Брянск «ГАСТАРБАЙТЕРЫ» 1880-Х
Однако главной брянской сенсацией 1880-х были... евреи. Позже Розанов посвятит этому древнему восточному народу немало страниц в своих сочинениях... Но теперь он просто присоединился ко всеобщему брянскому удивлению.
Дело в том, что свободное проживание евреев в Брянске было запрещено. Черта оседлости, за которой это проживание разрешалось, проходила за Выгоничами, там, где начинался Мглинский уезд Черниговской губернии. Пересекать черту оседлости и свободно селиться по всей России, в том числе и в Брянске, имели право легальные раввины (были ещё и тайные), евреи-медики, евреи, желавшие учредить фабрики и заводы и т.п. Таким образом, по Брянску, согласно переписи I860 года, числилось всего 35 евреев.
За год же до приезда Розанова в Брянск по однодневной переписи 26 сентября 1881 г. евреев в Брянске насчитали уже 376 душ обоего пола. И это только проживавших на законных основаниях. А ведь сколько было случаев проезда через черту оседлости по подложным документам. И нелегальных мигрантов хватало.
И вот городские власти стали бить тревогу, поскольку местные жители не выдерживали конкуренции с «гастарбайтера- ми» — и оказывались на обочине жизни. Розанов писал в «Сумерках просвещения» (1899 г.) о Брянске: «В этом же городке Орловской губернии, около известных Брянских сталелитейных заводов и неподалеку от Маль- цевского заводского района... мне пришлось услышать разговор в толпе горожан: «Когда бы не евреи, мы бы и без сапог ходили». И в самом деле, все ремёсла в этом городке были уже захвачены или захватываемы евреями. Шапочники, портные, скорняки, не говоря о часовщиках, которые во всей России, кажется, евреи,— всё было в руках или переходило в руки евреев». В другом месте Розанов добавляет, что в Брянске «разные принадлежности похоронной процессии, между прочим и кресты, выделываются евреями ремесленниками». Наконец, Василий Васильевич подводил невесёлый для Брянска итог: «Вообще в мою пору городок русскою своею стороною кренился набок, а еврейскою — выпрямлялся. Целая улица была из евреев- шапочников, все переплётчики в городе были евреи, и по- чему-то ужасно было много евреев, «делавших уксус»...»
Розанов, впрочем, обращал внимание и на другие вещи. Сперва это были наблюдения, скажем так, эстетическо-бытовые, которые постепенно приобретали религиозно-философский подтекст: «В Брянске я видал в банях много евреев (по четвергам парятся ужасно) — и все они суть «что-то своё». В таком виде они хороши, пргонаны. нужны миру. Я думаю — нужны. Нельзя забыть, что их Библия, конечно, согрела мир,— этот ужасный, похолодевший греко-римский мир, и особенно римский...»
Впрочем были у Розанова и педагогические впечатления от брянских евреев:«... Каменную молчаливость или чрезвычайную краткословность я наблюдал у некоторых чрезвычайно нежных еврейских мальчиков первого-второго класса в бытность мою учителем в Брянской прогимназии. Всегда при этом крайне осмысленный взор». Розанов, на всякий случай, «голубым» не был...