красной Армии, попавшие в окружение и осевшие в селах в качестве «зятьев» или всевозможных специалистов, а затем — из боязни отправки в немецкий тыл или мобилизации в «добровольческие» формирования — пошедшие служить в полицию. Большинство из них живет не под своей фамилией и ждет удобного случая для перехода на сторону партизан или через линию фронта. Среди полицейских и «добровольцев» партизанами проводится соответствующая агитационно-прогандистская работа, в частности, забрасывание специально для них предназначенных листовок.
В результате этого, за последнее время лишь только в объединенные отряды западных районов Курской области перешла полиция одного села во главе с начальником полиции, десять полицейских из других деревень и семь командиров из Трубчевского «русско-немецкого» батальона. Отряды: им. Чкалова, Чапаева, Фурманова, группа т. Хохлова (Хинельские леса) ведут переговоры с гарнизонами полицейских о переходе последних на сторону партизан.
Для борьбы с партизанами немцы широко практикуют засылку в партизанские отряды своей агентуры — с целью совершения террористических актов против руководителей отрядов, разложения отрядов, агитации за переход на сторону немцев и т. п., — иногда добиваясь в этом направлении некоторого успеха. Имело место создание немцами лжепартизанских отрядов — с целью дискредитровать партизанское движение путем творимых лжепартизанами бесчинств, грабежей и пр. За последнее время такие лжепартизаны ставят себе целью выискивание партизанских отрядов и групп военнослужащих РККА, выходящих из окружения, передачу их немецким властям.
В борьбе с партизанским движением оккупанты широко применяют методы террора. Так, в районе действия объединенных партизанских отрядов западных районов Курской области сожжены полностью все населенные пункты, население частично истреблено, а около 20 000 человек уведены в неизвестном направлении. Те же методы применяются оккупантами и в других районах действий партизан (см. нашу докладную записку о режиме и массовых зверствах оккупантов). Анализ поступивших к нам за последнее время материалов показывает, что террор, система запугиваний по-прежнему является существенной чертой в деле борьбы оккупантов с партизанским движением. Так, в дер. Низино Знаменского р-на оккупанты объявили, что «...за убитого немца или полицейского расстреливают 100 человек жителей — по... усмотрению, а в районе железной дороги Брянск — Орел в случае крушения поезда уничтожают целиком ту семью, которой было поручена охрана участка, на котором произошло крушение».
(Из доклада — с места — секретаря Хвастовчевского РК ВЛКСМ секретарю Орловского обкома ВЛКСМ за октябрь с. г.) По данным партизанской разведки, в октябре с. г. по деревням Трубчевского р-на, Орловской области «немецкое командование дало старостам распоряжение: выявить по селам все партизанские семьи и подозрительных и доставить их в концлагери». В этом же духе выдержано и приказание командира Трубчевской роты карателей Макеенко старосте дер. Дубовня: все имущество Поляковой (матери партизана) описать и взять на хранение до особого распоряжения. Полякова за укрытие сына-партизана приговорена к повешению, и труп не снимать трое суток.
После трех суток труп похоронить. Объявите гражданам вашей деревни, что кто будет давать приют бандитам — сам будет повешен. 18.10.42 г. Трубчевск.
Принимаются меры и в отношении усиления административного режима, как видно из приказа № 18 от 1.07.42 г. по Кистерской волости:
«В связи с появлением партизан...
1) Старостам установить на окраинах /населенных пунктов/ посты из 2 человек, которых староста должен инструктировать: при появлении незнакомой личности дежурный должен докладывать в волость дежурному охраннику.
2) Довести до сведения всех граждан, что свободное хождение — от восхода солнца до половины десятого вечера. В случае появления свободного хождения граждан — будут расстреляны на месте без всякого предупреждения. Приказ входит в силу с 1.06.42 г. Старшина /подпись/».
В № 28 от 5.11.42 г. органа Локотского окружного «самоуправления» — «Голос Народа» помещен приказ № 114 от 31.10.42 г. «О борьбе с бандитами».
«За последнее время участились случаи налетов оставшихся в лесах бандитов на мирное население вверенного мне округа. Это объясняется тем, что... бандиты не имеют продовольствия и вынуждены голодать. То, что мы не успели сделать оружием — должен сделать голод в лесах зимой... В целях быстрейшей помощи населению в случае налетов, приказываю:
§5. Всем старостам, волостным старшинам и районным бургомистрам по приближении бандитов немедленно сообщать об этом в ближайший телефонный пункт, для чего в каждом селе нужно иметь верховую лошадь со всадником.
Предупреждаю, что невыполнение настоящего приказа буду рассматривать как прямое предательство и измену родине и виновных привлекать к военно-полевому суду...»
Усиленно охраняются все железнодорожные объекты. Степень усиления охраны зависит от важности объекта и от степени развитости в том или ином районе партизанского движения. Как правило, наиболее ответственные участки и объекты охраняются немецкими частями. Вне зависимости от наличия пленных, а также войсковых подразделений вассальных государств, к охране ж.-д. полотна привлекается и местное население прилегающих к ж.-д. населенных пунктов. Воинские части несут охрану путем патрулирования; мобилизованные для этой цели окрестные жители получают под ответственность определенный участок — в поле видимости, — за который отвечают по всем строгостям оккупационного режима.
В качестве мероприятия, направленного против диверсионных действий на ж.-д. транспорте, в Троснянском, Кромском р-нах Курской области и др. все зеленые насаждения, прилегающие к ж. д. (шоссе), вырубаются полностью с использованием лесоматериала на строительство оборонных сооружений. В первую очередь это осуществляется в местах, являющихся хорошими подступами для диверсантов.
В Дмитровском, в Дмитриевском, Михайловском р-нах Курской области и др. со стороны оккупантов практикуется прочесывание лесных массивов — силами немецких, мадьярских частей и полиции — с целью лишения партизан их баз, а главное — уничтожения их. Так, например... с 12.10 по 25.10.42, с 3.11 по 11.11.42 и с 17.11 по 20.11.42 г. оккупанты, после основательной артиллерийской подготовки, последовательными цепями прочесывали леса — с беспрерывным прострелом из автоматического оружия проходимых ими лесных площадей. В каждой такой операции участвовало от 1,5 до 3 тысяч человек — с охватом площади 1,5 до 8 тысяч га.
Последовательные в своей политике «кнута и пряника» оккупанты, наряду с применением террора, пользуются и методами поощрения различного рода предателей за оказываемую ими помощь в борьбе с партизанами. Газета «Речь» в № 116 от 2.10.42 публикует:
«Награды за помощь германской армии. Германским командованием издано распоряжение, согласно которому командующие административными районами имеют право по представлению дивизий, а также командиров отдельных воинских частей наделять местных жителей, оказавших германской армии особые услуги по борьбе с партизанами и другие услуги, земельными участками в размере одного гектара с немедленным представлением им таковых».
По данным разведки партизанских отрядов, издан за подписью «имперского министра восточных земель» Розенберга приказ, устанавливающий награды (в т. ч. медали) для лиц из местного населения оккупированной территории, активно участвовавших в строительстве «новой жизни», в борьбе с партизанами, активно помогающих быстрее ликвидировать «последствия большевистского строя». Командующим областью, на основании этого, издан приказ, предусматривающий награды указанным выше предателям, выдаваемые в виде соли, а также земельных наделов в размере 1 га. Староста дер. Добрунь Брянского р-на уже получил за свою предательскую работу значительное количество соли, а также большой надел земли.
Наряду с газетными воплями о «зверствах партизан» (без приведения, впрочем, конкретных фактов), с широким распространением среди населения оккупированной территории листовок на эту тему, — весьма часто практикуется помещение в предательской прессе, а также размножение листовками, различных «писем к партизанам» — обращений — якобы от имени бывших партизан, перешедших на сторону немцев.
Специальными листовками-иллюстрациями фашистские пропагандисты пытаются соблазнить партизан «привольным житьем» изменников, добровольно перешедших на сторону немцев (образцы листовок — «8» экз. — прилагаются).

