Брянщина 1941 ЭШЕЛОНЫ ИДУТ НА ВОСТОК
Жизнь никогда не стоит на месте. Даже в сегодняшние мирные дни людям приходится одновременно решать массу проблем, делать множество дел. А тогда, в 41-м, эти дела громоздились друг на друга. И трудно было определить, какое из них главное, за что надо браться прежде всего. Дел, даже самых первоочередных, было немало. Это, прежде всего, отпор врагу на фронтах, это обеспечение армии вооружением и продовольствием, это организация партизанского движения на оккупированной территории, это, наконец, планомерная эвакуация промышленных предприятий из районов, для которых возникла угроза оккупации, в глубокий, недосягаемый для фашистской армии тыл.
Будто вновь Россия стала кочевой. Один за другим уходили составы с оборудованием брянского завода имени Кирова, теперешнего Арсенала. Они шли в уральский город Усть-Катав. Там был небольшой вагоностроительный завод, в цехах которого стали размещать оборудование. Цехов этих не хватало: брянский завод был большой. Кто-то в шутку назвал эти цехи пуговицей, к которой надо было пришить пальто. Эшелоны прибывали чуть ли не каждый день. В них было не только оборудование и люди, но и заготовки для будущей продукции, то, что не успели доделать на прежнем месте — зенитки, пушки для танков Т-34, снаряды.
Не было цехов, где можно было бы разместить всё оборудование. Не было и жилья. Приезжие размещались в ближайших деревнях. Это семьи — жены с детьми. Рабочие приходили домой раз в неделю, чтобы помыться, сменить бельё. А спать приходилось прямо у станков. Устроиться на ночлег поближе к нагревательным печам в холодную уральскую зиму считалось удачей. Неважно, что всю ночь будет сотрясать землю огромный механический молот: усталость возьмет своё, и сон придёт.
Еду приносили в цехи. Да и какая это еда: кусок хлеба с какими-то примесями, пара картошек или котелок супа, сваренного с ними же.
Многие так и жили в цехах. Работали и жили, жили и работали.
Главное было в том, что давали продукцию, нужную, необходимую фронту.
Завод имени Урицкого, на месте которого стал потом Ирмаш, переехал в Энгельс. Картина была такая же или почти такая. Но за короткий срок он возобновил выпуск железнодорожных платформ, которые были сейчас так необходимы. Ведь перевозки-то увеличились многократно.
Из Бежицы в Новосибирск были эвакуированы ремесленные училища. В них теперь меньше учились, больше проходили практику. Подростки работали наравне со взрослыми. У многих родители уже погибли на фронте, и на запрет работать в ночную смену они отвечали:
— Мы хотим отомстить за наших отцов и братьев.
Трудно было им возразить, сдержать их благородный порыв.
В начале июля 1941 года был получен приказ наркома Казакова об эвакуации бежицкого завода "Красный Профинтерн" в Красноярск.
— За трое суток, — писал в своих воспоминаниях бывший директор завода Гогиберидзе, — был сформирован первый эшелон. Кстати, и паровоз, и вагоны были собственного производства. И вот 6 июля у седьмых проходных собрались тысячи рабочих предприятия и жители города, чтобы проводить первый эшелон.
Проводы всегда бывают грустными, а эти — особенно. Ведь город не такой уж большой. Многие знали друг друга, многие были в родственных отношениях. И вот одни уже уезжали, другим отъезд ещё предстоял, а третьи оставались в городе, который — теперь это стало абсолютно ясно — будет сдан врагу. Каково будет в нём жить?
Проводы, прощания закончились, и эшелон, медленно набирая скорость, побежал по рельсам на восток. По тем самым рельсам, которые много лет назад были сделаны на этом же заводе. Ехали долго, пропуская на фронт встречные воинские эшелоны. В Красноярск прибыли только 15 августа. Директор завода и с ним 334 человека.
И если, образно говоря, в Усть-Катаве к пуговице пришивали пальто, то здесь не было даже пуговицы. Было абсолютно голое место, на котором надо было создавать всё заново. Ещё летом на поле, где предстояло построить завод, росла конопля совхоза "Удачный". Так прибыл первый эшелон, за ним второй, третий... тридцать второй.
Вспоминает участник этих событий Михаил Иванович Дульнев:
— Начальник цеха Василий Агапович Богданов сообщил нам о том, что получено указание эвакуировать наш цех в город Красноярск. Мы с большой болью встретили это сообщение, но решили выполнять. Хоть мы на этом заводе родились, я лично пошел работать в 23-м году, 13 лет было.
