БРЯНСКИЕ КРАЕВЕДЫ О 100-ЛЕТИИ НАЧАЛА ПЕРВОЙ МИРОВОИ ВОИНЫ
НЕИЗВЕСТНЫЕ ГЕР0И
В ГОД 100-ЛЕТИЯ НАЧАЛА ПЕРВОЙ МИРОВОИ ВОИНЫ БРЯНСКИЕ КРАЕВЕДЫ ЗАГОРЕЛИСЬ ИДЕЕЙ УВЕКОВЕЧИТЬ ПАМЯТЬ НАШИХ ЗЕМЛЯКОВ, СЛОЖИВШИХ ГОЛОВУ ЗА ВЕРУ, ЦАРЯ И ОТЕЧЕСТВО
Первая мировая — страшная катастрофа начала 20-го века — разрушила четыре империи, унесла 10 миллионов жизней и изменила судьбы народов Европы. В России ее называли второй Отечественной. Великой. А потом о Первой мировой... забыли. Грозные события революции и Гражданской войны заслонили битвы и героев 1914-1918 годов. Сами бывшие солдаты старались не вспоминать о службе в Российской императорской армии. Поэтому во многих семьях не знают, в каких частях и где воевали их деды и прадеды. Эти факты своих биографий они скрывали даже от близких. Теперь энтузиасты по крупицам разыскивают в архивах сведения о героях, восстанавливают детали боевого пути частей, ушедших летом 1914 года из Брянска на фронт.
Это 143-й Дорогобужский и 144-й Каширский полки, укомплектованные уроженцами Брянщины. Фото 1914 года, запечатлевшее молебен у депо Сельцовской пожарной дружины перед отправкой на войну, продемонстрировала на заседании клуба «Краевед» историк- архивист Зинаида Петровна Коваленко. Она же рассказала о трагедии, разыгравшейся на Мазурских озерах. О наступлении русских войск в Восточной Пруссии в августе 1914 года, начавшемся довольно успешно и закончившемся катастрофой, написано немало. Но немногие знают, что 143-й и 144-й пехотные полки разделили трагическую участь 2-й армии под командованием Александра Васильевича Самсонова, в кото- * рую они входили в составе 36-й пехотной дивизии 13-го корпуса.
Операцию наше командование начало скоропалительно, не успев должным образом подготовиться и провести разведку. Торопили французы, забрасывавшие Петербург депешами — на западном фронте их сильно теснили немцы. Чтобы ослабить это давление, две русские армии (2-я Самсонова и 1-я Ренненкампфа) нанесли удар по противнику. Роковой стала несогласованность в действиях двух командующих. Самсонов погнался, казалось бы, за деморализованным противником, а Ренненкампф встал на дневку (как с горечью шутят историки — «попить кофейку»). Между армиями образовалась брешь в 125 километров, чем не преминули воспользоваться немцы, перебросившие с западного фронта новые корпуса и дивизии. Русским маневрировать мешали Мазурские озера (болота). Тылы отстали. Разведки и телефонной связи не было.
Конные эстафеты доставляли депеши с опозданиями. 28 августа Клюев, командир 13-го корпуса, в котором сражались два брянских полка, войдя в Аллен- штейн, обнаружил у себя в тылу немцев. Оставив один батальон 143-го Дорогобужского полка в городке, он приказал комполка Владимиру Васильевичу Кабанову (Кобанову) прикрывать отход основных сил. Без артиллерии и с ограниченным запасом патронов. Кабанов занял позицию между двумя озерами и целый день упорно отбивал атаки германской дивизии. Русские солдаты трижды ходили в штыковые контратаки. Кабанов погиб. Батальоны истекали кровью. Остатки полка ушли только ночью, забрав тело командира. По дороге на фронт Владимир Васильевич написал письмо домашним в Брянск, в котором выражал уверенность в скором окончании войны и нашей победе. Надежды его не оправдались. Да, война для него закончилась действительно быстро — через 10 дней после начала наступления. Но не о такой развязке боевых действий мечтал полковник!
29 августа пришел черед умирать 144-му Каширскому полку под командованием Бориса Всеволодовича Каховского — боевого офицера, награжденного в Русско-японскую войну золотым оружием за храбрость. Как всегда, не хватало боеприпасов и орудий. Против русских пушек было 86 немецких. Полк дрался 14 часов в полном окружении. Каховский пал в рукопашной схватке у знамени. И долгое время в официальных бумагах числился без вести пропавшим.
О подвиге русских солдат, навеки оставшихся в Восточной Пруссии, потом сложили песню. В ней есть такие слова:
Ты ушла в Мазурские болота,
Защищая Франции престиж,
Русская гвардейская пехота,
Понаслышке знавшая Париж...
Они действительно воевали по-гвардейски — усталые пехотные полки. Немцы не верили, что против них сражаются обычные, а не элитные части! Александр Чудаков в «Народной газете» опубликовал свидетельство обер-лейтенанта Хельмута Вельтке о том, как прорывался к своим Каширский полк: «Это было ужасно! Когда русские пошли на прорыв, наши тяжелые батареи открыли перекрестный огонь. Казалось, что русские повисли в воздухе, но они продолжали двигаться вперед. Вернее сказать — плыли по небу».
Каширцы пробились. Поручик Соколов вынес на себе под гимнастеркой полковое знамя. Разве можно не гордиться мужеством наших людей?!
