Фашистский «порядок» в Брянске
Перед началом похода на восток в гитлеровской Германии был разработан план «Барбаросса», затем издан ряд директив, например, «Инструкция об особых областях», «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск», «Директивы по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях...».
Вся советская территория, занятая гитлеровскими войсками, делилась на две зоны армейского тыла. Брянщина относилась ко второй. Под руководством военных вместо существовавшего административного деления были образованы округа, а в городах — управы, возглавляемые обер-бургомистрами, уездами управляли бургомистры, волостями — старшины, старосты назначались в деревнях и селах. Обер-бургомистром Брянска и прилегающего района немецким военным командованием был назначен В. Шефановский.
В приказе по брянской городской управе от 30 октября сорок первого года говорилось: «Улицы, площади, переулки и поселки в Брянске, носящие названия, связанные с советской системой, немедленно переименовать». Улица Горького, например, становилась Гончарова, Красный Маяк — Офицерской, Пионерская
— Деснянской, Советская — Смоленской, Урицкая — Успенской, Красноар
мейская — Трубчевской... Были даны новые названия и поселкам: Фокинскому
— Восточный, Володарскому — Южный, Урицкому — Мальцовский...
«Кто действует против германских войск, в особенности скрывает, снабжает или чем-либо помогает партизанам, будет подвергнут расстрелу, имущество его будет уничтожено», — гласило объявление, подписанное в октябре 1941 года командованием территорий. В ноябре 1942 года приказ немецкой комендатуры Брянска запрещал гражданскому населению выходить из своих квартир в период с 6 часов вечера до 5 часов утра.«.. .Граничащие с Брянском лесные территории—запрещенные территории, т.е. места, в которых каждое гражданское лицо будет немедленно расстреляно...» — предупреждал своим распоряжением бургомистр Брянска.
«Кованый немецкий сапог затоптал древний русский город. Стон истязуемых стоит над Десной. Слезы женщин и кровь расстрелянных патриотов обжигают наши сердца», — писала в апреле 1942 года газета «Все для фронта» о режиме оккупантов в Брянске. О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков при взятии Брянска писала и газета «Орловская правда».
Десятки сел и деревень за связь с партизанами были уничтожены, а их жители, включая женщин, малолетних детей и стариков, расстреляны или заживо сожжены. Многие были арестованы. Гитлеровцы создали восемнадцать концлагерей для военнопленных и восемь лагерей для мирных граждан. В них тысячи людей обрекались на верную смерть.
Концлагерь № 142 в Урицком или, как он еще именовался в немецких документах, в Радице, располагался на территории бывшей ремонтной базы и занимал несколько квадратных километров. Был обнесен четырьмя рядами колючей проволоки. На сторожевых вышках—вооруженная охрана. В лагере одновременно помещалось от 40 до 80 тысяч человек. Часть из них этапным путем перегоняли на запад как рабочую силу. Других использовали на местных работах. Подвергали всякого рода издевательствам. Условия жизни заключенных были ужасными. Шесть зданий рембазы были превращены в бараки. Основная же масса военнопленных находилась под открытым небом. Жительница Володарского района Брянска Клавдия Фоминична Баркова проживала по соседству. Она видела, как на небольшую площадку, огороженную колючей проволокой, загоняли умирающих от голода людей. На вышку, стоящую в центре, забирались гитлеровцы с фото- и кинокамерами. Затем голодным узникам бросали падаль: они набрасывались на нее и поедали. Эта жуткая картина доставляла фашистским извергам удовольствие.
В этом лагере помимо военнопленных в нечеловеческих условиях содержались и мирные граждане Брянщины, в том числе пожилые и дети. В Брянском областном государственном архиве находится документ штаба объединенных партизанских отрядов западных районов Орловской области, где говорится об угоне мирного населения осенью сорок второго года в фашистскую Германию. В разведывательной сводке сообщалось:
«1. Жители поселков Красное, Хмелево, Лопушь, Барачевка и Козловка находятся в лагерях в пос. Урицком, часть из них вывезена в Германию в качестве рабов-работников у помещиков.
- Часть жителей возвратилась из Германии, они рассказывают: несколько сот мирного населения, большинство из них женщины, были погружены в эшелоны и направлены в Восточную Пруссию. По прибытии на место все прошли медицинскую комиссию. Здоровые женщины разбиты по группам и угнаны, как скот, в поместья помещиков.
- Все больные и истощенные женщины были погружены в вагоны и возвращены обратно в лагерь. Женщинам выдавалось по 100 граммов хлеба через день...»
В хранящемся в управлении Федеральной службы безопасности по Брянской области уголовном деле № 130 по делу генерал-лейтенанта гитлеровской армии Ф. Бернгарда и генерал-майора А. Гаммана сказано, что в этом лагере помимо военнопленных в нечеловеческих условиях содержалось около пяти тысяч гражданского населения. Смертность была высока. «Установлено, что от голода в лагере умерло 40 тысяч человек», — отмечено в акте комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских оккупантов на территории Брянской области в 1941-1943 годах.
