Декабристы Брянского края

Переходя непосредственно к вопросу о декабристах

Брянщины, нужно признать, что здесь, как и вообще в характе-

ристике участников декабристского движения, есть немало не

до конца выясненных моментов, начиная с главного: кого счи-

тать декабристами? Если членов всех тайных обществ, относи-

мых к декабристским, то многие из участвовавших в них лиц

позже отошли от движения и вообще не привлекались к следст-

вию. Если участников вооруженных выступлений в Петербурге

и на Украине, то среди них были не только члены тайных об-

ществ, но и увлеченные общим несогласием с переприсягой

офицеры, не имевшие отношения к предшествующему движе-

нию. Если лиц, сосланных в Сибирь, то как рассматривать тех, к

кому были применены другие меры наказания, включая перевод

на Кавказ? А как быть с теми, кто, формально не вступая в тай-

ные общества, знал об их деятельности и в чем-то сотрудничал с

ними, но не был назван товарищами на следствии и не понес наказания?

Единого подхода к этим вопросам у декабристоведов нет.

На наш взгляд, для характеристики декабризма в целом и раз-

ных этапов этого движения нужно учитывать всех лиц, отно-

сившихся к перечисленным категориям, естественно, не вырав-

нивая их в некоем общем списке, а конкретно определяя степень

участия каждого.

Не все однозначно и в определении круга лиц, относимых

к декабристам Брянщины. Одна категория бесспорна – урожен-

цы тех территорий Орловской, Черниговской и Смоленской гу-

берний, которые сейчас относятся к Брянской области. Кроме

того, на наш взгляд, с некоторой долей условности к ним могут

быть отнесены и те, кто не родился здесь, но достаточно дли-

тельное время проживали на этих территориях или периодиче-

ски приезжали сюда.

Суммируя известные на настоящее время данные, среди

участников декабристского движения нашими земляками явля-

ются: уроженец села Кабаличи Брянского уезда Алексей Ивано-

вич Тютчев (в краеведческой литературе местом его рождения

ошибочно называли сёла Хотылёво и Овстуг), уроженец села

Душатин Суражского уезда Демьян Александрович Искрицкий,

уроженец села Понуровки Стародубского уезда Александр Ми-

хайлович Миклашевский, уроженец села Лакомая Буда Ново-

зыбковского уезда Егор Петрович Немирович-Данченко, уроже-

нец Почепа Василий Алексеевич Перовский.

Если о трех первых основные данные можно найти в

упомянутой работе В.С. Пасина, то двое оставшиеся заслужи-

вают некоторого разъяснения. О Е.П. Немировиче-Данченко

сведения очень скудны. Наиболее информативный биографиче-

ский справочник «Декабристы», изданный в 1988 г. и подготов-

ленный С.В. Мироненко, не содержит данных о месте его рож-

дения, но называет родителей – бунчукового товарища Петра

Ивановича Немировича-Данченко и Ульяну Григорьевну Ис-

крицкую. В 1820-1821 гг. Е.П. Немирович-Данченко являлся

прапорщиком, затем – подпоручиком лейб-гвардейского Измай-

ловского полка, в 1820 г. был принят в тайное общество Ф.

Глинки-Перетца, а в начале 1821 г. – в тайное Измайловское

общество (в последнее его принимал А.М. Миклашевский). Од-

нако в том же году Е.П. Немирович-Данченко вышел в отставку

по болезни, а в начале 1822 г. скончался.

Материалы описей малороссийских губерний, «Русского

провинциального некрополя», мемуары Л.И. Дудицкого-Лишня

и некоторые другие документы позволяют утверждать, что ро-

довым гнездом для Е.П. Немировича-Данченко было село Лако-

мая Буда (сейчас – в Климовском районе). Это селение, осно-

ванное во второй половине XVII в. как слобода, с 1709 г. стало

владением топальского сотника Филиппа Данченко. Представи-

тели этой фамилии (с середины XVIII в. – Немировичи-

Данченко, но нередко именовавшиеся и короткой первоначаль-

ной) владели селом вплоть до второй половины XIX в. Несо-

мненно, что в нем нашел бы свое последнее успокоение и умер-

ший, не достигнув 25 лет, Егор Петрович, но привезти его тело в

родовое гнездо было, видимо, некому. Его отец, Петр Иванович,

умер в 1820 г. в возрасте 63 лет и был похоронен в Лакомой Бу-

де; два старших брата (к сожалению, их имена пока не удалось

установить) погибли в 1812 г. на Бородинском поле; младший

брат Михаил был болен и, не дожив до 19 лет, скончался в 1822

г., вскоре после брата Егора.

