Страницасчастливое

Счастливое десятилетие - десятилетие ПОСЛЕ Сталина, с середины 50-х до середины 60-х годов. Брянск.

По ощущениям многих моих брянских собеседников, десятилетие ПОСЛЕ Сталина, с середины 50-х до середины 60-х было самым счастливым. Хрущев резко сократил расходы на армию, и за счет этого страна начала массовое жилищное строительство. Прежде дома строили только для партийной и советской номенклатуры, а теперь в Брянске невиданную роскошь — новые отдельные квартиры — получили тысячи рядовых граждан.
В Брянске открывали предприятия одно за другим, и уже не было проблем с работой. Начальник брянского «Межрайгаза» Иван Яковлев мне рассказывал, как в город впервые по газопроводу пришел газ, причем с Украины, и он, руководитель только созданной газовой конторы, вместе с начальником строительной организации в новом доме впервые включили газовую конфорку. И увидели, как «чисто и культурно» горит газ, — не сравнить с дымящими керосинками, которые тогда были у всех.
—    А что, раньше газа не видели? — помню, спросил у Ивана Яковлевича.
—    Откуда? — удивился вопросу начальник «Межрайгаза».
Зарплаты, пусть медленно, но росли. Над экспериментами Микиты на целине, с кукурузой, созданием городских и сельских обкомов тихо посмеивались, рассказывали анекдоты, но за анекдоты теперь не сажали.
Все устали от крови, от войны. Власти перестали в массовом порядке сажать «за политику». Все были одинаково бедны, и каждый шаг прочь от бедности — купленный костюм или поездка семьей в Крым — были удивительными, запоминающимися событиями, разговоров о которых хватало на многие месяцы. Первый советский космонавт в космос полетел, и это было личное счастье и гордость.
На брянских дорогах вместо булыжника появился асфальт, в Брянске пошли первые троллейбусы, ну, просто очень удобные — хоть читай в транспорте! Рассказывали, что в центре города уже построен первый дом с лифтом, как в Москве. Я в этом доме не был и в лифте не ездил, но верил. А почему и нет, чем мы хуже? Между прочим, именно в 60-е годы, по статистике, у нас было наименьшее количество «безотцовых» семей, всего десять процентов, тогда как сейчас, в начале XXI века — 25.
Это потом надежды начали таять, мир вокруг скучнеть и костенеть, а тогда казалось, что перемены к лучшей жизни обязательно продолжатся. Никто тогда не знал о законах инфляции, о сомнениях видных экономистов в возможностях. Системы оперативно обновлять основные фонды, наращивать производительность, а значит, последовательно увеличивать производство товаров.
Попрежнему почти все нужное для жизни было или в Москве, или по блату, но ехали, давились в очередях на шкафы, ковры, обувь. И никого не занимал вопрос о неизбежной конечности «счастья по приказу свыше», все надеялись, что еще немного, и жизнь наладится, и все будет совсем хорошо. Огород здоро во выручал, плюс куры, поросенок и корова, конечно.
В конце 50-х годов даже макаронов в Брянске не было, и мама несколько раз ездила в Москву за макаронами. В 1963 году после хрущевских экспериментов на полгода в Брянске пропал белый хлеб. Черный хлеб делали с прибавкой гороховой муки, и он мгновенно превращался в камень. Помню, как на 7 ноября меня отправили к магазину на Красном Маяке за белым хлебом - тройчаткой. Тогда уличкомы предварительно составляли списки, вот и мы получали белый хлеб по списку, очень вкусный.
Наличные деньги у меня в детстве возникали только после сдачи посуды, но мои родственники были малопьющие, и посуды возникало немного. Когда я сдавал бутылки, то с разрешения мамы покупал себе и сестре угощенье. Например, маленький такой кубик сушеного какао со сливками за 20 копеек. Мы жевали эти кубики, представляли, что это шоколад, и были совершенно счастливы.