Страница Дворянская

 Дворянская семья. (Безобразовой) 1831 год. Брянский край.

Опись всего движимого и недвижимого имущества Варвары Безобразовой. В описи скрупулезно, вплоть до малейших мелочей, перечислено все имущество кокинского дома, благодаря чему мы воочию можем представить живую жизнь Безобразовых, а не только мертвые вещи.

Кокинское имение состояло из 424 десятин пашни, 333 — сеноугодий, 451 десяти-
ны леса. В селе Кокино проживало 94 дворовых мужского и 94 женского пола.
Господский дом был деревянным, на каменном фундаменте. Рядом с ним — разные
хозяйственные постройки, два сада и оранжерея, мукомольная мельница о двух
поставах, суковальня н недействующий винокуренный завод. В доме привлекали
внимание кафельные печи. В окна на зиму вставлялись двойные рамы. Ежегодно
для замазки стекол в доме и оранжерее варили пуд и 12 фунтов постного масла.
В 1832 году для дома и оранжереи купили четверть ящика стекла ценой в 12 рублей.

Дворяне жили не ради денег как таковых, а ради удовлетворения своих
потребностей. Уровень же этих потребностей был показателем их престижа,
общественного положения, поэтому они зачастую тратили больше, чем позволяли их
средства. Одними нз главных компонентов социального положения считались
домашняя челядь, богатство экипажей. Престиж дворянина определялся величиной
и красотой его жилища, богатством внутренней обстановки, но еще больше —
роскошью пиров и балов. Чем больше тратилось денег, тем большей славой
пользовался дворянин.
Безобразовы слыли помещиками средней руки, но тоже старались жить
роскошнее, чем позволяли средства. Богатые пиры, на которые съезжались
родственники и сосед»? из Брянского и Трубчевского уездов, были не редки
в кокинском доме.

Начнем прогулку с лакейской. И сразу же остановимся у шкафа с фаянсовой
посудой. Рассмотрим ее повнимательнее. Здесь суповая чаша с поддонником, по две
дюжины глубоких и мелких тарелок, два соусника с крышками. С одной из них сбита
шишечка. Два других соусника — без крышек. Круглые, продолговатые, большие
и маленькие блюда, лоточки с ручками для подливы к соусам, девять солонок —
наборы для первых и вторых подач.
Фарфоровая посуда, конечно, дороже, но ее тоже изрядно в шкафу: 31 гладкая
мелкая тарелка, шесть больших десертных с цветочками тарелок, три вазона
с поддонами и позолотою, две небольших круглых чаши с крышками и ручками
наподобие кастрюльки. Красной глины с позолотой судок для завтрака из четырех
соусников с масленицею наверняка использовался тогда, когда не было гостей
и хозяйка не желала готовить больших обедов. Фарфоровая посуда, как правило,
выставлялась в завершение обедов — на десерт и чай. Тогда же выставлялись два
вазончика для цветов, небольшая сливочная чашечка, два кувшина с крышками,
семь чашек чайных н молочник.
Оживляла стол и расписная жестяная посуда: 11 поддонников для бутылок
и графинов, красный под лаком лоточек для сухарей, два подноса (один —
большой, другой — поменьше) бледно-малинового цвета, поднос темно-зеленый
с железными ручками, небольшой подносик кирпичного цвета и два маленьких
круглых подноса.
А вот жестяной умывальник с рукомойником и обыкновенный умывальник.
Цена всех этих вещей, по нашим понятиям, вроде небольшая, копеек 30 —
50. Самая дорогая вещь — вазон с позолотой — куплен за один рубль 25 копеек. Но
по тем временам это были хорошие деньги. Цена каждой этой чашечки равнялась
цене овцы или подсвинка, а за четыре рубля можно было купить лошадь или корову.
Так по капле оседал крестьянский труд в бадских буфетах и сундуках. Такие
привычные для нас вещи, как фарфоровый чайник или чайное блюдце, были
предметом роскоши. В фарфоровых вазонах и горшках во время обедов выставляли
букеты цветов.