Представитель ЦШПД на Брянском фронте — Старший майор госбезопасности /Матвеев/.
За начальника разведотдела майор /Быстров/.

РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 909. Л. 144–148 об.
 
Приложение 7
КОПИЯ

Секретарю ЦК КП(б) Белоруссии тов. Пономаренко. Спецсообщение. О засорении партизанских отрядов предателями и изменниками родины по состоянию на 25.5.42 г.

В партизанских отрядах личной проверкой установлены факты засорения отрядов предателями, провокаторами и шпионами, засылаемыми фашистской разведкой в целях разложения отрядов изнутри.
В нашем распоряжении имеются следующие факты.
В партизанском отряде тов. Курмилева находится в настоящее время в качестве бойца Сазонин Александр, который с первых дней прихода немцев в Сураж поступил на службу в полицию, служил полицейским при Кравцовской управе.
Сазонин А. является активным пособником фашистских оккупантов, имел тесную связь с немцами, пользовался у них авторитетом и считался надежным полицейским.
В сентябре 1941 года Сазонин задержал и убил в дер. Подмощи Кравцовского сельсовета бежавшего из плена лейтенанта РККА. Ежедневно ездил по селам и грабил семьи коммунистов и партизан. Осенью Сазонин ездил грабить семью командира партизанской бригады тов. Шмырева, неоднократно ездил в карательные экспедиции на партизан. В своей верноподданнической службе оккупантам, беспощадных грабежах населения Сазонин дошел до такой степени, что уволен из полиции, после чего он пришел в отряд.
Младший брат Сазонина также работает в полиции и в настоящее время.
За последнее время в отряд принято трое полицейских — Шкридов Карл Иванович, Богданов Петр Матвеевич, Павлов Александр Гаврилович. Все эти полицейские служили в полиции при стеклозаводе «Новко» Суражского района, и 1.02.42 года тов. Дик принял их в отряд. Шкридов, Богданов и Павлов во время службы у оккупантов активно боролись против советских граждан, помогали немцам вылавливать военнослужащих и евреев. Они словили трех евреев и выдали их немецкому отряду, стоящему в дер. Островское, где этих евреев расстреляли.
В феврале 1942 года в отряд тов. Дика из Витебска прибыло трое неизвестных, назвавшихся: Баранов Иван Кириллович, Михальченко Аркадий Андреевич и Стояков Иосиф Федорович, и заявили, что в Витебске у них имеется оружие, а сами они желают служить в партизанском отряде.
Тов. Дик без проверки отпустил их в г. Витебск за оружием, но никто из них не вернулся. 10.5.42 г. эти лица появились в отряде тов. Райцева, также заявили, что они имеют оружие и желают вступить в отряд, и снова были отпущены в Витебск за оружием, но не вернулись. Надо полагать, что эта группа ходит по отрядам с целью разведки по заданию немцев, а благодаря беспечности командиров уходят из отрядов безнаказанно.
Поступившие данные о командире партизанского отряда тов. Дике говорят о том, что он в 1937–1938 годах работал в Станьковском сельпо Минского района, где совершил растрату и бежал, но органами НКВД был разыскан и предан суду, был судим к принудработам.
В период пребывания на оккупированной территории тов. Дик был арестован немецкими оккупантами как партизан, допрашивался и освобожден якобы по рекомендации знакомых ему полицейских.
Эти данные дают основание полагать, что Дик завербован немецкой разведкой и был освобожден с задачей влиться в партизанский отряд, взять в свои руки руководство и парализовать деятельность отряда.
Практическая деятельность Дика, как начальника отряда, красноречиво подкрепляет эти предположения. Этот отряд является самым пассивным, ни одной наиболее существенной операции не провел. Смоловская операция 13–14 мая по существу является не результатом его деятельности, а инициативой самого Михайлова, комиссара и нач. штаба отряда. Дик, наоборот, тормозил посылку группы задержкой подбора людей, подготовкой продуктов, чем вызвал жалобу мне на Дика со стороны тов. Михайлова.
В отношении Дика выражают недовольство сами командиры и бойцы отряда, жалуясь на его бездеятельность и отсиживание отряда, на неспособность и нежелание наиболее серьезно проводить какую-либо операцию. О его недальнозоркости, а возможно и сознательной деятельности по засорению отряда, свидетельствует такой факт.
Из этого отряда была послана в Оршу разведчица Волкова Валентина с задачей установления связи с действующим там партизанским отрядом. Разведчица быстро вернулась и привела с собой представителя Оршанского партизанского отряда. На вопрос к разведчице, почему она быстро вернулась, она заявила, что немцы подвезли от Орши до Витебска на машине, а вместе с ней и представителя Оршанского партизанского отряда. На второй вопрос, чем вызвана такая доброта фашистов — подвозить партизан, она ответила, что она дала немецкому шоферу несколько яиц и он согласился их подвести.
Дик, нисколько не смущаясь, принял их обоих в отряд и доволен, что связался с Оршанским отрядом, который насчитывает 1000 партизан.
Разведчица признана, безусловно, своей, беспрепятственно посещает все подразделения отряда и даже обошла все соседние отряды, осмотрела местоположение подразделений отрядов, штабов и готовится к очередной посылке в тыл врага.
На мои вопросы к Дику: проверена ли ваша разведчица, вы в ней уверены, он обиженно ответил: «Если бы не был уверен, то не посылал бы в тыл противника. Она с Оршанским отрядом все-таки связалась и привела от них представителя».
Заподозрив в этой разведчице агентуру гестапо, я лично вызвал представителя из Оршанского партизанского отряда, который на мой вопрос признался, что он вызывался в гестапо, что в партизанском отряде не состоит и никакого отряда в Орше в 1000 человек не знает, а послал его якобы лейтенант-окруженец, с которым они легально проживают в г. Орше.
Этот «делегат» из Орши мной арестован и допрашивается. Разведчица успела уйти на передовую линию отряда и ускользнула от допроса. Но через нач. отряда и бригады она мною вызвана для опроса.
