Город Мглин Брянщина

ВЕРНОСТЬ ГЕРБУ

Город Мглин, принадлежащий к числу исторических городов Брян­ского края, расположен на расчлененных оврагами берегах речки Судынки, впадающей в Воронусу, приток Ипути. Наименование города связывается с окружавшими его некогда дремучими, сумрачными и мглистыми лесами.

О Мглине исторические сведения встречаются впервые в 1387 году, когда он попал под власть Литвы. Но тогда ли возник город? И насколько раньше первого упоминания о нем?

По мнению автора «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, город относится к древним поселениям. К югу от него сохранилось городище домонгольского периода. На этом месте существовал город Зартый, упоминаемый в «Летописи по Ипатьев скому списку» в 1160 году, когда князь Святослав сжег и разрушил его. Позже он был полностью уничтожен татарами. Не продолжает ли современный Мглин историю своего предшественника, возро­дившись из пепла как сказочный феникс?

После разгрома в 1502 году литовских войск под Дорогобужем в числе других городов Мглин возвращен Русскому государству. С того времени более века он являлся пограничным городом, участником борьбы с крымскими татарами, литовцами и поляками. В 1618 году по Деулинскому перемирию Между Россией и Польшей отошел к Польше. В1654 году по решению Переяславской Рады Мглин вновь возвращен Русскому государству. По описи этого года, «в местечке Мглин две цер­кви деревянные... старое земляное городище, над речкою Судынкою на горе; на этом зеленом городище острожки нет».

В 1708 году город был разорен проходившими через мглинский край войсками Карла XII. В1719 году захвачен вместе с окружающими селами князем А.Д. Меншиковым, а через пять лет возвращен в состав гетманщины. В 1760 году «пожалован» императрицей Елизаветой Петровной фельдмаршалу К.Г. Разумовскому.

С утверждением в 1781 году Новгород-Северского наместничества Мглин становится уездным городом.

Петербургской комиссией по делам строений в 1782 году Мглину в числе многих городов России был разработан «геометрический план». Этот план почти не изменил исторически сложившуюся планировку города, которая представляла собой радиально-лучевую систему улиц, расходящихся от центра -земляной крепости - по направлению основных внешних дорог.

Крепость, обнесенная земляным валом с бастионами на углах, располагалась на самом высоком месте правого восточного берега реки Судынки, против ее излуки. С востока крепость имела еще одну водную преграду - ручей Голякин с его болотистой поймой и с севера -речку Молотьковку, в которую впадал ручей.

План 1782 года ограничился лишь закреплением границ городской территории и перепланировкой центра города.

Контур валов крепости - неправильный одиннадцатиугольник- по плану прерывался четырьмя въездами: с северной, восточной, южной и западной сторон. Территория крепости шестью улицами делилась на 10 кварталов правильной геометрической формы и две площади.

На площади в южной части оставались две существовавшие церкви - Соборная и Николая Чудотворца, в северо-западной части - Воздви­женская церковь. Все храмы деревянные.

Остальная территория города сохраняла свою свободную, жи­вописную планировку с ломаными и криволинейными улицами. Они образовывали разновеликие, неправильной формы кварталы, которые обступали крепость с севера и востока, распространяясь на юг до ручья Стряпчий (впоследствии Козинец) и перекидывались на западный левый берег Судынки, следуя вдоль реки и дорог - Старо-дубской и Суражской.

У северо-восточного угла крепости, там, где сходились большая столбовая Смоленская дорога, идущая с севера, и дорога из Почепа, идущая с востока, сохранялась городская площадь с Успенской цер­ковью и городским магистратом. Вдоль юго-восточного и северного валов расширенная окружная улица выполняла роль торгово-склад-ского центра города.

С юго-востока к крепости выводила Погарская улица (дорога на Погар), с юга - улица Спасская, с запада через улицу Стародубскую

дорога вела на Стародуб, а через улицу Суражскую и проулок Грезив-ский - дорога на Сураж. Северо-восточный луч планировки - улица Заровская.

Все эти лучи вливались в окружную, идущую вдоль валов площадь-улицу. Некоторые из них «проулками» соединялись между собой вне центра города.

Архитектурный облик Мглина конца XVIII века определялся пятью деревянными церквами, земляным валом крепости, несколькими «партикулярными» деревянными строениями казенными и местной знати, а также фоном этих выделяющихся построек - одноэтажными домами центральной части и ниже расположенных по склонам пред­местий. В то время в городе насчитывалось 524 двора и 630 хат.

