ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ БРЯНСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1920-е ГОДЫ

Приход к власти большевиков в ноябре 1917 г. сопровождался лом­кой привычной жизни. Перемены затронули не только политическую и экономическую сферы, революция принесла существенные изменения в повседневное существование людей, положила начало формированию но­вого быта.

Пока шла война, все хозяйственные и экономические организации Брянщины обслуживали нужды армии, поэтому вопросы, связанные с обе­спечением продовольствием, жильем и др., решались в ущерб интересам населения. Городское хозяйство к 1920-му году пребывало в полной раз­рухе: почти не работал водопровод, отсутствовала канализация, дворы, городские площади и дороги были не чищены. Ввиду наступления весны, и как следствие распространения всевозможных инфекционных заболева­ний, Управление при Брянском Исполкоме было вынуждено издать «Обя­зательное постановление». Оно предписывало гражданам очистить дома и дворы от мусора и нечистот в двухнедельный срок. Домовые и кварталь­ные комитеты согласно этому постановлению должны были организовать артели из неработающего населения для очистки улиц, площадей и источ­ников питьевой воды. Виновных в невыполнении постановления требова­лось подвергать штрафу в 10 тыс. рублей или аресту в концентрационный лагерь.

Брянск. Петрова гора

Работа по благоустройству Брянска продолжалась всю весну и лето 1920 года: строилась лестница на Петрову гору, расчищалась базарная пло­щадь, по улицам Фокина и другим огораживались сады, на Верхнем Судке вниз по Фокинской улице вбивались ступени для удобного спуска. Работа продвигалась достаточно медленно. Не хватало не просто рабочих рук, ка­тастрофически не доставало специалистов - столяров, каменщиков, стро­ителей (в определенные дни на работы приходило до 95 % женщин-домо­хозяек), существовал серьезный дефицит инструментов (пил, топоров) и работать приходилось по очереди.

Решая проблемы обеспечения населения жильем, Жилотдел Брян­ской губернии весной 1920 года приступил к реализации Декрета Со­внаркома, который предписывал не останавливаться перед самыми ре­шительными мерами, например, выселением «буржуев» из их квартир и вселением туда семей рабочих. Однако «квартирный вопрос» решался мед­ленно. В виду серьезности ситуации редакция брянских «Известий» пред­ложила населению сообщать о каждом случае нарушения прав трудящихся на получение жилья, а также о всяких беззакониях и злоупотреблениях, а их было предостаточно. Так, были зарегистрированы случаи, когда нуж­давшиеся в жилье люди без разрешения Жилотдела самовольно вселялись в дома и квартиры, зачастую предъявляя поддельные мандаты.

С окончанием эпохи «военного коммунизма» была вновь введена плата за жилье, в том числе съемное. Домовладельцы, не смотря на офици­альные запреты, поднимали квартплату. Так, по установленному тарифу рабочий мог платить до 10 копеек золотом за сажень, «нэпманы» платили по 2 рубля 30 копеек и выше. Естественно, что собственники жилья пыта­лись всевозможными способами «выжить» невыгодных квартиросъемщи­ков: разламывали печи, перекрывали трубы в их комнатах и пр.

Квартирный кризис достиг небывалого масштаба. Например, рабо­чие завода «Профинтерн» жили по 10-12 человек в маленьких комнатках. Администрация крупных предприятий видела выход в создании рабочих кооперативов (товариществ). К концу 1924 года на заводе «Профинтерн» товариществом рабочих было построено 10 четырехквартирных домов и трехэтажный дом на 24 квартиры, к концу 1925 года появилось еще 70 до­мов с 200 квартирами, расположенных от станции Сельцо в сторону реки Десны. Жилищное товарищество Мехартзавода построило 20 (двух- и трехквартирных) новых домов для рабочих. Что представляли из себя эти квартиры? Каждая из них состояла из 2-3 комнат с кухней. С крыльца -вход в небольшой коридорчик, ведущий в переднюю. Направо из передней - большая комната, из которой дверь в комнаты поменьше. Налево - две­ри в кухню и кладовую. Из кухни - «черный ход» (выход) во двор. Рядом с крыльцом пристроена еще одна кладовая. Одна печь обогревала кухню и все комнаты. Во дворе предполагалась постройка сараев.

