1665 год. КАБАЦКИЕ И ТАМОЖЕННЫЕ ГОЛОВЫ.

Ппроисхождение винокурения объяс­няется так. Сатана завидовал распространению христианской веры апо­столами Иисуса Христа и искал способ воспрепятствовать ему. Один из бесов предложил сделать это с помощью пьянства, за что сатана облачил его в царские одежды и назвал пьяным бесом.

Этот бес нашел одного бедного человека, идущего в Иерусалим, и научил его винокурению. С помощью травы хмеля они изготовили брагу, сделали металлические кубы с трубами, накинули горшки, замаза­ли их тестом и пропустили трубы сквозь кади, полные воды, а под кубами разожгли огонь и таким образом начали варить вино — "и поиде сквозь кадей трубами аки хитрое зелие..." Зелье разлили в скляницы, и этот бедный человек, а по сути дела — первый в истории человечества самогонщик, угостил им царя с вельможами, которые вы­пили, и так им понравилось, что захотели узнать секрет изготовления, за что царь обещал отдать половину своего государства.

Пьяный бес исчез, а этот бедный человек сам научил, как изготов­лять вино. "И оттоле разнеся то хитрое зелие, сиречь нынешнее вино, рекомая горелка, по всем странам и градам, в Цари, и в Литву, в Немцы, и во вся грады, и к нам в Свято-Русскую землю".

Сюжет этой легенды довольно примитивный, но зато в ней дается точное описание винокуренных принадлежностей XVI-XVIII веков. Основная составная часть — металлический куб с трубой, подогревав­шийся снизу огнем. Куб закрывался глиняным горшком, обмазывался тестом или глиной, а труба от пего шла через деревянную кадь с водой для охлаждения винных паров.

Наряду с прямыми налогами и таможенными сборами, доходы от кабаков были одной из основных доходных статей русского бюджета в XVII в. Обычно кабаки и таможни отдавались на откуп, и откупщик должен был уплатить оклад (не меньший, чем в прошлом году) и "над­дачу", т.е. некоторое повышение оклада. I ак, например, в Севске в 1636 г. кабацкий и таможенный сборы были па откупе у Афанасия Гаврилова сына Лебедева с товарищами. Но часто откупщиков, кото­рые должны были быть богатыми людьми, особенно в уездных городах, не находилось, и тогда сбор кабацких денег вменялся кабацким головам, выбиравшимся на год из числа богатых посадских, дворцовых или чер­носошных людей. Эта обязанность была весьма обременительной, так как голова отвечал за недобор установленного оклада не только своими деньгами, но и шкурой. В помощь голове выбирали целовальников. Голова и целовальники в течение года обязаны были заниматься толь­ко государевым делом, а свои промыслы и торги отложить. Доходы кабака тщательно регистрировались в книге сбора кабацкой прибыли.

В 1665 г. головой брянского кружечного двора был избран Семен Мокеев. Миссии этой он, наверное, не обрадовался, так как сразу же пишет в Москву, что из-за малолюдства в Брянске невозможно соби­рать положенных денег. Из Разрядного приказа в Москве следует строгий указ собрать всю сумму, а в случае невыполнения наложить на голов кружечного и таможенного дворов штраф по 100 руб. с головы.

Кабацкие головы, не собравшие установленной суммы, подвергались "правежу", который совершался таким образом. Приходили стрельцы с батогами — пучками тонких деревянных палок — и били провинив­шихся по голым ногам. Экзекуция начиналась обычно с восходом сол­нца и длилась час. На следующие дни её повторяли, и так продолжа­лось до тех пор, пока не будут внесены необходимые деньги.

В 1679 г. брянские пушкари Борис Гамов и Василий Черниговец в своей челобитной просили отсрочить до возвращения их со службы правеж начетных денег за недобор во время пребывания Гамова головой кружечного двора, а Черниговца — ларечным.

Деньги, вырученные с таможенных и кабацких сборов, должны были два раза в год отсылаться в Москву — в Разрядный приказ. На месте их можно было использовать только после специального разрешения. В 1665 г. в Белгородский, Севский и Новгородский полки был послан именной указ, по которому таможенные и кабацкие доходы разрешалось не высылать в Москву, а по "наряду" из Разрядного приказа раздавать на жалованье ратным людям. Предписывалось дать в Разряд сведения: о суммах таможенных и кабацких откупных денег, вносимых откупщи­ками; списки "верных голов", целовальников и откупщиков; о ценах на таможнях, кружечных дворах и кабаках; документы о выборах голов и целовальников и поручные записи на откупщиков.