Одновременно с планом городу Мглину был утвержден герб. Он изображал три соединенных вместе золотых башни на зеленом фоне. Средняя башня с воротами. Геральдическая символика закрепляла историческую роль города-крепости, много лет служившего стражем Русского государства.

В 1803 году для Мглина утвержден новый «регулярный» план. Этот план геометрической сеткой накладывался на историческую планировку всей территории города. Земляные валы назначались к уничтожению, а на территории крепости проектировалась цент­ральная городская площадь с церквами, общественными зданиями и рынком. Все основные лучевые улицы спрямлялись на городскую площадь. Восточный луч (дорога на Почеп), юго-восточный луч (дорога на Погар) и улица, заключенная между ними, веером расходились от площади. Западные лучи (дорога на Стародуб и Сураж) сводились в круглую площадь Заречья и от нее двумя прямыми короткими ули­цами выходили к городской площади, вливаясь в сетку улиц правого берега Судынки.

Во время нашествия войск Наполеона Мглин был разграблен и сильно разрушен.

Следующий этап градостроительства Мглина относится к 1832 году, когда был утвержден новый план его развития. Этот послед­ний мало чем отличался от плана начала века. Он лишь исправлял трассировку некоторых улиц, приводя их в согласие со сложившей­ся застройкой. Уточнена была планировка центральной площади, которая как бы разделилась на соборную часть (к этому времени

закончен строительством каменный Успенский собор) и торговую. Кварталы жилой застройки получили детальное решение с раз­бивкой на участки и размещением жилых домов и хозяйственных строений. Намечалось развитие территории поселения в восточном направлении.

Осуществление этих планов в течение XIX и первой половины XX веков закрепило в натуре планировку города, дошедшую до наших дней.

На старинной, рукописно иллюстрированной карте Брянского, Трубчевского, Погарского и Стародубского уездов с их городами и деревнями показан город Мглин в XVII столетии. Карта, конечно, не XVII, а в лучшем случае конца XVIII века, так как на ней в качестве сим­вола Мглина изображены три башни, весьма похожие на те, которые украсили герб города 1782 года. Лицом своим башни обращены к Судынке, в луке среднего течения которой и расположен город.

Чтобы представить себе образ древнего Мглина, необходимо посмотреть на природное окружение, в котором он находился. В Древней Руси не только отдельные общественно важные постройки, но и поселения в целом всегда разумно сочетались с природой -тво­рения людей составляли естественную часть древнерусского пейзажа. И если в городе не сохранилось памятников архитектуры XVII века, то градостроительная традиция «вживания» в исторический пейзаж, безусловно, оставалась при реконструкциях и размещениях новых важных для городов сооружений.

И действительно, если посмотреть со стороны поймы Судынки на отвесно-обрывистый правый берег, поднявшийся Воздвиженской, или Казацкой, горой, то невольно почувствуешь дыхание древности. Воображение свободно рисует на вершине горы земляные валы с частоколом и над ними возвышающиеся деревянные храмы - Воз­движенский, Успенский и Николы. И несмотря на то, что их давно уже нет, береговые обрывы воспринимаются как остаток человеческих деяний, навевающих исторические воспоминания.

Традиция проявилась в том, что градостроители в конце XVIII века, в новых изменившихся условиях, но с полным пониманием значения этого важного для облика города места назначили его для размеще­ния общественного центра. Очевидно, что отсюда и надо начинать ознакомление с архитектурным образом Мглина.

Главное здесь, как, впрочем, и для всей архитектурно-ландшафтной панорамы города, дошедший до нас памятник архитектуры и истории -Успенский собор. Он положил начало созданию соборного комплек­са на обширной площади, определенной планом 1803 года.

Причины, побудившие мглинчан начатьтяжкое для них строитель­ство собора, были высокопатриотическими, глубоко традиционными. Собор Успения Богоматери построен «в память избавления Мглина от неприятельского нашествия и разорения в 1812 году, в знак до­стопамятного события оного, с общего согласия поставили на место существовавшей ветхой деревянной построить... новую каменную трехпрестольную церковь».

Заказчиком были «жители города Мглина». Основным вкладчиком средств явился коллежский асессор Григорий Лишин, пожертвовав­ший «на начальные работы 10000 рублей ассигнациями наличными деньгами и почти столько же векселями». На деньги Лишина собор выстроен вчерне, почти с куполами, но впоследствии «возникли, как горы, неудобства», так как Лишин умер, а «граждане как от скудных обстоятельств 1812 года, от ежегодных неурожаев не оправились». Окончен собор строительством за государственный счет: 5000 рублей прислано из царского кабинета в 1827 году.

