Страница1732

1732 год - о брянских ценах

В XVIII веке при всех покупках, продаже, уплате податей казенные люди тщательно записывали приход и расход. Любопытную информацию о брянских ценах 1732-1734 годов можно почерпнуть из Рапортов брянской ратуши, Севской провинциальной канцелярии, Книги конских пошлин Свенской ярмарки, Книг питейных и таможенных сборов.
Например, тогда учет приведенных на продажу из Малороссии в Брянск коров шел десятками. Один десяток на ярмарке оценили в 18 рублей, другую партию — в 22 рубля. Прошло полвека со времен князя Голицына, тогдашние жители знать не знали слова «инфляция», но и без этого знания видели, что все дорожает. Вот житель Белгорода продает на ярмарке «мерина темна рыжа, грива направо, с отметом: левая ноздря порота, лета сросла» — за двенадцать рублей, большие деньги. Серьезное, в общем, дело, и потому у продавца - серьезные поручители, их адреса записаны в подтверждение, что не украл продавец лошадь, это честная продажа. И здесь же в Книге записи, что лошадей похуже можно было купить и за семь рублей, и за пять.
Цена четверти пшеницы (шесть пудов) в 1732 году — рубль двадцать копеек, рожь идет по 80, гречиха — по 55, овес — 40, ячмень — 45 копеек. Воз украинских садовых яблок стоил три рубля, орехи волошские (грецкие)— 40 копеек за тысячу. Кстати, интересно, кто тогда эти тысячи считал, когда знающие счет были наперечет?!
Для своих нужд брянская ратуша купила у крестьянина Преженцова сто сальных свечей за 32 копейки. Сено и дрова покупали по пятачку за воз. А еще был приобретен для перевозу у посадского человека Никиты Комарева сосновый струг, который обошелся ратуше в 3 рубля 30 копеек. За 24 копейки брянские ямщики брались отвезти в Севск собранные налоги и питейные деньги. Деньги были медные, тяжелые. Везли их в запечатанных холщовых мешках и бочонках — опасная работа, памятуя, сколько разбойников пряталось, рыскало в поисках добычи в брянских лесах.
А еще, согласно Книге расходов, у отставного солдата Ермолая Долгинцева ратуша купила чернил и тем вписала его фамилию в брянскую историю. В ней так и помечено: «За чернила заплачена одна копейка».