После освобождения Брянска территорию бывшего лагеря заняла воинская часть, возглавляемая полковником П.П. Сузиком. Он вспоминал впоследствии: «Представьте себе такую картину. Открываешь дверь барака. В нем в пять ярусов нары, кое-где остатки гнилой соломы, тряпья. И тучи блох. Пришлось зажечь серу...»
На территории лагеря кладбище из 305 братских могил. Очевидцы рассказывали, что вся территория лагеря после ухода фашистов представляла сплошное кладбище, разделенное на четыре сектора пожарными водоемами, приспособленными под общественный туалет. Трупов закапывали так много, что верхние слои едва-едва были прикрыты землей. Из земли торчали ноги, руки. Хоронили штабелями. Все похоронены обнаженными. У многих пробиты черепа.
«Находясь в лагере военнопленных № 142 в поселке Урицком, я был не только очевидцем, но и сам испытал и перенес все ужасы и кошмарные условия, которые претерпели советские граждане от немецких людоедов. В лагере военнопленных ежедневно были случаи, когда многие из нас, просыпаясь утром, обнаруживали своего соседа по нарам мертвым, причем трупы умерших по 10-12 часов продолжали лежать неубранными...» — вспоминал впоследствии очевидец А.С. Сахненко.
Трудно, очень трудно жилось и тем, кого насильно угоняли фашисты на работу в Германию. Под разными предлогами люди от этого уклонялись. Оккупанты зачастую проводили облавы. Всех захваченных мало-мальски здоровых сгоняли в специальный лагерь, который размещался на окраине Брянска по улице Красноармейской.
«В одну из ночей лета 1942 г. в Брянске меня и многих других девушек забрали в немецкую комендатуру. В эту же ночь нас согнали в товарный вагон и вывезли в Германию. Ехали 15 дней. А когда привезли на место, нас заключили в лагерь. Находились под открытым небом, без пищи. На третий день началась распродажа пленников. Работали с 6 часов утра до 10 вечера. Побои, ругань были обычными явлениями», — вспоминала В. Долгова из Брянска.
«Теперь я стою в Брянске. Через город проходит передовая линия. Но это уже не город, а груда развалин. Да, когда мы сдаем город, то оставляем только развалины. Справа, слева и сзади нас поднимаются взрывы. Фабрики сравниваются с землей. Огонь не берет только печи, они выглядят, как лес из камней. Мосты и: железные дороги летят в воздух. Глыбы домов рассыпаются при хорошо организованном взрыве. Громадные пожары превращают ночь в день...» Письмо унтер-офицера 473-го немецкого пехотного полка 253-й пехотной дивизии К. Петерса Герде Бек-кера о разрушении Брянска, из которого взяты эти строки, опубликовано в книге «Преступные цели — преступные средства», изданной в Москве в 1968 году.
В пепле и развалинах предстал Брянск перед воинами-освободителями. Гитлеровцы разграбили, разрушили и сожгли заводы, больницы, учебные заведения, культурные учреждения, жилые дома, здания коммунальных предприятий...
Б акте чрезвычайной городской комиссии по расследованию злодеяний и нанесенного Брянску ущерба немецко-фашистскими оккупантами сообщается, что из 6893 государственных, коммунальных и частного сектора домов по городу и поселкам полностью уничтожено и разрушено 5241.
За время оккупации фашисты угнали на работу в Германию из Брянска 18200 человек, а всего из области — более 160 тысяч мирных граждан.
Акт свидетельствовал, что «полностью сожжены и уничтожены поселки Брянск I и Брянск II, а также железнодорожные узлы». Паровозное и вагонное хозяйство, оборудование, мастерские, аппаратура связи и все ценное было увезено в Германию. Уничтожены большие мосты через Десну, железнодорожный мост, соединявший брянские железнодорожные узлы. Сумма ущерба, причиненного Брянску, составляла в деньгах тех лет десять миллиардов рублей. В груды развалин и пепелища были превращены более девятисот населенных пунктов. Ущерб, причиненный народному хозяйству Брянщины, составил в старом денежном исчислении более двадцати трех миллиардов рублей.
В развалинах лежала и Бежица. «Не только население города стонало от гнета, но и стены зданий нашего прекрасного города трещали от рук палачей. Рушились прекрасные величественные здания, в пепел превращались исторические памятники. Одни развалины остались от нашего красивого города после фашистского разбоя.
Гордость и краса нашего города — заводы «Красный Профинтерн», фасо-нолитейный разрушены и разгромлены немецкими дикарями. Как сироты, потерявшие своих матерей, стоят теперь разбитые дома рабочих... — писали воинам одной из частей трудящиеся города Бежицы в письме, принятом на пятитысячном митинге 25 сентября 1943 года. — Никогда в наших сердцах не ослабнет чувство величайшей благодарности к вам. Лучшим выражением нашей признательности будет наш труд на помощь вам. Мы обещаем, что отдадим все свои силы для того, чтобы оказывать вам повседневную помощь. Мы ничего не пожалеем для дела окончательной победы над врагом. Бежица начинает жить и строить...»
Трудными дорогами шли к освобождению Брянщины советские воины, наши земляки, сражавшиеся в самых горячих битвах священной войны.
Я. Соколов