В зависимости от дальнейшего хода допроса о ней решу вопрос дополнительно. Не исключена возможность, что разведчица могла быть использована гестапо вслепую с подводом к ней «представителя» от Орши. Возможно, и сама перевербована гестапо.
К подбору людей в отряд тов. Дик относится безразлично, кроме вышеуказанных трех полицейских 10 мая с. года принял 12 дезертиров РККА из Комаровского сельсовета.
В отряде тов. Курмелева 1 мая 1942 г. во время боя в землянке партизан около дер. Слободки были захвачены в плен 5 партизан, из них одна девушка. 4 человека из числа захваченных находятся под следствием. Немцы освободили девушку якобы по причине того, что у нее в полиции работает отец, и на основе этого ее без проверки приняли в отряд.
Курмелев принял в отряд 6 человек-дезертиров с оружием и послал их привести еще 40 человек, но посланцы не вернулись.
В отряд тов. Дика прибыло 10 чел. без оружия и были мобилизованы в белорусскую дивизию, 7.5.42 г. бежали в лес, за ними посланы их жены.
В отряд тов. Бирюлина с оружием прибыл из Витебска полицейский, 1921 года рождения, уроженец и житель города Витебска, с января 1942 года по май служил полицейским в Витебске. Не допросив его и не проверив, приняли в отряд. Мною тщательно допрошен, получены от него разведданные.
Учитывая, что на нашей территории у него имеется мать, он мною завербован и под другой фамилией направлен в г. Витебск для организации среди знакомых полицейских диверсионно-террористических групп, которые, совершив теракты на командование полиции и комендатур, должны явиться к нам с оружием и захваченными документами. Этот акт подорвет доверие фашистов к русским полицейским, и они сами начнут стрелять, что вызовет разгон полиции своими руками, что нам и нужно.
В отряд тов. Райцева 5.5.42 г. прибыл Гриценко Анатолий, 1920 г. р., уроженец г. Фрунзе, по национальности украинец, грамотный, холостой, служил в РККА в 153-м с. п. в 150-м отдельном батальоне в должности командира батареи.
Около Лиозно был взят в плен и находился в лагере военнопленных в г. Витебске. В октябре 1941 г. добровольно вступил в германскую армию и служил в автоколонне при аэродроме.
Гриценко нами завербован и направлен в г. Витебск с задачей связаться с знакомыми служащими в немецкой армии, которые якобы не желают больше служить, но боятся явиться к нам, предложить им совершить теракт над офицерами и бежать к нам. Этим актом преследуется цель подорвать доверие к украинцам со стороны фашистов.
9.5.42 г. отрядом задержана группа из 9 человек, из которых наиболее подозрительными являются: Бакаев Александр Алексеевич, 1910 г. р., урож. г. Куйбышева, русский, б/п, образование незаконченное среднее, служащий, женат, до войны работал и жил в г. Витебске методистом в спортобществе «Спартак».
При оккупации г. Витебска немцами проживал в г. Витебске, а в ноябре, с 8 по 17 1941 г. был под арестом в немецкой фельджандармерии. При освобождении из-под стражи Бакаева офицер жандармерии потребовал от него сообщать о появлении коммуниста Козловского, скрывающегося от ареста жандармерии. Бакаев дал согласие. 7 декабря 1941 г. Бакаев был вызван в фельджандармерию, где предложено ему работать у них слесарем, и он дал согласие. Работал там до 6 мая 1942 г., до момента ухода из г. Витебска.
Сафронов Петр Лаврентьевич, 1903 г. р., урож. дер. Дровнево, Даниловской волости, Рославского уезда, русский, чл. ВКП(б) с 1929 года, работал в РК милиции трудколонии НКВД. При оккупации г. Витебска арестовывался полицией, но благодаря знакомству с нач. полиции г. Витебска был освобожден и до момента ухода из Витебска нигде не работал. Является инициатором организации группы ухода из г. Витебска.
Ведется расследование на предмет разоблачения их шпионской деятельности.
В целях вскрытия деятельности германской разведки в отрядах мной направлены опергруппы других районов в помощь Лиознянской, Сурожской, Городокской и Меховской опергрупп для вербовки агентуры в отрядах и среди населения в районе расположения отрядов.
Проводим вербовку засланной агентуры из числа жителей деревень прифронтовой полосы.
О результатах выполнения наших мероприятий и материалах расследования сообщу дополнительно.
В отрядах выделены отдельные работники, ранее работавшие в милиции, для ведения разведки, прекратив практику, когда с разведчиками говорили все кому не лень и все их знали. Такая практика вела к расшифровке разведчиков и увеличению двурушников. Выделенные товарищи соответствующим образом проинструктированы.
Руководитель опер, чекистской группы НКВД Витебской области — капитан госбезопасности — Юрин.
24.5.42 г.

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 854. Л. 39–46.
 
Приложение 8

Начальнику штаба партизанского движения при ставке Верховного Главного командования товарищу Пономаренко П. К. О работе оперативно-чекистских групп в п/отрядах

В целях борьбы с возможным проникновением шпионов, провокаторов, террористов, выявления паникеров в партизанских отрядах, штаб совместно с Орловским Областным Управлением НКВД в июне месяце 1942 г. создал (из числа работников НКВД) оперативно-чекистские группы при партизанских отрядах.
За июль месяц оперативно-чекистскими группами разоблачено 62 вражеских элемента.
В районе деятельности Суземских отрядов разоблачено и расстреляно 11 человек, в том числе:
террористов — 3
изменников Родины — 4
антисоветчиков — 4

В Трубчевских партизанских отрядах разоблачено и расстреляно 10 человек:
изменников Родины — 3
антисоветчиков — 2
аферистов — 1
агентов полиции — 4

В Навлинских отрядах расстреляно 11 человек:
немецких агентов — 6
мародеров — 1
агентов полиции — 4

В отряде им. Ворошилова № 1–7 человек:
разведчиков-шпионов — 5
агентов полиции — 1
мародеров — 1