Мы начали демонтировать оборудование. Делали эту работу, очень трудную, вручную. Станки не поддавались снятию, местами пришлось даже применять огневую резку. Оборудование было демонтировано, мы даже посыпали в цехе песочком желтым в доказательство того, что мы планово все-таки выезжаем, не бежим.
Нам назначили эшелон номер 32; 31-м ушел медницкий цех. В наш эшелон назначили котельный цех, вагоноколесный и заводоуправление.
Нас предупредили: с собой брать много нельзя, 50 килограммов. Я попал в вагон, в котором было четыре семьи. Нам поручили доставить для эшелона хлеб. Ну, поехали мы в 11 часов ночи на хлебозавод. Город был в темноте. Приехали на хлебозавод, забрали что надо, приехали. Фашистские самолеты появились, сбросили на парашютах светящиеся ракеты, а через некоторое время начали бомбить город и завод. Сбросили очень много бомб. Были поражены сталелитейный цех, машиносборочный, ещё другие. Были убитые и раненые.
Нас как-то миновало, а рядом в магазин попала бомба. Нас продержали до утра, поскольку на путях шли восстановительные работы: перед этим там тоже бомбили.
Мы выехали 26 июля, а приехали 26 августа. Нас встретили колхозники из разных деревень. Я попал к кузнецу из деревни Лукино, и со мной поехала большая группа семей. Нас на лошадях свезли туда. Это километров за сорок. Кругом была только конопля. Строились два здания и конюшня была. Как только приехали, сразу начали давать продукцию. Литейщики приспособили в ремесленном училище вагранку, где начали делать гранаты. А в кузнице организовали изготовление миномётов. Одновременно начали строить жилища, бараки для людей. У нас в Бежице по сравнению с Красноярском климат-то теплый. У многих теплой одежды для сибирских морозов не было. А морозы были большие, до 50 градусов и чуть побольше. Так им выдали ватные брюки, фуфайки.
А условия работы какие! Строился котельный цех. Крыша, стены, ни дверей, ни окон, ничего нет. Но продукцию уже давали. Работали без выходных, по 11 часов. Не было случая, чтобы кто-нибудь прогулял, не вышел на работу. Каждый считал, что для фронта он должен отдать всё, что нужно.
Люди работали на совесть. Надо было разгружать прибывающие вагоны, но как и чем? Подъемных кранов не было, транспорта не хватало. Наступили сибирские холода. Осенний ветер пронизывал насквозь: даже теплые брюки и фуфайки не спасали. В Бежице-то и зиму перебивались в осеннем, а осенью можно было вообще без пальто, а тут...
Но люди по 16 часов не уходили с разгрузочной площадки. Всего было разгружено 5934 вагона, в которых было 190 тысяч тонн станков и машин. Правда, и людей здесь уже было 15 тысяч человек.
Рабочие, инженеры, служащие, бывшие домохозяйки — все стали строителями: каменщиками, штукатурами, бетонщиками, арматурщиками, плотниками. Строительство цехов завода шло, но не так быстро, как хотелось бы. А фронту нужны были вооружение и боеприпасы. И вот уже в октябре в совхозной конюшне было смонтировано оборудование и налажен выпуск ротных минометов. Сравните масштабы: крупнейший в стране завод — и конюшня. Но надо было за что-то зацепиться. Быстрее дать продукцию фронту. Для этого использовалась малейшая возможность. Вот пример, о котором уже говорил Михаил Иванович Дульнев.
Площадка для завода была отведена на правом берегу Енисея, а на левом — в ремесленном училище — заводчане наладили производство гранат. Вагранка. Можно сказать, игрушечная печь для выплавки металла. В таких его плавили более ста лет назад. Но здесь и она пригодилась. Теперь она стала давать не учебные плавки, чтобы показать учащимся технологию процесса, а настоящие, результаты которых использовались на нужды обороны.
Трудились люди поистине самоотверженно, к делу подходили творчески. Когда рабочие получили задание изготовить в течение суток 12 минометов, никто не поверил, что это можно сделать. Норма была на один миномет — 15 часов. Но это было раньше, а сейчас шла война. Минометы нужны фронту. И вот уже в первый день работы над этим заданием рабочий Володкевич за 12 часов изготовил детали для 13 минометов, а дальше — стал делать еще больше. Работница Дорофеева овладела тремя профессиями; рабочий Леонид Мохов, обслуживая три станка, выполнял в смену пять норм. Прокатчики Белов, Жуковский, Марченко и их товарищи, — вспоминал директор завода, — подговорив начальника ремонтно-строительного цеха Борисенко, самовольно сделали фундаменты и смонтировали на них прокатный стан. Ведь это не какой-нибудь там станочек или верстачок — это прокатный стан !