Однако уже в 1926 году Отдел Жилкооперации Губисполкома Брян­ска отмечал снижение интереса рабочих к кооперативному строительству. Этому были объяснения: дома вводились в эксплуатацию с годичным от­ставанием, их распределение проводилось со всякими нарушениями. На­пример, вне очереди получали квартиры крестьяне, которые продавали дома в деревне и могли сразу заплатить всю сумму стоимости жилья. Боль­ше же всего рабочих не устраивала высокая квартплата. Так, за небольшую квартиру приходилось платить от 11 до 18 рублей в месяц, 8 рублей стои­ли дрова. При том, что зарплата квалифицированных рабочих доходила до 50 рублей. За вычетом налогов, платы за коммунальные услуги и т. д. на жизнь оставалось около 20 рублей.

В 1928 году губернская комиссия, состоявшая из партийных профсо­юзных представителей и работников Советов, провела обследования усло­вий жизни рабочих поселков 5-ти предприятий Брянской губернии (трех стекольных фабрик, фаянсового и чугунно-литейного заводов). К каким же выводам пришла комиссия?

В каждом рабочем поселке строительство индивидуального и коопе­ративного жилья проходило усиленными темпами, возникали десятки но­вых небольших домиков, новые улицы и слободы. Так, например, в поселке Песочня в 1927 году было выдано 60 разрешений на индивидуальное стро­ительство. Однако оно протекало стихийно, без всякого плана. Рабочие по­селки скорее напоминали громадные деревни, чрезвычайно разбросанные. Отчасти это объяснялось желанием рабочих обеспечить себя приличной усадьбой, так как подсобное хозяйство продолжало играть ведущую роль в снабжении семей продуктами питания. В то же время такая застройка была серьезным препятствием к осуществлению каких-либо мер по благо­устройству: проведению водопровода, канализации, постройки дорог.

Комиссия отмечала недостаточную освещенность улиц и домов рабо­чих поселков, прежде всего из-за плохого качества проводки и утечке энер­гии. Так, сельсовет в поселке Бытошь установил за свой счет 8 фонарей, но 4 из них так и не заработали. Водопроводов нигде не было. Воду брали из колодцев, которые не всегда чистились и ремонтировались, или прямо из заводских прудов и речушек.

Большинство рабочих продолжало жить в общежитиях. В этот пери­од общежитие обычно - большая, длинная постройка казарменного типа. Оборудованы они были крайне скудно: голый топчан, скамейки, несколь­ко плохо сбитых столов. Были отмечены случаи, когда рабочие спали бук­вально на голых досках, не было даже матрасов, набитых соломой.

К празднику 8 Марта 1924 года в Брянске была открыта первая обще­ственная столовая, которая обслуживала до 500 человек в день. В столовой существовал «уголок культуры» и читальня на 30-40 человек. В мае 1924 года была открыта рабочая столовая на Мехартзаводе, которая выдавала дешевые обеды. В ней также был оборудован читальный зал.

Постепенно столовые стали появляться на других крупных предпри­ятиях Брянска. Однако в рабочих поселках (даже больших, с населением до 8-10 тысяч человек) к концу 1920-х годов так и не открылось ни одной общественной столовой. В поселке Песочня, например, во время обеденно­го перерыва литейный цех превращался в своеобразную кухню: сковороды и чугунки рабочих стояли прямо на горячем литье, здесь же на верстаках, а иногда и на полу рабочие располагались со своими узелками.

В октябре 1920 года в Брянске был открыт «Дом санитарного просвещения». Цель открытия - знакомить массы с вопросами, имеющими отношение к медицине и личной гигиене. Прежде всего, необходимо было проинформировать население о возможных мерах борьбы с все более рас­пространявшейся эпидемией тифа, а также, испанского гриппа, воспале­ния легких и др. «Дом санитарного просвещения» включал в себя музей и библиотеку. В музее были собраны плакаты, таблицы, рисунки по разным отраслям медицины, а также предназначенные для демонстрации препа­раты человеческих органов, поврежденные всевозможными заболевания­ми. В библиотеке любой желающий мог ознакомиться с популярными бро­шюрами, посвященными злободневным вопросам гигиены.