В историко-краеведческой литературе, в связи с описани-

ем парка в с. Лакомая Буда, который имел необычную форму

(щита и меча), встречаются, к сожалению, некоторые ошибки.

Создание парка приписывается некоему «помещику Шведу»,

якобы владевшему селом в начале XIX в. Приведенные ранее

факты позволяют сделать вывод, что парк, вероятнее всего, соз-

давался в 1814-1819 гг. Петром Ивановичем Немировичем-

Данченко как знак памяти о воинской доблести погибших сыно-

вей и других защитников Отечества в 1812 г. А дворянской фа-

милии Шведов в Новозыбковском уезде в начале XIX в. просто

не было – в описях упомянута лишь фамилия стародубского

купца Шведа. Возможно, потомки его приобрели после отмены

крепостного права часть лакомобудских земель и устроили здесь

свое имение, почему оказались косвенно связаны с парком с.

Лакомая Буда. Последний же из прежних местных помещиков,

Петр Николаевич Немирович-Данченко, был похоронен в селе в

1883 г. Кем он приходился бывшему члену тайных обществ

Егору Петровичу – неизвестно.

Остается добавить, что в годы офицерской службы в Пе-

тербурге Е.П. Немировича-Данченко, А.М. Миклашевского и

Д.А. Искрицкого наверняка сближали не только земляческие и

идейные связи, но и достаточно близкое родство (матерью Е.П.

Немировича-Данченко была Искрицкая, а бабкой Д.А. Искриц-

кого – Миклашевская). К этой земляческой группе мог отно-

ситься и младший брат Демьяна Искрицкого, Александр, кото-

рого также подозревали в причастности к тайному обществу, но

отсутствие явных доказательств позволило ему избежать ареста.

Позже А.А. Искрицкий был видным военным топографом, в чи-

не генерал-майора ушел в отставку и умер в своем имении в с.

Далисичи Суражского уезда.

Что касается упомянутого В.А. Перовского, то этот вид-

ный государственный и военный деятель России был связан с

Брянщиной лишь фактом своего рождения и кратким периодом

младенчества. Его участие в тайных обществах (Военном и

Союзе Благоденствия) также было достаточно кратковремен-

ным, а его служба адъютантом великого князя Николая Павло-

вича и активное участие в действиях против мятежников 14 де-

кабря 1825 г. обеспечили ему полное доверие нового императора.

Вполне возможно, что еще одним уроженцем Брянщины

среди членов тайных обществ был Степан Михайлович Семе-

нов, выходец из духовенства, в 1810 г. закончивший Севскую

духовную семинарию. Фамилия Семеновых встречалась в конце

XVIII - начале XIX вв. среди священнослужителей Брянского и

Севского уездов, но пока обнаружить документы с достоверной

информацией о родословной С.М. Семенова и месте его рожде-

ния не удалось. В 1814 г. он завершил обучение в Московском

университете, где был одним из лидеров вольномыслящей части

студенчества; в 1816 г. стал магистром этико-политических на-

ук. Затем служил в Москве в чине титулярного советника, стал

дворянином, но ни землями, ни крепостными не владел. В 1824

г. возглавлял комиссию по проверке фактов жестокого обраще-

ния с крепостными со стороны курской помещицы О.К. Бри-

скорн (ее имение с суконной мануфактурой, с. Прилепы, было

смежным с Севским уездом). Был одним из руководителей Сою-

за Благоденствия, членом его коренной управы; знал о сущест-

вовании Северного общества, но участия в его деятельности, ве-

роятно, не принимал. Твердо держался во время следствия, за

что и было приказано содержать С.М. Семенова закованным в

ручные кандалы «на хлебе и воде». Поскольку прямой вины его

доказать не удалось, в июне 1826 г. «высочайше повелено, про-

держав еще четыре месяца в крепости, отправить в Сибирь на

службу, но без повышения чина и ежемесячно доносить о пове-

дении». Умер в 1852 г. в Тобольске, где последние годы служил

в губернском правлении, оставив о себе добрую память и у

бывших товарищей, и у многих местных жителей.