В районе деятельности Выгонических отрядов разоблачено 19 человек, в отряде им. Ворошилова № 2 разоблачено 2 шпиона.
Поступившие материалы свидетельствуют о том, что противник засылает в массовом масштабе свою агентуру с задачей разложения отрядов и проведения террористической, шпионской деятельности. Так, например:
В Навлинском отряде разоблачена и расстреляна группа засланных шпионов:
1. Фомичева Александра Семеновна, 1919 г. р., уроженка с. Пластовое, Навлинского района.
2. Ивлиев Михаил Лаврентьевич, 1916 г. р., уроженец Беловского с/с, Богатовского района, Куйбышевской области, кандидат ВКП(б).
3. Груздев Николай Ильич, 1918 г. р., уроженец Вологодской области, чл. ВЛКСМ.
4. Титов Дмитрий Иванович, 1919 г. р., уроженец Читинской области.
Следствием установлено, что Фомичева в течение 2-х месяцев работала уборщицей у немцев в казармах, сожительствовала с немцами. В июне 1942 г. завербована немецкой комендатурой г. Брянска и направлена в отряды: перешла линию фронта. Вместе с ней были направлены: Ивлиев, Груздев, Титов — из украинского фашистского батальона, которые прибыли с задачей влиться в партизанские отряды.
Навлинской опер-чекистской группой разоблачен и расстрелян Шилин Алексей Петрович, 1912 г. р., который, будучи в п/о в феврале 1942 г. без боя сдался немцам, был доставлен в Выгоническую полицию, а в апреле переведен в Брянскую тюрьму, допрашивался гестапо, освобожден из тюрьмы и направлен в лагерь военнопленных, откуда переведен в украинский батальон. 8 июля был вызван в г. Орджоникидзеград, где завербован и направлен в качестве разведчика в район отрядов.
Опер-чекистская группа разоблачила и расстреляла Крисанова Андрея Ивановича, 1901 г. р., судимого ранее на 5 лет, исключенного из партии, проживающего в дер. Шашуево, Навлинского района, за то, что Крисанов 18.1.42 г., находясь в землянке с другими, во время прихода карателей убежал, не предупредив остальных партизан, которых немцы убили. Пробрался на должность политрука взвода, скрыв свою судимость и исключение из партии. Незаконно расстрелял жену командира танковой части Красной Армии Зубенко Нину Матвеевну, фальсифицировал клеветнический материал на жителя села Крапивное Лысенкову Ф. А. , обвинив ее в шпионаже.
Раскрыта и ликвидирована эсэровская террористическая группа:
1. Ульяншиков Дмитрий Иванович, 1882 г. р., уроженец села Негино, Суземского района — судим в 1920 г. за эсэровскую деятельность.
2. Никишин Федор Константинович, 1884 г. р., уроженец села Негино, судим в 1937 г. за вредительство в колхозе.
Ульяшников и Никишин организовали к/р сборище в количестве 8 человек, на котором приняли решение совершить террористический акт против председателя Негинского с/совета Климченкова и секретаря партбюро партизанского отряда им. Дзержинского Филатова Якова Свиридовича и после перейти к мадьярам в карательный отряд. Два участника этой терргруппы — Хороборкин П. З. и Ульяншиков А. А. успели уйти к карателям.
Опер-чекистской группой разоблачены и расстреляны:
1. Ковалев Михаил Иосифович, 1924 г. р. — из колхоза «Красный Октябрь», Почепского района.
2. Ковалев Иван Иосифович, 1922 г. р.
3. Шипулин, Иван Данилович 1905 г. р. — из поселка Высокий Стан, Первомайского с/с, Почепского района.
4. Безносенко Родион Пахомович — с. Котовка, Почепского района.
Вся эта группа нелегально получила от начальника полиции оружие для уничтожения партизан, тесно была связана с гестапо. 10.5.42 г. в г. Почеп выдали 4-х партизан: Горизгало, Фурсина, Нимкова и Гордеева, которых немцы поймали и расстреляли.
Разоблачены и расстреляны:
1. Ткачев Афанасий Андреевич, 1921 г. р., уроженец с. Ямное Суземского района — боец партизанского отряда.
2. Рудников Федор Константинович, 1919 г. р., уроженец с. Ямное — боец отряда.
Ткачев имел тесные связи с Рудниковым К., находящимся в Трубчевской полиции, и агентом полиции — Рудниковым Ф. И. и Свистковым Василием, который выдал сведения о партизанском отряде, нелегально хранил несколько винтовок, гр-ку Блохину пытался застрелить за то, что боялся разоблачения ею. Имел попытку совершить террористический акт над командиром отряда т. Кошелевым, но промахнулся.
Рудников Ф. К. являлся агентом полиции, проник в группу самообороны и поддерживал связь с отцом, работающим в Трубчевской полиции.
Разоблачены и расстреляны:
1. Скоробогатов Григорий Степанович, 1905 г. р., уроженец села Невдольск, Суземского района. За то, что будучи бойцом отряда «За власть Советов» — дезертировал, 15 дней скрывался, перешел к мадьярам, передал им сведения о стоянке отряда. 26.5.42 г. завербован Севской городской полицией в качестве агента и переброшен в район отряда с задачей разведки.
2. Куликов Кирилл Фролович, 1900 г. р., украинец и житель села Семеновка, Суземского района, будучи в отряде, перешел на сторону врага, передал карателям данные об отряде и стал агентом полиции.
3. Щемелинин Василий Федорович, уроженец дер. Гряда, Почепского района, дезертир, работал в полиции.
28.7.42 г. расстреляны:
1. Максименко Иван Максимович, 1917 г. р., уроженец д. Износково, Льговского района, Курской области.
2. Коробец Григорий Алексеевич, 1917 г. р., уроженец д. Надежковичи, Погарского района.
3. Малашенко Виктор Иванович, 1924 г. р., уроженец д. Луки, Подгарского района.
Указанная группа, как установлено следствием, до 12.7.42 г. состояла у немцев на службе. Скрыв это, они вступили в Харьковский партизанский отряд, получив оружие, пробыли 7 дней в отряде и с оружием, по сговору, сбежали из отряда с задачей перехода к немцам, но были выявлены через агентуру.
Из материалов, поступивших от опер-чекистских групп, усматривается, что за последнее время в отрядах имеют место факты дезертирства и перехода на сторону врага. В Суземском районе за время боев с 19 по 27 июля 1942 года перешло на сторону врага 65 человек, дезертировало 362 человека, без вести пропало 10 человек, убито 7 человек, ранено 12 человек бойцов отрядов и бойцов групп самообороны. Этому способствовало то обстоятельство, что штабы отрядов при боевых операциях находились далеко от поля боя — в 5–10 км.
Имелся такой факт, когда комиссар одного отряда — Ковальчук во время боя находился в обозе за 10 км, и вместо руководства боем посылал связников в отряд узнать, не угрожает ли ему опасность там находиться...
В связи с трудностями и усиленным нажимом противника, среди личного состава отрядов появляются упаднические настроения, неуверенность в победе Красной Армии (Трубчевск, Выгоничи).
Боец-пулеметчик Плотников Ефим Агафонович, член ВЛКСМ, 1922 г. р. распространял слухи о непобедимой немецкой армии и сдал свой комсомольский билет.
Бойцы Шолупенко и Бегун стали высказывать мнения, что политические итоги года освещены неправильно, что наша армия имеет больше потерь, чем указано.
Из отряда им. Суворова, Суземского района, выделились две бандгруппы в 9 и 12 человек, которые возглавили Данченко Василий Евдокимович — житель с. Чернь и Солоников Николай Владимирович — житель с. Кр. Слобода. Обе группы имеют цель — уничтожение партизанского руководства. Ими уже убит командир разведки отряда Бережков И. А. и обезоружено 15 бойцов-партизан.
Среди ряда бойцов отрицательные настроения усиливаются тем, что их семьи при наступлении немцев ушли в леса, не имеют продовольствия и находятся в трудных условиях. И те семьи, которые остались в селах на стороне немцев, перетягивают партизан к переходу к ним.
Немцы сейчас приняли такую тактику: усилили агитацию за переход на их сторону партизан, обещая им и их семьям гарантию сохранения жизни. За Десной, где находится часть семей партизан и часть ушедших партизан, временно прекратили расстрелы, в то же время полностью уничтожаются села, где были расположены партизаны, сжигая их дотла и уничтожая население.
В ряде отрядов имеет место нетерпимая беспечность со стороны начальства. Так, например, в отряд № 1 им. Ворошилова приняли 2-х женщин — Телятникову и Калашникову, допустили их работать в штаб, с ними стали сожительствовать командир батальона Надежкин и нач. штаба Муравьев. Сейчас эти обе женщины разоблачены как немецкие шпионки и расстреляны.
В том же отряде командир батальона Степняк принял в отряд Бондаренко Ефросинью Григорьевну, 1913 г. р., которая, пробыв несколько дней, ознакомилась с положением в отряде и сбежала.
В связи с наличием за последнее время фактов дезертирства и перехода на сторону врага, особенно в Трубчевских, Суземских партизанских отрядах, я принял решение: направить группу работников штаба партизанского движения для разбора позорных фактов в этих и других партизанских отрядах, принятия на месте всех необходимых мер по очищению отрядов от морально и политически разложившихся руководителей отрядов, поднятия бдительности в отрядах и повышения их боеспособности в борьбе с врагами.
О проделанной работе сообщу докладной запиской.