Распространенным средством поддержания чистоты были городские бани. После революции большинство из них было обобществлено. В сен­тябре 1920 года СНК РСФСР принял специальный декрет «Об обеспечении населения республики банями», который обязывал местные власти пре­доставлять соответствующие услуги. Однако повсеместный развал хозяй­ства не позволял обеспечить работу бань на должном уровне. В условиях разрухи первоочередное пользование ими предоставлялось красноармей­цам, которые, как правило, банные процедуры совмещали со стиркой обмундирования. Население могло беспрепятственно пользоваться банями в так называемые «Недели чистоты». Самыми популярными средствами для поддержания чистоты тела и стирки белья помимо мыла, которое было де­фицитом, являлись очищенная карболка, известь, «насекомояды».

Брянское население обслуживали две бани. Одна - завода Арсенал, где городские жители, не работавшие на предприятии, могли мыться толь­ко по четвергам. Другая - городская, которая находилась в полуразрушен­ном состоянии. С наступлением НЭПа положение с банными городскими хозяйствами незначительно, но улучшилось, так как наряду с городскими банями были открыты частные. В 1922 году была отремонтирована город­ская баня, в ней появились номера.

Тем не менее, на протяжении 1920-х годов население чаще всего не могло позволить себе ходить в баню 2-3 раза в месяц как в то время реко­мендовали врачи и ограничивались одним разом.

Однако удобная и элегантная одежда для большинства населения страны, также как и для населения Брянской губернии, была несбыточной мечтой. Готовое платье было купить почти невозможно и стоило оно до­рого. Цены на обувь, которую продавалась на брянских рынках, в 1924 году были следующие: сапоги яловые - 18 рублей 20 копеек; штиблеты - 18 рублей.

Средняя зарплата в этот же период у рабоче­го высокой квалификации доходила до 30 рублей в месяц. Рабочие, занятые низкоквалифицирован­ным трудом, мелкие служащие, учителя получали 10-11 рублей. Самым доступным материалом для пошива платья оставался ситец - 40 копеек (за ар­шин) и сатин - 65-75 копеек. Кроме того, шили одежду из полотенец, одеял, домотканого полот­на, так как фабричную ткань было достать слож-    но. Сукно гвардейское черное стоило 5 рублей 50 копеек. Если появлялась возможность его купить, шили выходные костюмы, которые носили долгие годы. Самая популярная обувь 1920-х годов - калоши (галоши) - 3 рубля 80 копеек за пару. Причем калоши носили не только поверх кожаной обуви и валенок, чтобы уберечь их от намокания и грязи, но и самостоятельно.

В 1920-е годы важнейшим условием оздоровления человека считалась физическая культура.

В 1920 году все граждане мужского пола Брянска, а также приле­гающих к нему слобод, 1902-1904 годов рождения должны были ежеднев­но являться на Полевую площадь для прохождения курсов физического  развития. Остальное население независимо от пола и возраста могло зани­маться по желанию в различных секциях (футбольной, легкой и тяжелой атлетики, гребного спорта на Десне и др.).

В августе 1920 года в Брянске была проведена первая губернская олимпиада. Вот как описывалось торжественное закрытие спортивного праздника в местной газете: «В 4 часа дня организационными группами спортсменов была заполнена вся Полевая площадь. Под звуки музыки двух оркестров были выполнены вольные упражнения, одиночная и групповая машинная гимнастика, пирамидальные упражнения, танцы с гирляндами и т. д. Загорелые, в однообразных спортивных костюмах, поочередно одна за другой продефилировали перед зрителями довольно хорошо органи­зованные группы спортсменов... В конце состязания этого дня состоялся футбольный матч 2-х команд (рижско-орловской ж/д и бежицкой). Игра продолжалась 135 минут и первенство осталось за бежицкой командой, ко­торая выиграла со счетом 1:0. По окончанию соревнования были розданы призы выдающимся участникам (более 100 штук)». На протяжении 1920-х годов такие олимпиады проводились ежегодно.

Гимнастическая пирамида

В июне 1922 года состоялось торже­ственное открытие Красного стадиона им. В.И. Ленина в Брянске. Сначала был проведен митинг, на котором с приветственными сло­вами выступили представители партийных, профессиональных и комсомольских органи­заций, частей Красной Армии. Затем по ста­диону прошел парад физкультурников, были показаны любимые зрителями различные гимнастические упражнения.

В 1925 году в губернии развернулась кампания по оздоровлению подрастающего поколения, прежде всего пионеров и комсомольцев. Удалось выявить при­мерное недельное расписание комсомольца-активиста:

понедельник - занятие в политкружке;

вторник - партийный день, изучение партийного опыта;

            среда - организация группового чтения, заседание комсомольской ячейки;

четверг - участие в семинарии;

пятница - союзный день;

суббота - работа в коллективе пропаганды и редакционной комиссии;

воскресенье - участие в клубной работе, заседание в правлении клуба.