К числу членов тайных декабристских обществ, не ро-

дившихся на территории современной Брянской области, но

связанных с нею значительными периодами своей жизни, следу-

ет отнести Семена Егоровича Раича, Александра Федоровича

Бригена, Михаила Николаевича Муравьева и Ивана Федоровича Юрасова.

Семен Егорович Раич (настоящая фамилия – Амфитеат-

ров), уроженец Кромского уезда, закончил Севскую духовную

семинарию, но, в отличие от старшего брата Федора, в монаше-

стве – Филарета, ставшего выдающимся религиозным деятелем

XIX в. и более 20 лет являвшегося митрополитом Киевским, вы-

брал преподавательскую и литературную деятельность. В 1820-

1840-е гг. С.Е. Раич имел определенную известность как поэт,

переводчик, журналист, был руководителем литературного об-

щества в Москве, там же преподавал русскую словесность в Мо-

сковском университетском пансионе. Но еще раньше, с 1813 г.

С.Е. Раич занимался в качестве домашнего учителя и воспитате-

ля с Федей Тютчевым и оказал несомненное влияние на форми-

рование личности будущего поэта. Был членом Союза Благо-

денствия, но после прекращения его деятельности в начале 1821

г. политической активности не проявлял, поэтому в период

следствия над декабристами был «оставлен без внимания».

Связан с семейством Тютчевых был еще один участник

тайных обществ – Михаил Николаевич Муравьев. У тетки Ф.И.

Тютчева, Надежды Николаевны Шереметевой, после гибели ее

мужа осталось трое детей: сын Алексей Васильевич (в будущем

– член Союза Благоденствия, не привлекавшийся, однако, к

следствию) и дочери Пелагея и Анастасия. Старшая из них, Пе-

лагея, в 1818 г. вышла замуж за М.Н. Муравьева, который после

отставки в чине подполковника в 1821-1825 гг. жил в имении

своей жены в Рославльском уезде (с. Хорошково и сц. Лозицы –

в современном Рогнединском районе). К этому времени он уже

несколько лет был членом руководимых его старшим братом

Александром преддекабристской Священной артели, затем –

Союза Спасения и Союза Благоденствия, причем в последней

организации был членом Коренного совета и одним из авторов

устава. Оказавшись в Рославльском уезде и видя тяжелое поло-

жение местных крестьян в связи с голодом, М.Н. Муравьев,

пользуясь поддержкой своей тещи, Н.Н. Шереметевой, ее брата

И.Н. Тютчева, некоторых других лиц, а также своих товарищей

по Союзу Благоденствия И.А. Фонвизина и И.Д. Якушкина (по-

следний вскоре стал его близким родственником, женившись на

Анастасии Шереметевой), сумел оказать значительную помощь

голодающим. Был арестован по делу декабристов, но в июне

1826 г. освобожден с оправдательным аттестатом. Позже вер-

нулся на службу, занимал многие ответственные гражданские и

военные должности; являясь генерал-губернатором и коман-

дующим войсками Виленского военного округа, в 1863-1864 гг.

беспощадно подавил польское повстанческое движение, за что

был возведен в графское достоинство и стал именоваться Му-

равьевым-Виленским (в революционных кругах получил про-

звище – Муравьев-вешатель).

Благодаря своей женитьбе, не раз бывал на Брянщине

еще один из руководителей Союза Благоденствия – Александр

Федорович Бриген. Его женой стала Софья Миклашевская, сест-

ра уже упоминавшегося А.М. Миклашевского. Главным родо-

вым гнездом Миклашевских было село Понуровка под Староду-

бом. Именно здесь, после ухода в 1821 г. в отставку (формально

– по болезни, а в реальности – в связи с полученным правитель-

ством доносом, где отмечалась особо активная роль А.Ф. Бриге-

на в Союзе Благоденствия), проводил значительную часть сво-

его времени отставной полковник, периодически выезжая то в

Петербург, то в Киев по просьбе руководителей Северного об-

щества, хотя формально в состав этого общества он, вероятно,

не входил. Здесь же, а точнее, на хуторе Берёзовке близ Старо-

дуба, он и был арестован. После двух лет пребывания на каторге

А.Ф. Бриген был переведен на поселение – сначала в с. Пелым,

затем в г. Курган. Вернувшись после амнистии из Сибири, А.Ф.