Кабаки обычно открывали в уездных городах, так как здесь сосре­доточивались служилые люди, получавшие денежный оклад. Служи­лым людям вьтить всегда хотелось, а оклады выдавались нерегулярно и небольшие, поэтому в кабаках оставляли в заклад одежду и даже оружие. Во время Смоленской войны в 1633 году в Брянске был произведен смотр служилым людям, во время которого выяснилось, что многие пропили в кабаках своё оружие и платье. За этим последовал указ о запрещении брянским ратным людям пропивать своё снаряже­ние.

Пропивались не только служилые люди, но и тяглые: посадские и крестьяне. Это приводило к невозможности исправно исполнять госу­дарственное тягло. Злоупотребления вином духовенства приводили к подрыву авторитета церкви. Под давлением общественного мнения, вы­ражавшегося в многочисленных челобитных посадских и волостных миров, и по настоянию патриарха Никона была проведена реформа питейного дела. 11 августа 1652 г. вышел царский указ, в соответствии с которым все кабаки ликвидировались, а вместо них, только в городах, создавались кружечные дворы. Вино здесь; продавали только на вынос и большими мерами: ведрами, кружками и чарками. Объем чарки уве­личивался в два раза. Распитие водки на кружечном дворе запреща­лось. По воскресным дням и во время постов торговля вином запреща­лась. Вино запретили продавать духовенству и отпускать в долг, чтобы не разорять "питухов".

Как и все подобные попытки бороться с пьянством законодатель­ным путем, реформа Алексея Михайловича не оправдала себя. В результате существенного сокращения дней продажи и прекращения мелкой и распивочной торговли казенная питейная прибыль резко сократи­лась. Через 10 лет старая система кабаков была восстановлена. Народ, как и прежде, стал пить в своё удовольствие, сколько ему хотелось, а государева прибыль увеличилась.

В архиве древних актов сохранилась не одна "Книга прибыльных денег с продажи вин". Учет доходов начинался с нового года — т.е. с 1 сентября. Благодаря одной из таких книг Севского кружечного двора мы можем проследить доходы от винной торговли и количество выпи­того в Севске вина с 1 сентября 1675 по 31 августа 1676 г. Деньги поступали от продажи водки, которую обычно называли вином, пива, хмельного мёда и браги. Четверть вина московской меры отпускалась по 2 алтына (6 коп.), пива — по 4 денги, пуд мёда — по алтыну, четверть браги — по 2 денги.

Таблица доходов от продажи  хмельных напитков на Севском кружечном дворе в 7184 г. (1675/76 гг.)

Месяц                   От продажи           От продажи         Общий доход

водки                пива и мёда

Сентябрь        46 руб. 7 алт. 4 ден.          20 руб.               66 р. 7 а. 4 д.

Октябрь             50 р. 16 а. 4 д.           33 р. 4 а.            83 р. 20 а. 4 д.

Ноябрь               30 р. 3 а. 2 д.               29 р.                 59 р. 3 а. 2 д.

Декабрь                20 р. 30 а.                 42 р.                     62 р. 30 а.

Январь                  43 р. 30 а.                 21 р.                     63 р. 30 а.

Февраль                   16  р.                     10 р.                            26  р.

Март 5 р.                7 р. 12 а. 4 д.      12 р. 12 а. 4 д.

Апрель                     23 р.                     45 р.                             68 р

Июнь                        25 р.                      15 р.                    40 р.

Июль                        15 р.                     20 р.                    35 р.

Август               40 р. 13 а. 2 д.       70 р. 6 а. 4 д.              110 р. 20 а.

Таким образом, доход от кружечного двора в 1675 г. составил 651 рубль 24 алтына 2 денги, а средний годовой доход равнялся примерно

600 рублям.

Иногда среди поставщиков вина называются уроженцы других уез­дов и даже соседней Украины. 5 января у черкашенина Игната Григорьева из слободы Черной Новгородского уезда по 10 алтын за ведро закуплено 150 ведер водки на общую сумму 45 руб.

