Горелая Ольга Николаевна
Горелая О.Н. (г. Брянск) ДОНБАСС В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Н.Ф. ИВАНОВА 10 лет войне на Донбассе.
10 лет. Это кажется немыслимым, невозможным. Однако это реальность. И в этой реальности мы живём. Говорю «мы», потому что два года назад Донбасс начался только для тех, кто хорошо умеет зажмуриваться и отворачиваться. Для остальных – сразу: с первых выстрелов, первых убитых.
Русский офицер, военный писатель, журналист, Иванов свою сторону в конфликте не выбирал. Восставшая Новороссия борется за право говорить на родном русском языке, за право жить без навязанных героев, а ими не первый год на тот момент были объявлены на Украине Степан Бандера и Роман Шухевич, в принципе за право жить – на своей земле и со своими идеалами. Что тут выбирать? Так и самая важная на данный момент тема творчества Николая Фёдоровича определилась – война не только за Донбасс, но за Россию и право оставаться русскими, трагедия мирного населения, а это и гибель близких, потеря дома, разобщённость семей, воинский подвиг, не всегда и не всем с первого взгляда заметный…
Одна страна. Разные народы. Один народ – РУССКИЙ. Сейчас Николай Иванов работает над повестью «Пока играет флейта», главный герой которой – тувинец. Русский. Потому что его Родина – вся огромная Россия. Потому что не стоит перед ним выбор – идти воевать за свою страну и её народ или спрятаться, уехать. Поднимается многонациональная страна, снова учится ощущать себя единым целым.
Николай Фёдорович Иванов не был бы самим собой, если бы говорил в своих произведениях только о проблемах, которые война вывела на первый план. В первую очередь отдаёт он дань героизму русского солдата, его мужеству, стойкости, терпению.
26–28 сентября 2024 года во Владивостоке проходила XXV Дальневосточная выставка «Печатный двор», на которой традиционно свою печатную продукцию представляют издательства Дальнего Востока. В рамках выставки-ярмарки проходят встречи с писателями, учеными, издателями. В мероприятиях приняли участие гости из Москвы, Китайской Народной Республики, из регионов России - Республики Саха (Якутия), Сахалинской области, Хабаровска, Петропавловска-Камчатского, Брянска, других городов. О.Н. Горелая, заместитель директора Брянской областной научной библиотеки им. Ф. И. Тютчева, член Союза писателей России, приняла участие в работе патриотической площадки «Точка невозврата», действовавшей 2 дня, представила новый поэтический сборник Юрия Волка «Жаль, не многое успел» и свою книгу о поэте «Волк. Музыкант, открывавший ворота Победы скрипичным ключом».
Ольга Николаевна Горелая стала лауреатом газеты «Российский писатель» за 2022 год 10.01.2023
Дорогие друзья!
Коллектив Брянской областной библиотеки им. Ф. И. Тютчева сердечно поздравляет свою коллегу Ольгу Николаевну Горелую, заместителя директора по научной и методической работе, с замечательными творческими достижениями! Накануне Рождества, 6 января 2023 года, Николай Иванович и Елена Игоревна Дорошенко, редакторы газеты «Российский писатель», подвели итоги года и определили лауреатов за 2022 год. Ольга Николаевна вошла в их число в двух номинациях: «Критика» с рецензией на книгу Дмитрия Лагутина «Мольбертовый лес» и статьей о поэзии Григория Исааковича Блехмана и в номинации «Память» с публикацией о Ф. И. Тютчеве Уважаемая Ольга Николаевна! Благодарим за то, что умеете не только прочитать, но и художественно рассказать о своих впечатлениях читателю. Желаем неиссякаемого вдохновения, творческих успехов и с нетерпением ждем Ваших новых публикаций!
«…Думаю, Ольга Николаевна Горелая умеет написать так, что любой факт её размышлений катализирует у читателя активный ответный процесс».
Г. И. Блехман
С любовью к слову - Ольга Горелая
Горелая О.Н. , заведующая отделом краеведческой литературы Брянской областной научной универсальной библиотеки им. Ф.И. Тютчева.
Горелая Ольга Николаевна 66-24-51
Встреча с археологом, изучающим средний палеолит, руководителем одной из экспедиций, работающих в с. Хотылево (Брянский район), Александром Константиновичем Очередным.