Бриген вновь побывал в Понуровке, но вскоре, находясь в Пе-

тербурге, скончался. Жизнь, деятельность, творчество этой

очень примечательной личности были внимательно изучены си-

бирским историком О.С. Тальской, подготовившей к изданию в

серии «Полярная Звезда» книгу, посвященную А.Ф. Бригену,

которая теперь доступна всем историкам, но которую сама ис-

следовательница, к сожалению, увидеть не успела.

Ивана Федоровича Юрасова можно было бы отнести к

нашим землякам – ведь он родился в Карачевском уезде, но в

XIX в. уезд был значительно больше по территории, чем совре-

менный Карачевский район. Родовым же гнездом для И.Ф.

Юрасова, ставшего в декабре 1825г. членом Южного общества,

но вскоре серьезно заболевшего и отправленного в отставку с

предписанием жить в своем имении, было село Давыдово (сей-

час – в Шаблыкинском районе Орловской области). Здесь и

проживал отставной подпоручик почти безвыездно вплоть до

амнистии 1856 г. Несомненно, что по хозяйственным и прочим

надобностям он должен был хотя бы иногда посещать уездный

город Карачев, но документальных свидетельств на этот счет не

обнаружено. В то же время на основании писем И.С. Тургенева

известно, что выдающийся русский писатель был знаком с И.Ф.

Юрасовым и порой охотился с ним вместе (в частности, они

охотились вместе на дупелей весной 1853 г. в лесных дачах В.В.

Апраксина на территории Севского и Трубчевского уездов). Еще

до отмены крепостного права И.Ф. Юрасов предоставил своим

крестьянам личную свободу и передал «в вечную аренду» за не-

высокую плату 225 десятин земли на 23 двора. Последний доку-

мент с упоминанием И.Ф. Юрасова относится к ноябрю 1863 г.,

дата смерти остается неизвестной.

Можно назвать и некоторые другие примеры, косвенно

связывающие некоторых декабристов с Брянщиной. Так, в нача-

ле XIX в. владельцем деревень Бобылёва и Демьяничи в Брян-

ском уезде был князь Николай Петрович Оболенский, старший

брат одного из руководителей Северного общества и вооружен-

ного выступления на Сенатской площади 14 декабря 1825 г.

князя Е.П. Оболенского. Еще два участника этого выступления,

морские офицеры братья Б.А. и М.А. Бодиско, имели близких

родственников в Трубчевском уезде. Одной из старинных дво-

рянских фамилий Брянского уезда были Панютины, хотя к XIX

в. большая их часть покинула Брянщину. Одним из декабристов,

чье имя осталось неизвестным следствию, был полковник Федор

Сергеевич Панютин (1790-1865), командовавший в 1825 г. Сев-

ским пехотным полком, располагавшимся вблизи мятежного

Черниговского полка. Позже Ф.С. Панютин сделал успешную

карьеру, стал генералом от инфантерии. Словом, считать, что

все о декабристах Брянщины известно, пока что преждевременно.

Подводя итог, не будем уподобляться авторам, считав-

шим декабризм чуждым России явлением. Более верной пред-

ставляется точка зрения уже упоминавшегося Дмитрия Завали-

шина: «Как недовольство, так и порицание правительственных

действий во внешней и внутренней политике, выходило не из

подражания и влияния чуждых идей, а было делом … самостоя-

тельного взгляда русских людей на русскую жизнь… Подража-

ние же внешним примерам и образцам было только уже после-

дующим и второстепенным явлением». Однако даже высокие

цели и идеалы могут оказаться опороченными, если методы и

способы их достижения не соответствуют привычным мораль-

но-нравственным нормам.

Поэтому нельзя назвать случайными такие оценки, дан-

ные известными современниками: «Нелепая трагедия наших бе-

зумных либералистов… Солдаты были только жертвой обмана»

(Н.М. Карамзин); «Сто прапорщиков хотят переделать Россию»

(А.С. Грибоедов); «Вас развратило Самовластье, и меч его вас

поразил…» (Ф.И. Тютчев); «Лучшие и прочнейшие изменения

суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без

насильственных потрясений политических, страшных для чело-

вечества» (А.С. Пушкин).

Воля всякого человека – согласиться с этими оценками

или нет. Но задуматься над ними в любом случае стоит.

 

В.В. Крашенинников, к.и.н., доцент Брянского государственного университета им. акад. И.Г. Петровского

Современный взгляд на движение декабристов