Цена человека. Брянск.

СТОИМОСТЬ РУССКОГО КРЕПОСТНОГО В НАЧАЛЕ XIX ВЕКА СООТВЕТСТВОВАЛА ПРИМЕРНО 120 ТЫСЯЧАМ СОВРЕМЕННЫХ РУБЛЕЙ. НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ СЕГОДНЯ В СЛУЧАЕ СМЕРТИ СТРАХОВЩИКИ ОБЕЩАЮТ ВСЕГО 12 ТЫСЯЧ.

Коллизия такова. Арестовали круп­ного брянского чиновника. Год продержали в тюрьме, потом дело прекратили. Чиновник обратился в суд, потребовал с государства компенсацию за нанесенный ущерб. Вроде, вначале шла речь о 16 миллионах рублей, в том числе о пяти, потраченных на адвокатов. Брянский суд, рассмотрев дело, принял решение о взыскании с министерства финансов Рос­сии (Прим.: а не со Следственного комите­та, совершившего ошибку) одного милли­она рублей.

Один миллион рублей за год потерянной жизни — много это или мало? Нет точно­го ответа, да его и не может быть. Одно­временно надо признать, что упомянутый случай — для российской практики до­статочно редкий. Во-первых, у нас крайне редко кого-то оправдывают, даже если всем понятно, что дело белыми нитками шито, и еще более редки случаи выплат за понесенный ущерб. И это не только с суда­ми связано.

Есть красивый тезис, что каждая челове­ческая жизнь бесценна, но на деле это не так. Чем беднее страна, чем сильнее власть «завинчивает гайки», тем дешевле там че­ловеческая жизнь. К примеру, кассиры в железнодорожных кассах призывают нас брать страховые полисы. И немногие зна­ют, что в случае несчастья семья пассажира, погибшего в результате аварии на желез­нодорожном транспорте, может рассчиты­вать на получение возмещения в размере смехотворных 12 тыс. руб. И не потому, что Российские железные дороги так бедны, а потому, что это классический монополист, который не хочет платить больше. Вот и су­мел пробить во власти, совместно со стра­ховщиками, выгодное для себя решение.

Сумма 2 млн руб — выплата в случае гибели пассажира на воздушном транс­порте — выглядит более адекватной. А вот Фонд социального страхования вы­плачивает сегодня в связи со смертью че­ловека на производстве в результате несчастно­го случая 6Д,Д тыс. руб. (не считая ежемесячных пособий иждивенцам погибшего). Выплата не зависит ни от размера зарплаты погибшего, ни от формы собствен­ности предприятия, ни от характера производ­ства. Согласно закону «Об ОСАГО», макси­мальная выплата (при гибели человека в авто­катастрофе) равна 160 тыс. руб.

Стоимость челове­ческой жизни, по су­ществу, главный по­казатель социально- экономического раз­вития, гораздо более точный, чем ВВП на душу населения. Как и на любом другом рынке, бросовая цена жизни гражданина означает ее неудовлетворительное каче­ство. К слову, если государство и частные компании об этом еще как-то думают, то многие наши граждане, садясь пьяными за руль или переходя дорогу на красный свет, похоже, не думают о своей жизни вовсе и давно перестали ее ценить.

Есть разные методики оценки стоимо­сти. Например, жизнь человека среднего возраста равна отношению среднедуше­вого располагаемого денежного годово­го дохода к средней вероятности смерти в течение года. Так вот, в России по срав­нению с США, и средний доход, понятно, меньше, и вероятность умереть вдвое выше. Сегодня жизнь россиянина оцени­вается в 15 раз выше жизни гражданина Таджикистана, но в 13 раз ниже жизни американца.

Компенсации государства за потерю близких в результате технологических аварий, катастроф, террористических актов — тоже своеобразный экономиче­ский эквивалент стоимости жизни. Но в России нет единой системы выплат ком­пенсаций, поэтому их размер зачастую необъясним.

И вот еще сравнение. Многие оценива­ют наши далекие времена как совершен­но дикие. Между тем, согласно «Русской правде», в XII веке стоимость жизни че­ловека варьировалась от 5 до 80 гривен серебром. Таким образом, стоимость че­ловеческой жизни в Киевской Руси, со­гласно стоимости серебра, колебалась от 35 тыс. до 560 тыс. руб. в зависимости от общественного статуса.

Военным наемни­кам, помимо их со­держания, при Ярос­лаве Мудром платили 27 гривен серебром — примерно 200 тыс. современных рублей в год. К слову, сегодня контрактник в России в звании рядового по­лучает 96 тыс. рублей в год.

Еще один контраст с нынешними реалиями: жизнь женщины «Рус­ской правдой» оцени­валась выше жизни мужской. За убийство холопа его господину платили возмещение 5 гривен, а за убий­ство крепостной — 6 гривен. То есть чуть больше 1 тыс. современных долларов на нынешний счет.

И еще пример. В мемуарах адмира­ла Чичагова начала XIX века говорится: «За каждую душу мужского пола, кроме женщин, мне выдали по 150 руб., цена была назначена самим правительством». Один тогдашний рубль (18 граммов) сто­ил примерно 800 рублей на современный пересчет. Так что стоимость крепостного в начале XIX века соответствовала при­мерно 120 тыс. современных рублей. Если вспомнить стоимость современной ком­пенсации за смерть на железных доро­гах, то выходит, что мы сегодня даже от­ступили в цене по сравнению со старыми временами.

Сергей КУПРИЯНОВ, журналист