Начатое в 1815 году строительство завершилось в 1830 году, и 23 октября Успенский собор был освящен.

Документы не сохранили имени архитектора - автора проекта. В создании собора жители Мглина участвовали не только сбором средств, но, по-видимому, и широким обсуждением будущего главного архитектурного произведения города.

Цель для них была ясна - создать памятник, достойный всенарод­ной победы в Отечественной войне 1812 года. И они нашли правиль-° ный путь достижения этой цели.

За основу внешнего облика собора был избран рисунок герба города - триединая золотая башня - символ стойкости в защите Ро­дины. Как и на гербе, в центре композиции главная «башня»- собор, по обеим сторонам от него - башни-колокольни, связанные с собором антаблементами с крышами в единое целое. Так понятно для каждого современность соединилась с древней историей города.

Достойный подражания архитектурный образец был найден по­близости.

Вдвадцати километрахотМглина,вселеЛяличи,за20летдоначала строительства Успенского собора была построена церковь Екатери­ны. Ее проект разрабатывался в Петербурге виднейшим мастером архитектуры русского классицизма XVIII века Джакомо Кваренги и был великолепно осуществлен местными строителями. Мглинчане по достоинству оценили архитектуру Екатеринской церкви: редкий композиционный прием объемного построения храма полностью соответствовал их замыслу. Они использовали этот прием, усилив воздействие на зрителя мощью и силою архитектурных форм, заимс­твованных из арсенала древнегреческой дорики, элементы которой стали применяться в архитектуре русского классицизма начала XIX века.

Основанная на исторической, соединенной с удачно найденной архитектурной идеей, объемно-пространственная композиция собора своим главным фасадом обращена к реке. Собор широко раскинулся на высоком плато. Внушительные размеры и живописность силуэта сделали его главной доминантой города, господствующей над окру­жающим пространством и низкой застройкой. Он придал значитель­ность всему облику города. Боковые колокольни, подпиравшие небо высокими шпилями, составляли своеобразную раму картине собора. В ее центре - мощный куб с выступающими четырехколонными пор­тиками. Он увенчан пятью массивными цилиндрическими световыми барабанами с куполами и крестами на шарах.

Подчеркнуто строгий, даже суровый характер внешней архи­тектуры, плотное расположение пластичных архитектурных масс, крупный масштаб объемных элементов, лишенных измельченности деталей, разбивка поверхностей массивных стен горизонтальными рустами, карнизы простых профилей с малыми выносами, небольшое количество окон - прямоугольных, полуциркульных, круглых - все это создает ощущение монолитной мощи и непреоборимой силы, свойственной монументальному сооружению. Таким и должен быть памятник военной доблести и славы.

Собор с внешней стороны почти лишен декоративных элементов. Архитектурные формы его - это ясный язык архитектуры русского классицизма первой трети XIX века. Детали фасадов - ниши, тяги, триг­лифы и модульоны - не многочисленны, имеют упрощенный, схема­тизированный рисунок, соответствующий общей монументальности

Греко-дорические портики с массивными колоннами и тяжелыми ан­таблементами несут пологие фронтоны - такие, как в Древней Элладе. Все элементы согласованы и «работают» на главную идею - придать собору впечатляющую силу и торжественность, выражающие триумф всенародной ратной победы.

Башни-колокольни располагались слева и справа от собора по линии его главного западного фасада. Их симметричное располо­жение выделяло главную «башню»- собор. Колокольни были трехъ­ярусные. Верхний ярус их прорезан характерными для классицизма арками, с парой колонок в каждом проеме. Углы яруса оформлены трехчетвертными ионическими колоннами, вместе со стеной несу­щими яйцевидные крыши с высокими шпилями и крестами наверху. Второй и первый ярусы - это мощные основания башен, связанные антаблементами с кубом собора.

Участок собора был обнесен сравнительно невысокой каменной оградой в виде стены с пилястрами. По стене ритмично размеща­лись полукруглые проемы, заполненные металлическими узорными решетками. Ограду прерывали несколько ворот, выделенных краси­выми павильонами (помещения привратника, сторожки, часовни), архитектурно едиными с собором и колокольнями.