Кроме этого комсомольцы и пионеры были членами различных общественно-политических организаций. Усмотрев значительные пере­грузки в деятельности активистов молодежных движений, специально-созданная комиссия рекомендовала сократить количество проводимых общих собраний до 2-х в месяц. Воскресенье сделать обязательным днем отдыха. В этот день настоятельно советовалось проводить прогулки и экс­курсии, организовать игры на свежем воздухе, катание на коньках, санках и пр. Большое внимание уделялось санитарному состоянию помещений, в которых собирались активисты.

Летом 1927 года в Брянске впервые были проведены физкультурные соревнования членов профессиональных союзов: между металлистами, текстильщиками, кожевниками. В 1928 году было проведено первое гу­бернское межсоюзное соревнование, в котором приняли участие 8 союзов. На первом месте оказались металлисты, на втором - железнодорожники и на третьем - служащие советской торговли. Довольно популярными стали шахматно-шашечные турниры. Летом 1927 года в Брянске был проведен большой шахматный матч на 100 досках с 200 участниками и шахматный турнир между шахматистами Брянской и Орловской губерний.

Однако в целом в 1920-е годы интерес к спорту у горожан был не­велик. Отсутствовало и достаточное количество квалифицированных инструкторов физкультуры. Всего участников секций по губернии насчи­тывалось чуть более 3000 человек. Любителями спортивных занятий оста­вались, прежде всего, подростки и молодые мужчины.

Основная часть населения в свободное время отправлялась в парки, где как и в дореволюционное время снова играла музыка, а в летнее вре­мя по вечерам устраивались танцы. Только музыкальный репертуар был несколько иной, наряду с привычными лирическими мелодиями звучали революционные и военные марши, а на сцене обязательно выступали са­модеятельные актеры из рабочих.

В Брянске особенно был популярен сад «Металлист», который от­крылся 15 мая 1921 года на месте бывшего сада общества «Трезвость». Здесь играл духовой оркестр рабочих-металлистов, на открытой эстраде выступал хор балалаечников-металлистов и духовой оркестр.

Танцевальные вечеринки были основным развлечением молодежи Брянской губернии в этот период. «Молодежь затанцевалась, а ячейка спит», - били в набат комсомольцы поселка Ивот в газете «Молодой проле­тарий» в марте 1925 года. - Вечеринки с танцами занимают первое место в жизни ивотской молодежи и подростков. Каждую ночь можно слышать стрельбу и крики дерущихся и т. д. На утро все ходят подвязанными, а с вечера опять драки».

Некоторые комсомольские организации принимали специальные решения, запрещающие ее членам танцевать. «Танцы - буржуазное на­следство, они не соответствуют духу пролетарской нравственности, кроме того, увлекаясь танцами, комсомольцы отрываются от союзной работы», - было записано в постановлении собрания ячейки Фокинской комсомоль­ской организации.

Комсомольцы и пионеры были передовым отрядом новой власти в борьбе с «буржуазным пережитками», в том числе с религиозными празд­никами. Подростки и молодежь активно участвовали в акциях, разоблача­ющих «старую» культуру, и по мере сил и воображения создавала «новую».

Так, в 1923 году комсомольцы Брянска разработали план проведения «Комсомольского рождества». В субботу 6 января в клубах «Металлист», им. Фокина, Военного госпиталя, Городском клубе, Школе III Интернацио­нала, Новом театре проходили бесплатные лекции на тему «Как рождаются боги». С 7 часов вечера все слушатели направлялись к могиле Фокина, возле которой устраивались митинг и фейер­верк. Затем демонстрация двигалась к клубу им. Фокина, где устраивалось сожжение изо­бражений бога и черта. После окончания все присутствующие направлялись по клубам, где им предлагали различные театральные постановки и танцы.