Здесь же, в лакейской, нельзя пройти мимо еще одного буфета. За его стеклянны-
ми дверцами — семейное домашнее серебро: 21 столовая ложка, два половника, три
лопаточки с солонками с облинявшей позолотой, лопаточки для рыбы, ситце для
мелкого сахара, позолоченное внутри, сахарная корзинка с ручкой и хрустальной
вкладкой. Вот эта старинная серебряная кружка, на дне и на крышке которой
выбиты портреты с датами 1623 и 1624, — наверняка семейная реликвия. Всего
серебра здесь на семь фунтов 70 золотников на сумму 519 руб. 40 коп.
В торжественные случаи во всех комнатах зажигались масляные лампы
и киннеты, для которых держали наготове 14 фитилей. Для повседневных нужд
зажигались свечи в медных подсвечниках, два из них — на три свечи, а два — на
две. Возле хозяйки, если она хотела почитать зимним вечером Библию, ставили два
бронзовых подсвечника со статуями, ценой 1 рубль 25 коп. Было еще два больших
гладких подсвечника и 11 подсвечников разного калибра. В лакейской ставили пять
деревянных подсвечников с медными втулками. Нагар снимался «щипцами
аглицкими с жестяными лоточками, окрашенными красной краской». Даже после
смерти хозяйки для освещения дома в год покупался пук сальных свечей на
большую сумму — 16 рублей.
Из медной посуды выделяются поддонник для уксусного графинчика, две чаши
для льда и восемь столовых ложек. Огурцы на салат крошились специальной
машинкой из пальмового дерева ценой 50 коп. К каждому прибору для гостей
подавался железный столовый нож в белом черенке слоновой кости. Судя по
количеству посуды, в доме могли принять сразу 20 — 30 гостей.

Много стеклянной посуды — благо, Мальцовскнй стеклянный завод был совсем
недалеко, под Брянском. Что приметного здесь? Судок «аплеке», т. е. из сплава под
серебро, с четырьмя графинами с пробками и с одной рюмкой для водки. Другой
судок — с двумя графинами и с двумя рюмками алмазной грани. Третий судок
«аплеке» — с хрустальной уксусницей и с масленицею. Стакан алмазной грани
крышкой на красном сафьяновом поддоннике и кружка с крышечкой стоили по два
рубля.
Как видим, цены на хрустальную посуду были выше;чем на фарфоровую. Кувшин
с крышкой алмазной грани стоил 10 рублей, а другой, с большим носом, — восемь
рублей 70 коп.
В описи упоминается и цветное стекло: синий горшок с двумя ручками, вишневого
цвета графин, стакан и рюмка с посеребренными узорами, банка четырехугольная
белая хрустальная с деревянной крышкой для мелкого сахара. Много разных
рюмок, стаканов и бокалов гладкого стекла: 35 шлифованных бокалов, 22 бокала
квасных, 25 рюмок столовых, 12 — маленьких, 12 — для мадеры, 11 стаканов
столовых кубиками, 12 медовых стаканов с позолоченными краями, 12 больших
столовых стаканов с 12 рюмками к ним, 10 простых столовых рюмок, 10 простых
круглых рюмок, два простых столовых стакана. Цена их колебалась сгг 40 до 20 коп.
Перед каждым прибором ставилась солонка, поэтому их тоже много: 11 крупных
шлифованных, пять — с рубчиками, три — хрустальных, в медных решетчатых
корзинках, две — синего стекла в таких же корзинках. Судок «аплеке» с'двумя
хрустальными солонками.
Представим праздничный стол, а он ломился под блюдами с разнообразными
яствами, искрились грани хрустальных и стеклянных графинов с винами, водкой,
наливками, медами. Из комодов доставались камчатые скатерти с каймой
и узорами, в описи называется три таких скатерти ценой по 5 и 30 рублей.
В комплекте с ними было 24 камчатых салфетки, не считая 70 простых.
Слух гостей услаждал хор крепостных певцов. Для них было специально
заготовлено девять кафтанов синего сукна, обшитых красным сукном и обложенных
узким серебряным позументом с двумя серебряными кистями позади. Каждый такой
кафтан стоил 10 рублей. Крестьянин об одежде такой цены не мог и мечтать. Синие
кафтаны подпоясывались шелковыми кушаками малинового цвета ценой по
полтора рубля. Для певцов также полагалось семь полукафтанов и две курточки
китайчатые, бланжевого цвета, обложенные тесьмой.
