1720 год. Жизнь вне закона.

Самые обыкновенные разбойники
Замечательный певец Федор Шаляпин очень любил и с большим чувством исполнял песню про разбойника Кудеяра и двенадцать его помощников. Как пел Шаляпин, «много разбойники пролили крови простых христиан». Позже у разбойника лютого, согласно песне, совесть Господь пробудил. Кудеяр ушел в монастырь, осудив свое отвратительное прошлое. Вот так все просто, оказывается. Меня всегда это удивляло: то нет совести, стойко нет, и вдруг — бац! Пробудилась!
Историки XIX века песен не сочиняли, но, собрав разные сведения, напрямую связали трудовую деятельность Кудеяра по отъему чужих материальных ценностей с брянскими лесами в районе села Страшевичи под Брянском. Здесь, вырыв землянки на меловых деснянских кручах, разбойники отсиживались в перерывах между грабежами.
Современники не славят окрестных бандитов, потому что Робин Гудов среди них нет. О Кудеяре есть свидетельство, что по жизни тот все-таки ни- как не мог уйти в монастырь замаливать грехи, потому что дал однажды маху. На его силу нашлась другая сила. На разбойничье логово под Брянском совершил лихую атаку со своими молодцами бравый секунд-майор, он же брянский помещик Василий Бахтин. Секунд-майор лично в бою застрелил Кудеяра, освободил от разбойников некую плененную дьяконицу и — что характерно! — все найденное у разбойников имущество объявил своей добычей. Не правда ли, редкостное простодушие!
И тут даже нет вопроса, кого, собственно, считать разбойником - кто украл или кто украденное присвоил. С одной стороны, конечно, если сидят ребята на соснах и проезжающих ждут, чтобы пограбить, то, вроде, все ясно — это разбойники. Однако куда больше, чем явных лесных злодеев, вроде Кудеяра или такого же брянского кровопивца Бу-рута, в то время имелось, так сказать, разбойников по совместительству. Днем землю пашет или помещику служит, а ночью с кистенем по дорогам шастает. Иногда один отправляется, иногда— вместе с друзьями, а иногда и вместе с самим помещиком. Попробуй, разбери в ночи, кто есть кто?
Купец Иван Посошков в книге «О скудости и богатстве» (1724 год) с горечью пишет о страхе и круговой поруке, царящих в крестьянском мире. Пришли воры в деревню, добро на подводы складывают, от хозяина зарытых денег требуют, до смерти мучают, а соседи все слышат, но на помощь не идут. Посошков полагал выход только в усилении общей ответственности крестьянской общины за преступления, в строгом спросе с судов, которые часто пойманных воров и потатчиков из тюрем за мзду отпускали. Советы Посошкова власти не понравились, и его самого в тюрьму посадили.
Жить тогда в провинции — это быть в постояннои тревоге, как на воине всех против всех. В 1720-м году воровская ватага напала на Карачевский Одрин монастырь. Убили игумена, добро пограбили, а все документы сожгли. В 1723 году произошла битва у здания брянской ратуши, в которой схватились сторонники старосты и магистратского бургомистра, и усмирила их только воинская команда. В начале 40-х годов обиженный на соседа помещик Лыков и вовсе собрал около ста человек дворни и, вооруженный пушкой, решительно повел войско на врага-соседа, как на какого-нибудь ненавистного турецкого пашу.
Жизнь без закона и вдали от закона — обычай времени. В «не разбойниках» оставались чаще всего только те, кто робок и слаб.