Брянский художник Елена Фаенкова о веселой жизни 80-х, фальшивых талонах и тотальном дефиците.
Справка:
Елена Фаенкова, художник и дочь художника. Из Брянска отлучалась только на учебу в институте. Любимый жанр в живописи — натюрморте цветами.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ МИЛЛИОНЕР
— Все забывается со временем, и современные дети просто не понимают: как это, чтобы в мирное время в магазине не было колбасы или сыра. Ну, говорят, тогда перейдите дорогу и сходите в другой магазин. А мы и сами этого не понимали, к Брежневу относились с иронией — как еще к нему, старичку можно было относиться? Главное: было колоссальное различие между тем, что говорилось официально и тем, что происходило в действительности в стране. Цены, видно, повышать опасались, а что делать — власти сами, думаю, не знали. Мне рассказывали, к примеру, как в одш день исчезла копченая колбаса в цементном посэлке Фокино больше не появилась. Поселок снабжался по особому, через свой ОРС, копченая колбаса в магазинах на прилавках лежала, потому что считалась дорогой. И вот вчера она была, а сегодня— нету. А вся хитрость в том, что накануне цементникам зарплату повысили, и — прилично, и народ тут же здесь скупил колбасу.
Я вернулась в Брянск из Ленинграда, с учебы 1982 году. Мой отец, к слову, в свое время был первым руководителем Брянского союза художников, директором брянского художественного музея. Но пожизни — человек легкий, непрактичный, зато мама — совсем иное, она сварку преподавала в ПТУ. Помню, как перед приездом в Брянск по несколько дней отстаивала в очередях, — набирала домой мяса, масла, сыра.
Продукты в магазинах в Брянске исчезали просто на глазах, а про инфляцию и ее реальные причины тогда никто толком не знал. Наоборот, в газетах, по телевидению — шли одни победные рапорты: еще больше произведено тракторов, цемента, кирпича и т.д. Официально все производимое в стране делилось на промышленность группы А и группы Б.Так вот мы все ждали, когда ж наделают для народа реальных товаров и продуктов ( группа Б), но это как раз никак не получалось.
Подруга моя Валя привезла из Москвы, добыла в страшной очереди белое финское пальто 56 размера, и была безмерно счастлива своей покупке, хотя носила вещи 46 размера. Но где ж свой размер взять, а тут она села за машинку и перешила. Дядя Адик, сельский учитель считал себя миллионером, накопив за долгие оды 30 тысяч рублей. Теоретически на них он действительно мог две «Волги» купить, но это только теоретмчески, потому что на машины была особенная очередь. Кстати, потом его деньги так инфляция и сожрала..
БЕЛАЯ КОСТЬ
В интернете нашла необычное признание. Депутат литовского сейма Юлюс Вясялка, а в советские годы — простой снабженец рассказал, как оказался в 80-е годы в командировке под Брянском и на вокзале встретил пожилого человека. Тот нес в сетке огромную белую кость. На этой кости не было вообще никакого мяса. Вясялка спросил, что он будет делать с костью?
«Как что, сынок, я полдня в очереди за ней простоял, сейчас приду и дома сварю суп», — ответил дед.
«Ну, у вас и жизнь, ну, у вас и власти», — не выдержал молодой снабженец, который в Советской Литве такого не видел. Не стоял в Литве народ в очередях за костями. Услышав это, дедушка кинулся бегом от странного собеседника. Подумал, видимо, что перед ним провокатор, который может сдать деда в КГБ.
ДЕПУТАТ СПЕРАНСКИЙ
Помню анекдот. Мужик ходит по городу, клеит листовки. КГБэшники его ловят с восторгом. Как же! Диссидента поймали, — это ж новые звезды на погоны. Но смотрят, а на листовках — ни слова, чистые листки бумаги. Спрашивают мужика: «Это — что? Это — как?». А тот в ответ: «А о чем еще тут говорить?»
Много позже немало борцов с советской властью в Брянске обнаружилось, но я таких не знала: просто каждый выживал, как мог. Был у нас такой знакомый, бесшабашный человек Коля, по профессии — электрик, по жизни — авантюрист и выпивоха.
