БЕЖИЦКИЕ ТАЙНЫ ПИАНИСТКИ НИКОЛАЕВОЙ БРЯНЩИНА
В этом году, 4 мая, исполнилось 90 лет со дня рождения выдающейся русской пианистки Татьяны Петровны Николаевой (1924-1993). Удивительный талант Николаевой был замечен ещё в юные годы — её имя дважды нанесено на мраморную доску Московской консерватории, поскольку Татьяна Петровна блестяще закончила это учебное заведение и по классу фортепиано, и по классу композиции. Чтобы понять, что это означает, следует знать, что выше на той же доске высечены имена Скрябина и Рахманинова...
Также можно довольно долго перечислять многочисленные награды пианистки, что будет, наверное, всё-таки чем-то формальным. Лучше сказать о невероятной музыкальной памяти Татьяны Петровны, ведь Николаева играла наизусть всю (!) классическую фортепианную литературу, об исполнительском мастерстве Николаевой, которое ценили лично её знавшие музыкальные гении XX века Стравинский и Шостакович. А ещё Татьяна Петровна Николаева была человеком глубоким, высокодуховным, поистине благородным, что неоднократно отмечали знавшие её люди.
МАЛАЯ РОДИНА ВЕЛИКОГО МУЗЫКАНТА
Всё это и многое другое позволяет считать, что сам факт рождения Татьяны Петровны Николаевой в Бежи-це делает большую честь и Бежице, и Брянску, частью которого Бежица в 1956 г. стала, и вообще всей Брянской земле.
Страшные разрушения военных лет и потеря близких людей привели к тому, что после войны был сравнительно долгий период, когда Николаева не навещала Бежицу. Но потом бывала здесь постоянно, как говорила сама, «и с концертами, и просто так». В мае 1984 г. в интервью брянскому радио Татьяна Петровна признавалась: «Я низко кланяюсь земле, взрастившей меня. Кланяюсь своим родителям, которых помнят в Бежице: моего старожила-отца Петра Николаевича Николаева, который скромно работал в аптеке, но был страстным любителем музыки — играл как скрипач и виолончелист, отсюда, может быть, и началась моя музыкальность. Помнят и мою мать Зою Аполлоновну Николаеву, организатора музыкальной школы в Бежице. Очень трогает, что, когда я приезжаю, их обоих вспоминают тёплыми словами».
Однако этот рассказ о родителях не назовёшь подробным. И в других случаях Татьяна Петровна на этот счёт высказывалась весьма лаконично. Попробуем же немного приоткрыть завесу молчания.
ПРОВИЗОР НИКОЛАЕВ
В одном из последних телевизионных интервью Татьяны Петровны Николаевой пианистка не в первый уже раз за свою жизнь рассказывала: «Отец, это очень интересно, вы знаете, отец был аптекарем, и вот, может быть, именно моя вот эта безудержная любовь к музыке родилась именно в аптеке у папы. Потому что в этом провинциальном, в хорошем смысле слова провинциальном, городе каждую субботу в аптеке у отца или у нас в доме, в квартире собирались не музыканты — любители, любители музыки: врачи, инженеры, ставили пульты, открывали ноты и играли струнные квартеты Бетховена, трио Мендельсона, трио Чайковского. Они — любители музыки, ну, они где-нибудь там, так сказать, когда-то учились, ну, вот инженер завода, понимаете, и вот отец, в зависимости от ситуации он садился либо за виолончель, либо за скрипку. И вы знаете, для меня, для девочки, это незабываемое впечатление. До сих пор, когда я слышу квартеты Бетховена, я люблю об этом говорить, я воспринимаю этот запах медикаментов в аптеке моего отца, это трогательно было очень. И пусть они играли фальшиво и не очень виртуозно, в медленном темпе, но с такой любовью, с такой отдачей».
Аптека начала XX века была не тем «магазином таблеток», к которому мы теперь привыкли. Она представляла собой весьма серьёзное учреждение, предназначенное для хранения, приготовления и отпуска публике лекарств. Цены на лекарства и услуги в старых русских аптеках были фиксированными, «аптекарская такса» утверждалась медицинским советом Министерства внутренних дел. Управлять так называемой «нормальной аптекой» имел право исключительно фармацевт со степенью магистра или провизора, т.е. получивший высшее образование. И, кроме того, в возрасте не моложе 25 лет. Подчинённый провизору персонал аптеки состоял из аптекарских учеников (закончивших гимназию) и помощников
МУЗЫКАЛЬНАЯ СЕМЬЯ
В 1920-е годы музыкальность была одним из опознавательных знаков людей, принадлежавших до переворота 1917 г. к образованному классу или к аристократии. Жизнь этих людей описана, например, в романе «Побеждённые» («Лебединая песнь») Ирины Владимировны Головкиной, внучки композитора Н.А. Римского-Кор-сакова. Постоянно из уст персонажей романа звучат такие слова: «Знаешь, я не мог бы полюбить женщину немузыкальную; для меня это так же невозможно, как полюбить глухонемую. Наш роман весь соткан из музыки». Или такие: «Я играла на рояле по просьбе Олега Андреевича. Мне кажется, ни Лёля, ни Елизавета Георгиевна, ни Шура не любят и не понимают так музыку, как Олег Андреевич. Елизавета Георгиевна и Шура не музыкальные, ноу Л ёли хороший слух, а между тем, в её восприятии музыки чего-то не хватает, и в суждениях есть какая-то банальность...»
Кажется, именно такие настроения и должны были сблизить бежицкого провизора-меломана Петра Николаевича Николаева, представителя образованного класса Российской империи, с аристократкой и профессиональным музыкантом Зоей Аполлоновной Еропкиной. Большая разница в возрасте и первая семья Николаева препятствием не стали. В 1924 г. у бежицких молодожёнов родилась дочь Татьяна, позже — сын Евгений. Интересно, что и сценарий семейной жизни своих родителей наша знаменитая землячка повторила. «У неё был красивый муж Кирилл Львович Тарасевич, старше её лет на 25»,— рассказывает старинная подруга Татьяны Петровны Николаевой. Сын Татьяны Петровны Кирилл — также «поздний ребёнок»...