Об этом узнал нарком тяжелого машиностроения Казаков. А как узнал ? Пришлось доложить. Он одобрил почин прокатчиков и приказал спроектировать на этом фундаменте цех.
В Бежице, ещё с дореволюционного времени, 40 лет проработал токарем Жуковский. К сожалению, воспоминания и документы оставляют нам в лучшем случае инициалы, но здесь и их нет. А так хотелось бы назвать таких людей по имени и отчеству, низко поклониться им за их подвиг. Право же, они заслужили это. Так вот, старейший токарь Жуковский приехал в Красноярск со своим станком, собрал его здесь и продолжал на нём работать.
Сначала продукция была, хотя и очень нужная фронту, но простая — минометы, гранаты. Но вскоре, а если быть точным, через год после прихода первого эшелона, завод получает задание освоить производство снарядов для "катюш". Задание было выполнено досрочно. Производство поставили на поток.
Еще раз хочу напомнить, что производство вооружения велось во вновь строящихся цехах, у которых подчас были крыши, но не было стен, или наоборот, стены были, но не было крыш. Или в приспособленных помещениях вроде той конюшенки, при суровых сибирских морозах. Об этом написано немало. Но вот, готовя этот очерк, я нашел стихи красноярского литератора, моего бывшего школьного учителя Игнатия Рождественского. Мне думается, ему удалось точно выразить состояние дел и настроение людей в те дни. А люди эти — наши брянцы.
Станки стояли прямо на снегу,
К морозной стали руки примерзали,
И задыхалась вьюга на бегу,
И в белых вихрях затерялись дали.
Ещё не воздвигались корпуса И котлованы только намечали, Но мы творили, нет, не чудеса, Мы просто фронту честно помогали.
Да, помогали фронту, и не только тем, что выпускали продукцию. Хотя это было главным. Не только тем, что в невероятно трудных условиях перевыполняли нормы выработки, но и тем, что собирали для фронта теплые вещи, сдавали деньги в Фонд обороны, подписывались на военный заем.
Формы помощи фронту были разные. Наш земляк, уроженец Погара Леонид Степанович Кулюдо внес на постройку танка 10 тысяч рублей. Также благородно поступили рабочие Скатуков и Шкут.
Они тоже купили за свои деньги танк и поехали на нём на фронт; воевали в Польше и в Германии. И это ещё не всё: фронт требовал людей, и люди эти находились на заводе. Завод посылал их на святое дело — добровольцев, жаждавших принять непосредственное участие в борьбе с ненавистным врагом.
Я рассказал вам только о трёх предприятиях города. Такая же судьба была и у других. Всего же за немногие месяцы 1941 года из Брянска было отправлено в Поволжье, на Урал, в Сибирь 300 железнодорожных составов с людьми, оборудованием, металлом. В них было 900 тысяч тонн грузов.
И здесь в порыве благодарности надо склонить голову перед железнодорожниками. Ведь враг знал и понимал, что железные дороги для страны — то же, что кровеносные сосуды для человека, и старался перерезать их, выпустить живительную кровь. Он подвергал и железнодорожные узлы, особенно такие крупные, как брянский, и просто пути, и двигавшиеся по ним эшелоны с оборудованием постоянной бомбардировке. Но бомбы рвались, а пути восстанавливались — и эшелоны двигались дальше.
Вот какой, я бы сказал, потрясающий пример самоотверженности железнодорожника привел в своей книге "Испытание на зрелость" первый секретарь Челябинского обкома партии, известный партийный деятель Николай Семенович Патоличев:
— Машинист Терехов вёл воинский поезд. В пути он обнаружил неисправность в топке паровоза, что угрожало отцепкой локомотива и задержкой поезда. Машинист забросал огонь углем и проник в топку. При невыносимой жаре, рискуя жизнью, он устранил неисправность. Поезд с воинским грузом продолжал идти без остановки.
И вот, когда я говорил с этими людьми — необыкновенными, самоотверженными тружениками тыла, они даже как-то стеснялись своих поступков, меньше всего говорили о себе, а больше всего о деле, о том, что надо было делать ещё, чтобы помочь фронту.
В одной из некогда популярных песен есть такие слова:
"Русские, русские, беспокойная судьба,
Так зачем, чтоб быть сильней, нам нужна беда ?"
Я бы сказал по-другому. Чтобы стать сильнее, нам не нужна беда. Но уж если она приходит, мы мобилизуем все свои физические, моральные и нравственные силы и преодолеваем такие трудности и препятствия, которые не могли бы преодолеть в обычное время. И пусть это будет не упреком, а похвалой всем нам.
Полозов Иван Михайлович
Трудовой подвиг брянцев в годы войны
Страшное время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 года коснулось каждого советского человека. Война изменила привычный уклад жизни людей, семей, предприятий...