За лакейской комнатой входим в зал. Здесь во время балов танцевали, поэтому
мебели не видно. Единственное украшение — четыре гравюры под стеклом. А вот
в приемной комнате на стенах — шесть гравюр и четыре картины, писанные на
холсте. Здесь же — солнечные часы на медной доске.
Много разной утвари в чайной комнате. По стенам — 22 гравюры в рамках под
стеклом. Освещалась чайная комната кинкетом и одной столовой лампой с зонтом.
У камина — экран, вышитый шелками. В шкафу — чайные принадлежности:
серебряные десертные н чайные ложечки, ситце, чайница, молочная кастрюлька
с крышкой и ручкой черного дерева, десертные нож и вилка с серебряными
черенками. В этом чайном серебре весу 3 фунта 25 золотников ценой на 276 руб.
80 коп. Чайный фарфоровый прибор ценой 10 рублей состоял из 12 чайных чашек
в виде кубиков, полоскательной чашки, молочника, сахарницы и чайника
с цветочками н позолоченными краями.
Другой прибор, ценой пять рублей, состоял из 12 чашек с синими цветочками,
двух чайников, полоскательной чашки и хрустального графинчика для рома. Чаек
попивали с ромом. Семь парижских фарфоровых тарелок разрисованы по краям
и середине вызолоченными цветами. Чай кипятили в небольшом латунном
посеребренном самоваре, нагревавшемся посредством плитки, укрепленной на
деревянном поддоннике. Этот самовар стоил шесть рублей, а другой, желтой меди
с верхней трубой без ручки, — пять рублей. Дополнялся чайный комплект
небольшим кофейником желтой меди, кастрюлькой красной меди для сливок,
небольшим ситцем желтой меди. На шкафчике с тремя ящиками с внутренним
замком, рядом с самоваром, — жестяная посуДа: катрюлькн для сливок, кофейные
и чайные коробки, сахарница, кофейники, два красных лакированных подноса, два
желтых подноса.
По обилию чайных принадлежностей и наличию специальной комнаты мы можем
судить о значительной роли чаепития в дворянском быту.
Кабинет — святая святых дома. Здссь находятся портреты наиболее дорогих для
хозяйки людей. Портрет живописный на холсте девицы Александры Тютчевой
в простой раме был оценен в четыре рубля, а другой портрет на холсте, натянутом на
раме, Андрея Тютчева — в рубль. Александра и Андрей — дети того самого буяна
Дмитрия, брата Варвары Николаевны. Неугомонный брат, будучи обделен
наследством родителей и зная, что наследников у сестрицы по прямой линии нет,
видимо, поддерживал с нею хорошие отношения. Любовь к племянникам в какой-то
мере могла утешить неизбывное горе Варвары Николаевны. В конце концов все
наследство и досталось племянникам.
Стены густо увешаны 12 гравюрами в рамках за стеклом с картин художников,
двумя гравюрами в позолоченных рамках, а пять разных гравированных маленьких
портретов за стеклами оклеены картонною бумагой. Мебель состояла из трех кресел
карельской березы под политурой с точеными ножками, обитых малиновым
шалоном по рублю за штуку. В шкафу лежал подножный пестрый коврик и стальной
судок с чернильницей, песочницей и подсвечником для одной свечи с зонтом.
Стены следующей комнаты, куда заводит нас наше воображение и где размещали
гостей, украшены «девятью гравированными лакшафтами в рамках под стеклом».
Здссь мы также видим четыре кресла н два стула ленточного красного дерева,
обтянутых красным сафьяном. Зеркало составное, высотой в аршин пять вершков
и шириной в восемь вершков в простой раме. Оно было самым дорогим предметом из
мебели — стоило восемь рублей.