11 января у севского пушкаря Семена Волкова было закуплено 200 ведер по 10 алтын на сумму 60 руб. 1 февраля драгун из села Алешко-вичи Иван Асранасьев продал 20 ведер по 9 алтын на 6 руб.

Поставка вина была очень выгодным делом, заниматься которым не брезговал никто. 6 февраля 30 ведер по 10 алтын на сумму 11 руб. 3 алтын 2 денги продал поп севской Никольской церкви Григорий. У драгуна из дер. Козловой Ермолая Корелы было куплено 17 ведер по 9 алтын. 15 февраля было куплено 67 ведер у драгунов из села Орлея, из дер. Страчевой, из села Быкова и у севского казака Герасима Федо­рова. Основные закупки вина производились в зимнее время, так как в этот период обычно производилось винокурение. Но бывали и исклю­чения: так, 28 февраля у севского пушкаря Семена Волкова было закуп­лено 108 ведер по 10 алтын, а 23 августа он же поставляет еще 101 ведро по 9 алтын. Севские пушкари были самыми крупными постав­щиками вина. Всего же с 1 сентября 1675 г. по 1 сентября 1676 г., с учетом остатков за предыдущий год, было приобретено 1558 ведер с четвертью вина. Из этого количества продано и роздано в расход 1249 ведер вина. Остаток составил 309 ведер 1 четверть.

Верным головой на севском таможенном и кружечном дворе в 7184 г. (с 1 сентября 1674 по 1 сентября 1675 г.) был Иван Сыромятников. При передаче дел другому верному голове с целовальниками было оп­риходовано 309 ведер и одна четвертина нераспроданного вина, кото­рое, по оценке ценовщиков, шло по 10 алтын за ведро; всё то вино стоило 103 рубля.

Вино обычно курили севскйе пушкари и драгуны, а после большими партиями поставляли его на кружечный двор, где оно отпускалось по другой цене.

1 сентября 1675 г. у одного из севских пушкарей было куплено 50 ведер по 9 алтын за ведро на общую сумму в 15 рублей. 6 октября куплено 30 ведер по 9 алтын на сумму 9 руб. у севского пушкаря Щербакова. 25 декабря у пушкаря Семена Волкова было куплено 167 ведер по 10 алтын за ведро — на 50 руб. 3 алт.

Если вино закупалось в готовом виде, то мёд — в виде сырца. При приемке дел у прежнего головы Ивана Сыромятникова 1 сентября 1674 г. был оприходован остаток нераспроданного "кислого" мёда в 50 ведер и 33 пуда мёда-сырца. Ведро кислого мёда стоило 3 алтына 2 денги, а сырец шел по 25 алтын за пуд. Осталось также полкипы хмеля ценой в рубль.

Мёд в Севске закупался у местных стрельцов и посадских людей. Так, 8 сентября было закуплено 4 пуда мёда у севского стрельца Ивана Костеного. Позже, 10 января, он продает ещё 42 пуда по 25 алтын за пуд на сумму 33 руб. 16 алтын 4 денги. 1 августа у него же было куплено еще 14 пудов мёда. 7 октября у севского пушкаря Васи­лия Шереметцева приобретено 30 пудов мёда за 22 руб. 16 алтын 4 денги.

10 октября у двух комарицких драгун из деревни Веретенино Радо-гощекого стана куплено 35 пудов мёда. 23 октября рыльский посадс­кий человек Иван Кирпичев поставил 25 пудов мёда на сумму 18 руб. 25 алтын. 1 февраля у севского городского воротника куплено 28 пудов мёда на 21 руб. 12 алтын и хмеля на 2 рубля. Всего за год, с учетом остатка, было куплено 211 пудов 3 четверти мёда. 176 пудов "изошло" на изготовление хмельных напитков, 8 пудов 3 четверти составил воск, а 33 пуда осталось.

Закупленный сырцовый мёд обычно "ставили", т.е. подвергали про­цессу брожения. Так, 1 января 1676 г. в двух ставнях было поставлено 12 пудов мёда, закупленного в октябре по 25 алтын за пуд. К нему было добавлено хмеля на 5 алтын. Водовозам и работникам за работу на корм и дрова было уплачено 3 аЛтына. Таким образом, себестои­мость мёда составила 9 руб. 8 алтын. Из поставленного мёда было слито 77 ведер хмельного напитка. Продавалось ведро по 8 алтын. После продажи чистая прибыль составила 8 рублей 25 алтын 2 денги.