В семьях комсомольцев активно вне­дрялся ритуал «октябрин», который должен был заменить обряд церковного крещения ребенка. Первые «октябрины» вызывали не­поддельный интерес населения. Всех инте­ресовало: будет ли купель, кто будет попом и т. д. В залы, в которых осуществлялся ритуал, набивался народ. Звучала мелодия «Интер­национала» и открывалось торжественное собрание. Со сцены произносился доклад о задачах строительства «нового быта» и его преимуществах по сравнению со старым. Затем новорожденным давались имена. Чаще всего это были имена деятелей революционной эпохи (например, девочек называли Инес­сами в честь Инессы Арманд или Розами в честь Розы Люксембург). Были и достаточно необычные варианты, например Ноябрина, Тракторина, Рем (от Революция мировая). Комсомольцы брали шефство над новорожден­ными и зачисляли их в юные пионеры. Затем преподносились подарки (значок и галстук пионера, отрез ситца и пр.). После этого все расходились. «Октябрины» стали настолько распространены среди населения, в том числе и беспартийного, что приходилось «октябрить» сразу оптом нескольких детей и выделять специальных работников из числа партий­ных и комсомольских активистов по «поповским» делам.

Еще   одним   проявлени­ем «нового быта» стали ком­сомольские   свадьбы. Первая из них состоялась 26 декабря  1924 года в Бежице.

К 8 часам вечера Рабфак им. Бухарина был перепол­нен. Торжественное заседание открыл секретарь комсомольской организации, который привет­ствовал новобрачных. Затем их поздравляли пред­ставители от Губкома, Профсоюза, Рабобороны, от девушек-комсомолок. Затем молодоженам пре­поднесли подарки. Это были недорогие предметы домашнего обихода и брошюра с речью В.И. Лени­на на III съезде комсомола. Праздник закончился. В 1920-е годы широкое распространение по­лучила клубная работа с населением. В 1928 году в Брянской губернии насчитывалось 90 клубов, ко­торые, правда, часто состояли из одной комнаты. В это же время строился Дворец культуры (Клуб металлистов) в Бежице.

Только что был построен и начал работать клуб, переоборудованный из церкви, при чугунно-литейном заводе в Песочне. Открылся небольшой клуб металлистов в Жу-ковке. Строился гигантский по тем масштабам клуб железнодорожников станции Брянск МКВ (в Фокинском поселке) со зрительным залом на 1200 человек.

Разрабатывались планы строительства клубов при Брянском меха­ническом заводе № 13, в Думиничах и Сукремле. Старые клубы чистились, ремонтировались, увеличивали свои площади.

Посетители клубов могли поучаствовать в работе различных круж­ков (всего их насчитывалось до 500). Особой популярностью среди клуб­ных посетителей пользовались драматические кружки. Ряд клубов перехо­дили от небольших постановок-агиток, распространенных в начале 1920-х годов, к серьезным спектаклям и соперничали с профессиональными теа­трами. Так, пьесы «Шторм», «Святой Иорген» в Бежице, «Шторм», «Савва» в Фокинском клубе железнодорожников, заслуживали высокую оценку зрителей и критиков. Отмечался довольно высокий уровень театральных постановок в Стародубском и Клинцовском уездах. Учитывая общую теа­тральную неподготовленность большей части самодеятельных актеров и зрителей, режиссеры старались сделать спектакли доходчивее, «проще и искреннее». Перед началом выступления актеров часто проводилась бесе­да о творчестве писателя, разбирался замысел его произведения. Так, на­пример, перед постановкой пьесы «Мещане» было прочитано вступитель­ное слово о творчестве М. Горького, с большим вниманием выслушанное присутствующими.

Еще большее распространение, чем клубы, в 1920-е годы получили «красные уголки», которые организовывались на государственных пред­приятиях и в учреждениях.

«Красные уголки» задумывались как места отдыха, где проводились бы беседы на различные темы, часы вопросов и ответов, громкие читки газет и журналов, турниры по шахматам и шашкам и даже художествен­ные выступления. Основная же задача «красных уголков» заключалась в политическом просвещении населения. Внешнее убранство уголка, плака­ты, лозунги, диаграммы, тематика бесед и содержание литературы долж­ны были знакомить посетителей с задачами, стоящими перед Советской властью, планами по построению социалистического общества и успехами в реализации этих планов.

К концу 1927 году в Брянской губернии насчитывалось более 500 «красных уголков». Не все они могли похвастать высокой посещаемостью. Многие из них критиковались за отсутствие порядка, чистоты, уюта. На стенах зачастую висели пыльные плакаты, не отвечающие «лозунгам дня». Те же «уголки», организаторы которых смогли создать неформальную об­становку, живое обсуждение насущных проблем населения, устраивать ча­епития (по приемлемой цене), действительно становились местом отды­ха, прежде всего мужского населения. Жены-домохозяйки жаловались, что мужья после работы не спешат к домашнему борщу и пирогам, а подолгу задерживаются в клубах и «красных уголках», обсуждая проблемы произ­водства, политики, спорта.