В спальне, как и в кабинете, развешаны портреты близких людей. В круглых
позолоченных рамах — портреты родителей Варвары Николаевны: Николая
Андреевича и Пелагеи Денисовны Тютчевых. На других дорогих портретах, ценой
по пять рублей, в четырехугольных позолоченных рамках изображены Платон
и Анна Орловы. Премьер-майорша Анна Поликарповна Орлова была родной теткою
Петра и Александра Безобразовых. После ее смерти в 1755 году маленькому
Александру Александровичу досталось 27 душ крепостных в Полужье, а также
деревня Чертково в Вязннковском и село Тучково в Судогожском уездах
Владимирской губернии.
А вот еще один портрет дамы, о связях которой с Безобразовыми нам пока
неизвестно: «Небольшой, в позолощеной раме с стеклом, сухою краскою писанной
Екатерины Новосельцевой». На двух детских портретах изображены неизвестные
люди. Нет подписи и на портрете возмужалого молодого человека. Кто это? Может
быть, дети Ивана, брата Варвары Николаевны?
Здссь же, в спальне, «портрет гравированный в позолощеной раме государя
императора Александра I, и на пирламоте живописный миниатюрном виде портрет
покойной императрицы Екатерины II, осыпанный бриллиантовыми опнлкамн,
в сафьяновом станете под стеклянным колпаком». Еще пять небольших гравюр,
шесть эстампов под стеклами в рамах, два малых рисунка в картонной бумаге
и круглое зеркало в позолоченной рамке довершали украшение стен.
Из мебели в спальне — четыре кресла и два стула ленточного красного дерева,
обитые красным сафьяном. Варвара Николаевна любила отдыхать в круглом кресле
красного дерева, обетом красным сафьяном и с сафьяновой подушкой. Освещала
спальню висячая бумажная лампа с позолоченными краями и подсвечниками на
четыре свечи. Кроме этого, зажигался кабинетный на две свечи бронзовый
подсвечник с круглым лакированным зонтом.
В спальне Варвара Николаевна установила ширму, обтянутую холстом.
Перегородка, за которой стояла кровать, завешена двумя белыми коленкоровыми
занавесами с грубой шерстяной бахромой и драпировкой, украшенной четырьмя
деревянными позолоченными стрелами. Окно занавешено двумя шторами белой
парусины.
Бюро, оклеенное красным деревом с одним большим и семью маленькими
ящиками с внутренними замками, приобретено за 16 рублей. На бюро стоят
маленькие бронзовые часы с букетом подделанных цветов и под хрустальным
колпаком. Не раз, наверное, брало за сердце бедную мать, когда смотрела она на
большую белую мраморную вазу ценой в 25 рублей с трогательной надписью:
«Осиротевшему доброму сыну». Смерть мужа скрашивал сын, а сына никто уже
заменить не мог. Мраморная белая с позолоченным ошейником собачка на
подносе зеленого и черного мрамора под стеклянным колпаком предназначалась
для накладки на бумагу. ,
Две черепаховые табакерки в серебряной оправу предназначены для хранения
разных курительных порошков. Другая табакерка — серебряная с финифтью
и позолотой, а еще одна — фарфоровая в серебряной оправе — в виде женской
фигуры. Чернильница и песочница, обложенные бронзой, стояли на деревянной
подставке. Настольным украшением, наверное, была и модель экрана под стеклом
«по белому казимишитая шелками*.
В гостиной и спальне в позолоченных четырехугольных рамах — портреты
родных людей Варвары Николаевны — мужа Александра и сестры Анастасии
Надоржинской, с которой у нее были тесные связи, в резных деревянных рамках —
портреты Марьи Лопухиной и Екатерины Сафоновой, вероятно, родственницы
Безобразовых.
Во второй спальне — два портрета сына Александра: один — в детском возрасте,
другой — в возмужалом. Царствующие особы не забыты — и здесь красовался
портрет «покойного императора Александра I больше, нежели чем с полроста»
ценой в 30 рублей — дороже, чем какой-либо другой! Рядом — живописный портрет
Григория Шидловского, два гравированных в позолоченных рамках портрета
генерала Корфа и графа Аракчеева, шесть гравированных портретов под
стеклом в рамках, четыре из которых оклеены карельской березой, а два окрашены
черной краской. '
Среди живописи, таким образом, преобладал портрет, но было и два натюрморта:
«живописный букет из цветов в позолоченной раме» и рисунок с изображением
разных фруктов, под стеклом, оклеенный картонной бумагой. В такой же оправе —
вынизанное из бисера изображение двух павлинов.