В таком законченном виде собор и явился в 1832 году взорам мглин-чан. Памятник просто и естественно вошел в исторический ландшафт. Протяженность его фасада вторит вольному простору речной поймы. Узкая полоса белой ограды созвучна серебристой ленте Судынки. Она как бы повторяет обрыв берега, рельеф которого перекликается с пластикой объемов и куполов собора. Пронизанное воздухом много-главие, ажурные верхи колоколен и сквозящая воздухом колоннада органично связывают массивную архитектуру собора с окружающим пространством. В обрамлении колонн портиков открываются виды на фрагменты города, реку и заречье.

Как и внешний облик памятника, композиция интерьера вызы­вает приподнятое и торжественное чувство устремленным вверх пространством. Свет, ниспадающий из-под центрального купола, дополняется потоками света четырех угловых барабанов. В интерьере создается весьма эффектная игра света и теней.

Совокупность внутренних пространств, свободно переходящих одно в другое и связанных вместе общностью центрально-купольной

системы, позволяет воспринимать интерьер собора единым, расчле­ненным лишь арками пространством.

В плане собор не велик: двадцать на двадцать метров, без портиков и колоколен.

Ажурной преградой иконостаса выделены в восточной части три престола - соответственно трем частям внутреннего пространства. Как бы для равновесия с алтарем в западной части, над входом, сделаны деревянные хоры.

Интерьер не богат архитектурными элементами: карнизы штука­турные, простых профилей. Частично сохранились росписи, выпол­ненные масляными красками по штукатурке. На центральном куполе просматривается изображение Саваофа.Живопись сильно потемнела. Между окон барабана - изображения фигур апостолов. Из четырех полуфигур евангелистов на тромпах между подпружными арками два изображения испорчены. Еще недавно в иконостасе находились четыре больших иконы - масляная живопись на досках - образцы мастерства профессиональных художников XIX века, заслуживающие внимания. Ныне они исчезли.

В 1930-х годах колокольни собора и его ограждение были разо­браны. Архитектурный образ памятника утратил значительную часть своего величия и идейно-исторического содержания. Неуважение к истории сыграло свою роковую роль. Уже в наше время без понимания важнейшей традиции древнерусского градостроительства, заключа­ющейся в размещении значительных сооружений «лицом» к реке, к красивому природному или городскому ландшафту, к открытому для обзора месту, построили между собором и рекой здание кинотеатра. При этом повернули его задворками к за речной части города, к пойме, выставив на важный видовой план то, что не должно уродовать лик города.

После завершения реставрационных работ, конца которым, увы, не видно, предполагается разместить в бывшем соборе краеведческий музей.

Несколько позже, во второй половине XIX века, по соседству с Ус­пенским собором, внутри его ограды, построен небольшой каменный храм, сохранившийся до наших дней.

Церковь Великомученицы Варвары сменила обветшавшую дере­вянную церковь. Построена она, как и собор, на средства прихожан

Церковь «зимняя», то есть отапливаемая. Она представляет собой прямоугольный однозальный бесстолпный храм, в плане размером 12,5 х 14 метров. С восточной стороны к нему примыкает пятиуголь­ная апсида, а с другой стороны - крыльцо-паперть, ныне утраченное. Церковный зал покрыт пологим четырехскатным шатром, апсида и па­перть, не достигающие верха зала, покрыты пятискатной и двухскатной крышами. Большой шатер завершен граненой луковичной главой с крестом, которым вторят малые луковки на шейках над пирамидками кокошников по углам объема зала (завершения не сохранились).

Архитектура Варваринской церкви - это уже другая архитектурная эпоха в городе. Церковь построена в новорусском стиле, распро­страненном в России во второй половине XIX века. Для этого стиля характерно декоративное убранство фасадов, использующее мотивы и детали древнерусской архитектуры второй половины XVII века.

Углы здания закреплены пучками из трех полуколонн. Такие же полуколонны с кубоватыми капителями расчленяют на три части стены боковых фасадов, а углы алтарной апсиды отмечены малыми одиночными полуколонками. Стены между колоннами украшены нишами-филенками с аркатурным завершением на уровне капителей полуколонн. В середину ниши вписаны окна с арочным верхом. Все это придает нарядность облику здания.