Начальник штаба партизанского движения при Совете Брянского фронта (Матвеев)
8 августа 1942 года
№ 00293
г. Елец.

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1.Д. 909. Л. 16–23.
 
Приложение 9

Из дневника участника экспедиции по Германии в 1942 году.

9.9.42 г.
Отъезд.

10.9.42 г.
До обалдения играем в карты, пока за окном ничего нового – замызганная Россия.
…………………………..
С нами едут орловцы, среди них Октан – уже оделся европейцем.
……………………….
Проехали Гомель – большой город, сравнительно мало разрушений.
…………………………………….
Перед Минском много составов разбитых и сожженных – дело рук диверсантов, партизан.

11.9.42 г.
Едим по территории некогда «освобожденной» большевиками. Первое впечатление – никакой разницы, такие же халупы, обшарпанные крестьяне.
…………………………….
Деревенские дома покрыты преимущественно соломой, изредка железом, вид у домов более опрятный, чем в русских деревнях.
………………………………………..
«Ну любителю Европы это на пользу».

12.9.41 г.
(Варшава)
«Таких хат как в России нет совершенно».
…………………………..
Такой дом в России, конечно не мог построить не только рабочий, крестьянину но и обеспеченный интеллигент.
………………………..
«Скоро граница между Генералгубернаторством Польским и Великой Германской Империей».

13.9.42 г.
А вот и наша жизнь: надо констатировать грубоватое отношение к нам наших провожатых.
…………………………
Скоро Берлин – столица Германии – город победитель нашего времени.

15.9.42 г.
(Берлин)
Обед из 3-х блюд, а главное с пивом! Ура!

19.9.42 г.
…Осмотрели лагерь завербованных, конечно, показательный.
Здесь можно найти все национальности, …….. кроме русских (они в отдельном лагере).
…………………………..
(Осматривали города, села, водили на экскурсии, поили вином, пивом, были в Берлине, Баварии, Австрии, предгорье Альп)

Сели в вагон, опять напомнивший нам о действительности в России, так как в Германии забываешь совершенно, что оставил за спиной, и никто это себе в достаточной степени не  представляет.

ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 29. (Текст представлен как в оригинале без исправлений).
 
Приложение 10

Из Устава по службе русской полиции

Дисциплина и дисциплинарные права начальников.
Общие положения.
1.    Дисциплиной называется точное, старательное и разумное выполнение всех распоряжений и приказов властей и начальников.
2.    От каждого работника полиции дисциплина требует:
- преданности германским и русским властям.
- беспощадной борьбы против большевиков, жидов и приспешников.
- беспрекословного исполнения всех приказаний своих начальников.
- отдания чести чинам германской армии и своим начальникам.
- отличного исполнения своих служебных обязанностей.
- бережного отношения к порученному оружию и имуществу, храбрости, смелости, решительности и инициативы.
- вежливости, культурности, опрятности и честности.
- чувства товарищества, дружбы и взаимной выручки.
- четкости, ловкости, подвижности, смекалки.
- служебного такта, уменье сдержать свое слово и хранить служебную тайну.
- скромного и пристойного поведения в личной жизни.
3.    Дисциплина тяжела только для тех, кто не желает ей подчиняться.
4.    Одним из проявлений внутренней дисциплины является дисциплина внешняя.
5.    без дисциплины немыслимо существование службы полиции и ведения ею боя, поэтому главнейшей … обязанностью всех полицейских начальников является … поддержание дисциплины на высоком уровне.
6.    Средствами, поддерживающими и создающими дисциплину являются:
- личный пример начальников;
- высокая и постоянная требовательность начальников к себе и к подчиненным.
- наказание провинившихся и награждение отличившихся.
- контроль работы и службы подчиненных.
- постоянная и эффективная забота о благе подчиненных.
- твердое соблюдение внутреннего распорядка.
- широкая воспитательная работа с подчиненными.
- постоянные и высококачественные занятия.
- уменье начальников четко, кратко, категорически отдавать приказ и добиться его выполнения.
7.    Подчиненный, получивший приказ, обязан направить к исполнению его все свои мысли, силы, способности и знания.
8.    Нет приказов более важных или менее важных. все приказы начальников одинаково важны.
9.    Об исполнении приказа нужно немедленно доложить отдаваемому этот приказ лично, письменно, по телефону, через посыльного и т.п.
10.    Неисполнение приказа является тягчайшим преступлением, которое строго карается, вплоть до применения смертной казни.
11.    По отношению к полицейским, неисполняющим приказа каждый начальник обязан применить силу и оружие.
12.    Если изменившаяся обстановка не позволяет исполнить приказ полностью или в срок, нужно об этом доложить начальнику, отдающему приказ.
13.    Обязанностью, дело чести и долга для каждого полицейского начальника является создание дисциплинированной и четко работающей службы.
Создать такую службу сможет только авторитетный полицейский начальник.

