АСТАХОВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ
Родился в г. Петропавловск-на-Камчатке.
1972 - 1977 гг. обучался на художественно-графическом факультете Орловского педагогического института (преподаватель А.И. Курнаков).
1980г. прошел повышение квалификации в Московском художественном училище памяти 1905 года со стажировкою в Московском художественном институте им. В.И.Сурикова.
1995г. - член Союза художников России.
С 1977г. - участник Всесоюзных, областных, республиканских и зарубежных выставок.
1998г. - Персональная выставка (г. Брянск).
Занимается педагогической деятельностью.
1979 - 1997гг. преподавал в Брянском областном художественном училище.
С 1977г. - преподаватель в детской школе искусств №1 г. Брянска им. Т.П.Николаевой.
Работы находятся в частных коллекциях России и за рубежом (Южная Корея, Польша, Германия, Франции и др.)
В творчестве Александра Астахова, прежде всего, следует отметить обилие жанров, тем, художественных приемов и стилистических особенностей. И еще одна черта, которую невозможно не заметить: автор обладает незаурядным даром импровизатора - умением стилизовать свой изобразительный почерк под ту, или иную живописную манеру, под разные направления в искусстве. Значительную часть живописных произведений, составляют жанровые композиции. Их тематическая направленность достаточно разнообразна - от исторических, сделанных по социальному заказу, и натурно-реалистических, до романтических, с уклоном в символику. Есть работы и авангардного плана. Общее для портретов: нейтральные фон, который не отвлекает от основного, акцентировки на внутреннем "содержании" моделей и точная психологическая характеристика. Неприметное движение, запоминающаяся деталь, характерный "штрих" и образ обретают неповторимость, получают свое прочтение.
Среди пейзажей ведущее место занимает пейзаж лирический. В последнее время преобладают камерные работы небольших форматов. Тепло вносят незначительные, удачно найденные фрагменты: следы на снегу, полузатопленный остов лодки, просека в осеннем лесу, речная заводь... О своей графике автор отзывается так: "Графика - это моя душа". Она составляет весьма обширную и выразительную страницу его творчества.
Работает он или с чистой акварелью по-сырому, что дает неожиданные цветовые растяжки, или в смешанной технике, но опять-таки с превалированием первой. Охватить его графику даже беглым взглядом не представляется возможным, слишком много тем и сюжетов занимает автора, да и количественный состав перешагнул несколько сотен листов. Объединяет его оригинальную графику образная раскованность, щедрая метафоричность, свобода "игры" линий, цветовых пятен и красочных "потеков"...
Холсты жанрового содержания (отметим, что и начинал он как жанрист), за непритязательными сюжетами которых скрываются доброе отношение к героям и непредвзятость их чувств: «В гости» (1986г.). Морозный вечер. Отстранение серебрится лунный серп. По пустынной заснеженной улице спешит молодая семья. Фигуры родителей и детские лица «утепляют» композицию. И как отражение их внутреннего состояния - уют и тепло, исходящие от светящихся вдали окон многоэтажек. «У Свенского монастыря» (1996г.). На холме возвышаются величественные объемы древнерусских храмов, а на ближнем плане, на берегу реки, летающий под напором детских рук мяч. Он-то и дает определенный заряд образу. Ощущение истории и современности. С ними по своему перекликаются полотна «Детство» (1990г.) и «Благовещение» (1996г.). В каждом - очень личностное отношение к миру, действительности, близкому и далекому...
Как всегда запоминаются его портреты. За каждым - характер, личность, образ. Необычной изобразительной трактовкой некоторый эпатаж у зрителя вызовет автопортрет (1999г.), задумчивой мечтательностью привлечет внимание портрет студентки (1989г.); в «Старике» (1990 г.) показан уставший от жизни человек, он погружен в себя, но вряд ли его волнуют какие-либо мысли... В натюрмортах художник точно наслаждается материальностью, многообразием натурных форм. В одних работах кисть импульсивна и раскована -( «Вечерний натюрморт» (1995г.), изображенное словно истекает обилием жизнетворных сил и красок - здесь уместно провести аналогию с полотнами участников объединения «Бубновый валет», такими как И. Машков, А. Куприн и др., в других - живопись сдержанна и «дисциплинированна», композиции уравновешенны, впечатление «правильности» и покоя, строгого порядка («Натюрморт с дыней», 1982г., «Бабушкины вещи», 1992г.).
