Хутор Любин Брянщина

В 1943 году, с января по сентябрь, на хуторе размещался и вел бои с фашистами партизанский отряд имени Спартака. Мемориальная доска на стене учебного корпуса напоминает об этой героической странице истории хутора. Другое напоминание — каменная коробка бывшей конюшни, сго­ревшей в то военное время и пока еще не восстановленной.

В массив окружающего Любин Хутор леса и «вплавлен» парк. Он раски­нулся перед местом бывшего дома и своей частью охватывает усадьбу с боковых сторон. Общая площадь парка около 15 гектаров.

По планировке парк относится к регулярным. От Большой поляны пе­ред домом лучами расходятся аллеи. Северный луч — «графская дорога» — уходит далеко в лес. Говорят, что на протяжении двух верст дорога рань­ше была замощена кирпичом и служила для конных прогулок. Теперь по ней можно быстро прийти к лагерю партизан-спартаковцев — это всего несколько сот метров от парка. Там сохранились остатки землянки, постав­лен обелиск в честь комсомольцев-героев военного леса. Юго-западный луч от границы парка, еще сохранившей в этой части следы граничного рва с валом, продолжается широкой березовой аллеей дороги на Внуко-вичи. Остальные лучи доходили до границ парка.

Регулярной планировке парка соответствует симметричное располо­жение зданий усадьбы. Размещенные вокруг двух прямоугольных дво­ров, следующих один за другим от большого дома, они «поддерживают» главную продольную ось всего ансамбля. В этом постройкам помогают две прямые каштановые аллеи, окаймляющие среднюю партерную часть дво­ра. Вероятно, между ними размещался цветник.

Пока не найдено документов, раскрывающих время устройства усадьбы и закладки парка. Архитектура сохранившихся зданий говорит об их постройке во второй половине XIX века. В то время новозыбковские каменных дел ма­стера культивировали самобытное архитектурное направление, являвшееся некоей местной ветвью ретроспективного псевдорусского стиля. Архитекту­ра бывшего здания конюшни выполнена в ином духе. Она несет печать имев­шего место во второй половине XIX века увлечения архитектурой эпохи Воз­рождения. Каков был архитектурный облик сгоревшего дома усадьбы, — а он, безусловно, был более ярким, — судить трудно.

Можно предположить, что до постройки каменных зданий усадьба была деревянной и основана она давно. О том свидетельствуют, прежде всего, живые «паспорта» — старинные деревья парка и гигантские каштаны в ал­леях парадного двора. Они посажены не позже первой трети прошлого века.

Любинский парк — дендрологический. Он возник в лесу и составляет с лесом неразрывное целое. Этот парк не насаждался на пустыре. Он создан на основе существующего леса. В сосновый и частично смешанный лес введены посадки других видов деревьев и кустарников. Здесь много расте-ний-экзотов. Безошибочно можно сказать, что парк Хутора Любина — это дендрологическая сокровищница среди парков Брянского края.

Но возвратим наш взор на американские липы и осмотрим правую часть опушки поляны. Здесь темная хвоя разлапистых ветвей еловой куртины отделена от земли пышным сверкающим покрывалом лоха серебристого.

А еще правее роща белой акации в окружении деревьев ильма, светло-ствольного явора (клена белого), каменного дерева (каркаса), липы, боя­рышника, увитого диким виноградом, клена, занимает фронт опушки меж­ду двумя проспектами. Нижний ярус здесь заполнен шиповником и сире­нью. На земле постлан ковер из ползучих стеблей барвинка. Над правым флангом опушки возвышается группа серых тополей. У их подножия ши­повник, а рядом с ними черноклены (клен татарский) и пара каштанов конс­ких на фоне черных тополей, лип и явора.

Таково озеленение Большой поляны парка. Это живой «университет» для паркостроителя. Не сходя с места, лишь поворачивая голову, можно видеть десятки пород растений, в красивых сочетаниях размещенных по опушке.

Но этим не исчерпывается видовое богатство парка. В нем встречаются лиственница европейская, орех грецкий, яблоня лесная, ирга, берест, жи­молость татарская, крушина ломкая, бересклет. Известный дендролог про­фессор Б. В. Гроздов, обследовавший дендрофлору парка в 1932 году, от­мечал в нем наличие еще целого ряда экзотов: ель канадскую, сосну вейму-тову, черную и сибирскую кедровую, каштан голый, орех серый, катальпу, гледичию, карагану, карию, дерезу (чапыжник), спирею зверобоелистную.

Нужно отдать должное руководству школы, в ведении которой находится парк. К нему отношение бережное, но лишенное любознательного интереса.

Однако парк нуждается в детальном изучении его дендрофлоры специ­алистами- дендрологами. Они могли бы помочь в инвентаризации его цен­ных насаждений, нанесении их на план. Без этого нельзя даже подступиться к уходу за парком. Здесь много самосевной поросли, которая глушит цен­ные насаждения.

В настоящее время проспекты аллей теряются в сомкнутых кронах круп­ных деревьев. Некоторые аллеи на значительных участках заросли полнос­тью. Возможно, надо очень осторожно осветлить парк, убрать ненужные ра­стения, восстановить перспективы аллей. Все это постепенно мог бы вы­полнить коллектив школы. Но ему надо помочь.