Наказания
14.    Наказание накладывается за каждый проступок или преступление, совершенное работником полиции.
15.    За незначительные проступки наказывает ближайший начальник. Если предоставленных ему прав недостаточно, он докладывает следующему по старшинству начальнику.
16.    Решение вопроса о значительном проступке или преступлении передается начальнику районной и городской полиции.
17.    Решение вопроса о проступках или преступлениях, направленных против германских интересов, передается ближайшим германским властям.
18.    Проступком называется всякое нарушение дисциплины и действие, свидетельствующее о халатности и отсутствии старательности, совершенное без всякого умысла и не повлекшее за собой тяжелых последствий.
19.    Преступлением называется такое нарушение дисциплины, такие случаи халатности и отсутствие старательности, которые совершены по злому умыслу или повлекли за собой тяжелые последствия.
20.    Применение наказания является правом и обязанностью всех начальников.
21.    По отношению к работникам полиции следует применять следующие дисциплинарные взыскания:
замечания;
выговор;
выговор перед строем;
выговор в приказе;
наряды вне очереди на службы или работу;
дополнительные усиленные занятия;
стоящие под винтовкой;
простой арест;
строгий арест (хлеб и вода);
предание суду;

22.    …………………………………………

Поощрения и награды
23.    Поощрения и награды применяются за подвиги - отличное, примерное или образцовое выполнение работниками полиции своих обязанностей или заданий.
24.    Применение поощрений или представление к наградам является правом и обязанностью всех полицейских начальников.
25.    По отношению к работникам полиции следует применять следующие поощрения и награды:
благодарность и награды;
благодарность;
благодарность перед строем;
благодарность в приказе;
отпуск;
награждение ценным подарком;
представление к награждению орденом.
26.    Максимальные права начальников применять поощрения и награды по отношению к подчиненным.

Должность лица    Благодар.    Благод. перед. стр.    Благод. в прик.    Отпуск    Ценный подарок    Предст. к ордену
Нач. обл. полиции    Χ    Χ    Χ    15 с.    1000 р.    Χ
Нач. рай. и гор. полиц.    Χ    Χ    Χ    10”    500 р.    Χ
Нач. отдела    Χ    Χ    Χ    5”    -    -
Нач. каз. участ. взвод.    Χ    Χ    Χ    3”    -    -
Командир отдел.    Χ    Χ    Χ    -    -    -

27.    О наказании или поощрении подчиненных заместители и помощники начальников пользуются дисциплинарными правами на одну ступень ниже своих начальников.
28.    Начальник, превысивший свои права подлежит наказанию.
29.    Применять наказание следует обдуманно, не сгоряча и на основании фактов, а не предположений и догадок, не награждать за пустяки или личные услуги.
Жалобы
30.    Заявления на неправильные действия начальников, на превышение своих прав или невыдачу положенного обеспечения наказывается жалобой.
31.    За неосновательные или клеветнические жалобы наказывать полной властью.
32.    Жалобу следует подавать тому начальнику, кому подчиняется подавший повод к жалобе.
33.    Начальник, получивший жалобу должен немедленно расследовать ее и строго наказать виновного и сообщить об этом подавшему жалобу.
34.    Запрещается подавать жалобы при исполнении служебных обязанностей, коллективно и за других.
35.    Все наказания и поощрения должны записываться в специальную карточку личного дела и учитываться каждым начальником.
36.    Умелое и вдумчивое применение наказаний и поощрений является сильным дисциплинарным и воспитательным средством.

3 ноября 1942г.
г. Гомель

ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 27. Л. 1-2. (Текст представлен без изменений как в оригинале).
 
Приложение 11

НОВЫЙ ПОРЯДОК ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ, ОБЪЯВЛЕННЫЙ НЕМЕЦКИМИ ВЛАСТЯМИ.

КРЕСТЬЯНЕ

Германское правительство, освободившее вас от большевизма, решило дать крестьянам землю в единоличное пользование. В соответствии с этим объявляется новый порядок землепользования. – Его цель:

ТРУДОЛЮБИВОМУ КРЕСТЬЯНИНУ –
СВОЯ ЗЕМЛЯ!
Наделение Землей будет производиться постепенно. В некоторых Общинных Хозяйствах к этому будет приступлено немедленно, в других – несколько позднее решаться этот будет в зависимости от хозяйственных и технических условий. Ожидайте спокойно свою очередь.
Исполняйте свой долг, содействуя возрождению Родины. Тем скорее вы будете наделены землей.
25 лет советского строя позади - 25 лет, в течении которых изо дня в день становилось все очевиднее преступное сумасшествие советской бесхозяйственности. В одной из самых плодородных стран мира всеопустошающая, голодная нужда уносила миллионы жизней ваших братьев.
Германское правительство знает, что только полное перейстройство сельского хозяйства явится основой к улучшению вашей жизни.
Рейхсминистерство освобожденных областей уже сейчас, еще до окончания борьбы с большевизмом объявляет.
НОВЫЙ ПОРЯДОК
ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ
Несмотря на все трудности военного положения, немцы пошли на жертвы и лишения, дабы теперь же оказать вам помощь и, совместно с вами, восстановить опустошенное и разрушенное большевиками сельское хозяйство. Новый Порядок землепользования является первым шагом к окончательному разрешению земельного вопроса.

КОЛХОЗНАЯ СИСТЕМА НАВСЕГДА УПРАЗДНЕНА
ВСЕ ЗАКОНЫ И РАСПОРЯЖЕНИЯ БЫВШЕГО
СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ
Целью нового порядка землепользования является единоличное хозяйство и единоличное пользование землей. Эта цель буде достигнута при помощи либо земледельческих товариществ либо самостоятельных крестьянских единоличных хозяйств. Путь к этому ведет через Общинные Хозяйства, которые во многих случаях необходимы в качестве переходной формы, ибо сперва, общими усилиями и в совместной работе, должны быть преодолены ужасные последствия губившего вас колхозного строя. Резкий переход к новому порядку оставил бы крестьянина без средств, необходимых для обработки земли.
Поэтому, единоличная обработка земли может быть введена тотчас же только там, где для единоличного ведения хозяйства имеются необходимые машины, земледельческие орудия и достаточное количество рабочего скота.
Для того, чтобы приобрести необходимые средства, для того, чтобы обеспечить лучший сбор урожая при помощи наличных средств, - надо будет сначала остановиться на форме Общинного Хозяйства.

