ЦЕПЬ УТРАТ БРЯНЩИНА

Все выше рассказанное относится к периоду высшего расцвета Ля-личской усадьбы. Он совпал с рубежом двух столетий — концом XVIII и началом XIX. Архитектурно-художественное и планировочное решения комплекса усадьбы имели весьма важное историко-культурное значение.

После смерти в 1812 году создателя усадьбы П.В. Завадовского начался длительный период постепенного низведения ее, распродажи целиком и по частям, хищений, разрушений и почти полного уничтожения.

Первым на этот путь встал сын-наследник В. Завадовский, продавший усадьбу генерал-аншефу В.В. Энгельгардту, владевшему ею до 1835 года. После этого усадьбу унаследовал его сын А.А. Энгельгардт, который продал имение в 1847 году барону Черкасову.

Но прежде чем продать усадьбу целиком, Энгельгардты распродали и вывезли в другие свои поместья много ценного из коллекций и оборудова­ния Ляличей.

Бронзовая статуя кагульского героя Румянцева была продана чернигов­скому губернатору, который подарил ее городу Глухову. В этом городе была некогда сосредоточена административная деятельность русского полковод­ца, и там скульптуру использовали в качестве памятника ему. Проект памят­ника был составлен видным архитектором Н.А. Львовым. Памятник стоял в городе до 1942 года, когда фашисты распилили его на части и пытались увезти в Германию. Но на станции Слоут партизаны отбили эшелон с награб­ленным имуществом. Местным жителям удалось спрятать и сохранить голо­ву статуи, а в 1943 году передать в глуховский музей. С 1953 года она нахо­дится в Сумском краеведческом музее.

Мраморная статуя Екатерины II, украшавшая парадную гостиную Лялич-ского дворца, находится в музее скульптуры Академии художеств в Ленингра­де. От Черкасова Л яличи попадают к гвардии ротмистру Н.А.Атрыганьеву, атот в 1875 году продает их петербургскому миллионеру-антиквару Л иневичу. Пос­ледний по-торгашески быстро расправился с ценностями усадьбы — вывез почти все, что только имело какую-либо художественную или антикварную ценность: гобелены, мебель, картины, статуи, книги и прочее. После наше­ствия антиквара в доме остались лишь мозаичные полы, лепные потолки, шкафы красного дерева да кое-какая малоценная громоздкая мебель.

Линевич распродавал вывезенные из Ляличей художественные произ­ведения в различные руки: парижскому банкиру Ротшильду было продано бюро Марии-Антуанетты с бронзовыми украшениями Гутьера и с медальо­нами севрского фарфора, выполненными Буше. Теперь это бюро находит­ся в собрании Луврского музея во Франции. Кровать Марии-Антуанетты была

продана Кенсингтонскому музею в Англию; гобелены — в парижский дво­рец Трокадеро; часть ляличских сокровищ попала в дворцы Павловска и Царского Села, остальная разошлась по музеям Европы и Америки.

Безвестный поэт-путешественник, в начале 1860-х годов посетивший Ляличи, описал усадьбу и состояние, в каком он ее застал, включив и мест­ные легенды:

Вот здесь великая царица

Приют любимцу создала,

Сюда искусство созвала

И все, чем блещет лишь столица,

В немую глушь перенесла.

План начертал Кваренги смелый,

Возник дворец, воздвигнут храм,

Красивых зданий город целый

Везде виднеет здесь и там.

Великолепные чертоги! Ротонда, зал роскошных ряд... Со стен на путника глядят, С ковров красавицы и боги. И, полный вод, лугов и теней, Обширный парк облег кругом, Киоски и беседки в нем, И бегают стада оленей, В зверинце темном и густом. Под куполом, на возвышенье, Руки художника творенье, Стоял Румянцева колосс.

Но все ток времени унес: Еврей Румянцева увез, Широкий двор травой порос, И воцарилось запустенье В дворце и парке. Только там Порою бродит по ночам Жена под черным покрывалом, В одежде черной...кто она? Идет по опустевшим залам... Ее походка чуть слышна,

Да платья шум, да в мгле зеркал

Порою лик ее мелькал.

Еще видение другое:

По парку ездит в час ночной

Карета. Стук ее глухой

Далеко слышен. Что такое —

Карета та? Кто в ней сидит?

Молва в народе говорит,

Что будто в ней сама царица

С своим любимцем парке мчится...

(«Русский архив» ,1883 г., кн.2) После Линевича владельцы усадьбы мельчают — купец Самыков рас­продает остатки ее имущества. Как пишет журнал «Русский архив» (1887 г.), ляличская библиотека, состоявшая из 3750 томов, была куплена в 1878 году у него стародубским книготорговцем Нероновым. А затем и вся усадьба продана гомельским купцам Голодцам. Эти дельцы распродали и растащили остатки того, что не успели истребить их предшественники. В это время не брезговали ничем. Некий ловкий «поклонник красоты» перетащил к себе в деревню Чешуйки два скульптурных панно, выломанных из стен дворца, и прилепил их к своей хате, «украсив» ее доступным ему способом.

Такое положение усадьбы встревожило архитектурно-художественные и историко-культурные круги русской интеллигенции. По поручению «Об­щества защиты старины» в 1911-1913 годах архитектор-художник А.Я.Бе­лобородое произвел обмеры и фотографирование Ляличского дворца и храма Екатерины. Часть из этих материалов ныне хранится в музее архитек­туры Академии художеств в Ленинграде. Чертежи Белобородова в 1913 году были изданы в книге Ф.Ф. Горностаева «Строительство графов Разумовс­ких в Черниговщине» с подробным описанием зданий.

В 1914 году Гомельская епархия приобрела усадьбу с целью ее восста­новления и использования для размещения учительской школы, сельско­хозяйственного высшего училища и церковно-приходской школы. Для ре­ставрации дворца был приглашен художник Н.А. Протопопов. На месте ра­зобранных еще в XIX веке оранжерей было решено возвести два одноэтаж­ных каменных корпуса с двумя портиками по фасаду каждого из них. Южный корпус — учебный; северный — административно-хозяйственный, столо­вая и общежитие учащихся. Удалось возвести один южный корпус. В то вре­мя в зданиях усадьбы был развернут военный лазарет русской армии.

После революции в усадьбе размещалась еврейская «коммуна», преоб­разованная позже в артель неопределенного профиля и ремесла. Свою «деятельность» артельщики начали с заготовки древесины в... парке, выру­бив туевую аллею.

Пожары от безответственности и общее бесхозяйственное использова­ние в соединении с развившимся «кладоискательством» (бытовала легенда

о «несметных сокровищах», где-то скрытых в стенах дворца), заставлявшим долбить стены, привели почти к полному уничтожению дворца и всех других построек. В поисках мнимых сокровищ уничтожали реальные ценности...