В интервью Брянскому радио заведующая отделом краеведческой литературы Брянской областной научной библиотеки им. Ф.И. Тютчева О.Н. Горелая рассказала о проекте «Писатели о родном крае», который не так давно, во время карантина, был открыт на сайте областной библиотеки. Речь шла не только об авторах и их произведениях, но и о том, насколько по-разному видят и показывают писатели нашу Брянщину.
Встреча с художником Татьяной Николаевной Папсуевой
29 октября 2019 года в Хрустальном зале Правительства Брянской области состоялось торжественное мероприятие, посвященное 75-летию образования Брянской областной научной универсальной библиотеки им. Ф. И. Тютчева.
Поэтические сборники «Стихи из огня», «Порохом пропахшие слова», «Поzыvной – Победа!»
Заместитель директора по научной и методической работе:
Горелая Ольга Николаевна
Тел.: +7 (4832) 66-36-73
Горелая Ольга Николаевна
Ольга ГОРЕЛАЯ (Брянск)
О цензуре и вседозволенности |
||
|
||
|
||
|
Каждый пишет, как он слышит… Да, пишет сегодня каждый… Если не первый, то второй. И совершенно не задумывается зачастую — ни о чем пишет, ни как сочиняет. Зато признания ждет, и читателей своих ищет. А уж если ругают произведение — то непременно ничего не понимающие в вопросах творчества ретрограды. И какой простор для самого литератора, если все же произведение не принимают к печати. Оправдание одно – цензура! Цензура… ее и ругали, и ненавидели, и презирали. Ею пугали, как малыша милиционером. А за что доставалось? За ограничение ума вольного, свободолюбивого, творческого. За запрет инакомыслия. За все сразу. Да, так уж сложилось, что в какой-то момент в нашей стране в понимании читателей и писателей цензура идеологическая совершенно вытеснила те самые «строгое суждение, суровый разбор, взыскательную критику» — изначальные значения латинского слова censura. И что нам в итоге досталось? А просто вседозволенность. Цензура идеологическая кое-как, худо-бедно живет — в газетах, официальных изданиях, не более. А на взыскательную критику внимания уже и вовсе никто не обращает. И выходят «книги», написанные непонятно о чем, безграмотные, в авторской редакции. И никого уже не смущает, что автор не то, что писать, говорить на родном языке толком не умеет. Вместе с цензурой выбросили и других «ограничителей» – корректуру, редактуру: автор имеет право на все, в том числе на безграмотность. И все бы ничего, графоманов много было всегда, их засилье не является приметой исключительно нашего времени, но издания попадают на полки книжных магазинов, библиотек, оттуда — к читателям… Захватывают пространство предметного мира и идеального — в нашем сознании, во всяком случае, настойчиво пытаются это сделать. А если учесть, что после русской классики такие произведения смотрятся весьма необычно, то и поклонников своих стабильно находят, нередко среди молодежи: взрослым очень трудно объяснить, зачем читать книги, смысл которых трудно понять из-за зашкаливающего числа ошибок. Региональные библиотеки сталкиваются с рядом дополнительных проблем из-за таких свободно пишущих мыслителей: во-первых, фонд захламляется экземплярами местной печати, которые не подлежат списанию; во-вторых, авторы хотят признания, а, значит, презентаций, участия своих изданий в выставках, конкурсах и т.д. А это уже и репутация библиотеки, которой — пока еще — верят читатели… Чтобы не быть голословной, расскажу о конкретном произведении, уже не новом, но недавно вышедшем отдельной книгой, единственное достоинство которой — помета «18+». И на том спасибо, хотя бы в школьные и детские библиотеки не попадет. Роман брянского литератора В. А. Владыкина «Озорнуха» я впервые увидела в местном журнале «Новый литератор», кстати, без отметки «18+»… Начала читать, поняла, что это выше моих скромных сил, и отложила. Но вышла книга… Может, отредактирована? Может, корректор поработал? Нет, конечно. А зачем? Ведь такой великолепный пример, как не надо писать! Классический вариант для разбора школьных ошибок: Орфография: «по детдомовски» — без дефиса, с. 8. Пунктуация: «Ведь до того дня как попала в приют, она жила свободно». — Пропущена запятая, С. 7. Стилистика: «Хотя поначалу Диана думала: “Ах, как хорошо, что мы, наконец, обрели желанный покой, которого так не хватало нам в родительском доме”! […] И отныне во сне их не будут пугать пьяные рожи тёток и дядек. И больше никогда-никогда не придётся вместе с пьяной матерью таскаться по улицам в поисках куска хлеба». — Автор использует высокий стиль, совершенно не свойственный последней четверти XX века, для передачи размышлений ребенка, причем в прямой речи, но при этом далее, уже в речи автора, — просторечие, с. 7. Грамматика: «…выкрикнул Поль, и девочки было замолкали». — Использованы глаголы разных видов. Должно