Журнал «ТОЧКА! Брянск» - семь лет на орбите

Каждое издание формирует свой круг читателей, свою орбиту. За семь лет работы журнал «Точка! Брянск» написал, рассказал о нескольких тысячах известных и не слишком известных брянцев. Представляем тех, кто работал в журнале раньше и тех, кто продолжает и сегодня работать в «Точке» и для «Точки».

Юрий ФАЕВ, главный редактор журнала «ТОЧКА»

Журналу «Точка» в октябре исполнилось семь лет, когда мы начинали, никто из моих знакомых не верил, что дело выгорит. Впрочем, с новыми делами почти всегда так бывает.

Для меня «Точка» — сплошное удовольствие, ну и источник небольших денег.

С удивлением вспоминаю, что напрямую никто меня не учил журналистике. Я историк по образованию. В об­ластную газету меня взяли с улицы, и я стал самым молодым сотрудником. В самом начале пару заметок вернул, наставив на полях вопросов, мудрейший Хрусталев, заместитель редактора областной газеты. Так вот я должен был догадаться, в чем смысл поставленных вопросов. На том все обучение и закончилось.

В смысле журналистики самыми счастливыми для меня были 90-е годы в «Брянском времени». Правда, из тамошних надежд почти ничего не сбылось.

Родители мои — учителя. Назидательных бесед со мной и с сестрой не вели. Работали очень много, рабо­тали всегда, и рядом с ними бездельничать было неловко, стыдно. Первые свои деньги я заработал на каникулах, на стройке в 15 лет.

Меня поразила когда-то формула жизни «Найти своих и успокоиться». Я своих нашел.

Грибоедов уверял, что горе от ума. Но это не так. Горе — как раз от недостатка ума. Среди самоубийц, по ста­тистике, больше всего молодых бестолковых парней. Они, как упертые бычки, при первой же проблеме теряются, ну и совершают непоправимые глупости.

Спились и погибли почти все мои сверстники со Слесарной улицы на брянской окраине. У нашего возраста не было войны, а выкосило ребят посильнее, чем на войне. Я не могу объяснить, почему так случилось.

Когда-то я думал, что самое интересное происходит не там, где я в то время был, а в иных местах. Пред­полагал: в те интересные места мне еще только предстоит добраться. Но, в конце концов, понял: это не с нами что-то происходит — это мы «происходим». И жить сразу стало проще.

В провинции жить нелегко от нехватки свободы. Брянск — очень кумовской и застойный город. Чем че­ловек сидит выше, чем он богаче — тем, обычно, пугливее. Немногие толковые брянские журналисты, из тех, кто не уехал, по сути, исполняют роль городских сумасшедших. Они говорят то, что все остальные благоразумно опаса­ются произносить.

Моя родина — моя большая семья.

Мои дети говорят, что я бываю слишком категоричен в оценках людей и событий. Это наверно идет от некото­рых разочарований. Понимаю, что надо бы быть снисходительнее. Но не всегда получается. Мне и старое черно-белое кино нравится больше цветного.

Как теперь понимаю, у меня было просто замечательное детство. А тогда я ничего такого не осознавал. Просто жил и радовался.

Помню, знаменитый танцор Эсамбаев в Брянске выступил с концертом. На пресс-конференции одна де­вочка спросила, почему Эсамбаев провел в Брянске за день только один концерт, хотя легко бы собрал публики на два. Тот улыбнулся и сказал, что на завтрак съедает только одно яйцо всмятку и ему не нужно два.

С недавних пор возникло желание по возможности избавиться от лишнего: вещей, книг, необязательных отношений. Просто физически ощущаю, сколько вокруг лишнего.

Не верю фразам, что дети хуже нас. Мои — точно меня лучше. Пусть читают другие книги и поют другие песни — это как раз совершенно нормально.

Труднее всех в нашей стране живут не старики, у них хотя бы есть пенсии, а брошенные женщины с детьми и инвалиды. Вот кому действительно лихо, вот кому нужна помощь государства, а ее как раз и нет.

Многие ноют и тоскуют о прошлом. Есть у них и руки, и ноги, но чувствуют себя несчастными. Я знаю не­мало таких, кто и будучи голодными себе супа не сварят, вечно находятся не в настроении, лень им. И за что их жалеть?

У меня два друга, оба — из давней студенческой жизни. Я не верю тем, кто говорит о множестве друзей. У та­ких друзей вовсе нет.

За границей мне не нравится. Красиво там, конечно, ухожено, но чужое. Я к своей земле прилип, мне здесь хорошо.

В юности я мечтал, что когда-нибудь напишу книгу. И вот издал уже четыре. Сам удивляюсь. Сейчас хожу, записываю воспоминания пожилых брянских людей о повседневной жизни. Их рассказы бесхитростны, но очень ин­тересны. Может, тоже книжка получится.

Я все еще иногда летаю во сне. Ощущение необыкновенное: взмахнул руками и оторвался от земли. Па­ришь! Правда, теперь это случается все реже и реже.

Моя жизнь — это постоянные попытки сделать так, чтобы меньше зависеть от других. Со временем это почти удалось.

Твои дела чаще всего — это только твои дела, и они важны только для тебя. И чем быстрее ты это осозна­ешь, тем понятнее не только твоя скромная роль в этом огромном и прекрасном мире, но и личная необходимость в совершении поступков, о которых ты мечтал когда-то.