Композиция «Юность» (1997г.) явно связана с модерном. Фрагментарность, сюжетная недосказанность, более насыщенные, чем в действительности, краски. В изображении девочки-девушки и в том, что ее окружает: в волшебном мерцании одуванчиков, фантастическом оперении райских птиц, в изогнутом «движении» стеблей травы - воплотились мечта и реальность, сказочность и ожидание чуда. Последние холсты и картоны заставляют по иному взглянуть на его творчество, ощутить его подвижность. Автор все более независим от натуры, работа над формой отходит на второй план, а первое место, по словам художника, теперь занимает «путешествие по лабиринтам подсознательного». За этим высказыванием «прячется» классическая аксиома авангарда.Но, на вопрос, какой «изм» ему ближе, Астахов отвечает: «Никакой. Люблю Брюллова и Иванова, Репина и Сурикова, но, наверное, неважно как ты пишешь, важнее то, что находится в основе твоего образа».Эти произведения можно назвать образно-эмпирическими. Среди них встречаются работы, где преобладает позитивное начало, а есть композиции, в которых верх берет чувственное «содержание». К первым следует отнести «Леду» (1997 г.) и «Взгляд» (1998 г.), для которых характерны символика, миф, экспрессивная выразительность рисунка. Внешнее натурное решение воспринимается отголоском той самой, скрытой от непосвященных жизнью души. Во-вторых - чувственность, всплеск эмоций «поглощают» изобразительные детали, они только намечаются, а то и отсутствуют совсем. Эти работы вызывают неоднозначность их понимания. Один и тот же образ или сюжет могут нести различные прочтения. «Бабочка» (1998 г.), например, - ее полет исполнен изящества и... тревоги. «Старик и море» (1997 г.). Переливы цвета и света, «наплывы» красочных градаций, извивы волн, искрящееся мерцание бликов и рефлексов... Автор: «Я родился на берегу океана. Для меня это не просто водная поверхность, это и мои чувства и переживания, и многое другое, что не дано выразить словами». «Летучий голландец» (1995 г.). В красновато-бледном мареве словно тают расплывчатые очертания парусника, которого, может быть, и нет в действительности, но который мы угадываем чувственным наитием. Таинство и мистификация отличают композицию «На неведомых дорожках» (1999 г.). Из-за оголенных ветвей дерева и сквозь ледяные разводы на оконном стекле неотступно, как наваждение, следят за зрителем огромные немигающие кошачьи глаза. В «Пространстве» (1998 г.) «хаотичное» слияние различных субстанций, цвета и почти гравированных линий, создает свою гармонию и свою неожиданную прелесть.
Столь же нова и графика Астахова. Рисунок пером и тушью он строит теперь на сочетании белого фона бумаги, отдельных изящных линий, штрихов и пятен. Кажется, что сделано просто, даже несколько небрежно, но в этом и заключается мастерство.В пейзажных акварелях по-сырому автор отталкивается от первого импульса, старается уловить сиюминутное. «Объект моего внимания, - рассказывает художник, - борьба со скоротечностью времени, остановленное мгновение. Надо использовать красочную палитру во всем ее многообразии». И он умеет это делать. Если в одних листах цветовые отношения контрастны, напряжены («Пальмы», 1997 г.), то в других - они как будто растворены в полупрозрачной завесе тумана, которая придает натурному мотиву ощущение нереальности происходящего. Так в композиции «Дагестан» (1997 г.) горные хребты и сопки словно теряют материальность и плывут в утренней дымке охлажденного воздуха.
При обращении к работам Александра Астахова, сравнивая их, приходишь к выводу о непредсказуемости его натуры, неожиданности изобразительных устремлений, постоянном обновлении тем, сюжетов, стилистических приемов. Наверное, это как раз та черта, которая неотделима от творчества настоящего художника.