быть «замолкли», с. 8. И это первые страницы. Ловлю себя на мысли, что очень хочется остановиться и никогда больше этот роман не открывать, с другой стороны, вполне возможно, завтра к нам придут требовать презентацию. Надо как-то заранее найти аргументы для отказа. Так что читаю дальше. Об ошибках всех видов писать больше не буду, дальше ничуть не лучше. Но ведь у каждого художественного произведения есть еще и содержание… Роман Владимира Аполлоновича о проблемах детских домов. Проблемы важные, вневременные — отношения внутри детского коллектива, отношения воспитателей и воспитанников, отсутствие нравственности у тех, кто должен, как принято считать, подавать пример — у учителей, директора детского дома. Несмотря на хорошую задумку, роман производит очень странное впечатление. Во-первых, русской литературе в ее лучших проявлениях совершенно не свойственна однозначность — ни в характерах, ни в авторских оценках. (Образцы литературы классицизма в расчет не берем, там свои законы.) А здесь с первых страниц уже все «точки над и» расставлены, чего только стоит фраза «…произошёл роковой надлом, который повёл духовно слабую молодую женщину в беспутство» (с. 28, о матери главной героини). Во-вторых, никогда не страдали наши классики откровенным дидактизмом, воспитательное начало в произведениях русских литераторов всегда ненавязчиво, оно в мягком свете душ героев, вспомните Сонечку Мармеладову или Алешу Карамазова. И еще — история русского литературного языка насчитывает уже не один век, он красив и ясен, но только тогда, когда ясны и красивы мысли, которые им излагают. В «Озорнухе» же все как раз наоборот. Характеры автор как-то попытался сделать объемными, тем более книга написана о становлении личности, о том, как формируется мировоззрение воспитанников детдома, в первую очередь главной героини — сначала под влиянием страшной жизни дома с матерью-алкоголичкой, потом — среды жестоких детей и занятых собой воспитателей… А еще — книг, ведь девочка много читает, она и отношения с людьми представляет по книгам, и вести себя пытается, как героиня романа, и говорит часто нарочито литературными выражениями. И к свету стремится, пытается всеми силами сохранить чистоту… Однако автор, кажется, нарочно, не дает развиться в девочке ничему хорошему, превращая желание любви в похоть, боязнь спиться, как мать, — в постоянные посиделки с вином, позже — вольное общение в кафе и ресторанах. Диана для всех (детей, воспитателей, директора) — развращенная с малолетства девица, для себя — актриса, создающая образ гулены, которой все нипочем. И очень боящаяся, что обман раскроется и все увидят — она обычная юная и неопытная девушка. Автору как будто доставляет удовольствие постоянно унижать свою героиню — он наделяет ее при яркой красоте неприятными чертами, например, большими губами, которые она постоянно растягивает в улыбке, грубо описывает постельные сцены… Правда, иногда создается впечатление, что делается это из-за элементарного невладения родным языком… Приведу несколько примеров: «Что там было дальше можно не рассказывать, достаточно только заметить, что Луиза и Шура, попав в разлагающую среду, слишком рано испытали то противоестественное, что должно было бы произойти в согласии с их чувствами при здоровых обстоятельствах» (с. 47). Прошу прощения, но даже при здоровых обстоятельствах противоестественное естественным не становится… А ведь речь идет всего лишь о слишком рано начавшейся для девочек половой жизни. «Откровение Дубининой Диане показалось забавным, и её разобрал саркастический смех…» (С. 101) Но ведь саркастический смех совершенно не связан с забавными ситуациями, сарказм — это обличение сатирой, язвительная насмешка… Впрочем, со смехом проблемы во всем тексте, еще один пример, с. 117: «Она испытала прилив весёлого чувства, откинув назад голову, став вдруг содрогаться в приступах безудержного смеха…» Невольно вспоминаешь описание человека. В которого вселились бесы… Некоторые места в романе понять вообще сложно, складывается впечатление, что автор не перечел свое произведение перед тем, как его печатать, а мы еще о редактуре… например: «Но тут Диана вспомнила, как обещала Ивашечкину дождаться его возвращения с сохранением своей недоступности и держаться подальше от воздыхателей. А с другой стороны, оставаться никем не тронутой до его выхода из зоны, Диану тоже не устраивало. Ведь может так случиться: прихвастнёт Ипполит перед друзьями о том, что подруга сохранила ему верность. Дружки рассмеются и расскажут, как она тут без него гуляла и тогда, созданный ею образ всем доступной, в его сознании станет реальным. В таком случае лучше будет, если она останется ему верной до конца. И как хорошо, что Ивану она обронила фразу о том, что у неё