«Культурную революцию», которую большевики провозгласили од­ной из важнейших задач, невозможно было осуществить, не приобщив на­селение к чтению необходимой идеологически выдержанной литературы. В Брянской губернии эту задачу было решить не просто, учитывая, что лишь 27% (по переписи населения 1920 года) было грамотным, и это отно­силось, прежде всего, к городскому населению. В сельской местности - 64% мужчин и 90% женщин не умели ни читать, ни писать. Наряду со школой просветительные функции должны были выполнять библиотеки. Однако в условиях НЭПа местная власть не всегда находила денежные средства на содержание библиотечных зданий и изб-читален, которые массово откры­вались в сельской местности в послереволюционное время. Редко попол­нялись их книжные фонды. В 1922 году избы-читальни, которых насчиты­валось до этого около 500, практически перестали существовать.

Выступление пионеров

Летом 1922 года на заседании Брянского губисполкома было решено прикрепить избы-читальни к различным организациям и содержать за их счет. В 1927 году их насчитывалось уже более 200. В задачи работников изб-читален входили: выдача книг населению; читка вслух для посетите­лей газет, журналов и др. литературы; проведение разъяснительных бесед; организация различных кружков (сельскохозяйственных, самодеятельно­сти, шахматных и т. д.); участие в проведении посевных и уборочных кам­паний; справочная работа.

Несмотря на постепенное увеличение финансирования культурно-просветительских учреждений, материальное положение их было все еще неудовлетворительным. Многие избы-читальни размещались в ветхих зданиях без света и тепла, с провалившимися полами и дырявыми кры­шами. В некоторых избах-читальнях не было даже скамеек, и крестьянам, пришедшим послушать какой-либо доклад, приходилось сидеть на полу. Из-за отсутствия зимой дров некоторые избы-читальни на протяжении 2-3 месяцев были закрыты и не вели никакой работы. Недостаток средств не позволял пополнять избу-читальню новой литературой, а также выпи­сывать необходимые для работы газеты и журналы. К 1928 году количе­ство изб-читален по губернии увеличилось до 263. Однако этого было не­достаточно: одна бюджетная изба-читальня приходилась в среднем на 39 сельских населенных пунктов и обслуживала около 8000 человек.

Для того, чтобы максимально приблизить книгу к читателю, созда­вались библиотеки-передвижки. Они обслуживали населенные пункты, в которых не было стационарных библиотек. В 1926 году фонд библиотек-передвижек Брянской губернии насчитывал чуть более 40 тыс. книг. В каждом населенном пункте такая передвижная библиотека останавлива­лась на срок от двух до четырех недель.

Шариков Н. Библиотека-передвижка

В городе библиотечное дело развивалось несколько лучше. В 1926 году в Брянске функционировали три библиотеки. При центральной го­родской библиотеке имелось детское отделение. Читателями являлись 1384 человека. В Клинцах действовали две городские библиотеки.

На 1 августа 1927 года по учтенным библиотекам губернии числи­лось 213243 книги и помимо этого в передвижных фондах - 26852. По жан­ру книги делились таким образом: беллетристика - 26,4%, научных - 56%, детских - 1,8%. Остальная литература (13,3%) - неизвестного содержания. Читательский спрос распределялся следующим образом: за один месяц 1927 было выдано беллетристики - 17536, книг научного содержания -6591, детских - 3982, прочих - 4986.

Однако самым популярным и массовым видом искусства в этот пе­риод становится кино. В 1927 года в Брянской губернии насчитывалось 73 стационарных кинотеатров и 63 кино­передвижки, обслуживавшие сельскую местность. При этом некоторую озабо­ченность местных властей вызывал ре­пертуар кинотеатров. Совкино, вынуж­денное в условиях НЭПа, заботиться об окупаемости фильмов, делало ставку на приключенческие и мелодраматиче­ские жанры. «Король трюков», «Чело­век без имени», «Власть прерий», «Дом ненависти» и др. вызывали неизмен­ный аншлаг со стороны зрителей. Ко­нечно, интересом пользовались и про­изводственные, исторические, научные фильмы, но их было недостаточно. По­явились детские кино-утренники.

Мода 1920-х годов