Один случай. Идет по городу и находит на улице на асфальте депутатский значок. У Коли только рубль в кармане и выпить хочется, но маловато, одного, рубля-то. Заходит в ближайший магазин, а там — очередь, громкий скандал, идет битва за еду. Коля подходит к продавщице и ей — строгим таким голосом: «Что за шум? Почему все так не организованно. Немедля исправить». И народ притих, потому что так может говорить только представитель власти. А продавщица зовет депутата в подсобку, от чистого сердца дарит коробку с французским коньяком и просит о малости — помочь улучшить жилищные условия. А почему — не помочь? Завтра, говорит Коля, жду вас в облисполкоме, называет номер кабинета и себя: «Депутат Сперанский». Почему — Сперанского? Фамилия, говорил, красивая. Вот так мы впервые французского коньяка и попробовали. Он потом еще и прокурором Сперанским побыл — это для ЖЭКа. Там прокуроров боялись. И все ему ничего, как с гуся вода. Но он человек был легкий, а так — крайне унизительно было то, что на свои заработанные деньги ты ничего купить не можешь без блата.
НЕЛЬЗЯ БЕЗ ЛЕНИНА
Мы работали в мастерских Худфонда — в известном смысле, в идеологической организации, потому что все официальное оформление учреждений, институтов, школ, колхозов шло через мастерские. Это сегодня все рекламу по сотням рекламныхагенств растащили, а тогда все строго. Плакаты, стенды — на все утвержденные расценки, ну и довеском к стендам непременно шло что-нибудь художественное от членов Союза — картина или портрет Ленина. Без них заказы на оформление не принимались, а шабашить на стороне — это было опасным делом, да и как левые деньги по кассе провести, очень сложно.
Союз сегодня постарел, средний возраст художников — около 60 лет, никто не хочет сегодня идти в художники, а тогда это была своего рода — каста. Попасть в члены Союза было очень непросто, потому что тогда можно было получить квартиру, машину, мастерскую. Насколько помню, у нас, оформителей квартиру смог себе вырвать только оформитель К. И тот, пока ее вырывал, дошел до такого края, что хотел с моста спрыгнуть. А главное — честных вариантов добиться жилья тогда практически и не было, в жилищный кооператив попасть можно было только через райком партии. Или стой в очереди тридцать лет. И тем не менее, я то время вспоминаю, как безмятежное и веселое, может потому , что мы молоды были тогда? Часто собирались коллективом по разным поводам. Правда, и тогда выпивали художники многовато.
ФАЛЬШИВЫЕ ТАЛОНЫ
Полный фарс начался в середине восьмидесятых, когда наступил тотальный, невозможный дефицит. Долгие годы была выстроена такая схема: все производилось в провинции, затем отвозилось в Москву — столицу социализма, а потом миллионами людей — в поездах и электричках вывозилось домой обратно. Такой особенный товарно-продуктовый туризм. Но по прошествии лет и в Москве еды стало не хватать.
Власти в Москве растерялись и не придумали ничего лучше, как свалить все на власти городов и областей, а те «временно»— это в мирное время! — ввели талоны практически на все — от обуви и холодильников с утюгами до водки, спичек и мыла. Для справки: сейчас привезти КАМАЗ песка на участок стоит две тысячи рублей, а тогда шофера соглашались — в обмен на бутылку водки. Вот какая выходила цена дефицита.
Понятно, что в этих условиях художники, в массе народ небогатый, кинулись печатать талоны, тем более, что наиболее образованные быстро уточнили, что талон — по факту юридическим документом не является, и уголовная ответственность за такое деяние не наступает. Хочу заметить, что мои друзья научились изготавливать талоны очень высокого качества. Не раз были случаи, когда продавцы в итоге именно их признавали потом настоящими, а настоящие— ставили под сомнения. Потом на фоне массовых подделок власти решили ставить печати, но тогда стали подделывать и печати. Мой приятель в полпинском магазине купил по фальшивым талонам сразу ящик дорогого индийского мыла — по рублю на кусок. Потом, у многих на долгие годы образовались запасы мыла, стирального порошка, водки. Рассказывали, как одна бабуля в итоге в реанимацию попала. Она спала на диване, поддон которого был набит под завязку стиральным порошком, ужасно вонючим, вот и нанюхалась бедная, от своего стратегического запаса.
Представьте картину: идет по городу красивая, счастливая женщина на высоких каблуках, одета неплохо, а как ей это далось — особая история. А счастье женщины в том, что она несет в целлофановом пакете (это тоже дефицит особого рода) в семью, добытую по фальшивому талону замороженную куру. Кура плохо ощипана, страшные ноги с синюшными ногтями вытянулись и торчат из пакета, а женщина полна счастья. Главное б — войны не было.
Записал Ю.Ф.