наступил трудный период. И она полагала, что её тонкий намёк до него дошёл, а если нет, тогда ей придётся туго…» (С. 112) Есть и смешные моменты: «И, переманивая к себе парней лисьими повадками, за ней могли приударять сразу несколько ухажёров». (С. 85) И зачем этим странным ухажерам девушка, если они лисьими повадками к себе парней уже переманили? «А после, расставшись с Полем, перед Иваном Диана просто редкостно заискивала, так величаво улыбалась, направляя на него нежный, ласкающий взгляд, что поневоле он начинал думать о её прозрении — кто есть кто?» (С. 310) Первый раз в жизни слышу, что заискивать можно величаво, явно не теряя собственного достоинства. Да еще и объект заискивания думает о том, что заискивающий прозрел… Мысль столь тонка, что того и гляди, порвется. Не менее интересен пример звукописи на с. 173: «К тому же как-то озорно притопнула каблучками туфель, издала визгливый восторг, не сводя с Поля устремлённого блестящего весёлого взгляда». Комментировать способности героини даже пытаться не буду. Впрочем, Владимир Аполлонович великолепно умеет сочетать несочетаемое, пример со с. 172: «Однако в действительности лицо Поля выглядело хоть намного милей, зато в его спокойных чертах и во взгляде сквозила какая-то лапающая всё её существо манера». Я уже упомянула, что в романе есть постельные сцены, анализировать степень мастерства, с которой они описаны, смысла не имеет, приведу в пример только одну, в ней героине 13 лет… «Вот Ипполит целовал её в горячие губы, вот втягивал их в себя, словно два лепестка розы. И сначала осторожно прикасался к её телу, затем сильно прижался к её ногам, и она ощущала его мужское накаченное тело. И девушку охватывал страх. Поль же так завёлся, что с трудом управлял собой, от его дерзкого поступка она чуть было не утратила присутствие духа. В тот момент девушка почувствовала, как его рука шарила там, где не полагалось. И вместо готового сорваться возмущения, она испытала сладкую истому. И она чуть было не потеряла бдительность, когда Поль нашёптывал прямо в ухо признание в любви. Диана испытывала несказанное блаженство». (С. 65) Да, вроде, штампы — сладкая истома, несказанное блаженство, вызывающие отвращение «шарящие» руки… Но стоит ли описывать то, что происходит, по сути, с ребенком? Да и использование штампов — не самый лучший способ передачи чувств на бумаге… Единственное, что порадовало, когда все же дочитала, — Диана стала примерной женой и мамой, пройдя через все испытания, придуманные для нее автором. Можно сказать, что ничего не стоит отложить такую книгу, не тратить на нее время и эмоции, все равно положительных не будет, разве только, когда закончишь чтение и закроешь навсегда. И это справедливо. Но возьмет кто-то из только начинающих читать, мало или вовсе не знакомый с классикой, с современными авторами, которые пишут нормальным — литературным — русским языком. И человек может больше никогда не открыть ни одну книгу, решив, что читать не стоит вообще… Можно саркастично рассмеяться, поязвить над нелепыми и неуклюжими фразами, порассуждать, что перед нами пример, как писать нельзя… Но, как ни странно, к концу романа мне этого уже совершенно не хотелось. Было грустно — от того, что русская литература сейчас совершенно не защищена, что нет элементарных ограничений при издании книг, что нет больше во многих типографиях и издательствах корректоров и редакторов, а у слова «цензура» осталось исключительно негативное значение. Я — читатель. Как все читающие люди, жду новых книг. И очень хочу, чтобы господа литераторы, мнящие себя писателями, иногда задумывались, кому и что они хотят сказать. И готовы ли говорить. В цитатах сохранены орфография и пунктуация автора. Ольга Горелая – заведующая отделом краеведческой литературы Брянской областной научной универсальной библиотеки им. Ф. И. Тютчева, окончила факультет русского языка и литературы Брянского государственного педагогического университета им. академика И. Г. Петровского. |
Виктор Кирюшин "Прощание" (Ольга Горелая)
Миниатюрные издания. «Брянская коллекция. Малая серия»
Выставка «Русские писатели. Юбилей-2021»
Доктор исторических наук Дубровский Александр Михайлович
В этом декабре случились три очень важных лично для меня события — в школе № 71 г. Брянска «Перспектива» я провела для детей урок, посвящённый Юрию Волку, поэту, воину, с 2014 г. воевавшему на Донбассе, члену Союза писателей России, билет которого со своей фамилией он успел увидеть лишь на фотографии за день до трагического ухода. А буквально на следующий день получила на почте книгу Александра Александровича Смышляева «Позывной “Баркас”» — о старшем лейтенанте Алексее Лымареве. А еще через день попала на презентацию книги «Воскрешение из забвения. Лиза». Но по порядку.