Два зеркала в рамах высотою 12 вершков, оклеенных выплавками под
политурою, довершали настенное убранство.
Спальни служили зачастую и кабинетами, поэтому и во второй спальне имелись
письменные принадлежности: фарфоровая чернильница с крышкой, позолоченная
местами, и «деревянный маленький станок, красным сафьяном оклеенный, с тремя
хрустальными полустаканчиками алмазной грани для чернила,песку и воды,из коих
на двух — две бронзовые позлощеные крышечки, а на* третьем — бронзовый
маленький колокольчик позолоченн(рт с костяною белою ручкою». Другой
чернильный прибор попроще: чернильница и песочница стеклянные на бронзовом
поддоннике. Столовые часы в станке карельской березы, украшенные бронзой под
стеклянным колпаком, стоили 50 рублей.
Здссь же находились предметы, необходимые для управления хозяйством: счеты,
вырезанные из простого дерева под политурою, на медной проволоке, аршин
и полуаршин яблоневого дерева под политурою, две печати стальные гербовые,
несколько пресс-папье: одно — в виде книжки из белого мрамора, другое — в виде
\
бронзовой собаки на позолоченном подножии на белом мраморе и четыре
мраморных накладки дикого цвета и одна хрустальная.
Во второй спальне опять же детские вещи сына, свидетельствующие о его
занятиях садоводством и точными наукам'и: маленькая жестяная поливальщица
для цветов зеленого цвета, дубовый ящик с садовыми инструментами, ящик
с математическими инструментами и карандашами, два небольших железных
молотка. Из других вещей можно отметить миниатюрный восковой портрет
в позолоченной рамке с выпуклым стеклом, чайные чашки, хрустальную вазочку
с поддоном для варенья.
Пол устлан престижным ковром с разными зеленого узора цветами по белому
полю. Небольшая ширма из четырех рам красного дерева, затянутых зеленой
тафтой, в верхней части которой по черному атласу вышивка цветным шелком. Окно
в этой спальне закрывалось гардиной из синей бумаги.
В большой кладовой I хранились разные постельные принадлежности: два
пуховика, пять перин, обшитЪх тиком и набойкой, 19 подушек пуховых, двойной
тюфяк, обшитый полосатой пестрядью и набитый шерстью, два детских тюфяка,
обтянутых сверху желтым сафьяном. При жизни хозяев по комнатам расстилали
девять шерстяных ковров.
Ковры того времени являются большой музейной редкостью, поэтому некоторые
из них рассмотрим повнимательнее. «Ковер шерстяной длиной три с половиной
аршина, а шириной — два, по черному полю в середине — круг коймы голубые
с узорами» ценой 20 рублей. Другой ковер — в шахматную клетку, третий —
с красными, голубыми и черными звездочками.
Не будет ничего худого и в том, если мы заглянем в кладовую и удовлетворим
свое любопытство увиденным там.
Здссь хранились куски холста и пряжи, полученные в качестве податей
с крестьян. 46 кусков длиною 253 аршина стоили 12 руб. р5 коп., т. е. по 5 коп. за
аршин. Здесь же доживала свой век и хозяйская-одежда: юбки голубая и белая,
атласные стеганые, ценой по пять рублей, юбка стеганая шелка голубого, уже
облинявшая, с шитьем шелками и золотом по подолу стоила всего рубль.
Берегла Варвара Николаевна обмундирование и прочие Офицерские при-
надлежности мужа и сына. Вот мундир гвардейский артиллерийский темно-золотого
тонкого сукна с бархатными черными воротником и обшлагами, вышитыми золотом.
Он уже поношен, поэтому был оценен лишь в пять рублей. Обер-офицерские золотые
эполеты стоили 10 рублей, а серебряный офицерский знак с позолоченными
краями—28 руб. 70 коп. Здесь же лежали по паре серебряных пряжек для
башмаков и для штанов, а также панталоны черной замши, двое панталон белого
казимира по полтора рубля и двое такой же ткани штанов по рублю. «Панталоны
белые английского канифаса с щеблетами» стоили рубль, а панталоны черного
сукна — полтора рубля.