ОБЩИННОЕ ХОЗЯЙСТВО
ведется по указаниям сельско - хозяйственных отделов Германского Управления. Все работоспособные крестьяне – члены Общинных хозяйств, должны принимать участие в общей работе.
Общинные Хозяйства являются только переходной формой. Они предоставляют земледельцу уже теперь значительные преимущества, по сравнению с бывшей колхозной системой. Приусадебный участок которым ты пользуешься, как член общинного хозяйства, является твоей частной собственностью и освобождается от налогов.
Твой приусадебный участок может быть увеличен по твоему желанию. Однако только в том случае, если ты сможешь собственными силами, не в ущерб работе в Общинных Хозяйствах, правильно обработать твой увеличенный приусадебный участок.
При колхозном строе ты мог держать лишь одну корову, теперь ты можешь держать скот в неограниченном количестве. Сельско - Хозяйственный Отдел Германского Управления будет широко поддерживать и поощрять твое скотоводство.
Вместо существовавших при колхозной системе трудодней, ты получишь доходы, соответствующие твоему труду: вместо эксплоатаций – справедливое вознаграждение за труд!
Крестьяне! Как только позволят обстоятельства, вы, по вашему заявлению, будете  наделены землей для единоличной обработки и единоличного пользования, и тем самым будет полностью осуществлено давнишнее ваше желание:

ЕДИНОЛИЧНОЕ ХОЗЯЙСТВО
И ЕДИНОЛИЧНОЕ ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ.
ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЕ ТОВАРИЩЕСТВО
Заявки по наделу разрешаются соответствующими сельско – хозяйственными отделениями Германского Управления. Непременным условием для надела землей служит выполнение Общинным Хозяйством всех обстоятельств, и в первую очередь – по поставкам. Земля для личного пользования будет разделена полосами, расположенными в разных полях севооборота земледельческого товарищества. При этом, по мере возможности, будет учтено качество земли и расстояние наделяемых участков от крестьянских дворов. Самовольный раздел земли воспрещается.
Молочно – убойный и рабочий скот, а также и орудия сельско – хозяйственного производства, будут распределены между группами крестьян или между отдельными дворами. Исключение составляют сложные сельско – хозяйственные машины, молотилки, тракторы и машины тракторной тяги.
Крестьяне, получившие землю для личного пользования, объединяются в земледельческие товарищества, план засева которых соответствует директивам сельскохозяйственного отдела Германского Управления.
Пахота и посев производится крестьянами совместно.
Дальнейшая обработка и сбор урожая ведутся лично каждым крестьянином.
Каждый крестьянин наделяется одинаковым участком земли. Однако, при некоторых условиях, будет приниматься во внимание число работоспособных членов семейства.
Так как каждый крестьянин наделяется землей в постоянное пользование, то повышение агрикультуры и урожайности надела повышает и его доход.
Тот, кто не будет исполнять распоряжений Гарманский Властей, или политически неблагонадежен, кто окажется неспособным к ведению единоличного хозяйства – будет лишен земельного надела.
При благоприятных условиях, и если в единоличном хозяйстве имеется как нужный инвентарь, так и рабочий скот, тогда может быть произведен и раздел земли на

САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ, ЕДИНОЛИЧНЫЕ, КРЕСТЬЯНСКИЕ ХОЗЯЙСТВА.
Самостоятельным единоличным хозяйством будут наделены только способные, трудолюбивые и во всех отношениях благонадежные крестьяне. Чтобы помочь крестьянам, Сельско – хозяйственный Отдел Германского Управления разрабатывает, на основании приобретенного опыта, планы посева и агротехнические правила для оказания помощи крестьянам. Установленные для каждого двора поставки должны быть сданы в срок. Хозяева, плохо обрабатывающие выделенный участок земли, теряют на него право в пользу других.
Работайте вместе с нами! – Чем лучше будете работать, тем лучше будете жить!
Все зависит от производительности вашего труда. Конечная цель нового земельного порядка:
ТРУДОЛЮБИВОМУ ХОЗЯИНУ – СВОЯ ЗЕМЛЯ!

ЦНИБО. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 87. Л. 49-50. Текст представлен без исправлений как в оригинале.
 