На поддержание таможенного и кружечного двора требовались оп­ределенные средства, которые брались из доходов. По записям 1675-76 гг. можно определить потребности этих учреждений: 3 избы, в которых находились таможня и кружечный двор, нужно было отапли­вать, нуждались они и в ремонте, требовалась бумага для делопроизвод­ства, свечи для освещения. 1 сентября 1675 г. у севского стрельца Якова Маромошкина была куплена десть бумаги (24 листа), за кото­рую уплачено 2 алтына 4 денги; 2 октября у севского стрельца Ивана Костеного куплено 2 дести бумаги на 5 алтын 2 денги. 1 сентября куплено 100 сальных свечей на 6 алтын, 22 декабря за 10 возов дров уплачено 13 алтын 2 денги. 12 октября за две кади, которыми мерили

хлеб, уплачено 2 алтына 4 денги,, 16 октября купили за 2 алтына 5 шаек для бани. В декабре потребовалось починить печь в бане. Для этого у казака Севского полка Микитки Павлова было куплено 300 кирпичей на 20 алтын. 6 алтын было уплачено за работу печному мастеру.

В статье расходов отмечались также выдачи вина в особых случаях по приемной цене, а не по казенной отпускной. Так, 21 октября прибыл в Севск отряд военных людей князя Каспулата Муцаловича Черкас­ского. С ним были Демир-Мурза Черкасский, едисанский Демир-мур-за Юрматьев, 2 сотника, 2 толмача, 20 калмыков, 2 новокрещена, 3 гребенских казака, 7 астраханских стрельцов — всего 58 человек. На два дня им было отпущено 8 ведер вина и 5 ведер мёда. За вино с них взяли, по его приемной стоимости, 2 руб. 13 алтын 2 денги, а за мёд —по половине ставочной стоимости — рубль 6 алтын.

С одной стороны, обязанности кабацких голов были тяжелой повин­ностью, а с другой, при удаче и изворотливости, здесь можно было и нажиться. Русские люди во все времена зорко следили, чтобы их ближ­ние не отхватили себе чего лишнего. Поэтому на кабацких голов, когда обоснованно, а когда и напрасно, постоянно сыпались жалобы. Так, в 1670 г, брянский стрелец Афанасий Семиглазов написал извет на брян­ских кабацких голов — посадских людей Ивана Раюшкина, Семена Воротникова и Ивана Вяхирева сотоварищи, — обвинив их в краже государевых сборных денег, хлебных запасов и в безденежном пользо­вании государевым питьем. Воротникова и Вяхирева стрелец обвинял в даче взяток с той целью, чтобы их определили головами на кружеч­ный двор. Несколько позже подьячий Иван Озеров подает извет на брянского кабацкого голову Льва Новгородцева, который, якобы, "коры­стовался казенным хлебным запасом, деньгами и питьем, а также про­дал казенную мельницу.

Кабаки были непременным атрибутом ярмарок, куда съезжалось множество людей с деньгами. В 1687 г. наместник Свойского монас­тыря Иоанн Максимович подал прошение великим государям Ивану и Петру Алексеевичам и великой государыне благоверной царевне и ве­ликой княгине Софье Алексеевне, чтобы они запретили торговлю пить­ем на Свенской ярмарке, так как "от пьяных людей дому Пречистой Богородицы чинятся бесчинства"; купцам невозможно провезти свои товары. 13 декабря 1687 г. из Москвы в Брянск была выслана указная память головам, целовальникам и откупщикам Брянского кружечного двора с запрещением торговать питьем во время Свенской ярмарки.

Как уже было выше отмечено, кабацкие головы одновременно отве­чали и за сбор таможенных пошлин. Кто и чем торговал в Севске в 1676-77 гг.? Об этом мы узнаем из книги сбора верных голов Алфима Михеева и Герасима Степерева с целовальниками и таможенниками, начатой 1 сентября 1676 г. по приказу стольника и воеводы Ивана Петрова Лихарева да дьяка Бориса Остолопова.