Жизнь страны, ее городов и сел перестраивалась на военный лад. Вскоре после начала войны свыше 200 тысяч брянцев ушли на фронт, формировались отряды народного ополчения, истребительные батальоны, строились оборонительные сооружения. Однако, рабочие заводов и фабрик стремились не допустить сокращения объемов производства. Ушедших на фронт заменяли женщины, подростки, вернувшиеся на рабочие места ветераны. На предприятиях развивались движения многостаночников, за совмещение профессий. "Всё для фронта, всё для победы!", "Работай за себя и за товарища, ушедшего на фронт!" — под такими лозунгами начали работать в то время практически все трудовые коллективы.
Военная необходимость заставила предприятия пересмотреть ассортимент выпускаемой продукции. На заводе "Красный Профинтерн" начали строительство бронепоездов; там же, а также на Бежицком сталелитейном заводе отливали корпуса авиабомб. Клинцовские текстильщики начали выпускать армейское сукно.
В связи с приближением линии фронта Государственный Комитет Обороны 14 июля 1941 года принял постановление об эвакуации населения и ценностей из 15 западных районов Орловской области, т.е. из основной части современной Брянщины. Практически сразу же началась огромная работа по перебазированию на восток основных оборонных предприятий.В начале июля 1941 года ушел первый эшелон с завода «Красный Профинтерн» в г. Красноярск. Шел демонтаж оборудования, но предприятие продолжало давать стране продукцию. В июле на заводе было изготовлено 4 паровоза, 93 вагона, 128 цистерн, 3
молота. Последний эшелон ушел на восток 8 октября.
Полностью были эвакуированы из Брянска заводы: завод "Красный Профинтерн" в город Красноярск в Восточную Сибирь, вагоностроительный завод имени Урицкого в город Энгельс за Волгу,, Механический завод имени Кирова (Брянский Арсенал) в город Усть-Катав (Челябинская область), силикатный, стальзавод, швейная фабрика и др. Из поселка Сельцо - военно-химический завод №113 в город Копейск близ Челябинска, завод
противопожарного оборудования, электрокомбинат, из Дятьковского района - хрустальный, стекольный, цементный заводы.
Оборудование Дятьковского хрустального завода до освобождения Брянщины находилось на ст. Арск, в г. Чимкенте и на ст. Ночка близ Пензенского хрустального завода, но не монтировалось. Часть коллектива трудилась на
стеклозаводе «Мариец». Всего только из Брянска было вывезено около 140 составов с оборудованием, т.е. около 300 тысяч тонн народнохозяйственных грузов.
Эвакуированные предприятия разгружались в местах, где начать производство в краткие сроки было практически невозможно. Не было ни производственной инфраструктуры, ни даже жилья - наспех сооружались землянки и бараки. Но, не смотря на тяжелейшие условия, рабочие предприятий Брянщины на Урале, на Волге и в Сибири невиданными темпами смонтировали оборудование своих предприятий и стали выпускать
продукцию для фронта. Благодаря четкой организации труда работники заводов ударно трудились на новом месте, ими были достигнуты большие производственные успехи в труднейших условиях эвакуации. Брянские предприятия выпускали для нужд фронта гранаты, минометы – "катюши", мощные танковые пушки, платформы для зенитных установок, паровозы и другую оборонную продукцию.
В сентябре 1943 года, когда Брянщина была освобождена от немецко-фашистских оккупантов, эшелоны и оборудование заводов начали двигаться в обратном направлении — с востока на запад. А на берегах Енисея остался двойник "Красного Профинтерна" — завод "Сибтяжмаш". Летом 1945 года завод был награжден орденом "Трудового Красного Знамени". Не отставали от "Красного Профинтерна" и другие работавшие на оборону эвакуированные предприятия. За достигнутые успехи Усть-Катавский завод имени Кирова в 1945 году был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Труженики тыла во время войны ежедневно совершали трудовой подвиг. Сколько сил, энергии, а иногда и здоровья требовалось сначала на эвакуацию, а потом на возрождение предприятий на новом, чужом, часто не пригодном для работы и жизни месте. После войны гигантские убили были проложены для восстановления разрушенного войной народного хозяйства. Но брянские заводы и фабрики возрождались и работали во имя одной великой цели – Великой Победы.
Источники:
Полозов, И.М. Тыл – фронту/ И.М. Полозов. – Брянск : Изд – во благотворительного фонда им. св. блгв. кн. Олега Брянского, 2001. – С. 14.-19.;
История Брянского края. XX век : [коллектив. науч.-попул. монография] / [О. В. Горбачев и др.] ; под ред. В. В. Крашенинникова. - Клинцы, 2003. – С. 315