В октябре вышел мой очерк «Волк — музыкант, открывавший ворота Победы скрипичным ключом». В эту книгу вложено очень много — воспоминаний, эмоций, переживаний, боли, надежды… И мне каждый раз хочется сказать: «Мы написали книгу». Я не чувствую себя её единственным автором, каждый, кто помог, — мой соавтор. Здесь частица каждого из вас — Оля, Арслан, Катя, Руслан, Денис, Дмитрий, замечательный человек с позывным Сова, доброе лицо которого я знаю только по фотографии. Труднее всех рассказывать было родным — маме Юры Людмиле Владимировне и его брату Саше. А ещё — я собрала записи и голосовые сообщения Юры из разных чатов, многое прислали мне вы, ребята. Благодаря записям и стихам, я не просто рассказала в книге о Волке, на страницах говорит он сам. Я уверена, что это важно — пусть Юру услышит как можно больше людей.
Презентации как таковой ещё не было, может быть, потому что я до сих пор к ней не готова. Небольшой тираж уже разошёлся, я разослала книгу тем, кто хотел её прочесть, в основном это люди, которые общались с Юрием Волком, те, кто любит его творчество. Первое почтовое отправление улетело в Приморский край, в Черниговку, к маме Юрия. Потом на Сахалин (в п. Быков, гг. Невельск, Южно-Сахалинск, Синегорск, Макаров), в Уфу, Москву, Санкт-Петербург, Истру, Донецк и Сочи, Хабаровск и Самару, во Владивосток и Саранск, Томск и Красноярск, в Видное и Рязань, в Дзержинский и Валуйки, в Кинель и Батайск, в Пензу и Воронеж. Последняя книга — в Петропавловск-Камчатский. Конечно, экземпляры остались в Брянске и Брянской области. Я получила много отзывов, мне дорог каждый, поверьте, очень благодарна всем, кто написал мне, получив книгу или прочитав её.
И ещё раз скажу спасибо брянской типографии «Аверс». И не только за то, что книга прекрасно, на мой взгляд, оформлена. За большую-большую поддержку, за то, что Наташа Зайко читала все варианты текста, который менялся в лучшем случае раз в неделю, а то и чаще. За то, что решили очерк выпустить именно книгой ещё тогда, когда я не знала даже примерно, что получится в итоге — если всё-таки допишу. Меня очень тронуло, когда один из получателей «Волка» попросил от него купить дизайнерам, оформлявшим книгу, шоколадки. Купила. А ещё совершенно неожиданно попросили подарить книгу кому-то ещё, заплатив за дополнительный экземпляр. Он уехал в Климовскую библиотеку, — туда, где стык славянских государств, где некогда проводили праздник молодёжи на кургане «Три сестры»…. Такие же экземпляры лежат для Суземки, Погара, Севска — других наших приграничных с Украиной библиотек, ныне обстреливаемых ВСУ, — от разных людей…
Встреча в школе была организована по инициативе учителей, прочитавших очерк о Волке. В школе проходят «Уроки о важном», а что для нас всех сейчас важнее специальной военной операции на Украине? И, конечно, её героев? Я попыталась объяснить, почему Юрий Волк пошёл воевать за Донбасс — добровольцем, в уже далеком для многих 2014-м. Как об этом говорить? Проще всего — через стихи, они звучали в течение всего урока. Читала не только и не столько я, читали дети. Ребята подготовились заранее, самостоятельно выбрали тексты. Среди них оказались «Ангелы и черти», «Мальчики», стихи о природе и о любви.