Приложение 12

Из справки по Азербайджанскому легиону

Общие положения
В ноябре 1942 года немецким командованием в Польше (ст. Едлины) сформирован азербайджанский легион из военнопленных азербайджанцев, содержавшихся в лагерях военнопленных в частности, в лагере г. Ченстохова.
Практически формирование происходило при таких обстоятельствах:
Всех военнопленных лагеря немцы стали разделять по национальностям, проводя при этом соответствующую агитационную работу. Среди азербайджанцев агитработу проводил азербайджанец (фамилия не известна), который о себе говорил, что ранее работал преподавателем советского института, а затем проживал в Берлине.
Сопоставляя Германию и Сов. Союз, он говорил, что в Германии трудовой народ живет хорошо, культурно и свободно, а в Советском Союзе национальные меньшинства угнетались большевиками и евреями, которые отняли у азербайджанцев обычаи и праздники, свободу и национальные традиции.
В дальнейшем, в процессе формирования, вся агитационная работа была направлена на провокационную клевету по адресу Советской власти и большевиков в острой форме; на восхваление Германии и немецкой армии.
Азербайджанцам говорили, что они должны вступить в азербайджанский легион для вооруженной борьбы с помощью и с участием немецкой армии за «освобождение» Азербайджана от «ига большевиков», за создание «народной власти независимого Азербайджана».
Наряду с острой политической агитацией, перед военнопленными ставилась дилемме: или оставаться в лагере, перенося все ужасы положения военнопленного или вступить в легион и бороться с Красной Армией.
Многие военнопленные по этой причине, а политически морально неустойчивые, поверив провокационной агитации, начали вступать в Азербайджанский легион.
Нашлись и добровольцы из ярых врагов Сов. власти, Изменников Родине, националистов, быв. мулл, репрессированных и уголовных элементов.
Последние составили цементирующее ядро легиона, через которое в дальнейшем немцы проводили свою работу.
Как и в других национальных формированиях, политическую работу в легионе проводили также лица, окончившие специальные курсы пропагандистов, организованные «Русским комитетом». На эти курсы командируются лица с высшим и средним образованием, быв. средний ком. состав Красной Армии, зарекомендовавшие себя активными врагами советской власти.
Цель курсов – подготовка пропагандистов для работы в национальных формированиях «Русской Освободительной Армии».
Организационное построение и вооружение легиона
Азербайджанский легион состоит из пяти батальонов, в том числе одного рабочего батальона.
Каждый стрелковый батальон состоит из трех стрелковых рот и одной саперной.
В роте насчитывается до 200 чел. легионеров. Роты разделяются на взводы, взводы на отделения. На вооружении легиона имеются винтовки, пулеметы, минометы, пушки русского происхождения.
Немецкого оружия в легионе нет.
Легионеры получают паек немецкого солдата.
Командный состав
Не доверяя легионерам, немцы, наряду с назначением командиров из нацменов, прикрепляют к подразделениям немецких офицеров, которые контролируют и направляют деятельность командиров подразделений.
Так, азербайджанским легионом командует азербайджанец и одновременно немецкий офицер. То же самое в батальонах, ротах и взводах.
Деятельность мулл, как политических агитаторов
В каждой роте легиона имеются муллы, через которых немцы осуществляют наиболее действенную агитацию, используя религиозные чувства легионеров, особенно пожилых возрастов. Эти муллы подобраны из бывших военнопленных, которые при Сов. власти скрывали свое соц. положение мулл и проникали в Красную Армию, а также из проходимцев, объявивших себя муллами.
Наибольший эффект приносит прием «бесед с аллахом», когда мулла, играя на суеверных и религиозных чувствах слушателей, в исступлении, с пеной у рта, помутневшими глазами, корчась в судорогах, «говорит с аллахом».
«Во время «бесед с аллахом» мулла передает слушателям «волю аллаха», которая всегда сводится к тому, что мусульмане должны бороться с большевиками и Советской властью, за немецкую армию, на поясах солдат которой написано «с нами бог».
(Из показаний б. легионера от 30.04.43 г.)
Муллы носят форму командного состава со знаками различия как у ком. отделения. Вооружены пистолетами. В легионе они пользуются привилегированным положением.
Моральное состояние легионеров
Основная масса легионеров настроена против немцев, но открытого протеста не выражает, т.к. подразделение легиона насыщены антисоветскими элементами, которые следят за легионерами и информируют командование.
Настроение солдат ухудшилось, когда они узнали что едут не на Кавказский фронт, как обещали немцы, а в Брянские леса на борьбу с партизанами.
Перед посылкой 4-го батальона в Брянские леса немцы прибегли к очередной  провокационной уловке. Она заключалась в том, что муллы провели «беседу с аллахом», который «повелел» мусульманам бороться против его и Азербайджана врагов – партизан.
На молитве все поклялись аллаху выполнять «его волю».
Но часть легионеров видела эту уловку немцев и расценила ее по-своему.
«Многие это расценили как растущую слабость немецкой армии, которая больше одна со своими союзниками не может противостоять Красной Армии, а привлекает к борьбе народы Сов. Союза против Советской Армии».
(Из показаний б. легионера от 30.04.43 г.)

Дислокация батальона
5-й рабочий батальон дислоцируется на ст. Едлино (Польша).
4-й батальон в марте 1943 г. прибыл в Брянские леса для борьбы с партизанами.
Дислоцировался 4-й батальон в пос. Дубровка, Орловской области и использовался на охране ж.д.
Штаб батальона размещался на ст. Олсуфьево.
В последних числах мая 1943 г. батальон был брошен на борьбу с партизанами.

Начальник 2 отд. 4 отдела
УНКГБ майор государственной
безопасности                                                           /Прудников/

Опер. Уполномоч. 2 отд. 4 отдела
УНКГБ по Орловской области                              /Мещевцев/

АУФСББО. Открытый фонд. Д.24. Л. 5-6.
 
Сведения об авторах

Е.Н.Шанцева
Дата рождения: 12.02.1986 г.
Аспирантка БГТУ кафедры «Философия, История и Социология».
В настоящее время работает над диссертацией на тему «Сотрудничество части населения Брянщины с оккупационными властями в период с октября 1941 г. по сентябрь 1943 г.»

В.В.Дзюбан
Дата рождения: 15.08.1971 г.
Кандидат педагогических наук, доцент кафедры «Философия, История и Социология». Кандидатскую диссертацию защитил в 2002 г. Доцентом кафедры «Философии и истории» БГТУ работает с 05. 07. 2004 г.
Направления научных исследований: социология культуры, социология молодежи, ценностные ориентации молодежи. Работает над докторской диссертацией по социологии работы с молодежью. Является руководителем Брянского регионального отделения Российской социологической ассоциации (РоСА), зам. директора НИИ СИ при БГТУ, зам. зав. кафедрой «Философия, История и Социология» БГТУ.

Ю.Т.Трифанков
Дата рождения: 2 декабря 1943 г.
Доктор исторических наук, профессор кафедры «Философия, История и Социология» БГТУ; член совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата и доктора исторических наук БГУ им. акад. И.Г.Петровского; председатель экспертного совета конкурсных научных работ по правоведению при Брянской областной администрации; член ученого совета Брянского института повышения квалификации работников образования (БИПКРО); член Российской Социологической Ассоциации (РоСА).
В 1999 г. защитил докторскую диссертацию, в 2001 г. присвоено ученое звание профессора.В 2000 - 2001 гг. работал заместителем главы администрации Брянской области по науке, образованию и культуре. Ему был присвоен квалификационный разряд «Действительный государственный советник Брянской области 1 класса».
 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ    3
ВВЕДЕНИЕ    5
ГЛАВА 1. ОТ ПАССИВНОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ К ПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЕ. ГЕНЕЗИС ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ    7
ГЛАВА 2. ОТ СОТРУДНИЧЕСТВА К ПРЕДАТЕЛЬСТВУ. ГЕНЕЗИС КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА    58
ЗАКЛЮЧЕНИЕ    167
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ    171
ПРИЛОЖЕНИЯ    176

 
Научное издание

Е. Н. Шанцева, В. В. Дзюбан, Ю. Т. Трифанков

БРЯНЩИНА В ПЕРИОД ОККУПАЦИИ 1941-1943 гг.:
ГЕНЕЗИС ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ
И КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА

Научный редактор            Ю.Т.Трифанков
Редактор издательства     О.З.Зрелова
Компьютерный набор      Е.Н.Шанцева

Темплан 2010 г., п.43
Подписано в печать   06.09.10 .Формат  60×84 1/16. Бумага офсетная. Офсетная печать. Усл. печ.л.   16,85   Уч.-изд.л.   16,85   Тираж 500 экз. Заказ.

Издательство Брянского государственного технического университета
241035, г.Брянск, бульвар им. 50-летия Октября,7,тел. 58-82-49.
Лаборатория оперативной полиграфии БГТУ, ул. Институтская, 16.