Несмотря на стилевое отличие, церковь Варвары вписалась в собор­ный комплекс, будучи подчиненной более мощному и выразительному соседу - Успенскому собору. Своим сравнительно небольшим объемом она играет роль связующего звена между монументальной величест­венной архитектурой собора и рядовой малоэтажной застройкой. Эта ее важная градостроительная роль в последнее двадцатилетие XIX века утвердилась постройкой поблизости нескольких каменных одно- и двухэтажных зданий, близких по стилю архитектуре церкви. Но о них скажем позже. А теперь удалимся от центра города.

В тиши городского кладбища еще стоит заброшенная Никольская церковь. Всмотримся в ее архитектуру. Купы деревьев обступили церковь, стараясь скрыть от взора посетителей людское небрежение к своей истории. Постройка второй половины XIX века утратила свои завершения, кровлю и значительную часть штукатурки кирпичных стен. То, что осталось - объемное построение и своеобразные детали, еще хранит ее черты. Они говорят об увлечении архитектора храма мо-

тивами древнерусской архитектуры, хотя мотивы эти и переработаны на своеобразный лад. Углы объемов - колокольни, трапезной и куба церкви - обработаны гранеными полуколоннами с раскреповкой над ними карнизов. Так же граненые пилястры обрамляют единственный вход. Верхняя часть стены под карнизом между пилястрами и полуко­лоннами украшена оригинальной аркатурой с гирьками-висягами. Во всем видна рука опытного архитектора и хороших строителей.

Памятник является архитектурно-образным акцентом зеленого массива кладбища, по-своему рассказывает строительную историю города, отмеченную не таким уж большим числом архитектурных вех. Поэтому сохранение его - дело чести мглинчан.

Мы отвлеклись от центра города на его окраину с тем, чтобы уви­деть блестки новорусского стиля в архитектуре Мглина.

Возвращаясь, пройдем по улице Октябрьской и остановимся перед домом № 2. Это остаток еще одного архитектурного памятника в но­ворусском стиле. Спасо-Преображенская церковь (вторая половина XIX века) сменила упомянутую в переписной книге 1767 года как са­мую древнюю из мглинских церквей - деревянную «о единой главе с обасанью»- одноименную церковь. До сего времени уцелела только часть, перестроенная в музыкальную школу. Не ее ли былой архитек­турный облик совместно с обликом Варваринской церкви расширил и упрочил применение жителями Мглина мотивов древнерусского узорочья для украшения своих домов? Вкрапленные в обычную ря­довую застройку, не претендующую на стилевую яркость, такие дома разнообразят городской пейзаж, как скромные цветы зеленый луг. Их архитектурный наряд - связующее звено между выразительным убором памятников и рядовыми скромными домами.- придает свое­образие историческому облику города.

В центре, вблизи церкви Варвары, в 1880 году купец Онуфрий Григорьевич Попелышко, состоявший в то время городским головой Мглина, построил небольшое производственное здание, в котором ныне размещается райпотребсоюз.

На высоком цоколе поднят нарядный снаружи этаж. Архитектурные формы его декора самобытны. Они отдаленно напоминают и русское барокко XVIII века, и мотивы более ранней архитектуры XVII века и, таким образом, перекликаются с архитектурой Варваринской церкви, распространяя ее стиль на городскую частную застройку.

Одновременно с производственным зданием О.Г. Попелышко строит свой жилой дом на Погарской улице (ныне Первомайская, 46). Дом украшен богатыми рельефными очельями окон, подоконными узорными вставками, развитым по высоте карнизом.

В1880-е годы на улице Слободской (ныне улица Кирова) построено одноэтажное каменное здание уездного казначейства (ныне Госбанк), в обработке фасадов которого применен декор, схематизирующий в кирпиче формы далекой эпохи Возрождения, сочетая их с деталями русской архитектуры.

Этому памятнику близки тогда же построенный на улице Почепс-кой (улица Буденного, 35) жилой дом купца Кухмана, дом Монаховой, построенный в 1895 году на улице Слободской, дом судьи Середы и здание полицейского управления с питейным заведением в первом этаже (оба постройки 1890-х годов) на улице Смоленской (ныне улица Ленина, № б и 7) и недалеко от них жилой каменный двухэтажный дом помещика М.А. Белохвостова (ул. Ленина, 30). Во дворе этого дома и поныне стоит большой каменный склад, предназначавшийся для хранения пеньки, - образец купеческой промышленной архи­тектуры в городе. Скромно декорированный венчающим карнизом с кирпичными кронштейнами, расчлененный лопатками, лишенный оконных проемов склад производит внушительное впечатление своей монументальной массой.