Пока вы утром пили чай
В Донецке возле перекрёстка
Осколком девочку-подростка
Убило как бы невзначай.
А вы на кухне пили чай.
Юрий Волк. Ангелы и черти
…Возвратившись, воины
Смерти не боятся.
Чёрными мозолями
Огрубели пальцы.
Пусть сыночки мамины,
Но народ служивый.
Ничего, что ранены.
Главное, что живы.
Юрий Волк. Мальчики
Ребята волновались, когда читали. И я волновалась — чтобы не сбились, не ошиблись… И мальчишки, и девчонки слушали очень внимательно и меня, и своих товарищей. Было тихо. Не мертвая тишина, а тёплая, отзывчивая, в такой легко говорить. Надеюсь, они и сами потом почитают ещё не раз Юрины стихотворения, найдут в них объяснение многому в жизни.
И второе событие. Я очень обрадовалась, когда Александр Александрович Смышляев, председатель Камчатского отделения Союза писателей России, написал, что пришлёт мне свою книгу. Книга посвящена воину, спецназовцу, морскому пехотинцу Алексею Лымареву, погибшему на Украине 5 июня 2022 г. Прекрасному командиру, всегда шедшему впереди подчинённых. Он и погиб, прикрывая своих. Был тяжело ранен, но даже с сильным кровотечением продолжал бой. Ребят он спас, а тела погибших рядом с ним — спрятал, чтобы над ними не надругались. Любимая жена, маленький сынишка. Родители. Александр Александрович написал об Алексее, как о близком человеке, о родном, собрал по горячим следам воспоминания. Книга очень тёплая. В ней — рассказ об учёбе в школе и Суворовском училище в Уссурийске, о том, как поступил в Рязань, снова учиться, уже на десантника. Алексей хотел быть военным, им и стал. Стал настоящим командиром, как и герои его любимого фильма «Офицеры». Вот только состариться не пришлось. Так уж сложилось. Война, надо защищать свою страну. А надо — значит, надо: «Приказа победить фашизм никто не отменял».
Меня поразило то, как написал автор про маму и жену Алексея — не просто отдавая должное их мужеству и стойкости, а с восхищением, пониманием того, что пришлось им пережить, того, насколько это тяжело, кажется, даже невозможно. Передав свои чувства с помощью стихотворения поэта-фронтовика Сергея Лобанова. Приведу четверостишие:
Даст Бог, меня любить не станет меньше,
Насытившись разлуками сполна.
Моя жена сильнее многих женщин,
Но в этой силе есть моя вина.
Когда читаешь о таких людях, как Алексей Лымарев, понимаешь, что ничего не потеряно. У нас есть герои, нам есть кем гордиться. И что ещё важнее — сохраняется преемственность.
Я не успела дочитать про «Баркаса», как попала на презентацию книги о Лизе Беневской — девушке, которую уже не раз называли нашей брянской Зоей Космодемьянской. Написала о Лизе её племянница Татьяна Михайловна Осипова-Беневская. Елизавета Ивановна родилась в известной дворянской семье, рано осталась без родителей, умерших во время эпидемии. Получив прекрасное воспитание, очень образованная, Лиза в 1941-м, не раздумывая, записалась в разведывательно-диверсионную часть 9903, ставшую легендарной. Зимой 1942 г. во время одной из операций в тылу врага она была тяжело ранена в плечо, но осталась прикрывать отход своей группы. Прикрыла. А сама попала в плен. Никого не выдала, погибла мученической смертью, её пытали. А родные долгое время не знали — ни что с ней стало, ни где похоронена. Нашли. История поисков, история семьи и самой Лизы — в книге, включившей в себя много воспоминаний друзей о замечательном человеке, с которого брали пример… На презентации в музее Мемориального комплекса «Партизанская поляна» ученики читали отрывки воспоминаний, трогательно, трепетно, видно было, как тщательно они готовились к мероприятию…
Три книги, три очень разных, но таких похожих своей целеустремленностью, принципиальностью, справедливостью и мужеством героя. Разные времена, разные эпохи. Но ведь не меняются и не исчезают в нашем народе люди, готовые пойти ради других на подвиг и на смерть. Более того — считающие это нормальным. Надо — значит, надо. И значит — жив народ, жива Россия. Жива душа страны — в людях. И в книгах…