Среди тех, кто попал в круговерть войны, был и Вячеслав Алексеевич Доброславин — сын основоположника отечественной гигиены, уроженца Дять- кова Алексея Петровича До- брославина. Если память о Доброславине-старшем хранится очень бережно, то четверо его сыновей остаются в тени. Между тем люди эти интересные, тоже честно послужившие Отечеству. По словам дятьковского краеведа Владимира Иту- нина, ставшего биографом рода Доброславиных, Вячеслав Алексеевич пошел по стопам отца, окончив Военно-медицинскую академию. Он унаследовал также лучшие человеческие качества своего родителя. Был деятельным, целеустремленным, принципиальным. И очень ответственно относился к своему врачебному долгу. В июле 1914 года его назначили главврачом 304-го полевого госпиталя. Как и все российское общество, он был охвачен патриотическим подъемом, желанием постоять за Россию-матушку. Но на фронте изменил свои взгляды на войну.
Победное наступление в Восточной Пруссии закончилось поспешным отступлением и гибелью большей части армии Самсонова. 304-й госпиталь был переполнен ранеными. Доброславин признавался, что испытывал муки от невозможности цомочь сотням умирающих, охваченных страшной жаждой жизни, от пребывания среди моря душевных и телесных страданий. Однажды о госпитале штабисты в суматохе отступления забыли.
«И при этих условиях я должен был быть внешне спокоен, так как, если я не был бы таким, неизвестно, что было бы с другими, — процитировал итунин строчки из письма Вячеслава Алексеевича к жене, сохраненные его дочерью Ольгой.— В одну из таких минут мне пришлось резко оборвать одного ординатора, заявившего, что, кажется, настал момент приказания: «Братцы, дери, кто куда может». Я постарел душой и познал особенно ясно всю тщету земных благ, находясь в течение года так близко от смерти. Я устал, я перетянул свою нервную систему и чувствую, Что долго не выдержу». Предчувствие его не обмануло. В августе 1916 года Доброславин попал под газовую атаку немцев и через несколько дней умер.
Война с ее кровавыми ужасами стала испытанием на прочность и человечность для многих. О потрясениях, ждавших солдат на передовой и выжигавших им душу, очень ярко и предельно правдиво рассказал Анри Барбюс в романе «Огонь». Мой дед Павел Матвеевич Антонов, дослужившийся на Первой мировой до унтер-офицера, стал в окопах атеистом, разуверившись в милосердии Божьем.
Помощь окопникам, страдавшим неврозами или раненным в голову, оказывал еще один наш земляк — уроженец Сев- ска Яков Афанасьевич Анфилов. Доктор медицины, он открыл в Харькове специализированный госпиталь, который содержал за свой счет. Известный психиатр и невропатолог похоронен в Дидубийском пантеоне рядом с грузинскими писателями, артистами, учеными.
Для вспоможения раненым открывали госпитали и лазареты и в центральных губерниях России. Об одном из них, работавшем в Почепе, рассказал краевед Андрей Сазоненко. К слову, в 1913 году в Почепе было всего два врача. Штат пришлось увеличить, когда в город хлынули беженцы. Приток населения вызвал вспышку холеры. В уезде было зарегистрировано 744 заболевших. Для борьбы с заразой создали противохолерный отряд, в котором состоял брат композитора Матвея Блантера Леонид. Сазоненко продемонстрировал наградное кольцо сестры милосердия, которым отмечались эти смелые женщины, ставшие для раненых ангелами- хранителями.
Далеко увела война от родного дома многих наших земляков. В русском экспедиционном корпусе во Франции сражались братья Бобровы из Казацкой слободы. Информацию о них разыскал краевед Владимир Крашенинников.
Имена участников Первой мировой не должны быть преданы забвению! Но на Брянщи- не не спешат воздать им должное. А вот в маленьком городке Ди, что в южных Альпах, героям и жертвам войны установлено четыре памятника! Учитель истории из Дубровки Татьяна Жукова, побывавшая здесь на конференции с материалами о русских участниках французского сопротивления, поразилась бережному отношению тамошних жителей к своей истории. Ежегодно 11 ноября здесь проводятся мемориальные мероприятия, приуроченные к окончанию Первой мировой. Цветы и венки ложатся к подножию обелиска погибшим землякам, к стенам собора Нотр-Дам, где установлены мемориальные доски с именами участников войны, к памятнику умершим от ран в здешнем госпитале. А над городом парит в облаках крест, установленный на горе Жюстины в 1918 году,- сразу после поражения Германии.
— У нас в принципе ничего подобного нет,— посетовала Татьяна Григорьевна.
Да, пришла пора восстановить историческую справедливость. Участники заседания решили обратиться к брянским властям с просьбой увековечить память наших земляков, воевавших в Первой мировой, назвав их именами новые улицы, а также установить памятный знак в сквере у школы № 9. В этом месте с 1809 года находилось военное братское кладбище. Здесь до сих пор покоятся останки солдат и умерших от холеры рекрутов.
Известный блогер и большой любитель истории Андрей Кукатов, с недавних пор являющийся членом городской комиссии по топонимике, пообещал довести до руководителей Брянска все предложения краеведов. В городе немало улиц, названных в честь секретарей обкома, начальников КГБ, но нет ни одной, носившей бы имя героев войны 1914-1918 годов. Солдаты и командиры Первой мировой эту честь заслужили!
В. Итунин и старший научный сотрудник областного краеведческого музея С. Никулина.
Ирина МАРЧЕНКОВА.
Фото Александра ШКРОБА.