На эти годы падает неожиданный проблеск в эклектичной архи­тектуре города. В 1895 году строится церковно-приходская школа на улице Суражскои (теперь улица Ворошилова, 7). Однако зданию не суждено было стать очагом просвещения. Вскоре после постройки оно было продано мелкому ремесленнику П.Т. Ляхову, который устроил в нем мастерскую по выделке овчин. Курьезная история использова­ния здания не по первоначальному назначению на том не кончилась. Многие десятилетия в нем размещается городская баня.

Разумеется, такая судьба полностью изменила внутреннюю плани­ровку здания. Но лицо его... Оно неожиданно поражает необычностью своей архитектуры. Чудо-ветер архитектурных веяний занес в Мглин модный в те годы в «большом мире» стиль модерн.

Трудно объяснить, каким чувством священник Богоявленской церкви Николай Архангельский - первостроитель здания - уловил экстра-моду и привнес ее детище в город.

Стиль модерн (новый) просуществовал на Западе и в России не­долго - немногим более десяти лет (1890 - 1990-е годы). Он отразил стремление передовых архитекторов приблизить архитектуру к новой строительной технике, новым материалам, к созданию на их основе новых архитектурных форм, осовременить архитектуру и отобразить в ее произведениях «машинизацию» жизни. Они предпочитают строить по несимметричным планам, стремятся достичь большей динамики объемных решений зданий и их декоративной обработки. Применяют смещение членений, новые «обтекаемые» формы проемов. Полу­циркульная арка уступает место трехцентровой коробовой, широко используют орнаментальные украшения (рельефы, металлические решетки, переплеты окон и другие) в виде растительных мотивов: вьющихся цветов, водорослей, лиан, абстрактных узоров. Динамика объемов и их членений призвана отразить динамичность жизни. В архитектуру внедряются новые материалы - железобетон, стекло, изразцы и керамика - для конструкций и для отделки зданий.

Здание приходской школы - единственный представитель стиля модерн в городе. Его облик, при всей скромности архитектуры, це­лостен и несет явные черты этого стиля. Асимметричны членения фасадных плоскостей. Главный фасад разделен на три разные по величине части, с различно сгруппированными тремя парами окон. Над крайними парами расположены характерные для стиля модерн украшения - круги с «подвесками», соответствующие им элементы завершений окон и подоконных вставок - не менее характерные элементы стиля.

Думается, что сохранение здесь бани - не лучший вариант исполь­зования уникального здания. Из уважения к каменному эху некогда блеснувшего стиля хотелось бы увидеть более подходящее обществен­ное использование здания после соответствующей реставрации его яркого архитектурного облика.

Застройка Мглина в первые десятилетия XX века представлена, к сожалению, немногочисленными зданиями. В их архитектуре продолжают варьироваться мотивы новорусского стиля, по-своему упрощенные и обобщенные.

Таковы жилой дом дьячка Успенского собора А.П. Брошевского, построенный в 1909 году на улице Суражской (улица Ворошилова, 76) - с живописным карнизом, соединенным с лучковыми сандриками

окон и лопатками стен; дом кузнеца А.С. Жигорева постройки 1915 года (ныне площадь Ленина, 2-я сберегательная касса); наиболее крупное двухэтажное здание, законченное постройкой в 1900 году, -гимназия.

Здание гимназии строилось в течение пяти лет на средства земско­го правления. До революции первый этаж занимала городская управа, а в верхнем этаже располагались помещения гимназии.

Вытянутый вдоль улицы Смоленской (ныне площадь Ленина) главный фасад здания «в тринадцать осей» в верхнем этаже разделен лопатками в простенках окон и отделен от нижнего междуэтажным поясом. Архитектурное оформление фасадов заключается в аркатур-ном завершении ниш между лопатками второго этажа и в аркатурном венчающем карнизе. Окна второго этажа выделены лучковыми пе­ремычками, слегка выступающими из поля стены. Перемычки окон первого этажа - горизонтальны.

Аркатурный мотив в завершении здания как бы продолжает ана­логичные мотивы обработки фасадов расположенной поблизости церкви Варвары, создавая стилевое единство в застройке площади.

Исторический Мглин сохранил в названных зданиях неповторимый облик, сложившийся в XIX - начале XX веков. Ведущееся в настоящее время новое строительство не должно уничтожать драгоценные черты этого облика.

Некогда житель Мглинского уезда А.К. Толстой писал: «Город есть такой один, называется он Мглин...»

Пусть же Мглин и до будущих поколений дойдет единственным в своем роде