БЕЖИЦКИЕ ТАЙНЫ ПИАНИСТКИ НИКОЛАЕВОЙ БРЯНЩИНА

Также можно довольно долго перечислять многочи­сленные награды пианистки, что будет, наверное, всё-таки чем-то формальным. Лучше сказать о невероятной музыкальной памяти Татьяны Петровны, ведь Николае­ва играла наизусть всю (!) классическую фортепианную литературу, об исполнительском мастерстве Николае­вой, которое ценили лично её знавшие музыкальные ге­нии XX века Стравинский и Шостакович. А ещё Татьяна Петровна Николаева была человеком глубоким, высо­кодуховным, поистине благородным, что неоднократ­но отмечали знавшие её люди.

МАЛАЯ РОДИНА ВЕЛИКОГО МУЗЫКАНТА

Всё это и многое другое позволяет считать, что сам факт рождения Татьяны Петровны Николаевой в Бежи-це делает большую честь и Бежице, и Брянску, частью которого Бежица в 1956 г. стала, и вообще всей Брян­ской земле.

Страшные разрушения военных лет и потеря близ­ких людей привели к тому, что после войны был срав­нительно долгий период, когда Николаева не навещала Бежицу. Но потом бывала здесь постоянно, как говорила сама, «и с концертами, и просто так». В мае 1984 г. в ин­тервью брянскому радио Татьяна Петровна признавалась: «Я низко кланяюсь земле, взрастившей меня. Кланяюсь своим родителям, которых помнят в Бежице: моего ста­рожила-отца Петра Николаевича Николаева, который скромно работал в аптеке, но был страстным любите­лем музыки — играл как скрипач и виолончелист, отсю­да, может быть, и началась моя музыкальность. Помнят и мою мать Зою Аполлоновну Николаеву, организатора музыкальной школы в Бежице. Очень трогает, что, когда я приезжаю, их обоих вспоминают тёплыми словами».

Однако этот рассказ о родителях не назовёшь под­робным. И в других случаях Татьяна Петровна на этот счёт высказывалась весьма лаконично. Попробуем же немного приоткрыть завесу молчания.

ПРОВИЗОР НИКОЛАЕВ

В одном из последних телевизионных интервью Та­тьяны Петровны Николаевой пианистка не в первый уже раз за свою жизнь рассказывала: «Отец, это очень интересно, вы знаете, отец был аптекарем, и вот, может быть, именно моя вот эта безудержная любовь к музы­ке родилась именно в аптеке у папы. Потому что в этом провинциальном, в хорошем смысле слова провинци­альном, городе каждую субботу в аптеке у отца или у нас в доме, в квартире собирались не музыканты — любите­ли, любители музыки: врачи, инженеры, ставили пульты, открывали ноты и играли струнные квартеты Бетховена, трио Мендельсона, трио Чайковского. Они — любите­ли музыки, ну, они где-нибудь там, так сказать, когда-то учились, ну, вот инженер завода, понимаете, и вот отец, в зависимости от ситуации он садился либо за виолон­чель, либо за скрипку. И вы знаете, для меня, для девоч­ки, это незабываемое впечатление. До сих пор, когда я слышу квартеты Бетховена, я люблю об этом говорить, я воспринимаю этот запах медикаментов в аптеке моего отца, это трогательно было очень. И пусть они играли фальшиво и не очень виртуозно, в медленном темпе, но с такой любовью, с такой отдачей».

Аптека начала XX века была не тем «магазином табле­ток», к которому мы теперь привыкли. Она представля­ла собой весьма серьёзное учреждение, предназначен­ное для хранения, приготовления и отпуска публике лекарств. Цены на лекарства и услуги в старых русских аптеках были фиксированными, «аптекарская такса» ут­верждалась медицинским советом Министерства вну­тренних дел. Управлять так называемой «нормальной аптекой» имел право исключительно фармацевт со сте­пенью магистра или провизора, т.е. получивший высшее образование. И, кроме того, в возрасте не моложе 25 лет. Подчинённый провизору персонал аптеки состо­ял из аптекарских учеников (закончивших гимназию) и помощников

МУЗЫКАЛЬНАЯ СЕМЬЯ

В 1920-е годы музыкальность была одним из опозна­вательных знаков людей, принадлежавших до переворо­та 1917 г. к образованному классу или к аристократии. Жизнь этих людей описана, например, в романе «Побеждённые» («Лебединая песнь») Ирины Владимировны Головкиной, внучки композитора Н.А. Римского-Кор-сакова. Постоянно из уст персонажей романа звучат такие слова: «Знаешь, я не мог бы полюбить женщину немузыкальную; для меня это так же невозможно, как полюбить глухонемую. Наш роман весь соткан из му­зыки». Или такие: «Я играла на рояле по просьбе Олега Андреевича. Мне кажется, ни Лёля, ни Елизавета Георги­евна, ни Шура не любят и не понимают так музыку, как Олег Андреевич. Елизавета Георгиевна и Шура не музы­кальные, ноу Л ёли хороший слух, а между тем, в её вос­приятии музыки чего-то не хватает, и в суждениях есть какая-то банальность...»

Кажется, именно такие настроения и должны были сблизить бежицкого провизора-меломана Петра Нико­лаевича Николаева, представителя образованного клас­са Российской империи, с аристократкой и профессио­нальным музыкантом Зоей Аполлоновной Еропкиной. Большая разница в возрасте и первая семья Николаева препятствием не стали. В 1924 г. у бежицких молодо­жёнов родилась дочь Татьяна, позже — сын Евгений. Интересно, что и сценарий семейной жизни своих ро­дителей наша знаменитая землячка повторила. «У неё был красивый муж Кирилл Львович Тарасевич, старше её лет на 25»,— рассказывает старинная подруга Татья­ны Петровны Николаевой. Сын Татьяны Петровны Ки­рилл — также «поздний ребёнок»...