Жизнь села Губонино. Брянщина.
1877 год Зарождалась Бежица с сельца Губонина
Заселяемая площадь Губонино, его границы не заходили за пределы земли, принадлежавшей Обществу завода. Ориентирами были: на востоке и юге - реки Болва и Десна, на севере - кладбище, на западе - торфяное болото.
Со строительством В.Ф.Крахтом и П.И.Губониным бараков и казарм для рабочих окончательно сформировалась захолустная рабочая окраина. Но сельцо имело какой-то неоседланный вид. Удручающую картину дополняли немощеные, пыльные улицы: без единого деревца летом, с огромными сугробами, чуть ли не до крыш, зимой. К тому же они не имели даже названий, и адресаты определялись по бытующим названиям «микрорайонов»: «Старый базар», «Крахтовская», «Постройка», «Лесопилка» и др., в каждом из которых насчитывалось несколько десятков домов. Мрачная темень окутывала по вечерам улицы Губонино. Редко, где в окнах мерцал огонек. Электричество освещало лишь квартиры заводского начальства.
В будни и праздники рабочие и их семьи спасались на первых порах от скуки и гнетущей тишины развлечениями, устраиваемыми на площади возле Петропавловской церкви и в роще, находившейся к северу от железнодорожной станции. В роще было вырыто озеро, питавшееся близлежащими ключами. Выкопанную землю сбрасывали в одно место, в результате чего образовался высоченный курган с винтовой дорожкой, ведущей вверх, к беседке. Посреди озера устроили остров с диванчиками под кудрявыми березками. Две лодочки из листового железа, окрашенные в голубоватый цвет, служили для прогулок по озеру под почетным экскортом разводимых здесь черных лебедей. В 1880 году южнее станции был разбит парк в 30 десятин, получивший название «Народного». Обнесенный высоким забором, он представлял собой не что иное, как часть красивейшей дубовой рощи, тянувшейся чуть ли не до старого базара. К услугам любителей острых ощущений были карты, азартные игры «в орлянку», кулачные бои и кабаки «Раек» и «Таганок».
Служащие же находили отдушину в создании разного рода кружков. Примерно с 1884 года в сельце проживал учитель Петр Ильич Привалов, большой любитель музыки и пения. Хороший скрипач, он обладал и некоторыми организаторскими способностями, создал небольшой музыкальный кружок, члены которого собирались у него на квартире. Постепенно кружок, при содейст-иии педагогов Н.В.Гринцвейна и Е.В.Нигрицкой, разросся, что позволило создать любительский оркестр и осуществить мечту многих жителей о более или менее регулярных музыкальных иечерах, где можно было бы не только послушать музыку, но и потанцевать.
Благодаря неустанным хлопотам П.И.Привалова удалось получить разрешение у директора завода В.Ф.Крахта на устройство таких вечеров раз в неделю в помещении училища. На вечерах собиралось до 60 заводских служащих, учителей, врачей. Часты были и приезды гостей из Брянска и Орла. Вечера эти носили непринужденный характер. Выбирались дамы-распорядительницы, которые по очереди сервировали стол к чаю. В более торжественные дни, один-два раза в год, при большом стечении народа проводили танцевальные вечера в какой-либо мастерской завода, чаще всего в паровозосборной, превращаемой по такому случаю в декорированный зал, украшенный флажками и елками.
Одним словом, от тихой провинциальной тишины некогда дремучего лесного уголка Брянского уезда не осталось и следа. Уже в шестом часу утра со звучным и протяжным гудком заводской трубы, призывавшей дневную смену на работу, начиналась лихорадочная жизнь всех обитателей Губонино. Звон колесных скатов, градобой 1слепальных молотков, лязг и скрип железа по железу, львиное рыканье подземных взрывов, остервенелый визг циркульных пил, дробный клев чеканов и неторопливая жвачка дробилок на заводах и лесопилке оглушали всех с утра до ночи. К этому грохоту добавлялись шорохи и шипенье станков, шелест и щелканье бесчисленных приводных ремней. Острый, шипящий свист дополняли «кукушки» - небольшие паровозы, обслуживавшие мастерские и снующие по всем направлениям рельсопрокатного завода. Свой аккорд вносила и станция. Звонко и протяжно пел на сигнальном посту рожок, и искоре с гулом и грохотом, вскрикивая трехтоновым гудком, проносился поезд ...