В этот день поступил первый сбор с москвича кадашевца Ивана Фомина с его москательной продажи на сумму 20 рублей: было взято по 10 денег с рубля, т.е. размер пошлины составлял 5 /о (москательный товар — это краски, клей, масло, продукты, полученные из нефти, а также лекарства).

4 сентября севский стрелец Яков Моромошкии наторговал моска­тельных товаров на 30 руб. 16 алтын. 10 сентября посадский человек из Волхова Антон Аниконов продал москательных товаров на 60 руб. и уплатил с них три рубля пошлины. Болховичи были частыми гостями в Севске. Наведывались сюда и калужане. Посадский человек из Ка­луги Иван Васильев 28 сентября уплатил 7 руб. из 70, вырученных от продажи соли. Пошлина на соль составляла 3 алтына 2 денги с рубля, т.е. 10%. Другой калужанин, Пётр Крицын, в феврале наторговал соли на 19 руб. Солью торговали также коломенские жители. 28 ноября 1676 г. Сережка Иванов, работник дьякона Леонтия.из села Бобышева Коломенского уезда, уплатил пошлину из суммы в 75 руб., вырученной от продажи соли. В феврале продали соли на 75 руб. работники кре­стьян из Переяславля Рязанского уезда.

Местные жители торговали чаще всего рыбой. Так, 6 ноября цер­ковный причетник из села Бобрик продал рыбы на 4 руб., а на следу­ющий день комарицкие драгуны из этого же села, Микифор Степанов и Тарас Иванов, продали рыбы на 30 руб.

13 ноября рыльский стрелец Мартин Дядин продал рыбы на 4 рубля. 27 ноября севский стрелец Родион Степанов продал рыбы на 40 рублей. Севский полковой казак Алешка Кислой наторговал на рыбе 60 рублей. Севские казаки, стрельцы и пушкари торговали также и москательными товарами. Пушкарь Филипп Приблуд наторговал в октябре 50 руб., а другой пушкарь, Семен Волков — 40 руб. В ноябре хорошо раскупали в Севске колечки, сережки и другие женские украшения у крестьянина Тимошки Яковлева и его трёх товарищей из села Мытова Суздальского уезда, принадлежавшего боярину Юрию Алек­сеевичу Долгорукому. Они наторговали на 24 руб.

Москательные товары, соль, рыба продавались крупными партиями. С этих продаж поступала основная часть таможенных сборов. Важной статьей доходов была и продажа лошадей: 5 октября калужский посад­ский Михаил Татаринов продал мерина рыжего ^:— с гривой на обе стороны, "срослых" лет —- севскому ямщику Федору Микулину, взяв за него 7 руб. С продавца таможенный сбор составлял 1 алтын 4 денги, и 9 денег — с покупателя. Пошлина с продажи лошадей составляла 5 /о. Часто конями торговали рыльские посадские люди. 10 октября рылянин Петр Михайлов продал гнедого мерина, 7 лет, комарицкому драгуну Климке Исаеву за 2 рубля. 18 декабря "гулящий" человек Якушка Федоров продал за 2 рубля мерина голубого севскому стрель­цу Фоме Хмелеву. 10 июня посадский человек из Белёва Фёдор Ко-чергин продал серую кобылу драгуну из Радогощского стана Василию Пехтову за 63 алтына 2 денги, т.е. за 1 руб. 90 коп. Таким образом, цена хороших лошадей колебалась от двух до семи рублей.

Помимо пошлин с продажи товаров, поступали доходы с бани и Туличевского перевоза. Общую сумму таможенных доходов за 1676/ 77 гг. можно выразить в таблице (см. след. стр.).

Сумма таможенных сборов была меньше суммы кабацких доходов, но нужно учесть, что для того, чтобы получить доход с кабака, туда нужно было вложить значительные средства, так что таможенные сбо­ры, по своей чистой прибыли, превосходили винные доходы. Финанси­стам нашего времени, отказавшимся от доходов от продажи винной продукции, наверное, не стоит пренебрегать древним российским опы­том.

Государственные доходы от кабаков и таможен в Севске составляли в среднем около 700 руб. в год. Такой суммы, конечно, было недоста­точно для содержания многочисленного гарнизона, и недостающие сред­ства получались из Москвы.