1925 год. Долой старый быт! (новая мораль).

В 1925 году комсомолец Николай Балакин из села Робья пожаловался редакции «Крестьянской газеты» на судьбу. Он зарегистрировал брак в во­лостном Совете, а через три месяца женщина ста­ла, по определению комсомольца, «кабызиться», раздумала с ним жить. Мало того, обратилась в суд Третьего участка Карачевского уезда, и тот прису­дил ей часть имущества. «Пусть объяснит нам ор­ган рабоче-крестьянской власти, что допустимо, — горевал брошенный комсомолец. — Эта женщи­на прожила у нас только три месяца, и то во время зимы, и вот получила с нас полную часть. А ведь она сможет за год так управиться и выйти замуж три раза и везде решит имущество получить».

Моя бабушка рассказывала о знаменитом мно­гоженце с улицы Гудок Винокурове. В середине 20-х годов он был женат шесть раз, причем четырем женам платил алименты по 5 рублей, что было по тем временам совершенный мизер. Для справки: средняя зарплата квалифицированного рабочего тогда составляла 80 рублей, стипендия студента — 25, и прожить на стипендию было очень трудно.

Винокуров работал учетчиком на лесном скла­де, был франтом, и бабушке, ругавшей его за бес­путство, снисходительно отвечал: «Для того мы, Полина, революцию делали, чтобы обрести во всем полную личную свободу», — и пугал ее за­явлениями, что скоро семью «отменят». Никаких революций Винокуров, собственно, и не делал, а в 1930 году был и вовсе посажен за кражу леса. Впрочем, смутные настроения в обществе данный субъект отражал достаточно верно: пролетарская революция в 20-е годы достаточно критически от­носилась к семье как ячейке общества. Считалось, что в обозримом будущем она отомрет, а воспита­ние детей возьмет на себя государство.

В то время было множество новаций, приспо­собиться к которым было крайне непросто. Ввели новый календарь с летоисчислением от первого года революции — 1917. Ввели непрерывную пере­ходящую рабочую шестидневку, без единого выход­ного (воскресенья) и в кратчайший срок запутали все экономическое управление, ибо невозможно было понять, какое предприятие и когда работает, а когда отдыхает. Был введен новый порядок рас­торжения брака, без оповещения другой стороны. Комиссар общественного призрения Коллонтай выступила против регистрации брака, а потому и алиментов при разводе. Она поясняла, что выплату пособия на эти случаи должно взять на себя госу­дарство, так как большая часть мужчин бедна и не может обеспечить оставленных детей. В газетах с задором обсуждалось письмо московского студен­та с предложением открыть дома терпимости для нуждающихся студентов. Брак назывался пережит­ком старого мира. И все же новая мораль утвержда­лась нелегко.

Комсомолец Николай Степанов обратился в ко­мячейку с удивительной просьбой: приостановить его членство в комсомоле на 2 часа — время его венчания в церкви. Его невеста поставила венча­ние в церкви непременным условием вступления в брак. И что интересно: учитывая прежние заслуги тов. Степанова и чувства к девушке, пусть и старо­режимной, ячейка такое согласие дала. И повен­чался комсомолец, и мир не рухнул.

Между прочим, попытки переделки старо­го мира шли во всем направлениям. В конце 20-х годов, борясь с индивидуализмом подрастаю­щего поколения, в детских садах табуретки заме­нили коллективными скамеечками на несколько человек, а вместо кукол в детсады для борьбы с церковностью завезли деревянные фигурки попов. Но девочки стали пеленать попов, как куколок, и это направление борьбы пришлось отменить.