Детский кафтанчик Сашеньки светло-синего казимира, положенный белой
тафтою, спальный сюртук белогй пике, шерстяная белая вязаная фуфайка,
замшевые портупеи и перчатки — веши, дополняющие дворянский гардероб, два
самовара, уже не годных к употреблению, с медными ножками и ручками из желтой
меди ценой в 10 и 40 копеек, пылились здесь.
Шесть сундуков разной величины, кованых и обтянутых кожей, а другие пять
без оковки тоже хранили в своих недрах разную рухлядь.
В последней комнате — магазейке — хранилась поварская медная посуда.
Посуду тогда ценили на вес. Во всей этой меди с нагаром было четыре пуда
30 фунте», ценой по-22 рубля 50 копеек за пуд.
В итоге все имущество в доме Безобразовой было оценено в 2518 рублей
49 с половиной копеек.
В этой описи не хватает такой важной детали убранства, как иконы. Во многих
дворянских домах иконы в серебряных раззолоченных с каменьями окладах были
главной ценностью, но в кокннском ломе они оказались не слишком --богатыми,
стояли все в одном киоте, потом их передали в Покровскую церковь в Кокино.
Только один маленький наперсный образок святого Андрея Первозванного,
величиной в серебряный двадцатикопеечннк, на финифти писаный в серебряном
круглом ободочке, находившийся в киоте, девался неизвестно куда.
В описях не отмечено и ни одной книги. Духовная жизнь Варвары Николаевны
ограничивалась верой. Наверное, на помин души своих близких подготовила она
предметы церковного облачения. Это была парчовая риза с серебряными цветами по
малиновому полю, подбитая зеленой крашениной, ценой в 30 рублей, епитрахия
с поручами из такой же парчи, обложенная галунами, подбитая синей крашениной,
два ковра шерстяных гладких с разными цветными узорами по голубому полю
и более мелкие предметы. Эти вещи, кроме ковров, она отдала своему родственни-
ку — могилевскому губернатору Михаилу Николаевичу Муравьеву, который
и передал их в тюремную церковь в Могилеве. Ковры отдали в церковь села
Творншнчн. Бюро и комод с двумя ящиками и конторкой красного дерева,
выложенные бронзой, ценой в 50 и 40 рублей, были переданы Софье Григорьевой —
дочери Соболевской.
У Варвары Николаевны перед смертью оказались серебряные вещи ее
родственника по матери, лопушского Помещика, надворного советника Алексея
Ивановича Панютина: 11 столовых серебряных ложек с вензелями Панютина,
вилка и ложка разливательная ценой 105 руб. 60 коп., небольшие золотые
французские часы, обложенные по краям жемчугом, с облинявшей эмалью
и позолоченной цепочкой с медным ключиком ценой 30 руб. А вот на серебряную
табакерку с облинявшей позолотой ценой в 13 руб. предъявила претензии другая
родственница Панютина — Елизавета Федоровна, по мужу Артемовская-Гулак.
Она утверждала, что табакерка заложена у живущего при Брянском Арсенале
Рыкова и выкуплена Безобразовой. Однако суд отклонил претензии Артемовской-
Гулак.
Все эти вещи, каждая из которых носила на себе отпечатки личности владельца,
по решению Трубчевского земского суда от 28 октября 1833 года было приказано
доставить для продажи с аукциона в Орловское губернское правление на погашение
долгов. Новый опекун, коллежский регистратор Александр Голенищев, согласно
приказу, приготовил ящики, рогожи, веревки, подводы с людьми благонадежными
н хорошего поведения, снабдил их потребным в пути провиантом и фуражом
и отправил в Орел, где все вещи были распроданы, а потом бесследно расплылись по
разным владельцам. Что же, такова судьба многих дворянских имений. Денег
с продажи движимого имущества на уплату долгов не хватило. Была распродана
часть имений Безобразовой — куплено подполковницей Верой Александровной
Халаевой...
Вот что мы видели и о чем узнали, побывав в кокинском доме Варвары
Николаевны Безобразовой

Директор Брянского областного историко-краеведческого музея В.П. Алексеев